***
Толпа бесновалась и орала песни. Шел второй час концерта известной рок-группы. Кристофф даже названия не запомнил. Он был здесь ради одного человека. — Итак, — микрофон взял солист группы, — у нас сегодня особый гость. Национальный герой, — он выдержал паузу, заставляя толпу притихнуть, — профессиональный спортсмен, — толпа затихла окончательно, — бронзовый чемпион мира, неподражаемый фигурист Король Джей-Джей! Он заорал так громко, что колонки отозвались противным визгом и на секунду заложило уши. Толпа вторила ему дикими выкриками. На сцену поднялся Жан-Жак Леруа в прозрачной сетчатой майке и зачем-то с золотой медалью на шее. Он улыбался и кланялся, всем своим видом показывая, что рожден быть на сцене. Заиграла музыка из короткой программы, знакомая каждому профессиональному фигуристу. Джей-Джей взял микрофон. Кристофф только сейчас внимательно вслушался в слова. Ничего особенного там не было. «Я единственный, кто способен исполнить все на высоте, как настоящий король. Король Джей-Джей!». Обойдя толпу, швейцарец по стеночке протиснулся поближе к сцене. Отсюда ему открывался роскошный вид на татуировку на плече поющего спортсмена. Кленовый лист с розовым цветком, а ниже три строчки канадского гимна. Его сильным рукам очень шло. Кристофф просто наслаждался открывшимся видом, не особо вслушиваясь в слова песни. Где-то к концу фигурист сорвал с себя сетчатую майку и швырнул ее в темный зал. Фанаты подхватили ее, раздирая на куски. Джей-Джей остался на сцене полуголым в кожаных штанах и с золотой медалью на шее. Если Кристофф сумел правильно рассмотреть, то медаль была с американского отборочного чемпионата. — Не хочешь купить? — какой-то явно обдолбанный парень протянул ему кусок сетчатой ткани. — Сто долларов. Кристофф сомневался, остались ли у него канадские деньги. В зале было темно, и найти в бумажнике купюру с портретом и кленовым листом оказалось довольно проблематично. Но она была. Обдолбанный парень радостно схватил деньгу, всучил ему обрывок сетчатой майки и поторопился за очередной дозой. В этот момент Джей-Джей, войдя в азарт прыгал по сцене, как горный козел, крутил задом, показывал неприличные жесты, всячески демонстрировал зрителям татуировку на крестце. Что там было изображено, Кристофф никак не мог разглядеть. Что-то очень красивое, судя по реакции публики. Глядя на всю эту толпу, он никак не мог понять, как в прошлом сезоне Джей-Джей, не выдержав давление многотысячной публики, сорвал короткую программу в финале. Значит, дело было не в публике, а, скорее всего, в его пассии. Плохие из баб получаются вдохновители на подвиги. Ну, или Леруа специально провалил программу, найдя отговорку, чтобы не жениться. Клочок одежды в его руках приковывал внимание тех, кому не достался талисман от самого фигуриста. Кристофф прижал кусок ткани к лицу, стараясь уловить запах. Что-то по-мужски горькое и слегка терпкое. Вздрогнув, Кристофф сунул обрывок в карман и поспешил к ближайшему выходу. Здесь была обустроена курилка. Около десятка разномастного народа надымило на выходе так, что было не видно на расстоянии вытянутой руки. Швейцарец протиснулся в двери, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Он прислонился к стене, смотря, как редкие фанаты кучкуются около заднего выхода в надежде урвать автограф известных музыкантов, когда они будут выходить. Кристофф привалился к кирпичной стене. Недалеко от него какая-то девушка закурила тонкую длинную сигарету. Спортсмен хотел отойти подальше, но передумал. Никогда в жизни он не пробовал курить. Слыхал много страшилок: что будешь импотентом, заболеешь всеми известными заболеваниями, выпадут все зубы и кишки, и, самое страшное — испортишь легкие и не сможешь катать программы. Но что-то эти люди не были похожи на больных уродов с выпавшими кишками, а катать произвольную программу на мировых чемпионатах они и не рвались. От сигареты девушки пахло горьковатым ментолом, почти как от кусочка ткани в кармане. Кристофф опустил голову ниже. «Ну что я как подросток шестнадцатилетний» — подумал он, пиная носком ботинка небольшой камушек. — «Двадцать шесть — поздновато для подростковых гормональных бурь». Когда ему было шестнадцать, эти проклятые гормоны разбушевались вовсю, мешая тренироваться. У него вставало на все, что было мужского пола. И он не знал, как от этого избавиться. Пока не догадался залезть в интернет и спросить у самого популярного поисковика. Прочитав немало смущающих статей и посмотрев очень много крайне смущающего видео, юный спортсмен понял, что и как надо делать. Жить стало легче. В восемнадцать Кристофф в последний раз сорвал свою программу на чемпионате, и гормональные бури вроде улеглись. Став совершеннолетним, он смог самостоятельно ездить по тренировкам и чемпионатам, что дало возможность заводить более или менее интересные знакомства. Дверь заднего выхода открылась. Немногочисленные собравшиеся закричали, захлопали, протягивая блокноты выходящему парню. Джей-Джей вышел, обнимая двух счастливых до умопомрачения девчонок. На шее одной из них болталась его медаль. Сам фигурист оделся в обыкновенную белую рубашку, что в сочетании с низкими кожаными штанами показалось сексуальным до остановки дыхания. — Хорошо поёшь, — Кристофф дождался, пока фигурист раздаст желающим автографы и сделает селфи. Джей-Джей рывком повернулся к нему. — Привет, ты чего здесь делаешь? — он явно успел употребить что-то алкогольное, и щеки его раскраснелись, а темные глаза блестели. — Да так, мимо проходил. Не хочешь выпить со мной? — швейцарец заговорчески подмигнул. — Знаешь, нет, спасибо, — канадец вцепился в своих фанаток, как утопающий за соломинку. — Не обижайся, в другой раз, ладно? Я тут девчонкам обещал… — он замялся, не зная, что бы ему соврать. — Я понял, — со знанием дела кивнул Кристофф. — В другой раз. Облегченно выдохнув и ослепительно улыбнувшись, Джей-Джей повел своих дам к припаркованному автомобилю. — Тусовщик, — улыбаясь пробормотал спортсмен из Швейцарии. — Все равно ты будешь мой.***
Весь инстаграм был загажен селфи подвыпившего полуголого Никифорова с Кацуки в обнимку. Кристофф без интереса пролистал фотографии, пока не наткнулся на одну, где в кадр попал Чуланот. На его странице селфи больше рассказывали о творящемся действии. Определенно шла попойка фигуристов. Никифоров, Кацуки, Чуланот, американец Лео де ла Иглессиа и Леруа — все претенденты на послезавтрашнюю победу пили в кафе по неизвестному поводу. А его даже не позвали! Кристофф подскочил с гостиничной кровати, быстро одеваясь. Профессиональные фигуристы — народ простой. Видишь, что люди развлекаются — хочешь, иди присоединись. Не хочешь — не ходи. Это твое дело. Никто не осудит в любом случае. По хештегам вычислив местный караоке-бар, парень направился прямо туда. Его появление было встречено громогласными воплями. В баре творилось безобразие. Американец заплетающимся языком пытался петь под караоке. Совершенно трезвый Кацуки пытался помешать Никифорову снять штаны. Русский чемпион на провокации не поддавался, нагло лапая парня за все уже выступающие органы. Джей-Джей клялся Пхичиту, что вставит какую-то песню в свою программу на будущий год. Таец активно возражал, что никакой тренер не допустит подобного безобразия. — Крис! — заорал Никифоров, махая руками. — Давай раздевайся. — А легко! — Кристофф цапнул со стола стопарик Никифорова, опрокинул его в себя и сорвал рубашку. — О, нет, — простонал Кацуки, закрывая руками заалевшее лицо. Кристофф шлепнул по его аппетитной оттопыренной заднице, наслаждаясь звуком. Кацуки аж подскочил на месте. — Пошли танцевать! — заорал Никифоров и благородно дождался, пока Кристофф сделает заказ и выпьет. — Джей, давай врубай свой крутой музон. Мы сейчас тебе программу сбацаем! — А давайте! — мгновенно отвлекшийся Джей-Джей вскочил на ноги. Иглессия был бесцеремонно спихнут со сцены. Поковырявшись в настойках караоке, канадец нашел нужную музыку. Заиграла какая-то бойкая мелодия, на экране побежали строки песни, которые никто не читал. Шатаясь и цепляясь за Кристоффа, Никифоров стал дико трясти задницей. Джей-Джей взял микрофон, пытаясь петь. Он не попадал ни в слова, ни в мелодию, но веселья это не уменьшало. Кристофф шлепнул по оттопыренной пятикратно-чемпионской жопе и присоединился к Никифорову. Пхичит сфотографировал их подставленные задницы. — А вот здесь, сделай так! — россиянин неудачно взмахнул руками, широко, как умеет только он. Со стен посыпались картины. Через минуту инстаграм наводнили фотографии фигуристов на фоне разгрома, пустых бутылок и Кацуки, расплачивающегося с администратором. Иглессиа засветился висящим на Пхичите, Никифоров в провокационной позе с Леруа — ничего такого, просто они оба грохнулись в момент съемки, — и Кацуки, настойчиво отказывающийся от голых танцев с Джакометти. Несколько фотографий с рассерженным администратором, извиняющийся Кацуки и американец, канадец, россиянин, втроем в обнимку идущие по ночной улице. У дверей гостиницы пришлось расстаться. Пхичит увел зеленоватого от тошноты Иглессиа, Кацуки почти силком утащил Никифорова, требующего на русском языке «Продолжения банкета!!!». Кристофф остался вместе с путающимся в собственных на ногах Джей-Джеем. Висящий на швейцарце канадец споткнулся о край ковра в холле и чуть не упал. — Я провожу тебя до номера, — Джакометти крепко держал пьянь, норовившую завалиться то влево, то вправо. — Какой у тебя номер? — Сетифатитьсей, — пробубнил канадец. — Какой? — переспросил Кристофф, несильно тряхнув перепившего Джея. Тот подозрительно икнул и слегка позеленел лицом. — Ща стошнит, — чуть внятнее сообщил канадец, довольно усмехаясь и утыкаясь лицом в шею Джакометти. — Да понял я уже, — швейцарца и самого слегка заносило на поворотах, но перепившего парня он слегка приложил об стену всего-то раза два или три. — Пошли быстрей. В своем номере он сгрудил Леруа около унитаза. Тот печально заглянул внутрь фарфоровой посудины и сел на полу, привалившись спиной к прохладной кафельной стене. — При тебе блевать не буду, — вполне внятно сообщил Джей-Джей, стараясь указывать пальцем. — Ты опять меня за жопу ухватишь. Мне потом это сниться будет. — Да блюй ты, господи, — Кристофф прикрыл дверь туалета, усмехаясь. Он уже успел оценить упругость его филейной части, пока вел к номеру. В пьяную голову лезли мысли и поинтереснее, чем просто полапать. Немного подумав, он спустился на ресепшен — узнать, в каком номере был зарегистрирован канадский фигурист. Оказалось, что шестью этажами выше. Кристофф был совершенно не готов тащить его так далеко. Вернувшись в номер, он застал умильную картину. Леруа, свернувшись калачиком, спал на полу в туалете. Хмыкнув, Кристофф кое-как поднял его и, буквально протащив на себе, уложил на кровать. Стащил с него обувь и рубашку, взялся за пряжку ремня на джинсах. — Ты изращениц, — непререкаемо заявил канадец, смотря на него одним глазом. Он лежал, не шевелясь, пока с него стаскивали джинсы. — Ну пчиму ты т-ткой? — Джей-Джею удалось прицелиться и поймать швейцарца за руку. — Какой? — удивленный сильной хваткой, Кристофф даже не пытался вывернуться. Леруа не ответил. Просто прижал его руку к своим трусам и чуть толкнулся пахом. Швейцарец замер от удивления. Под ладонью, креп чужой член. Свой моментально повторил. Кристофф замотал головой, прогоняя пьяную одурь и пытаясь заставить мозги соображать. Что уж скрывать, предложение было крайне заманчивым. Наверное, это был единственный шанс переспать с Леруа, но что-то в этом было отвратительно неправильное. Гадкое. Шумно вздохнув, Кристоф аккуратно высвободил руку из цепких пальцев и выдернул из-под неподвижного канадца одеяло. — Мне будет больно? — шепотом спросил Джей-Джей, косясь на натянутую ширинку швейцарского фигуриста. — Ага, голова завтра болеть будет, — усмехнулся Крис. — Спи уже. Натурал сраный, — ворчливо добавил он и накрыл соблазнительного спортсмена-алкаша одеялом. Леруа нервно вздохнул и перевернулся на живот, кутаясь в одеяло как в кокон. Позволив себе несколько секунд насладиться умиротворенным лицом перепившего парня, Кристофф отправился в душ снимать напряжение и пьяную дымку.***
Кристофф прятался от всех в безлюдном бассейне отеля. Турнир в Вене был завершен. Завтра самолет в Берн на квалификацию к Олимпийским играм. Джакометти не хотел никого видеть, не хотел, чтобы знали, где он, поэтому не взял с собой телефон. Хотя с каждым фужером шампанского селфи сделать хотелось все сильнее. Напряжение медленно отступало. Разочарование от очередного проигрыша жгло уже не так сильно. Вода мягко обволакивала, расслабляла. Уже можно было двигать в номер, собирать вещи и заваливаться спать. Но Кристофф еще не наплавался. Он много раз слышал от тренера, чтобы он не увлекался бассейном — от плаванья голеностопный сустав делается мягче, что в фигурном катании совершенно недопустимо. Вот любил он плавать и все тут. Если так подумать, тоже вредная привычка. Некоторые курят, некоторые пьют, некоторые баб таскают толпами, а он плавает. В комнату с бассейном вошел какой-то человек. Кристофф, напрягая зрение, пристально всматривался. Джинсы, кроссовки, светлая рубашка — человек определенно не собирался лезть в воду. Уверенная походка, темные волосы, знакомая стрижка — Леруа зачем-то решил посетить бассейн. Джей-Джей остановился рядом с развалившимся на бортике бассейна швейцарцем. Немного подумав, сел на низкую скамейку для полотенец и уставился куда-то в дальний угол. Кристофф, удивленно приподняв брови, следил за притихшим спортсменом из Канады. Молчание затягивалось. В конце концов, это Джей пришел сюда, неизвестно как найдя его в огромной гостинице. — Ну, что будем делать? — наконец спросил канадец. — Есть план, как победить русских и их… — он замялся на несколько секунд, подбирая слова, — …любовников? Кристофф его понимал. Вот даже сегодня на пьедестал поднялся Никифоров со своим любовником. Ему же досталось только третье место, а Джей-Джею — четвертое. Судя по таблице распределений, молодой и борзый россиянин Плисецкий буквально «рвал» стадионы на куски, по сумме баллов оставляя противников далеко позади. Как с этим конкурировать, было совершенно не понятно. — Черт его знает, — Кристофф пожал плечами, отодвигая подальше наполовину полную бутылку с шампанским. — Надо с тренером обсудить. Леруа кивнул соглашаясь. В бассейне снова повисла тишина. — Крис, я хотел бы поговорить, — щеки канадца заалели, выдавая тему «разговора». — Говори, — вылезать из теплой воды было откровенно лень, а выслушать наверняка заготовленную речь можно и так. — Только не здесь, пожалуйста, — Джей-Джей так оглядывался по сторонам, будто их подслушивали толпы людей. Тяжело вздохнув, Кристофф вылез из бассейна и завернулся в гостиничный махровый халат. Канадец молча пошел впереди, указывая дорогу. — Говори, — закрыв дверь чужого гостиничного номера, Крис привалился к ней спиной, чувствуя, что устал до невозможности. — Ну, — Джей-Джей неловко топтался с ноги на ногу, — я хотел спросить: почему? — Что почему? — разгадывать загоны других уже просто не было сил. — Ты же гей? — Джей снова замолчал. Крис тоже ничего не собирался говорить, не понимая смысла этой «содержательной» беседы. — Я нравлюсь тебе, в сексуальном смысле? Ведь геям нравятся мужчины? У меня нету женского белья и косметики. Может, надо было купить? — Чего? — Крис помотал головой, вытрясая поганенькую картинку разукрашенного и переодетого под проститутку Джей-Джея. — Тогда я был не так уж пьян, — Леруа рассматривал внимательно пол, разве что носком кроссовка не ковырял ковер. — Я думал, что ты не откажешься. — Погоди, — Кристофф аж перестал приваливаться к двери. — Ты что, обиделся что ли? Вот и пойми этих натуралов. — У нас тут вроде почти все… — Джей-Джей никак не мог поднять головы, — да у нас и в стране, как и везде, это считается нормальным, я один как… ущербный. Я хотел попросить тебя помочь мне с… экспериментом. — Экспериментом, значит? — Кристофф с усмешкой рассматривал пылающие щеки и уши канадца, отмечал дрожащие руки. — Ну, ты не урод, гей и нормальный чувак. С того момента, как ты лапал меня за задницу, я только об этом и думаю. Можно еще раз? — канадец все же отважно взглянул ему в глаза. Настала очередь Криса хорошенько подумать. А почему нет? Парень, который ему нравился, просил о небольшой услуге. Встречая далеко не первого такого «экспериментатора», Кристофф знал, что до чего-то серьезного дело не дойдет. — Ну, ладно, — протянул он. — Услуга за услугу. Покажешь мне татуировку на спине? — Татуировку? Хорошо, — удивленный странной просьбой Джей-Джей прошел дальше в номер, на ходу расстегивая рубашку. Рубашка повисла на спинке кресла. Он замер в небольшой гостиной около дивана. Кристофф приблизился, рассматривая набитую на крестце картинку. К сожалению, большая ее часть была не видна, скрытая поясом брюк. Видны были только непонятные плавные линии. — Не видно, — пожаловался он. Напряженный Джей-Джей еле заметно вздрогнул, глубоко вздохнул, как перед прыжком, и потянулся к ремню. Медленно ткань сползла с татуировки, обнажая резинку алых трусов. Кристофф сел на диван, рассматривая. Стилизованные инициалы в красивом оформлении. Рисунок от времени успел потерять насыщенную черноту, отливая темно-серым. Сделано было красиво, и татуировка казалось объемной. Кристофф чуть коснулся ее пальцем, проверяя. Совершенно гладкая теплая кожа, никаких рубцовых выпуклостей. Джей-Джей слегка дернулся на прикосновение и снова замер, напряженный, как струна. Расстегнутые брюки медленно сползли вниз, обнажая упругие ягодицы, обтянутые тканью. Наслаждаясь открывшимся видом, Крис обвел рисованные инициалы, отмечая мурашки и легкую дрожь напряженного парня. Захотелось прикоснуться губами, ощутить мягкость наверняка солоноватой кожи. Он остановился в сантиметре от татуировки, согревая ее своим дыханием. Мелкие, светлые волоски на коже поднялись, вздыбились, резинка трусов сильнее врезалась в поясницу. — Еще, — напряженно попросил Джей. Кристофф понятия не имел, что тот имел ввиду, но успокаивающе погладил теплую резинку трусов. Джей-Джей остро пах гостиничным мылом и горьковатой туалетной водой, когда Кристофф коснулся кончиком языка одной из плавных линий татуировки. Дыхание канадского парня стало слышнее. Он подался чуть ближе к ласкающему его поясницу фигуристу и потянул вниз резинку трусов. — Давай, — настойчиво приказал он, наклоняясь. Крису пришлось напомнить себе, что это просто эксперимент и ничего не будет, хотя Леруа, кажется, был настроен вполне серьезно. Ожидая, что он в любой момент испугается и сбежит, Кристофф положил ладони на обнаженные ягодицы, наслаждаясь их жесткостью, несмотря на округлые формы. Смело коснулся губами татуировки, целуя вкусно пахнущую кожу. Пользуясь разрешением, Кристофф скользил пальцами по жестким немнущимся мышцам живота и бедер. — Мне нужно лечь или встать на колени? — Джей-Джей неуверенно попытался сдвинуться к дивану. — Тебе нужно сесть, — Кристофф отстранился, подталкивая. Леруа попытался сделать шаг, но запутался в спущенных штанах и трусах. На диван он буквально рухнул, стрясая с ног предметы одежды. Кристофф с усмешкой наблюдал за сердитым выражением лица, алеющими щеками и возбужденным членом. Сраный натурал. Ничего, сейчас Кристофф скинет халат, демонстрируя точно такое же возбуждение и от решимости на эксперименты ничего не останется. Он взялся за туго затянутый пояс, распуская узел. Три. Два. Один. Джей-Джей только изумленно уставился на чужой не менее возбужденный член. И не сделал ни одной попытки дернуться. Надо же, не сбежал. Раз так, то Кристофф получит то, о чем так долго мечтал, и сбежать экспериментатору не удастся. Халат был отшвырнут в сторону. Не давая разглядеть или задуматься, Кристофф взобрался к Джей-Джею на колени, прижимаясь членом к чужому жесткому животу. Наклонился, целуя шею, плечи, зарываясь пальцами в черные короткие волосы. На вкус горьковатая кожа пахла ментолом. До невозможности хотелось поцеловать алеющие щеки, приоткрытые губы, но напоминание, что это просто эксперимент, останавливало. Возможно, Джей-Джей сочтет эксперимент неудачным и сбежит, а самому Кристоффу что потом делать? Пускай все лучше останется в рамках простого перепиха. Ягодицами чувствуя твердый член, он как можно незаметнее облизал пальцы, потянулся назад, вталкивая их в себя. Неплохой сексуальный опыт не дал сделать себе больно. Джей-Джей следил за его действиями своими обалденными серо-голубыми глазами, явно не понимая. До него дошло, когда Кристофф на ощупь собрал капли выделившейся смазки и размазал по своему анусу, направил в себя чужой член, насаживаясь. Джей хватанул воздух и выгнулся, непроизвольно проталкиваясь глубже. — Я думал… — неуверенно начал Леруа и тут же замолчал, видя напряженное лицо, склоненную макушку, чувствуя вцепившиеся в плечи пальцы. — Это больно? — он неловко погладил швейцарца по колену. — Заткнись! — прошипел Крис. Без смазки и нормальной подготовки шло туго и сухо. И так довольно крупный член казался просто гиганским. Крис медленно, дюйм за дюймом, принимал, терпеливо пережидая болезненные сокращения мышц. Опустившись до конца, он поднял голову. Цвет серо-голубых глаз Джей-Джея сравнялся с темным цветом волос. Он тяжело дышал приоткрытыми губами, сжимая его колено. Прикусив губу от невозможности поцеловать приоткрытый рот, Крис начал двигаться. Темные глаза широко распахнулись, губы пересохли, а румянец пополз со щек на сильную шею. Руки сильно обхватили бедра, помогая приподниматься и опускаться. Явно не соображая, Джей-Джей сам вдалбливался снизу. Яростные, почти бешеные толчки мешали отголоски боли с удовольствием. Кристофф старался расслабиться. Член терся об обалденно твердый живот, а пальцы сжимали широкие мужские плечи, от этого кайф расползался по нервам. Тело плотнее сжимало чужой член, стараясь получить больше удовольствия. В какой-то момент Джей-Джей потерял яростный ритм, сбиваясь на мелкие судорожные толчки, замер, откинув голову и широко распахнув глаза. Крис ткнулся носом в горько пахнущую шею, обхватил свой член и мгновенно кончил на проступившие на животе канадского спортсмена кубики пресса. Несколько минут он пытался отдышаться, надышаться про запас запахом Джея, их близости. По опыту зная, что стоит только натуралу осознать, что он только что трахнул мужика в зад, сразу начнется стесняющееся невнятное бормотание и трусливое сбегание в ванну или куда подальше. Стремясь избежать неприятных моментов, Крис аккуратно встал с чужих колен, завернулся в свой халат и молча пошел к выходу. — Крис, ну ты это… — Джей-Джей так и сидел на диване, даже не пытаясь прикрыться, — спасибо, что ли. Закрывая дверь чужого гостиничного номера, Кристофф понял, что только что совершил ошибку, поддавшись на «эксперимент».***
Жан-Жак Леруа смотрел выступления квалификации по фигурному катанию и нервно мял картонную коробку с соком. Профессиональный швейцарский фигурист катал свою прошлогоднюю короткую программу. Джей-Джей всегда считал ее почти непристойной, но относился к причудам других спортсменов философски. В этот раз выпяченная напоказ многотысячной толпы сексуальность злила. Кристофф на этом выступлении будто нарочно решил показать все, на что способен. Он гладил себя, ласкал, практически занимаясь ананизмом на глазах у людей. Порнушная музыка только усиливала пошлятину. Казалось, что фигурист сейчас в порыве чувств трахнет самого себя, катая программу резко, нетерпеливо и порывисто — так же качественно, как и занимался сексом. Камера скурпулезно засняла взгляд зеленых глаз, такой же опьяненный, сумасшедший, как в тот вечер, когда он сидел на коленях у Джей-Джея, вздрагивая от резких толчков. Этот невозможный, колдовской взгляд, казалось, отпечатался в подкорке, чуть ли не каждую ночь подкидывая новую фантазию канадскому спортсмену. После не очень удачного эксперимента с мужчиной Леруа решил, что он чистый натурал и больше никогда и ни за что. Дело было не в том, что ему не понравилось, просто было не так, как он ожидал. Улетно. Офигительно. Охрененно. Вообще, слова такого нет. В общем, эксперимент прошел неудачно — ему понравилось. Хотя не должно было. Кристофф разрушил все стереотипы, которые Леруа успел насобирать о гей сексе. Показал, как это на самом деле. Что такое настоящий мужской секс. Быстро, почти грубо, без лишних соплей и всякой фигни в виде уговоров и создания атмосферы. Каждый делает что хочет — все получают удовольствие. В этом что-то было. Наблюдая за тысячу раз виденной программой, канадец нервно отпил сок из коробки. Кристофф как раз чувственно провел рукой от шеи до самого бедра, явно лаская себя. Сладкий напиток прошелся по горлу колючей наждачкой. Выступающий спортсмен сильно сжал ладонями свои ягодицы, совсем как Джей-Джей недавно — сок из смятой коробки выплеснулся на пальцы, потек по столу. От неподражаемой дорожки шагов невозможно было оторвать взгляда. Этот прокат назад в полуприсяде, отставленные назад ягодицы, сексуальный прогиб спины, запрокинутая голова. Сложные оценочные каскады, идеально выполненные, прошли немного мимо сознания профессионального фигуриста. Он наворожено наблюдал за невероятной чувственной, истиной мужской сексуальностью. Зрелый эрос — как сам Джакометти назвал эту полупорнографическую вакханалию на льду. На последних секундах, Джей-Джей мог поклясться, что от швейцарского спортсмена шел пар. Вокруг плавился лед. А возбужденный член рвал ширинку наблюдающего за ним через экран спортсмена. Судорожно схватившись липкими от сока пальцами за ширинку, канадец сообразил, что чуть не оконфузился в людном месте. Панически подскочив, он скрылся в ближайшем туалете. Сердито расправившись с брюками, Джей-Джей до боли сжал свой член. Чтобы кончить ему понадобилось всего пара резких движений и яркая картинка-воспоминание: быстро движущаяся рука Криса, покрасневшая грудь и шея, короткий чувственный стон и склоненная выбеленная макушка. — Вот придурок! — пробормотал он, приводя себя в порядок. Психанув, он направился на незапланированную тренировку, чтобы избавиться от посторонних, навязчивых мыслей. Это всегда помогало. Уже вечером, отмачивая стертые до кусков торчащего мяса кровавые мозоли, Джей-Джей увидел под одной из старых фотографий развернувшуюся дискуссию. Фотография была российского чемпиона Юрия Плисецкого с прошлогодних показательных. Была запечатлена та часть программы, где юный фигурист скользит коленом по льду, сильно прогнувшись назад. И без того низкие кожаные штаны демонстрировали всем желающим дорожку светлых волос, убегающую под ремень. Широкая драная майка совсем задралась, оголяя живот и грудь фигуриста, позволяя рассмотреть чувственный изгиб поясницы. «Мне кажется, или так нельзя?» — гласил первый комментарий от итальянца Криспино. «Рановато ему такие штуки выделывать» — соглашался фигурист из Чехии — Эмиль Некола. «Пороть его надо. Плисецкий будит в нормальных мужиках педофильские наклонности» — оставил комментарий Виктор Никифоров. Под этим комментарием сразу собралось более тысячи «лайков». Джакометти и Чуланонт прислали по смеющемуся смайлику. «Я первый в очереди пороть» — комментарий Кристоффа взбесил до сжавшихся кулаков. Джей-Джею даже на несколько секунд удалось отвлечься от болей в ногах. «Я второй» — поддержал шутку американский тренер Селестино. «Рано вы очередь занимать начали. Еще три года ждать» — прислал таец Чуланонт. «Два» — влез сам Плисецкий. Через несколько секунд комментарий был удален. «Сейчас я сам кого-то выпорю» — не выдержал молча следящий за перепиской Отабек Алтын. «Понял. Тогда я второй» — тут же сдал позицию Кристофф. «Я бы не советовал. Характер у парня — говнецо!» — прокомментировал американец Иглессиа. «Гопота обыкновенная, ничем не примечательная» — влез с умным словом еще один русский спортсмен Попович. «Кто?» — переспросили почти одновременно Чуланонт, Иглессиа, Джакометти и Мишель Криспино. «Гангстер или бандит из гетто» — пояснил для необразованных Никифоров. «Остренькому язычку можно быстро найти поинтереснее занятие, нежели болтовня. Эта маленькая сладенькая попка того стоит (подмигивающий смайлик)» — написал Кристофф Джакометти. На этот коммент сразу посыпались «лайки». Леруа дрожащим пальцами нажал на кнопу блокировки и как можно медленнее отложил телефон. Крису нравится Плисецкий. Перед глазами потемнело, поплыли красные мерзотные мушки. Открыв глаза, канадец увидел проломленный кафель плитки в ванной и сбитые в кровь костяшки на правой руке. Выкрутив до упора кран с холодной водой, он прямо в одежде влез под ледяные струи. Сначала Изабелла, теперь Джакометти. Холодная вода ничуть не помогала. Грудь тяжело сдавило. Вцепившись в бортик ванной, Джей-Джей запрокинул голову навстречу падающей воде и заорал, вымещая всю злость и ненависть. Еще раз и еще. Пока не стало легче. Пока во входную дверь не постучали. Теперь Кристоффу нравится задница Плисецкого. А раньше нравилась его задница. Не выключая воду, Джей-Джей вылез из ванной и пошел открывать, не обращая внимания на стекающую на пол воду с волос и одежды. Он совершенно не слышал, что говорил ему администратор, не препятствовал осмотру номера, не обратил внимания на прибежавших родителей и по совместительству тренеров. — Расскажи нам, что случилось? — мать заботливо снимала с него мокрую одежду, когда администратор ушел. Отец молча подавал полотенца. Кристофф Джакометти трахнул его и бросил. — Ничего, — отвечал Джей-Джей, сам удивляясь, как безэмоционально и отстраненно звучал его голос. Как будто это не он говорил. — У тебя что-то болит? — мать заботливо мазала размокшие мозоли на ногах. — Нет, — ровно отвечал спортсмен, бездумно пялясь в противоположную стену. Отец молча похлопал его по плечу. Этот мужской жест заботы и поддержки сорвал пелену безразличия. Горло сильно сдавило как при ангине, глаза сильно защипало, по щекам покатились слезы. — Сынок, ты чего? — мать испугано кинулась его обнимать. — Оставь его, пойдем, — муж чуть потянул ее за руку. — Он потом сам расскажет. — Ты из-за Изабеллы что ли? — мать не желала оставлять сына в растрепанных чувствах. — Забудь ты ее. Вокруг полно хороших девушек. — Пойдем, — отец настойчиво потянул мать из комнаты. — Он справится. Почти насильно оторвав ее от неподвижного сына, выволок из гостиничного номера. Джей-Джей поднял руку, стирая воду с лица. Удивленно уставился на мокрую ладонь. Он что, расплакался из-за мужика? Нет. Просто его снова бросили. Он лег там же, где и сидел. Диван, на которой его посадили заботливые родители, мягко принял его в теплые объятия. Влажные полотенца напитались его теплом. В эту секунду Джей не мог сказать, кого он ненавидит сильнее: гада Плисецкого или бросившего его Джакометти. Измученный тренировкой и переживаниями организм быстро погрузился в сон, останавливая поток беспокойных мыслей. Будильник орал где-то далеко. Джей открыл глаза, удивился, что спит на диване, еще и в полотенце. Телефон надрывался где-то в ванной. Если он не хочет опоздать на утреннюю тренировку, нужно вставать. Собираясь, он в общих чертах вспомнил вчерашние события. Глубже ковыряться в памяти не хотелось. Все, что нужно было, это рюкзак потяжелее и бегом до стадиона на тренировку. Если бег по городу еще как-то отвлекал от сумбура в голове, то лед, наоборот, концентрировал внимание. «Я первый в очереди». Джей-Джей больно ударился об лед, не докрутив тройной аксель. Кажется, отец ему что-то говорил, но он не слышал ни слова. «Понял. Тогда я второй» С недоделанного каскада он кубарем покатился по острому ледяному крошеву. «Остренькому язычку можно быстро найти поинтереснее занятие, нежели болтовня…» При выезде из четверного тулупа оступился и прокатился на заднице. «…Эта маленькая сладенькая попка того стоит…» Еще один сорванный прыжок. Джей-Джей даже не помнил, что хотел сделать. «(подмигивающий смайлик)» Неверный одинарный сальхов врубил его в бортик ограждения. — Да хрен тебе! — зло подумал Джей, силясь подняться. — Пошел ты! — он нервно отряхивался от ледяного крошева. — Мое! — покатился к выходу со льда. — Не отдам! — он быстро расшнуровывал коньки, переобуваясь в кроссовки. — Никому! — закинув сумку на плечо, не слушая речей родителей, направился к выходу. — Тем более Плисецкому! К счастью, на ближайшем авиарейсе до Берна место ему нашлось. Вычислить по хештегам адрес Джакометти тоже не составило труда. При помощи карты в телефоне, английского языка и зеленой банкноты евро удалось договориться с таксистом. Всего через полчаса он стоял на пороге небольшого домика, однотипного для этого района, но очень красивого. Жан-Жак уверено нажал на дверной звонок. Спустя минуту послышались шаги, и дверь открылась. Кристофф в мягкой домашней одежде, в больших круглых очках удивленно замер на пороге. — Джей-Джей? — его длинные ресницы задевали за стекла очков. — Что у тебя с Плисецким? — выпалил канадец первое, что пришло в голову. — Чего? С кем? — Кристофф наконец отмер. — Проходи, гостем будешь, — добавил он, забыв перейти с немецкого на общепонятный английский. Джей сделал пару неуверенных шагов в дом, неожиданно схватил хозяина за руку и подтащил к себе. Обнял крепко, слепо шаря руками по немного растянутой футболке, сильным плечам, выбеленным волосам. — Я тебя убью, просто убью. Не смей уходить, — горячо шептал Джей-Джей в висок почти неподвижному швейцарцу. Руки никак не хотели останавливаться, гладя лопатки, поясницу, сжимая ягодицы. Напряжение последних полутора суток рвануло, заставив до боли вжаться пахом в жесткое бедро. — Я и никуда не собирался, — Кристофф рассеяно обнимал его в ответ, дурея от уверенно-собственнических ласк. — Ты вообще чего здесь делаешь? — Хотел тебя увидеть, — поняв, что трется ширинкой о чужой не менее возбужденный член, Джей-Джей остановился, а потом прижался еще сильнее. — Я хотел… Не договорив Леруа потянул завязки штанов Джакометти, спуская их. Смелые ласки будили возбуждение. Крис старался поменьше шевелиться, чтобы не спугнуть. Этих натуралов хрен поймешь. Джей-Джей, кажется, совсем потерял голову. Властно, за ягодицы прижимал к себе, терся твердым телом, возбужденно дышал в шею. Осторожно, боясь спугнуть порыв, Кристофф взялся за пряжку его ремня, расстегивая. Джей-Джей хотел прижаться теснее, мешал его раздевать. Крис отступая под таким напором, уперся в стену. Два возбужденных члена столкнулись и Джей-Джей с шумным выдохом обхватил сразу оба. Сочащаяся смазка смешалась, облегчила скольжение сильных пальцев. — Мой, — прошептал канадский спортсмен куда-то в шею. — Мое. Никому. Вздрогнув от собственных слов, остановился и потянул Кристоффа за плечо, разворачивая к стене. В темных глазах застыл вопрос. Посомневавшись секунду, Кристофф развернулся, чувствуя, как штаны сползли на пол. Чужие руки спустили белье, сзади прижался возбужденный член. Джей-Джей просто терся между ягодицами, не решаясь на что-то большее. Одного осознания было достаточным, чтобы возбуждение накручивалось на нервы. Ноги чуть подрагивали, и спина непроизвольно выгибалась. Широкие ладони, оглаживающие спину, собирали испарину, успокаивали нетерпение. Внутри все горело и зудело. Хотелось получить чужой член сразу, во всю длину. Чтобы искры посыпались из глаз, а нервы закоротило от волны яркого удовольствия. Почувствовав, что Джей-Джей наконец ткнулся туда, куда нужно, Кристофф уперся руками в стену, шире расставляя ноги. Расслабился, насколько мог. Сухая головка никак не хотела проходить, но Джей упорно давил всем своим весом. Кожа ануса больно натянулась, готовая вот-вот лопнуть. Но Крису было плевать, он хотел прямо сейчас. — Не проходит, — в шепоте Джей-Джея был вопрос вперемешку с удивлением. Испугавшись, что тот сейчас сбежит, Кристофф шире расставил ноги, руками развел ягодицы и резко дернулся назад, вскрикнув от острой боли. Головка наконец прошла. Шумно, почти нервно дыша, Джей-Джей не шевелился. Ему тоже было больно от тугих сухих сокращений мышц. Опустив взгляд, он смотрел на разведенные ягодицы, натянутую кожу вокруг его члена. Медленно, но сильно стал давить, по миллиметру проникая внутрь. Стон Кристоффа отразился от стен и заполнил собой все небольшое помещение прихожей. Он прижался щекой к стене, не замечая, что дужкой так и не снятых очков царапает обои. — Крис? — наверху лестницы появился лысый мужчина плотной комплекции и замер, во все глаза рассматривая двух спортсменов. Страшно покраснев, он подхватил на руки толстого кота, что важно направлялся к лестнице, и снова скрылся за дверью. Никто не обратил внимания на невольного наблюдателя. По сухому, член двигался немного туго, но это не мешало получать удовольствие. Джей-Джей тянул Криса на себя, вколачиваясь все быстрее, гладил по груди, царапал живот и решительно обхватил его член. Движения члена и руки не совпадали, сбивали подступающее удовольствие. Крис положил ладони поверх его, направляя. Яркая волна удовольствия буквально выбила почву из-под ног. В невозможно сладкой судороге колени задрожали и подломились. Все еще продолжая вбиваться, Джей-Джей, не удержав, рухнул вместе с ним, кончая уже стоя на коленях. Кристофф пытался отдышаться, уютно устроившись на коленях канадца. Мир сквозь сползшие и покосившиеся очки был совершенно мутным, расплывчатым. Леруа обнимал, все еще прижимая к себе, и влажно дышал на ухо. Наверху что-то глухо стуком и со звоном упало. Джей-Джей вздрогнул, задрав голову. — Тут еще кто-то есть? — напряженно спросил он. — Мой тренер, — засмеялся Крис, закрыв лицо руками. — Джозеф Карписек. По лестнице со второго этажа важно спускался белый персидский кот.***
— А где Кристофф? — спросил сонный Джей у лысого тренера в очках. — Крис? Он бегает по утрам. Только что ушел, — Джозеф придирчиво осмотрел канадского спортсмена. — Обычно он сначала десять минут разминается перед домом. Если поторопишься, успеешь догнать. Джей-Джей прекратил потягиваться и удивленно взглянул на него. А совет-то был дельный! Всего за несколько минут переодевшись в спортивный костюм, он выскочил за дверь дома, напряженно озираясь. Выбеленная макушка Джакометти виднелась вниз по улице. Кристофф, видимо, еще спал на ходу, и догнать его труда не составило. Когда Джей-Джей поравнялся с ним, Джакометти моргнул совсем сонно, продолжая заученно механически бежать. Канадский спортсмен так не умел. Свежий воздух и физическая нагрузка всегда наполняли тело бодростью и энергией. В полном молчании они оббежали несколько рядов хорошеньких, уютных домиков, обогнав несколько других любителей утренней пробежки. Свернув куда-то в сторону, Кристофф вдруг дернул его за рукав. Проморгавшись против солнца, Джей-Джей рассмотрел впереди очертания ледового дворца. — Мы с Джозефом обсудили стратегию, как победить русских, — вдруг заговорил Кристофф, не сбавляя темп бега. — Ему мой план не понравился. Мне нужен взгляд со стороны, — на входе в ледовый дворец он остановился, упираясь руками в колени и тяжело дыша. Джей-Джей тоже пытался отдышаться. Надо же, уже успели план придумать. Только зачем для обсуждения нужно тащиться на каток? — Излагай свой план, — Джей-Джей хмуро рассматривал выданные ему коньки. — Все просто. Надо тренироваться больше, чем они, — Кристофф быстро шнуровал свои коньки: фирменные, облегченные. — Плохой план, — чужие коньки ощущались непривычно, но вроде не мешали и не натирали. — Русские тренируются по пятнадцать часов в сутки. Увеличишь хотя бы на час, не протянешь и пары месяцев — свалишься с переутомлением. — Допустим, — согласился Кристофф, дожидаясь пока канадец закончит шнуровку, — есть еще и вторая часть плана. Пошли, покажу. Вместе они вышли на трибуны. На льду шла тренировка у детской группы. Женщина-тренер по-немецки окрикивала юные дарования, что-то показывая руками. Увидев подходящего Джакометти, посмотрела на часы, кивнула ему, и стала сгонять детей со льда, показывая, что тренировка окончена. — Занятие у следующей группы только через полчаса, — пояснил Кристофф, наблюдая как дети покидают арену. — Я успею показать. Они вместе вышли на лед, весь исчерченный детскими коньками. Джей-Джей привалился к мягкой стенке, смотря как Кристофф набирая скорость, делает несколько кругов. Сосредоточено хмурясь, явно к чему-то готовясь. Еще через пару кругов, канадский фигурист стал подозревать подвох. Наконец Кристофф на что-то решился, заходя по большой дуге на риттбергер. Увидев, что швейцарец перенес вес на зубцы, Джей-Джей подумал, что ошибся, и все же будет тулуп. Кристофф, экстремально низко присев, все же оттолкнулся ребром. Удивленно наблюдая за слишком большой скоростью на заходе, канадец считал обороты: один-второй-третий. На четвертом, зубья конька царапнули лед и скорость вращения ног погасилась, при бешено вращающемся корпусе. Это что, перекрученный четвертной? Или что? Кристофф, ничем не смягчив падение, буквально через голову, кубарем, покатился по льду и с такой силой ударился о бортик, что все ограждение затряслось. — Крис! — Джей-Джей испугано рванул к не шевелящемуся спортсмену. За свою карьеру он много видел падений, но это сразу вошло в пятерку самых страшных. — Господи! Жив, что ли? Чертов швейцарец был не только жив, но еще и весел. Он лежал на льду в странной изломанной позе и ржал. — Вот черт! — объявил он испуганно склонившемуся над ним Леруа. — Вчера ведь получилось. — Какого хрена? — рявкнул Джей-Джей, аккуратно ощупывая его в поисках сломанных костей. — Совсем дурак?! Прыжков в пять оборотов не существует! Научись сначала четверной аксель крутить. Там хоть четыре с половиной оборота. — Да умею я, — отмахнулся Кристофф от его рук и осторожно сел на лед, привалившись спиной к бортику. — Че там не уметь-то? Его на тренировках почти все делают. Сам-то тоже не вставляешь четверной аксель в программу. Сил жалко. Вздохнув успокаиваясь, Джей-Джей сел рядом, безмолвно признавая его правоту. Четверной аксель — только на тренировках. Его даже сумасшедшие русские на соревнованиях не показывают. Тоже не уверены, что сил хватит. Но пять оборотов? Как он там сказал? Вчера получилось? — Будущее за пятерными прыжками, — Крис задумчиво смотрел в высокий потолок. –Вот научусь крутить пять оборотов, с четырьмя с половиной вообще проблем не будет. Вот только мне то высоты, то пролетности не хватает. — Мозгов тебе не хватает, — буркнул канадец, понимая, что швейцарец выбрал курс верный и ему самому бы неплохо было озаботиться этим вопросом. — Одно неудачное приземление на шею — и ты инвалид. Знаешь, сколько таких, как ты — амбициозных — ушло из спорта из-за травм? — Да причем здесь это? — Кристофф повернулся, заглядывая в глаза. — Работа у нас такая — выше головы прыгать, шеи и спины себе ломая. Джей, — он легонько толкнул канадца в плечо, — давай на следующий сезон совместное показательное выступление сделаем? — Ты что, хочешь как Кацуки, как Плисецкий…? — Джей-Джей дернулся в сторону. — Это же… — Я хочу нормально с тобой встречаться, — Кристофф пристально смотрел большими зелеными глазами. — Больше на одноразовый перепих я не согласен. Твой эксперимент пора заканчивать. Джей-Джей дернулся встать, взглянул в сторону выхода, зачем-то осмотрел свои руки и повернулся к Крису. Чуть касаясь, провел большим пальцем по пробивающейся щетине и потянутся, мягко целуя. Неуверенное, почти целомудренное касание губами, явно боясь сделать что-нибудь не так. — Только давай без сопле-драммы? — жалобно попросил он, отстранившись. Крис рывком пересел к нему на колени, жадно целуя, нагло забираясь языком ему в рот, как давно делал в душных ночных фантазиях. Незаметно достал телефон, вытянул руку, ослепив яркой вспышкой фотографии. Хештег: никаких соплей.