POV: Hope
Сегодня ровно восемь лет, как я живу с Далией. Это время текло долго, словно против течения, оно казалось мне вечностью. Я всё ещё помню тот день, как в мою комнату, где я играла плюшевым мишкой Тедди, которого подарил мне отец, зашла Далия, это всё, что я помню. Когда же я проснулась после этого, она вещала мне, что родители просили меня забрать, что они не хотели нести на себе этот тяжкий груз. Я помню, как кричала и умоляла отвести меня обратно, умоляла, чтобы мне дали телефон и я позвонила бы им. Я даже знаю, что бы я им говорила, но этому не суждено было сбыться.
Первые несколько дней были самыми сложными для меня. Каждую ночь мне снились родители, они говорили, что ненавидят меня, что я им не нужна. Я вскакивала с криком и болью в глазах, я звала их. Но на зов приходила лишь Далия с равнодушным взглядом и злым выражением лица. Целыми днями я смотрела в потолок и беззвучно рыдала, царапала себе лицо и руки, пытаясь заглушить душевную боль физической. Я не понимала. Конкретно не понимала, почему они меня бросили. Чем я это заслужила? За что они так со мной? Но все мои миллион вопросов оставались без ответов.
Я их очень любила, особенно отца. Его добрую и любящую, как мне тогда казалось, улыбку, его смех, сияющие и голубые, как у меня, глаза. Он читал мне сказки перед сном и целовал в лобик, заботился обо мне, понимал меня. Мишка Тедди - все, что у меня осталось от родителей. Последнее напоминание о них.
Через несколько дней к дому, где жили мы с Далией подъехала машина, я слышала это, так как кровать находилась у окна. Я лежала и смотрела в потолок, что было для меня нормальным в то время, но как только услышала звуки мотора в голове что-то щёлкнуло. Я наивно полагала, что это родители, что они приехали забрать меня. Я бы им всё простила, всё бы поняла. Но как только я как ненормальная выбежала на улицу, я увидела совершенно незнакомого мужчину.
- Привет, - ухмыльнулся он. - Ты у нас Хоуп, дочь Клауса Майклсона. - это был явно не вопрос, он знал ответ.
Напоминание о родителях неприятно жгло где-то около сердца, со слезами на глазах возратилась домой и зашедши в комнату разгромила её. Мне тогда было плевать, насколько разозлится Далия, как она будет орать, мне было плевать, что она мне может сделать.
На протяжении всего года я только и делала, что сидела в комнате. Я рисовала. Очень много рисовала. Пыталась как можно реалистичнее изобразить отца, маму, Ребекку, Кола, Эллайджу, Фрею, Давину. Но так как я была ребёнком это не очень получалось. Меня мучили кошмары. Каждую ночь мне снились родители, их голос. Я могла их лишь чувствовать, но прикоснуться к ним было невозможно. Из-за этого я очень сильно страдала. Как оказалось, это были лишь цветочки. Ещё хуже мне стало, когда я начала понимать, что я забываю лица родителей и тёть с дядями. Я пыталась чётко вспомнить как они выглядят, но мне это не удавалось. У меня была истерика. Следом пошли психи, в итоге, я разгромила дом.
Далия всегда не отличалась спокойностью и терпеливостью, когда она увидела в каком состоянии наш дом, она разозлилась. Очень разозлилась. Она посчитала, что лекции будет недостаточно, поэтому применила ко мне магию. Я извивалась и кричала от боли, я будто горела. Каждая клеточка моего тела страдала, словно меня поместили в бассейн с лавой, из которой никак не получается выбраться. Я ревела и умоляла прекратить эту боль и через несколько минут Далия сжалилась, если это можно так назвать.
- Какая же ты жалкая, - презрительно хмыкнула она.
Прошло ещё несколько очень сложных лет, после чего мне исполнилось пятнадцать. Я была уже не той маленькой, наивной и глупой девочкой. Я была хитрой, расчётливой, равнодушной ко всему. Заклятие боли, применённое ко мне далеко не раз и не два, сделало меня сильнее и выносливее. Далия и сама не заметила, как вырастила меня сильным и опасным врагом.
После первого раза боли я ревела несколько часов подряд. На ум мне тогда припомнилось то, что сказала мне Далия. Мной охватила небывалая злость, я захотела доказать всем, что я никакая не жалкая, видимо, тогда во мне сыграли гены Майклсонов. Через несколько дней у меня было День Рожденье.
- Что ты хочешь? Торт? Или может пиццу или мороженое? Или может ты хочешь новейший телефон, как подарок. Это же обычно дарят детям твоего поколения, - Далия ухмыльнулась и продолжила смотреть в какую-то книгу.
- Мне не нужны подарки. День Рождения только для слабаков и неженок, - равнодушно ответила я. Мой взгляд привлекла её книга "Профессиональная магия". Для себя я сделала в голове заметку почитать что-нибудь про магию.
Далия отговаривать меня не стала лишь сказала, что уходит по делам и оставила мне кредитку.
С того дня я целыми днями просиживала в библиотеке. Я читала всё. От школьной программы до курсов магии. В свои десять лет я знала всю школьную программу от первого до одиннадцатого класса. Я превышала в способностях по магии многих людей, но я не считала это успехом и продолжала тренироваться. Я стаскивала книги по магии у Далии, изучала сложнейшие заклинания.
Потом уже для себя я решила, что если хочу быть лучшей - лучшей нужно быть во всём. Я отлично танцевала, пела, играла на трёх музыкальных инструментах, рисовала как настоящий художник, я была лучшей в борьбе и фехтовании. На меня оборачивались на улице и подолгу восхищались мной. Моя внешность была идеальной. От стройной фигуры до аристократичных черт лица. Я часто стояла перед зеркалом и думала, что было бы, если бы родители увидели меня сейчас, забрали бы они меня или нет. В любом случае, сейчас я бы их уже не простила бы. Я стала другой.
Я пошла в школу в тринадцать лет, была отличницей, все парни были в меня влюблены, а девчонки завидовали. Мне нравилось быть в центре внимания, это было круто. Постепенно, я стала отыскивать оборотней и делать, с помощью моей крови, гибридов. Они подчинялись мне, относились как к хозяйке и спасительнице, я принимала это как должное. От всего этого я чувствовала власть. Я будто бы доказывала Далие и родителям, что мне необязательна чья-то любовь или поддержка.
На самом деле, это было не так. Я просто хотела думать, что мне это не нужно. Каждый свой День Рождение я ждала звонка от родителей или поздравления от Далии, это было так наивно, я сама это понимала. Но я просто хотела получить хоть капельку любви или заботы. Я не знала, что означает слово семья. Но я видела, как другие родители любят своих детей, как они ими дорожат. И это усиливало мою ненависть ко всему миру.
Я никому не позволяла быть лучшей. Всегда старалась всех превосходить. Но всё же был один раз, когда я проиграла.
Далия сидела в гостиной и читала книгу. Её выражение лица было как всегда равнодушным. Она не обратила никакого внимания, когда я вошла в комнату и присела возле неё, она лишь кивнула - это было знаком приветствия. Через несколько секунд она подняла на меня голову и увидела моё разбитое выражение лица.
- Что произошло? Неужели ты не заняла первое место в олимпиаде? - издевательски произнесла она.
- Эрик выиграл у меня, - ответила я, опуская взгляд и чувствуя себя виноватой.
- Тот ботан? - Далия нахмурилась, вспоминая мальчика, что превышал в способностях по математике всех в школе, а может, и в городе.
- Да.
- Как ты могла это допустить? - с гневом спросила Далия. - Я думала, что ты научилась не допускать побед соперников.Видимо, тебе нужно преподать урок. Второе место - место для ничтожеств. Впрочем, это как раз про тебя.
В лесу неподалёку располагается моя армия гибридов, они добывают для меня информацию и сообщают вести о Пустой. Уже несколько лет я придумываю план о её смерти, о мести. Я не Хоуп Майклсон, если обойдусь без смерти и насилия.
В списке незабываемых дней находится день, когда у меня был первый стихийный выброс магии. Мы с Далией орали друг на друга, как впрочем и всегда. Я её очень часто бесила, она меня ненавидела, а это чувство было взаимно. Я делала всё ей наперекор: носила очень яркую одежду, красила концы и пряди волос в неестественные цветы, прокалывала нос, вставляла ехидные замечания в её лекции и это только малая часть всего. В тот день мы поругались из-за моей одежды, я была очень взбешена, я буквально кипела изнутри, уже покраснела от злости.
- А я сказала, что ты не будешь носить такую одежду! - орала на меня Далия.
- Да кто ты мне такая, чтобы навязывать своё мнение? Я буду делать, что захочу и ты мне не указ! - надрывалась я, дрожа от злости и уже собираясь уходить в свою комнату, которая тоже была в своеобразном стиле. Свои яркие нарисованные рисунки я с помощью магии сделала несдираемыми. Обои были ярко-лиловыми, а потолок бирюзовым. На полках стояли разные награды, медали, дипломы, кубки и грамоты. Они были как бы напоминанием о моих победах и достижениях, они доказывали, что я лучшая из лучших.
- Я сказала переоденься!
- НЕТ! - я резко повернулась в её сторону и заорала. Стёкла нашего дома лопнули и осколки полетели на женщину, около Далия что-то взорвалось.
После этого мне не хило досталось, Далия три часа пытала меня, жаждя криков боли, но я лишь сидела на полу и улыбалась ей на зло. Я привыкла к боли, я росла в ней.
Переехав в Сиэтл я пошла в новую школу, Далия разрешила мне самой выбрать какую и я, ничего ей не сказав, пошла в школу для одарённых. Это было её ошибкой, довериться моему выбору.
Школа для особенных детей была не очень большой. Три этажа и небольшое количество детей делало её неприметной. Но я очень захотела побыть со своими сородичами, с такими же, как и я.
- Эй, пацан, как пройти к кабинету директора? - спросила я у проходящего мимо меня парня.
- Заходишь и поворачиваешь налево, там будет дверь с табличкой "Директор", - объяснил мне он и тут же ушёл.
Дойдя до кабинета я постучалась и дождалась пока мне не разрешат войти. Кабинет был небольшой, с черным столом, за которым сидела блондинка и листала какие-то бумаги. Я прокашлялась, привлекая к себе её внимание. Она перевела свой взгляд на меня и улыбнувшись, принялась разглядывать меня. Директор удивлённо посмотрела на меня.
- Прости, мы раньше не встречались? - спросила она, на что я покачала головой. - Ты мне кого-то напоминаешь.
- Вряд ли, у меня хорошая память на лица, - ответила я, мысленно думая, знакома ли она с моим отцом, с которым у меня было удивительное сходство.
- Хорошо. Ты у нас новенькая, да? Представься, пожалуйста.
- Я Хоуп. Хоуп Майклсон.
Директриса растерялась, выронив ручку. Её глаза широко распахнулись и она удивлённо посмотрела на меня, видимо, не веря своим ушам.
- М-Майклсон?
Я хотела было подтвердить, но мне на телефон пришло смс от моего друга-слуги гибрида. В сообщении было всего два слова, напечатанных большими буквами с восклицательным знаком: "СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ!". И я извинившись вышла из кабинета и быстро побежала в лес, сказав, что приду позже.
Уже в лесу Леонард сообщил мне, что Пустую заметили в Новом Орлеане и я тут же приказала им собираться и готовиться веселиться. Моя месть будет сладка, для меня, по крайней мере.
***
POV: Автор
Но даже у Хоуп была своя слабость: её названный младший брат Теодор. Хоуп нашла его младенцем у мусорных баков. В тот день было очень холодно, шёл дождь, Хоуп шла с урока сольфеджио и услышала детский плач, на тот момент она ещё не была настолько поглощена ненавистью. Девочка (ей было тогда десять лет) забрала его к себе, выпросила у опекунши разрешение на его воспитание. Это был первый и последний раз, когда она опустилась так низко - умолять Далию.
Хоуп назвала мальчика Теодором (сокращённо Тедди). Она воспитывала его, гуляла с ним, играла, она подарила ему своего мишку - подарок отца, отдавала ему всю заботу и любовь, с ним она становилась доброй и человечной старшей сестрёнкой.
Когда Хоуп и Теодор оставались одни, девушка смеялась, улыбалась, обнимала своего брата; когда же с ними кто-то был, она вела себя равнодушно, словно её никто не волновал. Мальчик понимал, почему Хоуп так поступала, он был очень умён для своего возраста.
Девушка даже не думала, что когда-нибудь она сможет потерять его. Хоуп защищала его, словно мать. И Теодор отвечал ей той же любовью. Она заменила ему всех: маму, папу, брата или сестру, друзей. И он благодарил Бога за то, что его нашла именно Майклсон.
***
В те же времена, но в другом месте жили другие необычные существа. Их дом располагался в самом центре Нового Орлеана. Этот дом можно было назвать шикарным особняком семьи королевской крови. Он трёхэтажным с большими панорамными окнами и голубой окраской. Внутри были однотонные стены, их украшали множество фотографий. На большинстве из них была изображена маленькая девчушка с рыжими волосами и небесно-голубыми глазами. На всех фотографиях она была ребёнком, взрослой она нигде не была.
В этом особняке ныне жило семь человек, одна семья. Клаус Майклсон, Эллайджа Майклсон, Ребекка Майклсон, Кол Майклсон, Давина Майклсон, Фрея Майклсон и Хейли Маршелл. Не хватало лишь одного члена семьи - Хоуп Майклсон.
Ребекка проходила в зале мимо главной фотографии, где были изображены Клаус, её брат и Хоуп, её племянница.
Ребекка прекрасно помнила, как Клаус вёл себя первые несколько месяцев, после похищения Давиной Хоуп. Он убивал всех подряд, а если встречал ведьм - они не жили больше минуты. Он часами засиживался в комнате своей принцессы с бутылкой бурбона, сжимая в руках её игрушки или одежду, что пропитались её ароматом. Клауса разрывало от боли, когда он вспоминал свою маленькую дочурку, с учётом того, что он о ней не забывал ни на мгновение. Он жалел о том, что провёл с ней так мало времени, винил себя в том, что её похитили. Его мастерская была полна рисунков Хоуп, он пытался представить и изобразить её взрослую на холсте, но как только он брался за это дело, то его тут же охватывала боль и ненависть, у него начиналась истерика, он крушил всё, что попадалось ему под руку.
Хейли всё чаще пропадала на болотах со стаей. Она организовывала поисковые отряды, но даже с этим она не могла отыскать свою дочь. Всё чаще случались истерики, боль поглощала всех членов семьи Майклсон. Девочка-Надежда, что вновь объединила их, пропала, была похищена. Их надежда на то, что они её найдут, с каждым годом таяла, словно снег на солнце весной. Маршелл за восемь лет очень сблизилась с остальными Майклсонами. Они вместе засиживались вечерами у камина и ждали новостей, вместе каждый День Рождение Хоуп пекли торт, ставили свечки и загадывали желание.
Эта боль от потери малышки Майклсон мешала им жить, не давала дышать. Хотя, это вряд ли можно было назвать жизнью, они всего лишь существовали, от них осталась только оболочка.
По всему дому раздался звук телефонного звонка. Ребекка на вампирской скорости оказалась у телефона и взяла трубку. Другие члены семьи тоже пришли в за и расселись на диванах, в их глазах снова загорелась надежда.
- Ребекка? - в телефонной трубке раздался встревоженный голос Кэролайн.
- Да, это я, Кэр. - ответила женщина, взглянув на брата.
- У нас в школе новенькая. И знаешь, как её зовут? - протараторила Кэролайн.
- Как?
- Хоуп МайкКаклсон.
Телефонная трубка выпала из рук Ребекки, Клаус почти подхватил её, но она резко исчезла, а за их спинами раздался девичий голос:
- Привет, Майклсоны, - ядовито поздоровалась Пустая, делая шаг вперёд. - Давно не виделись. Как поживаете?
- Убирайся, - прорычал Клаус.
Пустая рассмеялась и подняла руку, чтобы пустить в ход магию, но за дверью в комнату раздались шаги.
Через несколько секунд в зал вошла девушка-подросток невероятной красоты. Она была блондинкой с покрашенными в ярко-малиновый цвет кончиками и несколькими прядками волос; глаза были голубыми; черты лица были аристократичными. Своеобразный стиль притягивал к ней ещё большее внимание. На ней были одеты черные зауженные порванные джинсы, лиловая футболка, ядовито-жёлтый пиджак, чёрные кеды; проколотый нос, черно-красный чокер и цветные браслеты с черепами. Все её руки были в крови, также, как и лицо вокруг рта. Видимо, она пообедал охранниками.
- Привет, Пустышка. - усмехнулась она, Кол Майклсон присвистнул, но подросток даже не обратила на него своё внимание, будто он был недостоин его.
Пустая тут же покраснела от злости. Ещё никто не смел так нагло разговаривать с ней, все её боялись, падали перед ней на колени, а тут заявилась какая-то девица и так с ней говорит. Но она не успела ничего ответить. Прямо перед девушкой возник призрак. Эстер.
- Ты молодец, - улыбнулась она, смотря на девушку в крутом прикиде. Майлсоны удивились, ещё никогда она никого не хвалила. - Я горжусь тобой. Прежде чем уйти в мир иной, я хочу тебе дать подарок, - Эстер протянула девушке браслет из чистого золота и та взяла его в руки, после чего произнесла:
- Да, Эстер, вы меня явно недооцениваете. Захотела лишить меня магии, - усмехнулась она и откинула со лба волосы, - Как жаль, что я тебя раскусила.
Она подняла руку и сжала её в кулак, призрак матери Майклсонов закорчилась от боли. Пустая же побледнела, ещё никто не сумел сделать больно призракам.
- Этого... Этого не может быть, - с этими словами она запустила в сердце девушки кол из белого дуба и он попал в цель. Однако, незнакомка лишь равнодушно и лениво вытащила его, вместо того, чтобы умереть.
- Это было так наивно. Меня не убьёт никакой кол, никакая отрава и никакое заклинание, - едко улыбнулась девушка.
- Кто ты?
- Я? - противница Пустой сделала вид, что задумалась. - Я Трибрид.
Пустая сглотнула, пытаясь убедить себя, что девчонка лжёт, пытаясь запугать её, но она сама видела, как кол из белого дуба, что убивает даже первородного, ничего ей не сделал.
- Я - твоя погибель. Меня зовут Хоуп Майклсон.
Семья Майклсон чуть не задохнулась от счастья, их глаза засверкали, а улыбки невозможно было стереть с их лица, они смотрели на малышку Хоуп, но та их будто не замечала. Пустая уже поняла, что не победит эту девочку и предложила ей кое-что:
- Знаешь, мы с тобой можем свернуть горы вместе, если объединимся. Присоединяйся ко мне и мы станем сёстрами. - Пустая протянула руку Хоуп, подходя к ней.
- Хоуп, нет, не слушай её, - выкрикнула Хейли, бросаясь к дочери, но её перехватывает Эллайджа.
- Пожалуй, - Хоуп сделала паузу, посмотрев в лицо девушке, - Я откажусь. Я одна захвачу целый мир. Мне это по силам уж поверь.
- У тебя не хватит сил... - перебила её Пустая.
- Да что ты, - усмехнулась Хоуп. - Сил у меня как раз хватит, у меня есть характер.
- Я воспитывала в себе храбрость и силу. Это далось нелегко, было сложно.
- Сложно?! - вскрикнула Хоуп, Пустую связали невидимые силы. - Знаешь, как воспитывали меня? Я росла в боли и ненависти. Меня бросили, как ненужного слабого щенка, как ненужную ношу на своих плечах. Далия пытала меня чуть ли не каждый день, называла меня ничтожеством, у меня не было никого, кто мог бы обо мне позаботиться, кто мог пожалеть, защитить. Я пекла себе пироженку на День Рождение и стоя у окна загадывала одно единственное желание: чтобы родители, которых я любила больше всего на свете, пришли и забрали меня. Но они не приходили. Я была им не нужна. Знаешь, каково это, узнать, что ты не нужна? Я каждую ночь чуть ли не задыхалась от слёз, умоляла вернуться, я просыпалась от кошмаров, где они говорили, что ненавидят меня. Я рисовала их портреты, пока не забыла их лица и обнимала своего мишку Тедди, представляя, что обнимаю своих родителей. Но знаешь что, дорогуша, - смахивая с лица слёзы твёрдо обратилась она к ней, не подозревая, как была в тот момент похожа на отца. - Далия научила меня кое-чему: нельзя иметь слабости, а семья - это слабость. И я с ней согласна. Мне не страшно ничего. И совсем скоро я буду жить, а ты нет. У меня такой характер. Я не позволяю выигрывать. И у тебя раньше была семья, в которой тебя любили, а у меня её нет. Я ОДНА!
Окна треснули, заставляя всех находящихся в этом зале закрыть глаза. Лишь одна Хоуп твердо стояла и смотрела на противницу. Она щёлкнула пальцами и в комнату вошли два гибрида.
- Свяжите её и доставьте домой в подвал, - сказала девушка, вытирая щёки от слёз.
- Хоуп! - бросилась к ней Хейли и попыталась обнять, но её дочь отстранилась от неё. - Хоуп, мы тебя так долго искали...
- Искали?! Сами бросили меня, а потом ищут. - крикнула Хоуп и Маршелл отлетела в сторону.
- Хоуп, - прямо перед ней возник Клаус Майклсон, её отец. Воспоминания захлестнули её с новой силой, причиняя неимоверную боль. Она вспомнила, как любила его, как он её понимал, как она похожа на него. Из её глаз снова полились слёзы, и Клаус прижал её к себе, не позволяя отстраниться. Он гладил её по волосам и шептал слова утешения. - Мы не бросали тебя, принцесса. Не стоило верить словам Далии, она та ещё обманщица. - Слёзы душили Хоуп, она не могла успокоиться. Столько лет они считала, что родители просто бросили её, а это оказалось не так. Но она поквитается с Далией, или она не Майклсон.
За Клаусом её поспешили обнять все. Первой, конечно же, была Хейли, которая вовсе не обижалась на дочь, а сияла от счастья. Потом Эллайджа, Ребекка и все остальные. Семья снова объединилась, в доме появился смех, краски, в доме появилась Надежда.
Как бы плохо поначалу ни было, всё к лучшему. И чёрная полоса уступит белой, дождь уступит солнцу...
