награждая странным грустным взглядом

в ней скапливались мысли и чувства каждый понедельник и четверг, требуя немедленного выхода. иногда получалось справиться с ними самостоятельно, свернувшись под одеялом в комок бесконечной жизни, включая музыку, повествующую о таком же настрое. в такие дни она то проваливалась в сон, то просыпалась, все так же лежа с закрытыми глазами. она распространяла волны, уловимые всего лишь при взгляде на нее. бывали и плохие дни, когда чувства слишком отличались друг от друга, принуждая забывать все хорошие, прекрасные моменты, оставляя в памяти лишь заставляющие личность болеть и тревожиться, воспринимая все далеким от какой-то объективной истины. слова вырывались из нее, как болезненные капли, вышедшие при незримом сокрушительном ударе ножом в грудь. а после она осознавала, что случилось, что сказала и совершила, заставляя себя сильнее презирать собственное поведение. а сейчас она была не дома, а там, где необычайно трудно скрыть проявления своих мыслей, надо было исчезнуть, падать в бездну, надеясь спрятаться от остальных. обычно в такие редкие ситуации все получалось, разве что одна из знакомых спрашивала, все ли хорошо у нее. но сегодня был не четверг и не понедельник, сегодня - далеко не типичная ситуация, сегодня бездна особенно темна и неясна. выглядит так, как будто скрыться в ней - самая лучшая мысль, способ управиться, хоть незнакомый вид места-спасителя и отпугивал. но она не видела другого выхода, кроме как пасть туда, утопив свои слезы; а прыжок был сложным, необыкновенно раскидистым и густым, совершая его сразу подозреваешь что-то, если в таком состоянии возможно подозревать. и вот, теперь она вовсе не падает, а плывет, задыхаясь собственными глазами, волосами и красками; необычайно красиво, но чувства не скрываются, разве что слезы не стекают огромными каплями по лицу, приземляясь на одежду. она смотрит вниз, думая, могут ли ей сжатые до тянущей боли кулаки, но тут все просто - если бездна забита, то сделать что-либо невозможно. она переполнена; мысли о прятках, падении, о самих мыслях кажутся несуществующими, все, что есть сейчас - это сгустки, приятно успокаивающую разгоряченную сопротивлением кожу. проходит совсем немного времени, но она уже может считать, иметь собственное мнение. а для этого было надо лишь закрыть глаза, забыв каждую минуту своей жизни, но вспомнив себя, вспомнив все и все. бездна вся в ее глазах, отражая всю густоту чувств, всю печаль, переживания, эмоции, желания, потаенные и нескрываемые страхи. и вот, она взглянула на другую девушку, награждая ту странным грустным взглядом, понятным лишь для переживших на себе последствия преклонения ямы без дна; люди, испытавшие призрачность и необычную безумно сильную реальность себя, глядя в эти глаза предавались воспоминаниям, желая обнять человека, даже понимая, что это не то, что может действительно помочь. и другая девушка потянулась и обняла бездну, убирая уже появившуюся пленку, не давшую выбраться, забирая ее себе. бездна будет в них обеих, пусть так, но чувства, проявившиеся не в в понедельник и не в четверг из-за милого обвала, скроются в глубине карих, голубых или зеленых глаз. и пусть все будет слишком полно и густо, зато вылезающее не будет мешать, зато странный грустный взгляд, присущий трепещущим людям, будет уже родным и спокойным для нужных.