Скрытый смысл

Подойдя к порогу двери своей квартиры, Химчан заметил маленький квадратный конверт, подняв и рассмотрев который, увидел лишь скромные инициалы собственной персоны в углу. Однако содержимое оказалось более занимательным: это был совершенно новенький CD-диск, что было заметно невооружённым глазом по гладкой задней поверхности. Название отсутствовало. «Похоже на чью-то шутку», — подумал Ким, однако интуиция испытывала совершенно противоположные ощущения. Ведь внешняя простота порой обманчива. За ней может скрываться куда более глубокий смысл. Вдруг это своеобразный акцент, говорящий о том, что самое важное из всего представленного — содержание самого диска, а излишняя помпезность ни к чему. — Что ж, посмотрим, — Чан, как, пожалуй, и любой другой человек на его бы месте, испытывал любопытство и необъяснимое волнение перед чем-то таинственным и неизведанным, что вот-вот удастся разгадать. Дождавшись загрузки ноутбука, парень отправил новенький диск в дисковод, и тот наконец отобразился на экране. Антивирус не выявил ничего подозрительного, и, кликнув по содержимому, Химчан увидел лишь один аудиофайл с крайне лаконичным названием «Q». Это пока никак не проливало свет на содержание диска. Разве что на ум приходило слово Question. Надев наушники, парень включил запись. Заиграла расслабляющая, спокойная, совсем неспешная мелодия, дарящая чувство защищённости, умиротворения и уюта. Невольно навевая ощущение разговора по душам двух близких друзей, отчего Ким непроизвольно улыбнулся. всё в порядке. Внезапно заслышав такой до боли знакомый голос, парень продрог насквозь, прикрывая глаза и желая теперь впитать каждое слово, судорожно пытаясь поспевать за лирикой, вторя ей одними лишь губами. я скрываю за своими красными губами то, что так жажду сказать тебе, но вместо того, чтобы промолчать, с моих уст срывается ложь… … глотаю слёзы снова, и снова, и снова. «Что? Нет-нет, это же просто слова. Ко мне они не несут никакого отношения. Наверняка Гук просто решил со мной поделиться своей новой песней одним из первых», — факт того, что композиция новая, а Ким один из её первых слушателей, безусловно, льстил. Но то, что эта фраза могла относиться к кому угодно, безусловно, огорчало. я хочу спросить, о ком ты тоскуешь, почему ты тихо плачешь, и почему никого нет рядом с тобой? несмотря на твоё одиночество, я не могу утешить тебя, и, когда ты с грустью глотаешь таблетку, сжимая её в левой руке, я притворяюсь, что ничего не знаю — так я утешаю тебя. «Почему именно левая… Гук?» Ким разлепил глаза и посмотрел на свои руки. Сомнений не оставалось. Он и правда использует левую руку, так как пальцы правой перебинтованы из-за столь нелепо полученной недавно травмы, что выбила его из привычного графика, заставив временно приостановить деятельность в группе перед самым промоушеном. Это злило и удручало Чана, он так упорно трудился для предстоящего камбэка. И он так всех подвёл… Химчан, поняв, что дальше начался проигрыш мелодии, стал судорожно собираться, намереваясь выключить гаджет после окончания композиции. Однако внезапно возникшая на последних секундах строчка «знаешь ли ты?» заставила парня на мгновение застыть в немом изумлении, а затем, с неожиданной даже для него самого решительностью, спотыкаясь обо всё вокруг в квартире, чудом не разбудив родителей, ринуться на улицу, не выключив ноутбук и даже не застегнув по дороге куртку. Ким знал, всегда знал, только он думал, что ему лишь хочется так думать. Что Гук именно по этой причине отдалился и стал холоден. Но оказалось, что это и правда так, его подозрения не были ошибочными. Бан предпочитал закрывать глаза на очевидные вещи и находить оправдание своему поведению в душевном расстройстве. Чан молча соглашался с этим. Посему он не злился на Ёнгука, хотя в душе была неизмеримая никакими существующими единицами тоска и жуткая ностальгия по тем былым дням, когда Гук вёл себя с ним совершенно иначе. И всё, что оставалось Химчану, — глотать горькую пилюлю правды, что никак не желала проходить, больно застревая в горле и отдаваясь скупыми ночными слезами непринятия и невозможности смирения со всей ситуацией, чего никогда с ним ранее не бывало из-за какой-то там дружбы. Как оказалось, Ёнгук просто не желал рушить ту давнюю, ещё с подростковых совместных выступлений зародившуюся дружбу чем-то большим, чем-то… неизведанным, оттого и пугающим. Пусть лучше Ким считает его плохим другом, нежели несостоявшимся возлюбленным. *** Бан безутешно сидел в звукозаписывающей студии, сложив руки в замок, словно в молитве. Работать не получалось. Бросив безразличный взгляд на окно, за которым виднелись разноцветные огни вечно не спящего Сеула, рэпер разрезал гнетущую тишину коротким вздохом. Сейчас всё ещё зима, за окном холодный февраль. Наверное, именно поэтому он написал песню в этот период времени, когда особенно остро ощущается душевный холод. «Нет, неправда. Ты придурок, Бан Ёнгук! Дотянул до тех пор, пока Химчан не покалечился! Не хватило сил раньше признаться в своих чувствах?! Жалкий трус. Скажи спасибо, что всё обошлось!» Ёнгук продумал каждую деталь: диск был самый простой, без возможности функции повторной записи. Что говорило о том, что он не собирается вносить какие-либо правки в свою композицию. Это финальная версия, а значит её смысл не будет искажен или изменён в будущем — своеобразная твёрдость намерений парня, его уверенность в сказанном им. Да и сам диск выглядел как предмет, постепенно выходящий из обихода, ведь сейчас все пользуются флэшками, а музыку давно бесплатно скачивают из сети, лишь иногда великодушно жертвуя любимому исполнителю пару долларов на Itunes. А Гук любил старомодные вещи, являясь романтичной натурой. Но поймет ли все эти намёки Химчан? Не наступит ли случайно на диск? А если нет, то послушает? Не выбросит? Не отложит в долгий ящик? Поймёт ли, что эти строки не просто складные словечки любовной песенки, а излияние души, настоящее признание? Ёнгуку жизненно необходимо, чтобы парень всё правильно понял. Он больше не может жить так, с напускным безразличием, в то время как внутри него словно клокочет настоящее жерло вулкана, готовое вот-вот низвергнуться и просто разом обрушить на неподозревающего парня всю томящуюся и снедающую тяжесть на сердце. Он сбился с траектории, ибо не знает, что делать дальше, как ориентироваться во тьме. Сдерживаться более просто невозможно, больше нет сил убегать от правды. Обходные пути закончились. Впереди лишь тупик. Единственный выход — разрушить эту стену лжи, продолжив путь рука об руку или… врозь. От этих мыслей на сердце становилось тяжело, а всё естество поглощал первородный страх, отдающийся неприятным холодком вдоль позвоночника. Он всё смотрел и смотрел на часы, чья стрелка двигалась предательски медленно, однако в полной тишине их ход громким тиканьем отзывался в ушах, больно ударяя по барабанным перепонкам. По мере усиливающегося волнения, назойливое тиканье словно бы вторило, нарастая, и, казалось, ещё немного и стекло настенных часов не выдержит этих зашкаливающих децибелов и просто рассыплется на куски. Внезапно открылась дверь. Подкошенные от долгого бега и несоизмеримого волнения ноги отказывались идти. Тяжёлая поступь перемежалась с таким же нелёгким хриплым дыханием. Гук зажмурился, боясь пошевелиться. Если Химчан (не было и тени сомнения, что это именно он) так бежал, то либо крайне возмущён, либо… — Я… знаю… — твёрдо прошептал парень, кладя пусть усталую, но всё ещё имевшую силы твердо сжимать плечо Ёнгука левую руку. Бан опасливо посмотрел через плечо, но не увидел в любимых глазах напротив того, чего так боялся увидеть. Наоборот, запыхавшийся Ким утомлённо, но счастливо улыбался. Гук развернулся к парню и взял его дрожащие холодные руки — с особым трепетом правую, пальцы которой были забинтованы, — в свои, прижимая те к губам и едва слышно спрашивая: — Исполнишь её вместе со мной, когда восстановишься? Их совместная головоломка наконец решена.