«Ради тебя смогу притвориться счастливым, когда мне грустно Ради тебя смогу притвориться сильным, когда мне больно»
…хён вряд ли бы оценил. Юнги с теплой в глазах смотрит на искреннюю заячью улыбку когда Чон радуется, подобно ребёнку малому, и раздражается когда он начинает ныть о пустяках. Гук не хочет, чтобы хён на него злился или обзывал плаксой. Он хочет, чтобы старший трепал его по волосам и говорил, что любит сильно.«Хочу, чтобы любовь была совершенна, как сама её сущность…»
Да, мальчик ещё верит в настоящую любовь, чистую и незапятнанную. Он хочет поделиться всем сокровенным с героем своих розовых снов, получать поддержку, крепкие объятия и нежный поцелуй в уголок губ со словами: «Я всегда буду рядом». Но Мин не любит всякие нежности и разговоры о чувствах. Он обозначил это ещё вначале отношений: — Хён, что тебя беспокоит? — легко перебирал яркие салатовые пряди волос Чон, внимательно наблюдая за лежащим на своих коленях парнем. — То, что ты считаешь своё любопытство положительной чертой характера, — недовольно фыркал парень. Чонгук тогда лишь посмеялся, называя хёна вредным, но сейчас когда подобные ситуации повторялись всё чаще и чаще… Юнги не хотел впускать его в свою голову.»… я вырастил цветок, который не может расцвести во сне, которому не суждено сбыться»
Он слышал, что у любви два срока жизни: два года либо вечность. Их отношения длятся чуть дольше трёх лет и Чонгук уверяет себя, что у них второй случай. Чон искренне не желает этого признавать. Он верит, что Юнги любит его так же, как и он его. У Мина не просто привычка целовать перед сном и обнимать во сне за талию, прижимая к себе. У них любовь не фальшива — этого не может быть.«Я хочу быть хорошим (только для тебя)
Я отдал весь мир (только для тебя)
Я всё изменил (только для тебя)
Но я не узнаю себя (кто же ты?)»
Парень из кожи вон лезет, чтобы быть тем, кого Юнги полюбил. Чонгук даже всерьёз задумывался над тем, чтобы потерять мышечную массу для того, чтоб казаться более миленьким, как Чимин, и не выглядеть на фоне хрупкого хёна так грубо. Мину не нравится, когда кто-то обращает внимание на этот диссонанс — в их отношениях ведущий и главный он, а Чон тот, кто послушно следует и подчиняется, не обращая внимание на то, что выше и сильнее. Чон полностью себя поменял, чтобы казаться для Юнги всё таким же нуждающимся в заботе малышом. «Стереть мышцы» он не решился — фанаты будут сильно огорчены. Пришлось взяться за характер. Ещё с дебюта макнэ совсем не соответствовал общепринятым рамкам о самых младших участниках группы. Он задирал и разыгрывал всех, иногда грубил и зло шутил, всегда старался перетянуть на себя одеяло, но с Юнги невольно сбавлял обороты, чем вызывал одобрение старшего. (Беси и доставай всех, мне плевать — но не дёргай меня! И я не буду ругаться за твой дерьмовый характер — что-то вроде негласного правила между ними) Когда в их отношения пришёл холод, вокалист немедленно решил что-нибудь предпринять. Он стал вести себя образцово, как подобает младшему: не вмешиваться в разговоры, перестать накалывать к себе отношение других мемберов, и хотя бы иногда слушаться хёнов. Парни радовались, что макнэ наконец повзрослел и перерос трудный период, однако парня заботило лишь мнение Юнги. Он ведь нравится ему так больше, он не ошибся? Чонгук больше ни в чём не был уверен, но когда парень заметил положительные изменения в брюнете, то похвалил его, усмехаясь и кусая чужие губы. Чон тогда забыл обо всех страхах. Ведь как можно беспокоиться о том уйдёт ли любимый, когда он специально неторопливо расстёгивает твою рубашку и остервенело метит кожу? Как можно так думать, когда твоё сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди, а с губ всё время срываются стоны? Вот и Чонгук больше не думал.«Люблю тебя так сильно, люблю тебя так сильно
Сочинил для нас милую ложь
Любить тебя так безумно, любить тебя так безумно
Попробуй стереть меня самого и сделать своей куклой»
Чонгук снова построил на берегу песочный замок и украсил его ракушками в ожидании прилива. Он надел на красные глаза розовые линзы и нарисовал своему отражению помадой улыбку. В мечтах любовь Юнги снова длится вечность. Он уделяет ему больше времени и внимания — это так, но только когда Чон послушный и милый. И Чон готов быть послушным и милым, чтобы снова ощущать каждой клеточкой тепло любимого человека, пока не случится выброс* Любовь брюнета так сильна, что он готов абсолютно на всё. Абсолютно. Он готов полностью подчиниться, воплотить все извращённые желания своего парня, лишь бы снова почувствовать поцелуй между лопаток и услышать как прекрасен. Он, словно медленно бредёт по вечным коридорам, не пытаясь найти выход, и время от времени заглядывает в комнаты, где прячутся людские страхи. И лишь когда реальность хочет вывести Чона из этого бесконечного лабиринта, он бежит в самую глубь коридоров, заставляя пол рушиться после каждого шага. Лишь бы не догнали — лишь бы не догнали. Ему нужно остаться, ему нужно найти там Юнги. Любой ценой.«Почему ты в печали?
Не знаю, я не знаю
Улыбнись, скажи: «Я люблю тебя»…
Посмотри, даже я сдался сам
Даже ты не можешь понять меня»
Спустя год Чон снова сходит с ума, смотря в зеркало. Улыбка, нарисованная помадой, стёрлась, оставляя после себя только страшно некрасивый развод, а розовые очки постоянно с него спадают, ломаясь, но он упорно продолжает их поднимать, оплакивая их чуть не больше, чем себя. На них уже так много трещин. Юнги снова всё дальше и дальше, а Чон запутался, где начал путь и что искал. Чонгук ластится продрогшим котёнком и просит о таких простых вещах, как тепло, но Мин лишь раздражается и просит о расстоянии. Он жутко вымотался, а впереди много работы: нужно закончить песню к камбэку. Юнги отталкивает от себя в который раз и Чонгук сдаётся. Он не выдерживает. Эмоции бьются наружу. — Да почему? Что с тобой не так, Юнги-хён? Почему ты всё время меня ранишь? Голос дрожит, а взгляд слишком открытый, слишком доверчивый — лишь это заставляет старшего замолчать от растерянности. Вот минуту назад они, как обычно, сидели у старшего в студии, где он работал, а сейчас Чон стоит в шаге от нервного срыва. — Ты стал совсем неузнаваем. Ты не тот, кого я так хорошо знаю! Раньше ты не был таким! Ты был добрым и открытым для меня, а сейчас закрылся и стал почти равнодушным! Ты совсем не хочешь делиться со мной своими чувствами и мыслями. И твоё поведение отвратительно — относишься ко мне словно я не твой возлюбленный, а младший брат, который всё время ходит за тобой и злит! Из-за тебя я… Я не знаю… Я уже не знаю самого себя… Брюнет ещё долго изливал всё то, что накопилось за все три года, а Юнги немо слушал и мрачнел с каждым словом всё сильней. Музыкант иногда поджимал губы и царапал пластиковые подлокотники своего кресла, будто сдерживая себя от ответа. Младший должен был полностью выговориться. Из-за пелены слёз и постоянных всхлипов, Чон не до конца был уверен в чужой реакции. Одно было ясно — в глазах напротив отражались те эмоции и чувства, с которыми макнэ был знаком слишком хорошо, чтобы не узнать. Сочувствие, вина, злость. В основном: жалость. — Пожалуй, тогда нам нужно расстаться. — тихо, но уверенно произнёс Юнги, скрывая глаза за чёлкой и поворачиваясь в кресле к парню спиной.«Всё разрушил»
В голове красной строкой пробежало осознание происходящего. Юнги действительно больше не любит. Но зачем тогда оставался рядом? Только потому что Чон в этом нуждался? А сейчас, когда Гук открыто дал понять, что ему это не нравится — решил прекратить? Но Чонгук не хочет прекращать, никогда не хотел, он просто нуждается в понимании и поддержке. Ему нужна любовь Мина. — Юнги-хён… — Чонгук, не стоит. Макнэ всхлипнул, вытер лицо рукавом толстовки и вышел из студии, оставляя Юнги на растерзание своим мыслям. Это, правда, был конец для них. Конец для их фальшивой любви.«Я так устал от этой фальшивой любви
Мне очень жаль, но эта любовь фальшива»
Чонгуку понадобилась секунда, чтобы случайно найти в бесконечных коридорах комнату, где прятался от него Юнги. Через заколоченные доски, не пропускающие внутрь, он сквозь щели увидел парня в своей комнате боли. Старая, серая комната: один стул и одно кресло, одно пианино и гитара, единственная запертая на замок дверь и нерабочий камин. Заколоченные изнутри доски, закрытое окно, не впускающие солнечный свет и много светильников, создающих искусственный, дали ясно понять что Чон тут не нужен. Тут нужен его уход, что как искра превратилась бы в поток огня; которая сожгла бы всю эту комнату вместе с Юном. Мин этому будет рад. Не будет нужды в этой комнаты боли. Не будет нужды более в ней прятаться от бывшего любовника. Насчёт себя Чонгук не уверен, он просто разрешит реальности вывести себя из иллюзорных коридоров, позволив умереть себе прошлому.***
Их любовь длилась два года, остальное — фальшь. Любовь Мина обернулась тленом — любовь Чона зависимостью.