Я больше не буду хорошим мальчиком

      Пальцы нервно стучат по экрану старенького устройства, покрытому паутинкой из сотни глубоких трещин. «Сбросить вызов», — крутится в голове, однако воплотить идею в жизнь так и не получается. Из слабого, хрипящего динамика доносятся нервные возгласы, которые я попросту не могу пресечь. Время нещадно поиздевалось над телефоном. Благо собеседник оказывается умнее и, накричавшись вдоволь, прекращает разговор.       Затяжка, другая, и недокуренная сигарета отправляется в банку, давно уже ставшую местной пепельницей. Никогда не докуривать сигареты до конца давно стало моей привычкой.       Пять минут на свежем воздухе — и сознание уже более трезвое. Можно расслабиться. Дрожь в пальцах успокаивается, дыхание становится более ровным. А внутри все еще трясет. Колотит. Знатно так, от пережитого ужаса. Осознания.       Он никогда не звонит мне первым. Разве что присылает СМС с местом и временем. А я, как верная сука, ведусь на это. Ведусь и покорно следую, куда он скажет. В первое время мне казалось, что это — мой личный рай на пару часов. Близость с человеком, который для меня важнее всего. Но когда количество встреч перевалило за сотню — стало тяжело. Тяжело слышать его тихие, безэмоциональные вздохи. Тяжело осознавать, что это — все, чего я заслуживаю. Пара часов за ночь. Сухое «до встречи». Полнейшая тишина в пустом номере отеля, проплаченного до самого утра. Позволяет мне отсыпаться, однако я никогда не пользуюсь возможностью и сбегаю почти сразу после него.       Он — женатый человек, у него семья, работа, ипотека. Я — подросток, жаждущий внимания и любви, наделенный мерзкой способностью влюбляться в тех, в кого не стоило бы. Верный, словно шавка. Шавка на цепи, которую иногда гладит хозяин, а после вновь ее покидает, уходя к тем, кто дороже. К тем, кто важнее.       Началось это еще в старшей школе. Студент, старший брат кого-то из одноклассников. Изредка в холле наши взгляды пересекались. Позже я уже и сам искал встречи с этим взглядом. И не заметил, как стал от него зависим.       «Хочешь меня?»       Первые его слова, обращенные в мою сторону. Первые слова, что я услышал от него, без той наигранной улыбки, которую всегда наблюдал. Наивно было полагать, что будет иначе. Что он станет мне приветливо улыбаться, как всем детям в школе. Будет обнимать, как своего родственника, с которым мне приходилось учиться на протяжении стольких лет. Наивно и крайне глупо. Он не из таких.       «А ты позволишь?»       Сначала он сообщал обо всем в школе, при личной встрече. Время, название отеля и номер комнаты. Не из бедных, может себе позволить, однако… никаких отношений. Просто секс. Он так всегда говорил. Он не гей и даже не бисексуал, но смазливая мордашка мне в этом случае помогла.       Время шло, мы встречались все чаще. Реже виделись в школе, со временем переходя на те самые смс. Сначала менее сухие, с прелюдиями в стиле «Привет, как дела? Заскочишь?», затем с менее живым, более простым приветствием, ну и… все пришло к тому, что есть сейчас.       Он никогда не говорил о себе. А я и не спрашивал. Не говорил о личной жизни, но всегда затыкал меня, когда ему звонила какая-то «Киса». Еще некоторое время спустя я заметил на его безымянном пальце кольцо. И снова ничего не спросил. Это было не нужно. Зачем? Какое право я имею? Мы не встречаемся — и никогда не встречались. Мы не были в отношениях, помимо постельных. Просто удовлетворяли плотские желания друг друга.       Я когда-то даже подумывал и сам завести отношения, но не удавалось. И дело не в том, что я этого не хотел. Я хотел. Со временем любому наскучит «просто секс». Он был против. Увидев меня с каким-то мужчиной у школы, молча погрузил в такси и лично доставил в отель. Он практически ничего не сказал. Только сухое, отстраненное и ужасно холодное «Ты принадлежишь мне».       Время медленно кочевало от встречи до встречи. Я жил этими ночами. Жил моментами близости с ним. Жил каждым его сухим рыком. Каждым его вздохом.       Школа кончилась. Начался колледж. И там все было абсолютно так же, разве что теперь в толпе я уже не выискивал этот холодный взгляд. Потому что его там не было и не могло быть. Ему нечего здесь делать. Навестить меня? Нас ничего не связывает, кроме секса. Ничего. Никто. Нигде. Только смс. Встречи в отеле.       Его свадьба прошла мимо меня. Рождение дочери — также. Что бы ни произошло — его лицо всегда оставалось пустым и холодным. Его голос, взгляд, даже одежда. Все было одинаковым.       Времена в колледже столь же быстро кончились. Встречи все реже — завалы на работе, вероятно. Я и сам был не в состоянии. Беготня от одной подработки к другой, редкие выходные. Появилось пристрастие к табаку. День — пачка. Ночь с ним — еще пачка. Снова и снова. Раз за разом. Одно и то же.       Плотно сжимаю губы и наконец возвращаюсь в комнату отеля. Смятые простыни, моя рубашка на кресле, галстук у изголовья кровати. Это был мой последний шанс насладиться его хриплыми вздохами. Последний взгляд, брошенный мне, словно объедки собаке. Я упустил шанс быть послушным мальчиком. Упустил возможность быть по-своему счастливым. Мазохистское счастье. Страдать и любить. Наслаждаться цепью, на которую меня посадили. Радоваться каждой подачке хозяина.       «Я больше не буду хорошим мальчиком».       Вроде и простое сообщение, без лишнего смысла. Но он понял все, до последнего символа. Понял мое послание. Знает, что без него мне воздух — яд. Знает, чем все закончится. И недоволен. Ужасно недоволен. Потерять такую игрушку. Свою «собственность». Наверное, ему обидно? Так выглядит безысходность, парень. Я жил в ней столько лет. И, поверь, это еще не самое страшное.       Отцовский револьвер времен СССР, один патрон. Больше и не требуется. Смятые простыни покрываются алыми пятнами. Словно лепестками роз. Романтика, которой никогда не было. Мои любовные иллюзии. Пустые надежды. Больше нет ничего. Не было, нет и не будет.