Пепел на снегу

— Баки? — Какой еще, Баки? Взрыв. И призрак друга исчез в клубах едкого дыма, словно и не было. Стив еще с минуту смотрел на место, где видел наемника в последний раз, и не верил. Мертвые не воскресают. *** В подземных лабиринтах «Гидры» молодой на вид человек сидел на приспособлении, отдаленно напоминающее кресло зубного врача, и невидяще смотрел перед собой. Картинки прошлого калейдоскопом смешивались в голове, отдаваясь глухой болью в висках. Лицо на мосту, где он его видел? Краем глаза наемник заметил, как в комнату боевым строем вошла группа спецназовцев, во главе со своим начальником. — Полный отчет — послышался требовательный голос над головой, но череда новых болезненных воспоминаний не дала раскрыть рта. — Полный отчет, солдат — звонкая пощечина вывела наемника из транса. — Человек на мосту, кто это? — Ты с ним уже виделся пару дней назад на другом задании — обман, он чувствовал его постоянно вокруг себя. С ним разговаривали, приказывали, но обращались как к кому-то другому. И только он пытается вспомнить, ухватить за тонкую ниточку давно ушедшего, как проваливается в бездонную пропасть. Последнее, за что ему удается зацепиться — то лицо. Взволнованное, до боли знакомое и в то же время абсолютно чужое. — Он был вне криокамеры слишком долго… — начал какой-то ученый, в кипенно-белом халате. — Так обнулите его. Начните заново — все правильно, организации не нужна нестабильная машина для убийств. Наемник добровольно засовывает капу в рот. Без воспоминаний легче выполнять приказы, и большего ему не нужно. Тьма. Зимний солдат снова в строю. Без лишних эмоций и вопросов — и победа «Гидры» почти в ее когтистых лапах. Желание. *** Стив упорно пытается докричаться до фигуры, стоящей между ним и целью. Спасение мира или лучший друг? Все в Капитане говорило выбрать первое, но как заставить сердце не стучать так сильно? — Погибнут люди, Бак. Этого нельзя допустить! — Роджерс видит, что наемник не собирается отойти добровольно. — Пожалуйста, не заставляй меня выбирать — тихий шепот, но в душе Солдата все тот же разъедающий холод и пустота. Он не помнит. Он не хочет помнить. Выстрелы с громким хлопком отскакивают от непробиваемого щита Капитана. Концентрация на пределе возможностей, доля секунды промедления может стоить одному из них жизни. Они оба падают, но не перестают наносить друг другу удары. Наемник силен, и в этой схватке ему приказано победить любой ценой. Стив тоже силен, но теперь для него эта победа — сделка с самим собой. Финал. Капитан сделал последний рывок, который решил исход миссии. Они победили, сожгли разом все головы проклятой «Гидры», только вот Роджерсу уже все равно. Вода монолитным одеялом укутывает Стива, мгновенно перекрывая доступ кислороду, он вряд ли сможет выплыть. Страха нет, только прощальные слова «Прости меня, Баки» застыли на губах Капитана, и после он проваливается в объятья тьмы. «Неееет» — отчаянный выкрик набатом прозвучал в голове зимнего Солдата, смотря на тонущий силуэт цели. Он не должен позволить ему умереть, единственное, что понимал наемник, остальное привычно оставалось за «стеной», за которой возможно таятся все секреты и ответы о нем. Механическая рука еле двигалась, но он смог вытащить бессознательное тело на берег. С минуту он смотрел на него, но все никак не мог объяснить свой поступок. — Кто я тебе? — скорее себя, чем кого-то спросил наемник и тенью скрылся в ближайших зарослях. *** В голове все смешивалось в ядовитый коктейль. Обрывки фраз, приказов, чей-то теплый смех и разрывающая боль, Солдату нужны были ответы, которые «Гидра» ему не желала открывать. У машины нет прошлого — это все, что он должен был знать, но теперь этого было недостаточно. Большие города никогда не спят, Бруклин не исключение. Безмолвные силуэты слепо взирают на поздних прохожих, которые спешат уйти от их взора, не все тени так безобидны. И сейчас одна тень медленно поднимается по карнизу здания, гордо носящего название «Музей Капитана Америки», плавно перетекает по пожарной лестнице, минуя камеры. Ни звука, все движения точные и по-кошачьи хищные. Одним коротким ударом наемник выбивает решетку вентиляционной трубы и все так же тихо проникает внутрь. Огромный макет самолета, который выпускали добрых 70 лет назад, «летал» над потолком, стеллажи мерцали стеклянными отблесками, портреты на пожелтевших фотографиях улыбались и безмолвно рассказывали свои истории. Но самое главное, здесь все было о нем, человеке, которого он смутно помнил и не помнил одновременно. Солдат выучил наизусть расположение камер, поэтому он спокойно ходил между экспонатами, порой брал что-то в руки и долго смотрел, пытаясь хоть за что-то ухватиться в разрозненных видениях. Вот перед ним фотографии хлипкого на вид юнца лет 20-ти, с болезненным видом, но с едва уловимой упрямой решимостью в глазах. Солдат тихонько хмыкнул, ведь такого убить ему ничего не стоило, глазом не успел бы моргнуть. На другом фото маленький Стив Роджерс стоит рядом с мальчишкой, которому еле-еле достает до плеча, забавное зрелище. Но почему при первом взгляде на них, сердце неожиданно сделало кульбит в груди. Ощущение бархатной нежности мимолетно пронеслось в голове и потухло. И вот он зашел в главную залу, где все резко отличалось от первой. Тут уже не было фотографий тощего юнца, нет, здесь отовсюду на него смотрел мужчина с ясными зелено-голубыми глазами, широким разворотом мускулистых плеч и идеально сложенной фигурой. Это был настоящий живой символ победы, непоколебимый и суровый. И рядом с ним была «звездная команда», которая, как говорили записи, вместе с ним боролась против «Гидры». Рядом с одной из таких красовалась надпись «Джеймс Бьюкенен Барнс — лучший друг Капитана Америки, героически отдавший жизнь в последней битве». Зимний солдат ужаснулся, ведь рядом с этой записью на него смотрело его более молодое и без тени страданий лицо. Дверь неожиданно скрипнула, и в залу зашла пара охранников, но в помещении было пусто и спокойно, но только две фотографии больше никто не увидит среди прочих экспонатов. Наемник долго сидел на крыше одной из высоток и рассматривал фото в своих руках, в них скрывалось его прошлое, та самая нить, которая должна связывать его с этим миром. Только в голове, словно железная стена, которая не дает вспомнить, выбрасывая информацию обрывочными и нечеткими образами. Ржавый. *** Уже больше недели Зимний солдат не может спать из-за кошмаров, которые как черно-белые диафильмы крутились каждую ночь. В них он откуда-то падал в объятия колючего холода, растекающегося по венам болью, видит кровь, которая багряными каплями падает с его биомеханической руки, которой он задушил очередную цель. Но в один раз ему приснилось нечто совершенно другое, вокруг не было холода только чей-то задорный смех. «- Баки, смотри! Какой он хороший. — Стив! Они же, ты… Как ты постоянно умудряешься сталкиваться с Финиганом и его компанией? А если бы меня рядом не было? — в ответ на вопрос голубоглазый мальчишка насупился и чуть сильнее прижал к себе спасенного щенка. — Они кидали в него камнями, так нельзя! — Ладно-ладно, я понял, принесем его ко мне и нальем ему молока, и заодно тебя подлатаем» Наемник проснулся с улыбкой на губах, и понял, что он слишком давно не улыбался. От этого видения стало тепло, словно среди января распустился маленький робкий подснежник. Тот мальчишка, почему его иррационально хочется защитить, встать перед ним щитом, обнять и ни за что не отпускать? Солдат уже в сотый раз посмотрел на фотографии и понял, кто этот мальчишка из сна. Стив Роджерс — капитан Америка. Цель. Уничтожить. Семнадцать. Это очередное видение, или на подкорке сознания выжженный приказ? Баки. Джеймс Бьюкенен Барнс. Зимний солдат. Оружие. Он уже не знал точно, кто он такой. Воспоминания хлынули, как нескончаемый мучительный дождь. «Стена» рушилась, но от этого стало не легче. Размашистым почерком наемник записывает в блокнот все, что вспоминает, каждое имя или фразу, образ или ощущение. После он их прочитывал этот калейдоскоп потока мысли, и пытался найти взаимосвязи. Получалось с трудом, каких-то частей катастрофически не хватало, но уже можно было начать сопоставлять по примерным отрезкам времени. Стив Роджерс — эта фамилия все чаще и чаще всплывала в записях, с разными оттенками, но всегда словно подсвеченная ярким фонариком. Наемник запутался, но теперь точно понимал к кому идти за ответами. Найти нужный дом и квартиру не составляло труда, а попасть внутрь было еще проще. Сигнализации не было, а выключить наблюдение для профи было делом пяти минут. Оставалось ждать. Шум открывающегося замка, хозяин квартиры с тихим шуршанием разувается в прихожей и бросает на тумбочку ключи, проходит в комнату и замирает с пакетами на пороге. — Баки… — Зимний солдат обманчиво спокойно сидел, раскинувшись на диване, но стоило Стиву дернуться, как наемник с ножом принял боевую стойку. — Тише, я всего лишь положу сумки на стол… — взгляд холодных глаз недоверчиво пробежался от лица Стива к пакетам в его руках, нож исчез из рук наемника так же быстро, как и появился. — Ты голодный? Может чаю или твой любимый кофе? — Почему ты сказал, что я люблю кофе? — Стив не ожидал такого вопроса, но все-таки ответил. — Ты же проснуться без него не мог, черный кофе, две ложки и одна треть молока с тремя ложками сахара, будешь? — Нет. — Хорошо… — хотя, что хорошего? Перед Роджерсом сидит его лучший друг, которого он так долго оплакивал, и который сидел перед ним и волком смотрел за каждым движением. Капитан, словно не замечая пристальной слежки, развернулся и пошел в кухню, разобрал продукты и нажал кнопку чайника, вытащил из шкафчика две чашки и банку кофе. Надо было действовать предельно осторожно, иначе наемник испариться как дым, а найти его можно только тогда, когда тот сам этого захочет. Капитан знает, он искал. Эти несколько минут можно было назвать неким возвращением в прошлое. Занавески с глупым цветочным принтом колышет ветер, занося с собой привычный гул улиц, солнце оставляет узорчатые раскраски на стенах и лучшие друзья за одним столом. Идиллия, рушимая колкой реальностью. — Я пришел за ответами, начнешь врать — закончу миссию, по твоей ликвидации — холод в голосе Зимнего солдата мог спокойно заморозить целое озеро. — Можно было просто попросить. — Кто такой Джеймс Барнс? — Мой лучший друг. — Что происходит на этой фотографии? — наемник осторожно вытащил из нагрудного кармана фото и потянул ее Стиву, сразу же отшатываясь обратно. Роджерс с минуту смотрел на нее и ответил. — 22 декабря 1943 года, подготовка к уничтожению последней базы Шмидта в горах… — Солдат поморщился, словно от боли. Хайль Гидра! — Все хорошо? Бак. Баки? — взволнованный голос и чьи-то теплые руки на плече мгновенно отрезвили наемника. Тот бросился прочь, снося торшер механической рукой. Рассвет. — Не подходи ко мне! — Постой! — последнее, что услышал Солдат, впрыгивая из окна и тенью исчезая в ярком свете полудня. *** В следующий раз он пришел через три дня. Измученный кошмарами и видениями, он просто сидел в углу, обхватив колени руками. Почему-то именно здесь становилось немного спокойнее. Стив только-только вернулся с очередного задания, но как увидел друга в таком состоянии, усталость мигом испарилась. — Сколько ты уже здесь? — Три часа, пятнадцать минут и… — начал было по привычке Солдат, но его перебил взволнованный голос Стива. — Так долго! Вставай — Роджерс протянул руку для помощи, наемник недоверчиво посмотрел в ответ и не поднялся с места. Это походило на приручение дикого зверя, которого уже не раз пытались убить люди, и теперь он скалится на любое движение. — Я не за этим пришел — отчеканил Солдат. — Хорошо, я слушаю — наемник с минуту подумал, но потом хрипло произнес. — Я слишком устал от всего этого. Кто я? Что всем от меня нужно? А на все вопросы получаю одни только приказы. Выследи и ликвидируй. И каждый раз, когда я хоть что-то вспоминал, цеплялся за обрывок памяти, меня «обнуляли» и снова вводили в строй. Теперь я не знаю, как без этого жить. Стив… Помоги мне помнить — Роджерс медленно подошел к наемнику и сел напротив него. Внутри Капитана все бушевало, видя, как единственный по-настоящему родной ему человек страдает, ему до дрожи хотелось прижать его к себе и спрятать от всего мира, который так жестоко поступил с ним. Стив несмело протянул руку к Солдату, боясь спугнуть, но он не исчезал. Это можно было назвать маленькой победой. Еще ближе. Наемник напрягся, но позволил Роджерсу приобнять себя. Печь. — Тепло… — выдохнул Солдат, и провалился в небытие. *** Первый раз за все это время ему не снились кошмары. Наемник проснулся от того, что кто-то ерошил волосы, аккуратно перебирая спутанные прядки, так хотелось прильнуть навстречу приятным ощущениям. Но вмиг все испарилось. Солдат раскрыл глаза и автоматически вцепился в чью-то руку. — Эй-эй, это я, все хорошо — наемник узнал голос, медленно разжал стальную хватку и хмуро посмотрел на сидящего рядом мужчину. — Прости. Разбудил? — взволнованно спросил Стив, потирая запястье. — Нет. — Завтрак на столе… — Не надо со мной нянькаться. — Я просто хочу помочь, разве ты не сам за этим пришел. — Да, но… — Поэтому никаких но, душ, завтрак и дальше попробуем что-нибудь придумать — перебил Солдата Стив и вышел из комнаты. Наемник по-армейски быстро принял все процедуры и пошел на кухню, где его ждал Стив. — Спасибо — нехотя поблагодарил Солдат и сел за стол. Молчание затянулось, становясь от секунды к секунде все более давяще напряженным. — Я подумал, не хочешь вечером прогуляться? — Ага, чтобы меня посадили лет так на двести-триста — язвительно ответил наемник. — Мне нужно забрать кое-что, но если не хочешь, сиди тут — Солдат не ответил, только нахмурился чему-то. Дежавю. — Эй, все нормально? Что-то вспомнил? — Нормально. Нет, просто, словно у нас уже был подобный разговор… — и больше Солдат не проронил ни слова. Роджерс пытался с ним разговаривать, но наемник словно ушел в себя. А на утро он снова исчез… Девять. *** «Баки… Баки! Баки?» Он снова зовет его, этот голос из снов. Голос его лучшего друга — Стива Роджерса. Теперь он точно это знает. Только вот что он такое? Воспоминания Баки Барнса крепко слились с воспоминаниями Зимнего Солдата, разрывая изнутри. Наемник медленно бродил по огромному подземному бункеру, где его «создавали». Скрипучий лязг по металлу каких-то инструментов звучал призрачным воспоминанием, заставляя оживать кошмарные картинки прошлого. На языке появился привкус крови от закушенной щеки. Боль отрезвляла. Не давала пасть в бездонную пропасть агонии. Оставалась только одна деталь в огромной мозаике. Последний день перед «перерождением». Что-то произошло в тот день, самое важное в его жизни. Воспоминание, которое, несмотря на постоянную промывку мозгов, назло всему согревало его изнутри, не давая «промерзнуть» насквозь. «-Стив… — Что такое? — голос друга звучал взволнованно и безмерно устало. Всю ночь они сидели над планами и картами, нарисовали кучу схем, но так и не смогли решить главную проблему. Штаб на ушах, но сержанту удалось на пару минут выдернуть Капитана Америку из этой кутерьмы. Резко стало страшно, но осознание, что они могут больше никогда не увидеться рассыпало в прах голос разума, который на протяжении многих лет шептал одну и туже мантру «вы никогда не будете больше, чем друзья». — Мы знакомы с тобой очень давно и возможно… Я хотел сказать — нужные слова вихрем улетучились из головы. Но все вмиг стало на свои места, когда Барнс ощутил мягкие губы на своих губах. Короткий смазанный поцелуй и тихий шепот на ухо. — Я тоже тебя люблю…» — Баки — наемник обернулся, и на глазах его были слезы. — Стив… — Роджерс в мгновение оказался рядом, сжимая в объятиях самое дорогое, что у него есть. Теперь он ни за что его не отпустит. Возвращение на Родину. Джеймс достал из портфеля записную книжку с алым клеймом на обложке, таким же, что и на его плече. Папка о программе «Зимний Солдат», коды и формулы и остальные данные черными каплями пепла оседали на белом снегу, прогорая в языках пламени. Эхо прошлого еще долго будет сквозить в мыслях, но это не важно. Ведь они нашли друг друга сквозь тернии давно ушедших лет.