DO YA THINK IM SEXY?

Вообще-то я был совершенно не согласен с его словами. Мы жили в Америке, тут было не такое уж плохое отношение к геям. К тому же, их было много, и выбор был. Сам Хаммел был настолько хорошеньким, что его хотелось рисовать. И целовать. И снова рисовать. Я собрался было как-то пошутить в ответ на его слова, разубедить его, но что-то в его взгляде мне помешало. И за долю секунды до того, как это произошло, я уже знал, что будет дальше. Я легко мог подняться с кровати, я мог оттолкнуть его, мог укусить или стукнуть лбом в нос. Но вместо всего этого я только ощутил, как дрожит локоть, на который я опираюсь, и как мои пальцы под животом комкают простынь. Его пальцы скользнули мне в волосы, и у меня все еще были пути к отступлению, но вместо этого я только крепче сжал пальцы и продолжал смотреть в его невинно-чистые голубые глаза. Перед броском на жертву зрачки хищника расширяются. Курт не был хищником, я не был жертвой, но его глаза почернели ровно за долю секунды до того, как он коснулся своими губами моих. Я зарекся не целовать его. Я планировал даже секс без поцелуев. Предвкушал, как он будет просить его, а я буду уворачиваться. И все это разрушил этот юный мальчик, самым наглым образом самостоятельно меня целуя. Я так и не почувствовал его язык, не почувствовал его слюну. Но были губы. Чуточку шершавые, обкусанные и сжатые от волнения. Это вообще был скорее не поцелуй, а прижатый рот ко рту на пару секунд, но для нас обоих он значил много. Я не злился на него, это было странно. Мне захотелось обнять его и углубить поцелуй. И пускай будет, что будет. Может, совсем не обязательно выгонять его сразу после секса? Может, пару месяцев я смогу это совмещать? И снова, наплевав на мои планы, Хаммел вырвался, выпутался, вскочил на ноги и принялся извиняться. Я не успел даже перевернуться на спину, как дверь за ним захлопнулась, и в ванной стукнула крышка унитаза, а затем раздались сдавленные, приглушенные рыдания. И угораздило же меня так вляпяться. Выход, конечно, был только один. Отдать ему его манатки и попросить выметаться вон. Можно было наорать и назвать его бездарностью. Можно было открыть ванную своим ключом, хорошенько встряхнуть его и приказать взять себя в руки. Но нет. Я, не узнавая самого себя, дал ему свободу. Медленно поднявшись с кровати, я подошел к двери. Я знал, что он хорошо меня слышит. - Слушай, Хаммел, не стоит ныть. Это и поцелуем-то не назовешь, а ты среагировал так, будто ненароком отымел меня ножкой стула. Когда я сказал, что не сплю с тем, с кем работаю, это не включало в себя флирт и его побочку. В общем, перед кем я вообще распинаюсь? Просто возвращайся, я жду свой массаж. Я спокойно прошелся обратно к кровати и упал на нее спиной, доставая из-под подушки книгу Хаммела и открывая на первой попавшейся странице. Я давненько не читал книг, и сейчас, пробежавшись всего по десятку строчек, я почувствовал, что засыпаю. Курт все еще сидел в засаде, я все еще не получил свой массаж и вообще мне было невероятно лень куда-то двигаться. Скатившись на одну сторону кровати, я попытался вернуться к чтению и погрузиться в повествование, но удавалось мне это с большим трудом. Постепенно свет начал меркнуть, книга в руках сползла на грудь, я положил щеку на подушку и погрузился в сон. Когда я открыл глаза, в комнате было абсолютно темно. Бросив взгляд на электронные часы на тумбочке я узнал две вещи: сейчас почти три часа ночи и я не у себя в спальне. У меня не было амнезии, я хорошо помнил, что вчера уснул в гостевой, дожидаясь нытика из ванной. У левого уха я уловил еле слышное сопение и вопреки всем своим ожиданиям почувствовал, как в груди разливается тепло. Он не сбежал, не ушел спать на диван, не лег на полу и даже не глазел полночи в потолок. Он мирно спал в этой же кровати. На боку, отвернувшись в другую сторону. Мне достаточно было просто протянуть руку, чтобы его коснуться. В любой другой день все было бы иначе, завтра утром все будет иначе, но в ночи есть что-то волшебное. Я аккуратно перекатился на его сторону, опираясь на локоть. Тронув парня за плечо, я заставил его немного поерзать и лечь на спину. Кажется, он не проснулся, это было очень на руку. Я не хотел делать ничего противного, мне просто нравилось смотреть, как его бледная кожа выглядела в темноте. И еще мне очень нравился его запах. Во время сна его футболка немного сбилась, и появилась полоска кожи между ею и брюками. Его плоский гладкий живот просто умолял меня к нему прикоснуться, что я и сделал, буквально двумя пальцами скользнув вверх от пупка, я замер, остановив ладонь на груди. Он был такой приятный, что я бы с удовольствием сменил пальцы губами. Но, увы, он мог проснуться в любой момент, а мне это не нужно. И все же, я продолжал рисковать. Убрав руку с живота, я мягко коснулся кончиками пальцев его щеки, лба, провел по волосам. Приблизив лицо к его шее, я носом втянул его запах и, не удержавшись, уткнулся лицом в уютное место между его плечом и шеей. Мне показалось, что парень проснулся. Ритм его дыхания изменился, мне показалось, что он напрягся. Но он не подал виду, ничего не сказал, и я тоже замер, не изменяя позы. Мое дыхание стало жарче, ведь его кожа была всего в паре сантиметров от моих губ, но я сдерживал себя, прокручивая в голове варианты того, как завтра буду оправдываться, если он упомянет эту ночную сцену. За размышлениями я и заснул, удобно устроив не только голову на его шее, но и положив руку на живот. Не знаю, сколько времени было, когда я проснулся во второй раз, но в комнате начинало светлеть. Я был все в той же позе, только на этот раз я явно чувствовал, что Хаммел не спит. И почему он тогда не скинул меня, почему не отвернулся? Мне захотелось проверить его, продолжая притворяться спящим. Я тихо застонал, немного поворочался и изменил позу так, что мои губы совершенно точно прижимались к его шее, а рукой я достаточно тесно прижимал его к себе. Окончательно обнаглев, я скользнул ногой вверх, укладывая ее на его бедра. Оставалось только сдерживать смех, сохранять дыхание и ждать, как отреагирует милашка Хаммел...