Однажды под Рождество

One Direction, Harry Styles, Louis Tomlinson (кроссовер)
Слэш
R
Завершён
53
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
53 Нравится 1 Отзывы 15 В сборник Скачать

.

Настройки текста
Гарри безумно нравился весь этот рождественский хаос, когда все бегали в поисках лучших подарков для своих близких, пели зазубренные уже так давно песни, украшали дома в множество ярких гирлянд, огней и игрушек. Он мог чувствовать себя по-настоящему в своей тарелке и тонуть в этих огромных розовых свитерах, надевать все эти милые ободочки с оленьими рожками на голову, сладко напевать мелодию той самой песни, что крутилась по радио уже неделю и не чувствовать себя хоть немного неловко. Хотя, если быть честным, он и не был особо стеснительным человеком, всегда старался держаться открыто, не врать и быть милым со всеми, кто хоть раз попадался ему на глаза. Но, возможно, тот факт, что он был самым невозможным геем из всех геев и отпугивал людей в своём окружении своей чрезмерной добротой. Поэтому именно в Рождество он чувствовал себя намного лучше насчет этого. Он мог носить все эти свитера, говорить много комплиментов каждому встречному, сладко улыбаться и не вызывать недоумения на лицах людей, а чаще всего, конечно, парней. Ну, так ему казалось. Просто все в Рождество были яркими, дружелюбными, он же старался быть таким всегда, и почему-то его дружелюбность всегда воспринималась в штыки, как и любовь к чрезмерно ярким цветам и «девчачьим» поп-группам. Надев утром свой уже полюбившийся свитер (который он скорее всего украл у своей сестры Джеммы) и заправив непослушные кудри назад одним из своих многочисленных ободков-рожек, а также не забыв о своих скинни-джинсах и о золотых ботинках, он направился в супермаркет, где он и его друзья должны были покупать подарки для семьи, друг для друга, а затем просидеть в каком-нибудь кафе, попивая молочный коктейль, и обсуждать весь прожитый год, не упуская всех неожиданных для друзей Гарри его выходок. Увлеченный этими мыслями, Гарри весело подпрыгивал, двигаясь в направлении к двери, как вдруг его остановили. Мама остановила. — Гарри, почему я узнаю, что у тебя незачет по литературе? Я думала ты любишь читать и вообще, ты же увлекался так сильно этим предметом, — Гарри стоял спиной, но мог почувствовать, что глаза матери удивленно распахнулись. В голосе слышалось явное замешательство, которое, вообще-то, было и у самого Гарри. Он действительно любил литературу так сильно, что одной из причин отпугивания людей — было пересказывание наизусть отрывков из произведений, которые он читал всем встречным. Честно говоря, он сам не понимал, какого черта его новый учитель так сильно его недолюбливал. Он был почти послушным мальчиком, по крайней мере, на литературе, пока не начал замечать, что учитель смотрит на него с неким отвращением. Что являлось причиной этого, он не догадывался, но решил, что если этот молодой завысивший себя учитель решил устроить ему бойкот, то он ответит тем же. — Учитель меня не любит, мам! — Гарри по-детски простонал и повернулся лицом к матери. — Представляешь, он специально задает мне какой-нибудь бред, а потом говорит, что не задавал этого, либо просит с меня что-то, чего я знать не знаю. Просто это так раздражает, — наконец, паренек выдохнул и надул свою нижнюю губу, хлопая своими длинными ресницами. Этот жест означал, что парень уже устал от этой темы разговора, которая его вообще-то сильно задевала. — Почему ты мне не сказал? Или директору? — Мне семнадцать, мам, я разберусь с этим сам, но потом. Просто я хочу провести в спокойствии рождественские каникулы и не думать об этом придурке, а потом, возможно, подключу к своей операции класс. Кудрявый задумчиво почесал затылок и хмыкнул, смотря на то, как мать покачала головой, тяжело вздыхая. — Не наделай чего-нибудь опять. Ладно, иди уже. Кинув свою мягкую улыбку, Гарри чмокнул мать в щеку и улетучился на улицу, прихватив свою куртку. Его друзья, Найл и Лиам, ждали его на скамейке в сквере, там, где они и должны были встретиться. Парни с кем-то переписывались в телефоне Найла и смеялись, закидывая головы назад. Гарри лишь хмыкнул на это и подбежал к парням сзади, восторженно крича фразу из первой попавшей на ум песни, заставляя парней подпрыгнуть от испуга и обругать его с ног до головы. — Олень ты, Стайлс, я чуть в штаны не наложил, — Лиам обиженно сощурил глаза, смотря на заливающегося в смехе Гарри, который затем налетел на них обоих сжимая в своих медвежьих объятьях. — Ну, ну, кудрявый, задушишь! — свой голос подал Найл, который, толкнув легонько парня в плечо, освободил место для Гарри на скамейке, куда и плюхнулся Стайлс, широко улыбаясь. — Игривое настроение сегодня? Смотри, мы твою задницу спасать не будем, — Лиам пробубнил, смотря своим излишне серьёзным взглядом на друга, за что получил от Стайлса щипок за пухлую щеку и звонкий смех. — Я очень примерный мальчик, о чем ты, Лима? — кудрявый состроил удивленное лицо, положив руку на сердце, а затем вновь рассмеялся, когда заметил, как оба парня закатили глаза. — Да, ладно, парни, честно, я не буду выдумывать никаких приколов над продавщицами, я не буду подкидывать в чужие сумки мармеладных червей и не буду, пожалуй, сильно издеваться над вами, обещаю. — Как будто это что-то значит, — блондин Найл хмыкнул неодобрительно, а затем выдохнул и поднялся со скамейки, потирая свои замерзшие ладони. — Ладно, мужики, готовы отправиться на брутальный шоппинг? Лиам и Гарри кивнув в унисон, подхватили блондина под руки и побежали к супермаркету, смеясь над какой-то Ханной, что преследовала Найла и писала ему слишком много непонятных сообщений с признаниями в любви. Парни зашли в огромное здание, проталкиваясь в такой же массивной толпе народа. Внутри все буквально пахло Рождеством, отовсюду разносился запах сладкой выпечки, запах чего-то пряного, запах рождественских покупок. Трудно было сосредоточить внимание на чём-то одном, был выбор сосредоточить его или на елке наряженной прямо в центре супермаркета, или на миллионах огней на окнах бессчиленного количества магазинов, или на разодетых консультантах, что заманивали своим видом зайти во все магазины, что тут были, и купить всё, что тут было. Всего было так много, все было таким ярким и праздничным, что в душе разыгрывалось знакомое с детства чувство, чувство предвестия праздника. Гарри обомлел на секунду и упустил своих друзей, что, увлеченно болтая, не заметили, как Стайлс встал посреди огромного холла, разинув рот. Но те вовремя поняли, что стук каблуков до боли знакомых им золотых ботинков взади утих вместе с удивленными вздохами, поэтому обернувшись назад, они спасли Стайлса от верной смерти быть затоптанным какой-то толпой девушек. — Иди за нами, потеряешься, — Лиам схватил его за руку и тот, вмиг выйдя из транса, последовал за друзьями, незаметно от них закатывая глаза. Будто он еще маленький! Да, он мог накосячить без них, но не потеряться. Эту пару, шатена и блондина, в одинаковых бледно-серых свитерах с оленями трудно не заметить, да и не услышать. Их явно не волновало то, что их смех был в разы громче музыки, доносившейся из украшенных колонок, и то, что люди оглядывались на них, думая, наверняка, о них как о душевнобольных. Гарри, он… Он не то, чтобы не вписывался в их компанию, просто у него не было такой же связи с кем-то, как у них, не было такого друга, с которым бы он так же смеялся над известными только им двоим шуточками. Ему не было некомфортно с ними, нет, он любил их обоих, как родных братьев, любил проводить с ними время, но все же порой ощущал иногда себя одиноким. Лиам убежал в какой-то магазин, скорее всего музыкальный, ибо попросил Найла остаться с Гарри и не ходить с ним. Это могло означать, что он пошел за подарками для них, а Гарри был уверен процентов на сто десять, что у Найла будет новая гитара, а у него альбом какой — нибудь его любимой группы и, может, даже небольшой сувенир. Лиам был предсказуем. Последние года три. Не то, чтобы Найл был не рад новым гитарам, просто, ну, ему хватало и его старенькой. Хотя, возможно, тот будет оригинальней и, наконец, купит Найлу что-то новенькое, а Гарри был не против и старого порядка. — Гарри, давай сходим в городок Санты? Я хочу купить немного поесть, — Хоран уже шарился в своем рюкзаке в поисках заветной купюры, заставляя Стайлса скривиться в неодобрительной улыбке. — Найлер, ты похоже уже все деньги потратил именно на еду, а не на подарки. Не то, чтобы я беспокоился о своем подарке, я беспокоюсь о Лиаме. Тебе хватит денег на обручальное кольцо? — Гарри охнул, склоняя голову в бок, получая затем от Найла разгневанный взгляд, мечущий молнии, и толчок в бок. — Идиот. Если мы любовники с Лиамом, то вы с мистером Томлинсоном действительно враги, — Найл пробормотал, все же находя нужную купюру, а затем он, хмыкнув, обошел Стайлса, что нахмурился при упоминании этого учителя вновь. Сговорились, что ли, все? — Найл, нельзя сравнивать ваше милое щебетание друг с другом и нашу постоянную ругань, это разные вещи! Да и вообще, как чёрта? Что ты имеешь в виду? — Гарри от возмущения даже воскликнул громче, чем-то было нужно, в сторону удаляющегося Найла, а затем кинулся к нему, путаясь в своих длинных ногах. — Не знаю ничего. Как там говорится? От любви до ненависти один шаг, так? — Найл взмахнул рукой, прежде чем громко крикнуть: «Печенье!» и покинуть Гарри, что вновь встал в ступор, прямо перед воротами городка Санты, скривив губы. — Абсурд! — на этом и закончился их разговор о делах сердечных, потому что потом и Гарри, и Найл полностью забылись в этой непередаваемой атмосфере праздника, бегая от одной витрины с сувенирами и угощениями к другой. — Гляди, крутые сережки, Джемме понравятся! — Гарри хлопнул в ладоши, впервые за все время видя вещь, которая бы понравилась его сестре, ну, и подходила бы к тому платью, что он прикупил для неё. — Ага, а я пока похожу и поищу подарок для Лиама. И, Гарри, пожалуйста, не пропадай у меня из вида, ага? Пойди вон лучше к Санте и попроси у него телохранителя, который бы спасал твою задницу. Гарри в который раз за день закатил глаза, но кивнул, забирая сережки из рук симпатичного продавца. Кудрявый назло Найлу мило подмигнул ему, заставляя блондина ударить себя по лбу наскоро удалиться от Стайлса. — Вы-вы не хотели бы еще приобрести… — Нет, спасибо. Гарри не обратил внимания на заикающегося от его действия парня и ушёл, не разворачиваясь, в сторону Санты, на коленях которого вертелась девочка, что-то нетерпеливо бормочущая и пачкающая красную ткань шубы своим огромным леденецом, от которого, похоже шарахался и сам Санта. — Хорошо, милая, веди себя как примерная девочка, и Санта принесет тебе все, что ты хочешь, — приглушенный голос Санты едва донесся до кудрявого, но уже заставил его выпучить удивленно глаза и приоткрыть рот. — Что? Да, ладно, быть того не может! — Гарри прошептал себе под нос, пробираясь поближе, чтобы лучше рассмотреть и услышать этого Санту, чтобы подтвердить свои неутешительные догадки. — Здравствуй, мальчик, как тебя зовут? — его голос был напряженно наигранным и усталым, слишком высоким и молодым для такой роли. Гарри настороженно наблюдал, стоя за стоящей колонной, словно боялся напугать того парня, что был в роли Санты. — Ты мошенник и лгун! Мне ничего от тебя не нужно! — мальчик был громким, а его мать, стоящая неподалеку метнулась вперед, у парня же это вызывало легкий, усталый смешок. — Конечно же, я Санта, малыш… — Ты не Санта, а я не малыш! И борода у тебя не настоящая! — и в эту самую минуту, когда мать мальчика подбежала вперед, он сильно дернул за бороду, что, естественно, тут же слетела, а Гарри даже охнул от вида этой сцены. И, конечно же, это был он. Он, чертов Луи Томлинсон, который ставил ему двойки ни за что, он, который смотрел на него, как на отброса общества, он, который сидел сейчас с слегка удивленным выражением лица, моргая своими ледяными голубыми глазами и быстро натягивая до острых скул накладную бороду. — Сегодня явно не мой день, — Гарри простонал, смотря на своего молодого учителя, который уже избавился от этого назойливого мальчика и принимал другого. И, конечно, как назло, Луи перевёл свой взгляд на него, потому что какой-то мальчик указывал прямо, черт дери, на Гарри, который реагировал слишком медленно, поэтому, когда он понял, что его увидели, прятаться было уже глупостью. — А это тоже твой олень? — мальчик спросил у Луи, все также указывая на Гарри, а сам же учитель, смеряя своего ученика все тем же неизменным взглядом, которым одаривал его на уроках, проговорил: — Нет, он поддельный, мои олени не здесь, дорогой. Не зная точно почему, Гарри злился. Он нахмурившись, отошел оттуда в ту же минуту, как только Луи вновь взглянул на него пренебрежительно холодно. Он метался, ходя по городку Санты то снимая, то одевая свой ободок с оленьими рогами, а затем просто плюхнулся на скамейку на выходе, обняв свой рюкзак и прижавшись к нему щекой. Подделка. Это слово задевало, даже если оно и обращалось к тому, что Гарри не олень. Не то, чтобы Гарри нравилось, когда его считали оленем, просто… Луи, вероятно, вложил в это слово другое значение. Может, он считал, что Гарри не был по-настоящему добрым, может, считал, что он был куклой, был глубоко в душе злым, поэтому и презирал его и называл подделкой? Может, он так защищался? А может он просто презирал Гарри, потому что он гей? Как и многие другие. Он всегда очень много флиртовал при нём с парнями. — Гребаный Луи Томлинсон, сам ты подделка, гребаная подделка, гребаный день… Гарри нервно раскачивался и бубнил себе под нос, в его голове был какой-то бум из мыслей, кулачки чесались и так хотелось совершить что-нибудь гадкое для Томлинсона, потому что он заслужил. Или доказать ему, что гей — такой же человек, как и все остальные, и он не чертова подделка! — Нужен план, нужен план, — сметнув с коленей рюкзак, Гарри начал оглядываться скорее всего для того, чтобы найти поддержку Лиама и Найла, дабы те его остановили от того, что он хотел, но их не было рядом, поэтому Гарри просто встал с лавочки, решительно направившись вновь к дому Санты, настроившись на то, чтобы опозорить его и приподать ему урок. — Будешь знать, Луи, — Гарри бубнил, прекрасно зная, что это привлекало внимание, как вдруг его остановили и потащили в какую-то противоположную сторону за руку, поэтому он начал сопротивляться, прорываясь вперед. — Нет, я должен, я должен… — Потом, Лиам ждет нас в кафе! — Найл. Это Найл! Он должен был появиться не сейчас! Сейчас Гарри хотел мяса и крови, он хотел мести, а еще сильнее просто разреветься от обиды и несправедливости, а ещё шоколад. Когда они уже сидели в кафе, Гарри был молчалив и смотрел на чашку нетронутого кофе, на столе также лежал полосатый леденец, а рука Гарри, упирающаяся о стол, придерживала его голову. Он думал, думал, думал об этом, хмурился, помешивал кофе и вновь думал, заставляя друзей переглядываться и строить мысленные предположения насчет его поведения. — Гарри, что с тобой? Санта не пообещал исполнить твое желание? — Найл добродушно засмеялся, а Гарри просто упал лицом на стол, наигранно хныкая и проклиная весь мир. — Эй, ты чего? — Найл настороженно смотрел то на Гарри, то на Лиама, который пожав плечами, отпил свой горячий шоколад. — Луи. Единственное, что выдавил Гарри, заставляя парней резко насторожиться, приблизиться к нему и начать его тормошить. — Луи? — Томлинсон? — Ты убил его, Боже? — Ты наложил дерьма в его подарок? — Черт дери, ты уронил его в дерьмо?! — Да заткнитесь вы! Какое к черту дерьмо? Какие убийства?! Я просто встретил его, и он испортил мне день, — Гарри простонал, а затем, надув свои пухлые малиновые губы, взял в рот леденец, скрестив руки на груди. — Он подложил тебе дерьмо в подарок? — Он уронил тебя в дерьмо? Гарри просто шлепнул себя по лбу ладонью и захотел уйти отсюда, жалея о том, что вообще решил рассказать об этом. — Вы заткнетесь? — Объясни? — Лиам пожал плечами, взволнованно смотря на друга. И Гарри начал рассказывать о том, как его встретил, пробормотал пару слов о подделке, а затем его рассказ просто превратился в сплошное бубнение о том, какая же учитель маленькая какашка, сопровождаемое быстрым помешиванием кофе. — Спокойней, Хазза! — Найл взял руку Гарри в свою и посмотрел на кудрявого, приподняв брови. Естественно, рассказ их не обрадовал. Он их опасил, потому что они знали, кто такой Гарри Стайлс. Он был милый и добрый со всеми, пока кто-нибудь однажды не предаст его или не примет его добродушность. Он любил подшучивать над теми, кто его яро не принимал в свои круги, отыгрывая этим свою злость. Но так же, конечно, он подшучивал и над своими самыми близкими друзьями. Конечно же, шутки делились на злые и добрые. Их учитель, Луи Томлинсон, точно не заслуживал добрых шуток. Друзья боялись не за учителя, а за своего кудрявого оболтуса, потому что помнили все те случаи, когда к матери Стайлса приходили с просьбой возместить ущерб. Это была забота, которую Гарри не понимал, он просто ставил принципом, что за недобро нужно ответить местью, любой ценой. От самых «легких» шуточек до «тяжелых». — Ты ничего не натворил? — Лиа-а-ам, отвали, ничего я не делал. Просто мне грустно оттого, что это слепая ненависть. От чего все это? Взгляды, слова, задания? Чем я не нравлюсь ему? — Знаешь, а мне вот наоборот кажется, что ты ему переглянулся. Сколько там ему? Двадцать три, четыре? Молодой он. Он всегда кажется, ну, смущенным рядом с тобой, — Найл похлопывал его по руке в знак поддержки, беспечно пожимая плечами, но затем почувствовал, как Гарри резко отнял руку и сел в заученную обиженную позу — руки на груди, а ты ужасный друг. — Бред, он смотрит на меня, как на отброса, говорит, как ни с кем, и, вообще, мне надоел он. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. После часа, проведенного в кафе, они ходили еще по некоторым магазинам, а затем собрались уходить и настроение Гарри почти нормализовалось. Вот только одно Но. Он не мог уйти отсюда со спокойной душой, тем более, когда в голове сиял один нехороший план, который подразумевал под собой то, что он должен был доказать Томлинсону, что он, Гарри, никогда не был подделкой, и еще, может, немного опозорить его и заставить заикаться, так же, как и тогда, когда Гарри пересказывал ему отрывок из произведения, а Луи еле выговорил, себе под нос, что это не то, что нужно, два. А это было то, что нужно. И Гарри вновь хотел сделать то, что, черт возьми, было нужно, а нужно была справедливость. Но Лиам и Найл? Как смыться от них так, чтобы они ничего не заподозрили? Чтобы не поплелись следом? Из раздумий его вывел звонок Джеммы, когда они уже были близки к выходу. Гарри уже весь горел от той затеи, что его посетила, поэтому даже его руки слегка тряслись. — Алло, — голос Гарри дрожал от перенасыщения и боязни сорвать план, но он старался звучать естественно. — Хазз! Опять свитер мой упер! Перестань делать это! — Я не виноват, что ты покупаешь на три размера больше, и они как раз впору мне. Ты не звонишь мне, чтобы поорать на меня, чего нужно? — Гарри, мне нужно купить пару формочек для кексов, мама хочет кого-то пригласить, а формочек для ее миллиона кексов не хватает, ты бы не мог? Гарри остановился, мысленно ликуя и пуская в честь Джеммы фейерверки. Лиам и Найл также остановились и посмотрели на Гарри. — А, что? Нет проблем. Мама любит печь свои кексы, — Гарри беззаботно засмеялся, получая в ответ хмыкание и сухую благодарность. Она что-то заподозрила. Главное, чтобы… — Что такое? — Лиам и Найл спросили в унисон и это немного пугало Гарри в них. Это случилось очень даже часто. — Да, сбегать нужно кое-куда… — Ну, пошли тогда сходим. Лиам пожал плечами и уже воодушевленно развернулся назад с Найлом под руку. — Нет, парни, я сам. Быстро сбегаю, туда и обратно. Формочки для кексов были здесь, неподалеку. Ждите меня на улице, ага? Гарри волновался, поэтому его улыбки были кривые, но друзья вроде бы согласились и развернулись теперь к выходу, также под руку, болтая о покупках. Ладно, одно дело сделано. А теперь главное — Луи. Гарри с трудом помнил, когда еще так быстро бегал, притом почти не запутываясь в ногах. Он добежал до третьего этажа так быстро, лавируя в толпе людей, что сам не поверил, когда был уже у места живой и невредимый. Луи сидел в одиночестве, все дети, видимо, или полностью разочаровались в нем, либо устали от его холодного взгляда. Он открыто скучал, но иногда махал проходящим мимо детям, которые, кинув на него короткий взор, были вмиг утянуты родителями. Место, где находился Луи было обнесено небольшим заборчиком, позади него стоял небольшой дом, олени и эльфы, его сидение переливалось на свету от ярких серебристых снежинок, а под ногами его было подобие снега. Он выглядел таким одиноким здесь, что Гарри стало даже жаль его. А ещё Гарри задавался вопросом, почему Луи вообще подрабатывал здесь? Но вмиг забыл его, когда заметил его взгляд на себе, отдавшийся трепетанием в душе Гарри. Все такой же ледяной взгляд. Гарри взял волю в кулак, и, открывая ворота голубого, забора двигался прямо к нему, кто сидел, непонятливо хлопая глазами и наблюдая за происходящим в явном смятении. Кудрявый просто плюхнулся на колено Томлинсона слишком небольшого для него (Луи был небольшого роста, даже ниже и меньше, чем сам Гарри), аккуратно обвивая шею того руками. Он мог видеть, как его учитель тут же отвел взгляд в сторону, сжимая руки в красных варежках в кулаки. — Здравствуй, Санта, меня зовут Гарри Стайлс и мне семнадцать, я могу с тобой поговорить? Гарри старался говорить без яда и насмешки, но этого у него не получалось. Чтобы сгладить остроту своих слов, он нежно игрался пальцем с накладной бородой, хитро улыбаясь и придвигаясь чуть ближе к телу Луи. Его левое колено неожиданно опасно уперлось в пах учителя, поэтому Луи чуть подскочил, смотря по сторонам, словно боясь, что за ним наблюдали, хотя, по сути, выходки Гарри были видны только Луи. Гарри сел таким образом, что никто не смог бы увидеть, кроме них самих, эту аферу, то есть все ненужные зрители находились за спиной Гарри, за почти метровым забором, и видеть их могли разве что олени и эльфы. Они, кстати, выглядели довольно устрашающими, их взгляды игрушечных глаз были направлены прямо на Гарри, и он чувствовал себя так, словно на него смотрели люди, а не игрушки, они словно осуждали. — Что ты делаешь? — шипение разнеслось над ухом Гарри, но в голосе Луи не было слышно должной озлобленности, только усталость и что-то еще. Гарри принял это за хороший знак, значит есть шанс, что Луи не ударит его в лицо потом. Гарри хотел уже ответить на вопрос, но Томлинсон, наверное, решил тоже бороться, поэтому поднял свой взгляд и уставился на Гарри глазами, схожими с глазами одного из эльфов, такие же большие и холодные, не выражающие ничего, кроме доли осуждения. Это немного подбило уверенность Стайлса, потому что он тут же захлопнул рот, а его щеки покрылись алым румянцем. — А, эм, — он прокашлялся и поводил коленом, чтобы Томлинсон отвел взгляд или хотя бы тоже смутился. И, да, он естественно смутился, его рука сомкнулась за спиной Гарри в кулак, а другая опустилась на правое колено кудрявого, так же сомкнутая в кулак. — Мне бы хотелось с тобой поговорить. Знаешь, мне кажется, моя жизнь не справедлива. Гарри заерзал, чтобы быть еще ближе к Томлинсону, хотя сам уже не представлял куда же ближе. Он положил голову на плечо мужчины, перекрывая таким образом пути Томлинсона взглянуть на него своими холодными глазами, от чего он мог прерваться вновь. Гарри глубоко вздохнул и тут потонул в аромате Луи, смешанном с запахом старой бороды Санты, едва ощутимым запахом сигарет и сладкой ваты. Довольно странное сочетание запахов было приятным и действовало на Гарри расслабляюще, поэтому он даже слегка улыбнулся, не забывая водить своим непослушным коленом вверх-вниз, вызывая таким образом редкие резкие вздохи у Луи. — У меня самый любимый предмет в школе — литература, представляешь? — на этом моменте даже рука Луи, которая постоянно то сжималась, то разжималась на колене Гарри застыла, а сам он нервозно сглотнул и прошептал: — Но что не так? «Ты, черт возьми, знаешь, что не так», — пролетело в мыслях у кудрявого, эти слова вызывали бурю не положительных эмоций. Играл в дурачка? Хорошо! Гарри нашел бы способ вытащить из него нужные слова. Предположив, что времени прошло уже достаточно, и друзья вполне могут начать его искать, он решил включить в игру главное оружие — свои руки. Как-то Лиам сказал, что они у него действительно хороши, хотя это употреблялось не в том контексте, в котором он их использовал сейчас. — Ну, знаешь, я получаю двойки, — он начал расстегивать несколько пуговиц на шубе для легко доступа к «цели», привстал с плеча, с нежеланием прощаясь с ароматом, чтобы поглядывать назад в случае чего. Если его будут искать, он успеет сигануть прямо через забор к лавке, что была напротив и притворится, что сидит там уставший. Но он надеялся, что искать его не будут. Тем временем его рука прошлась по бедру Луи в ткани черных джинс, в которых ему, должно быть, станет неудобно очень скоро или уже прямо сейчас.- И как бы я даже не заслуженно их получаю. Не могу понять, чем я не угодил учителю. — Может все же проблема в тебе? — Луи просто пытался защититься, говоря подрагивающим голосом, а Гарри воспринял это как вызов, поэтому его рука от «нежностей» переходит прямо к делу. Никогда еще Гарри не чувствовал себя так, словно держал весь мир в своих руках. Он никогда не чувствовал свою власть перед кем-то, тем более над кем-то взрослее его, как сейчас. Он всего лишь обхватил его рукой через ткань плотных штанов, а Луи был уже готов просто взорваться прямо там, на кресле Санты, и кончить от того, что какой-то отбившийся от стада олень решил выяснить с ним отношения. Томлинсону никогда не было стыдно настолько, как сейчас, когда он простонал от одного прикосновения, которого, на самом деле (он признается лично), он ожидал чертовски давно. Пусть далеко не так, как он хотел, да и не в том месте. Но честно говоря, если бы не это место, он бы позволил этим мыслям осуществиться. Но его бы могли выгнать с работы. Или сразу с обеих. — Гарри, я объясню, только, пожалуйста, убери руки и уходи от сюда, — он звучал пристыженно и умоляюще, поэтому Гарри хмыкнул и состроил вид очень заинтересованного, хотя руки не убрал, а лишь сжал сильнее Луи, из-за чего говорить тому было трудно, будто бы рука Гарри лежала на его шее и душила его. В целом, это почти приравнивалось этому. Гарри же казалось, что он мог бы вечно наблюдать за таким вот Луи, сильно сощуривающии глаза, когда горячая ладонь кудрявого сжималась на нем, а пальцы дразнились с молнией на джинсах, распахивающего свои поалевшие от покусывания губы, слегка ерзающего на своем переливающемся троне и сжимающего свои совсем крохотные по сравнению с ладонями Стайлса ладони в кулаки. Хотя Гарри мог бы наблюдать за своим учителем и в любом другом случае. Если признаться, то он изначально был влюблен в Луи, с первого дня его преподавания, да, почему бы и нет? Томлинсон был умным, милым, со своим вечным беспорядком на голове, остроумным и… не женатым? Если бы не эта вражда, которая сразу же завязалась между ними, то, возможно, сейчас бы не было ни этих разговоров, ни самой неловкой ситуации. — Слушаю, Санта. Луи вздохнул и стал выглядеть вполне сосредоточенно, пока вдруг не ойкнул, заставляя Гарри засмеяться. — Не мог бы ты хоть немного… убрать руку? — Нет, боюсь, вдруг ты скажешь неправду? А так я могу регулировать поток правды, — Гарри коварно усмехнулся, выдыхая рядом с ухом Луи, который, подняв голову вверх, словно моля Бога о том, чтобы он смог с этим справиться, начал неуверенно говорить. — Понимаешь, у него очень запутанная ситуация. Он-он очень боится потерять работу, потому что, если он начнет следовать своим желаниям, то его или выгонят с работы, или посадят. И в этот момент Гарри чуть ослабил руку, хмурясь своим путающимся мыслям. Это немного не то, что он ожидал вообще услышать. Ну, например, что у него была аллергия на имя Гарри или на кудри, но… — Что? — Стайлс еле прошептал, смотря как взгляд Луи медленно обратился навстречу к взгляду его собственных зеленых огоньков, вспыхнувших со следующими словами Луи еще ярче. — Ты ему, ну, как бы, нравишься, не так, как положено учителю, и он, эм, для него это впервые, понимаешь? Он не знает, как поступать и что делать, он винит себя в том, что делает ему. Все эти двойки, задания, потому что это тоже неправильно, и-и-и… Луи заикался, а затем замолкнул, на его душе разразилась буря, он, черт дери, хотел бы убежать сейчас куда-нибудь или побиться головой об стену. Хотя камень, что раньше был на его сердце, упал и даже дышать стало легче. Но его пугал взгляд Гарри, который был прямо близко к нему, Луи был в замешательстве, в полнейшем замешательстве, которое отражалось в его дрожащей руке, что лежала теперь на его собственной коленке. — Но как же все взгляды? Они ледяные, они ненавидящие, как же все эти резкие просьбы остаться после урока? — Я же говорю, это сложно. Он, понимаешь, он не мог смириться с этим, он смотрел на тебя, а думал о себе, думал о том, какой он мерзкий раз позволяет себе думать об этом, да и вообще, хоть бы раз ты остался после уроков, он бы, да черт дери! Я бы разъяснил тебе все, не сразу, но потом я уже всерьез думал об этом, а ты не оставался никогда. А больше бы я нигде тебя не мог задержать. — Че-е-ерт, я не мог остаться, потому что я всегда встречаю свою племянницу, Лакс, из школы, ее родители заняты, а я взялся за это дело. Не мог же я бросить девочку, тем более я считал, что приходить после уроков — это брать на себя дополнительное напряжение: ненависть, ругань. — Извини меня, Гарри, я ужасный человек, я обещаю тебе, что больше не буду вести себя, как идиот, обещаю, что забуду все это, постараюсь выбросить весь свой бред из головы, забуду тебя… Гарри бешено замотал головой, обхватив лицо Луи своими ладонями, затем с рыком сдернул проклятую бороду, чтобы видеть полностью лицо учителя и иметь доступ к покрасневшим губам, которые, как думал Гарри, такие же удивительные на вкус, как и его запах. — Разве разница между нами велика? Ты мне нравишься, я не смогу забыть то, что ты мне сказал, понимаешь? И ты меня извини, я не должен был, я… Гарри заткнули поцелуем резким, глубоким и чувственным, со вкусом банановых конфет и кофе и мягкими настолько, словно губы напротив были настоящим облаком или сладкой ватой. Борода щекотала подбородок Гарри, а его ободок слетел ему на лоб. Руки Гарри путались в ткани красной шубы, а руки Луи терялись на широкой спине Гарри, приближая того ближе и ближе. Нетерпимость чувствовалась в их хаотичных движениях и смешках, но они успели вспомнить, что были на публике, прежде, чем на них успел бы сбежаться смотреть весь супермаркет зевак. Когда Гарри направил голову в сторону публики, он увидел как на них смотрели родители и несколько детей с открытыми ртами. — Упс, — Гарри закусил губу, переводя взгляд на лицо Луи, которое хоть и было чуть встревоженным, но светилось радостью идущей изнутри. — Привет? Луи просто хихикнул, а Гарри кажется, что целый мир озарился из-за этого. Он широко улыбнулся и обратно натянул на лицо Луи бороду, устраиваясь чуть ближе к его уху, чтобы это точно наверняка слышали только они. — А теперь я могу сделать тебе минет, Санта? Я должен выразить благодарность. — Черт, с меня бы хватило и печенек с молоком, но я не прочь свалить отсюда, пока не пришел мой началь- Гарри не успел дослушать, как Луи мигом столкнул его с коленей. Не оставив времени на сомнения и заметив разъяренного мужчину, он дёрнулся в сторону выхода, но остановился. — Луи?.. — Убегай, Гарри, тебе не должно тоже попасть. И увидимся после каникул… И Гарри, срываясь с места, весело хохотал, ноги несли его черти знает куда, а когда он смог, наконец, очнуться от некого забвения, то понял, что оказался в туалете и омывал своё лицо, раскрасневшееся как помидор, холодной водой. На его лице была довольная улыбка, говорящая «миссия выполнена», а в его сердце пожар. И он так сожалел, что из-за него Луи скорее всего уволили, но, чёрт дери, это стоило пожара в его груди. Боже, он был полнейшим эгоистичным оленем, но он был так счастлив. На его лице сияла широкая улыбка, когда он вышел из туалета. Он не замечал ничего вокруг до момента появления в поле зрения своих друзей. — Гарри! Гарри! Гарри, бесстыжая оленья морда, ты где был?! — Лиам вырвал Гарри из раздумий, грозно топая на встречу к нему, быстро принимая не самое удачное решение, кудрявый схватился за живот и, охая, ушел вновь за дверь туалета. — У меня живот болит, я-я, еще должен здесь остаться, пожалуйста, купите формочки для кексов. — И давно он болит у тебя? Или ты выдумываешь? — Умираю, Пейн! Купи еще обезболивающего? — Гарри хныкал и охал, чтоб добавить больший эффект, а сам еле сдерживался от смеха. — Королева драмы! Если я что-то узнаю, то тебе не жить, Стайлс! И в этот день Стайлс выиграл. И даже Луи медленно осознавал, что и увольнение — это выигрыш, если в итоге он получал запретный приз в виде Гарри Стайлса. *** Гарри стоял в наконец-таки своем свитере возле двери, ожидая какого-то особенного гостя мамы, которым та проела ему все мозги, даже волосы попросила заделать в пучок, потому что «так ты выглядишь опрятнее», а еще сказала не злиться сильно. Может, поэтому Гарри стоял у двери, с минуту на минуту ожидая этого гостя, с немного недовольным лицом, которое выражало все его нежелание встретиться с неожиданностью. Но он никак не ожидал, что гость будет такой неожиданностью. — - Здравствуйте, я задержал… оу, — Гарри наблюдал как холодный воздух врывался в дом вместе с порывами снежного вихря и сюрприза в шапке Санты Клауса. Луи, раскрасневшийся и несущий морозную прохладу, стоял под светом переливающихся огней, которые Энн, вероятно, повесила на каждом углу, и смотрел на Гарри, который открыл рот и готов был закричать. Так вот оно что. Мама решила вроде как их помирить, так? — Ну, здравствуй, Сан-, а, эм, то есть, Луи, здравствуйте, Луи, — Гарри нервно поглаживал руки, криво улыбаясь и сверкая удивленными глазами, Луи как-то хитро усмехнулся, стягивая шапку с головы. — Привет, Оле-, то есть Гарри, Гарри Стайлс, — Гарри хмыкнул, продолжая слишком широко улыбаться и показывать признаки того, что он так чертовски рад видеть его сейчас, здесь, на их семейном ужине. — Вот и вы, мистер Томлинсон! — Энн радостно выскочила из кухни, принося с собой запах чего-то жареного и долю смущения для обоих парней. — Гарри, думаю в неформальной обстановке вы все решите, вы же оба молодые, должны понять друг друга, да? Надеюсь, Гарри ты не злишься из-за этого, потому что мне хотелось сделать маленький сюрприз. Гарри лишь вздохнул и, прикрыв глаза, кивнул, пытаясь подавить свою хитрую улыбочку, которая рвалась из него. Луи же, уткнувшись в свой шарф, негромко хихикал, топчась на пороге. — Ну, проходи, сейчас будем ужинать, — и Энн улетучилась так же неожиданно, как пришла, оставляя парней с глупыми улыбками на лице. — Значит, халтуришь с моей мамой? — Она очень настойчива, прости. Я даже объяснить ничего не смог. — Ну и хорошо, я даже рад, а знаешь почему? — Гарри склонил голову в бок, смотря как Луи избавлялся от ботинок, а затем поднял голову и посмотрел на него своими большими, красивыми глазами. — Я наконец-то смогу отдать тебе свой подарок, Санта. — Неприличный примирительный подарок? — Тот самый неприличный примирительный подарок. Они шептались в прихожей, посмеиваясь от того, что было известно только им одним, пока в душе каждого цвели весенние цветы, а куча неприемлимых мыслей наполняла голову. И это, на самом деле, пора закончить. Только в этом случае конец означал лишь только начало.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.