Пропеть

У меня ни силы, ни звона слова. Всё, что взял Творец за мою основу, — тишина дрожащая над рекой. Но я вновь слагаю беззвучно песни, будто веря, что мой огонь воскреснет и сожжёт до пепла пустой покой, — он вцепился в сердце медвежьей хваткой. Это так легко и, наверно, сладко — в звуки мира трели души вплетать. Менестрели плавно ведут баллады, голоса их — мёд, неземная сладость. Рукоплещет люд, щедро платит знать. А мой голос — горечь и соль железа. Не могу лечить, но умею резать, отравлять напевом полынных строк. Если кто услышит, то станет болен. Не в моём умении или воле отвратить такой неизбежный рок. Это и не дар, но и не проклятье: я не чья-то боль, хоть могу и стать ей, только прячу голос свой ото всех. Почему, зачем — не имеет смысла. Весь мой мир давно тишиною выстлан, и моё молчание, как доспех. Но приходишь ты, моих просишь песен, и доспех становится горько-тесен: сердце хочет выломать рёбер клеть. Не хочу изранить тебя печалью, что пронзает душу холодной сталью… …но тебе всегда я желаю спеть.