The night we loved

Период восстановления отвратителен. Алексу противно просыпается несколько месяцев подряд с осознанием того, что он не смог сделать то, что смогла Ханна. Его злит гребаная память, которая не стремится возвращаться. У него в голове пустота. Давящая и убивающая. У него ежедневные тренировки на обе ноги и левую руку. У него может возникнуть блядский временный паралич, если он прекратит заниматься. Случалось пару раз и только тогда он мог ощущать настолько бесполезным может быть. Хотя, скорее всего он чувствовал это и прежде, просто не помнит.. У него органическая диета, которая нахуй ему не сдалась. Серьезно? Он пытался убить себя, количество калорий в блюде - меньшее, что должно волновать. Но мама так не думает, поэтому у него органическая еда на завтрак, ланч и ужин. Безвкусная, приторная и гадкая. Так что ночью он шуршит пакетиком из-под соленых чипсов с сырной крошкой и быстро прожевывает кислые мармеладки. Ночь становится его временем, когда он пытается вспомнить последний месяц до неудачной своей попытки. Жмурится, напрягает жевалки, якобы это поможет быстрее вспомнить, но ни черта не выходит. Единственное, что ему остаётся - слушать все с чужих уст и жить с ноющим чувством, что он что-то упускает. Ночью он так же тренируется, но не разминая ноги, а там, внизу... С момента выписки ему ни разу не удалось привести его в действие. Не помогают ни откровенные фотографии, ни видео для взрослых, ни онлайн-порно. Ничего из того, что советует Зак, и это не может не беспокоить, это до охуевания пугает Алекса. Он не может толком ходить, шевелить одновременно обеими руками, удовлетворить себя или кого-то другого. Он просто долбаный бесполезный кусок дерьма! Фразу разносит эхо по помещению. В его голосе обида, горечь и ярость. Он захлёбывается водой и злостью. В голове, помимо небольшой дырки, мысль о том, что Алекс не против застрелить себя ещё раз, да только пистолет полегче взять, дабы рука не дрогнула в ответственный момент... Узнай бы Зак о чем думает его друг, то собственными сильными руками утопил бы Стенделла в этом бассейне, вымывая дурацкие мысли. Зак говорит ему, что у Алекса просто не было настоящей девушки. Зак, пиздец как, ошибается. У Алекса была девушка, и это не Джесс. Тогда ему было настолько похуй на Дэвис. Это произошло через пару дней после никчёмного зимнего бала, на котором Алекс испытал всю ущербность жизни, наблюдая со скамьи, как Джастин трётся вокруг Джессики, соблазнительно покачивающей бедрами. Алекс похерил ее окончательно. Джефф пригласил его к себе домой под предлогом развлечься. Судя по его подмигиваниям, раз эдак десять, светловолосому не трудно было догодаться, что наркотики составят им компанию в тот вечер. Алекс не был против, наоборот, он хотел забыться, напиться и обдолбаться, как Фоли это делает постоянно. Помимо его, на импровизированной вечеринке была девушка Джеффа, Клэй, Ханна и Шери. Такая компания всяко лучше притона Брайса. Аткинс всем раздал белые таблетки и бутылку воды. Любовный наркотик, так вроде он его окрестил. Джефф и его пассия приняли их первыми, Ханна мешкалась, Клэй постоянно бормотал, что от этой дряни мозг взорвется, как бомба в Хиросиме, а Шери медленно подносила пилюлю ко рту, в итоге быстрым движением заглотив ее и запивая водой. Алекс поступил также и ждал хваленого эффекта легкости и умиротворения. Ну, и может толику похуизма на всех и вся. Через считанные минуты наркотик пробудил в парне неведомое до сегодня чувство бесстрашия, ощущения власти и дикий, выливающийся энтузиазм. Ему казалось, что сейчас под силу свернуть горы, вот только наркотик еще и к месту приковал так, что шевелиться не хотелось совершенно. Сил хватало только на то, чтобы положить ладонь на плечо Шери, которая каким-то образом оказалась рядом у его ног. Чувство обоняния обострилось и Алекс наслаждался сладким запахом мяты, исходящий от темных волос девушки. Он уже вспоминал о бесстрашии? Не мешкая и не стесняясь, Стенделл проводил руками по кучерявым волосам. Шери положила голову ему на колени, мурлыкая, как котенок, от его действий. Голова немного кружилась и весь мир сейчас казался огромной каруселью, наподобие страшных американских горок, из которых в самом начале выпали Джастин, Джесс, Брайс, Монти-мудак. Остались только он и Шери. Где-то вдалеке, ненужным фоном, раздавались голоса Клэя и Ханны, говорящие что-то о бесконечности, просторах вселенной, которые они мечтают постигнуть, пока между Шери и Алексом зарождалась своя маленькая вселенная. Любовный наркотик все же добрался и поразил мозг, да и сердце отравил заодно, иначе Алекс не находил другого объяснения, почему в одну секунду парень и девушка потянулись друг к другу, находя чужие губы. Не отрываясь друг от друга они прошли в другую комнату. Руки Алекса хаотично блуждали по спине девушки, борясь с застежкой платья, а затем бюстгальтера. Он жадно кусал, впивался в ее губы, прижимаясь к ней ближе, что Шери просто не хватало воздуха. Пару раз шатенке думалось, что она упадет в обморок либо от кислородного голодания, либо от нестерпимых ласк, что дарил ей Стенделл. Ладони его были холодные, из-за чего кожа девушки покрывалась мурашками, а спина выгибалась. Шери наклонилась к изгибу его шеи, целовала ключицы, и это приводило в эйфорию лучше любого наркотика. Где-то на задворках сознания Алекс понимал, что они сейчас совершают огромную ошибку. Сладкую, манящую, возможно лучшую в его жизни, но все же ошибку. Однако Алексу поебать, потому что Холланд свела его с ума. Одной рукой сжимает ее шею, покрывая поцелуями и укусами, второй проводит по ее бедру, пока она пропускает пальцы сквозь белые волосы и протяжно стонет в его ухо, опаляя кожу горячим дыханием. Алекс толкает ее на кровать, а сам нависает сверху. Шери пытается найти его губы, но парень опускает голову ниже, проводит мокрую дорожку от пупка до груди, играя языком с затвердевшими сосками. Оставляет синяки на ее руках, терзает шею. Он умудряется без заминки стянуть с себя штаны, а затем разорвать белье девушки. Шери скользит пальцами по его напряженным рукам и выступающим венам, щекочет кожу своими темными волосами и невесомо целует Алекса в висок. Стенделл удобнее разворачивает Шери к себе и совершает первый толчок. Она тихонько вскрикивает и сжимает губы, когда парень разрывает девственную пленку. Алекс ненадолго останавливается, шепчет что-то успокаивающее и целует, страстно, властно, продолжая двигаться в ней. Боль внизу живота уступила место наслаждению, которому Шери отдалась полностью и без остатка. В их венах тогда был любовный наркотик, что безумием отразился в их головах. Именно такое оправдания придумал Алекс на утро, когда все тело ломило, рябило в глазах и раскалывалась голова. Джефф говорил, что это нормально, надо только пережить. Сил не хватало даже на то, чтоб сделать глоток живительной воды, а от вида еды желудок наизнанку выворачивало. Алекс и Шери никогда больше не говорили о том дне. Парень боялся к ней подойти, она - тоже. У них было немного совместных уроков, но на каждом из них они пронизывали друг друга раздевающими взглядами и не позволяли себе большего. Шери заметила себя под номером один в списке валентинов Алекса, когда тому распечатали бумагу по соседству. Алекс увидел свой номер на первом месте, когда Шери складывала листочек в рюкзак. Компьютер утверждал, что они - идеальная пара. Парень и девушка признавали это и отрицали. Признание и отрицание, признание и отрицание. Оба двигались по этому замкнутому кругу, так и не решившись пойти на свидание. Поэтому Зак, пиздец как, не прав. У Алекса была девушка. Самая лучшая на свете и незабываемая. Он не может вспомнить последний месяц до самоубийства, но отчетливо помнит каждую секунду той ночи, когда они влюбились, когда наркотик нашел и открыл им эти чувства, затаенные глубоко внутри. Алекс помнит это и не хочет забывать. Алекс медленно передвигает ногами, опираясь на трость, в сторону скучающей Шери на балу, чтобы закружить ее в танце.