Омаки всякие, разные, к Эффекту Клейна

19:58 по местному времени, спустя пять дней после совета Верховных Флагманов касательно ситуации на Феросе. НеоТокио, нижний город.

             НеоТокио никогда не спит. Мигают голограммы реклам, оглушительно зазывает к себе сверхпопулярная Мику Макото, официальное личико «МакДональдс» вот уже четвертый год подряд. Город искрится, город сверкает мириадами огней, кричащих только об одном: «Купи! Купи у нас и ты будешь стильным! Будешь успешным! Будешь красивым! Таким как Мику!» Или таким как Танака Кати, чей влог «Бистис» не сбавляет рейтингов. Все хотят быть, как он, простой парень из нижнего Токио…       Сто пятьдесят лет прошло. В круговерти ярких фантиков рекламы новая Япония старательно забыла о морских демонах. О Тумане. Сотни тысяч прохожих района Таконо спешат по своим делам. Останови любого, спроси о Тумане — и он ответит, что есть Альянс, они защищают Землю. Могучие туманницы, защитницы и хранительницы Человечества. Никто, населяющий эти широкие, залитые светом улицы не осмелится вспомнить ужасы блокады.       Но, если спустится в район Косё Старого Города, что лежит под сверкающим столом НеоТокио, походить по кривым и грязным улочкам, где вполне можно нарваться на банду «потрошителей» или — того хуже! — компанию младших якудза из клана Сумиёси, то можно услышать и другую историю. Конечно, если останешься жив и цел. История эта будет полна кровавых деталей, унижения и ужаса, владевшего всей Японией почти шесть десятилетий. И так вот просто этот кошмар не забывается. Его бережно хранят здесь, в Нижнем Городе и передают по наследству, нашептывая страшную правду своим повзрослевшим детям.       И потому охочих до твоего кошелька или аугментики тут навалом, и если ты с ЭТИМ городом знаком понаслышке, в лучшем случае останешься и без того, и без другого, брошенный умирать, корчась от нестерпимой боли и надеясь только на аварийный маячок страховой медслужбы Матсушиты — ведь только эта корпорация может позволить себе вломится куда угодно в Старом Городе. Это их Город. Их и уважаемого Наси-доно, оябуна Сумиёси.       Конечно, есть еще некоторые особы, что могут спокойно ходить по темным улочкам Косё. И в данный момент как раз одна из таких особ очень спокойно шла по растресканному асфальту четвертого микрорайона.       — Эй, цаца, ты откуда? — гнусавым голосом спросили у особы прямиком из соседнего проулка. — А ты знаешь, по чьей территории ты идешь, чистенькая?       Цаца остановилась, покосившись на четыре очень колоритных силуэта. Разумеется, все были с аугментикой, вновь набравшей популярность на фоне феноменальных возможностей, что она дает. У спросившего ее гнусавого были измененные руки с красивым рисунком алого дракона на обеих предплечьях аугментик, блестевших черным покрытием военного образца. Небрежно подпирающая стенку девушка рядом с гнусавым щеголяла белоснежными конечностями с множеством почти незаметных швов, указывающих на как минимум пять различных вариантов конфигурации. Третьим был здоровенный бычара-босозоку, чьи мускулы как минимум улучшены стимами и генной терапией. Четвертый силуэт был в тени и кто это видно не было.       Девушка молча разглядывала шпану (во всяком случае у нее в голове не укладывалось никакое другое определение данных личностей) пытаясь понять, или они настолько тупые, или она настолько непрезентабельно выглядит.       — Кто тебе сказал, птенчик, что я чистая? — лениво спросила сержант Васкез, размышляя, что ей собственно делать. Понятно, что эти из Суми-оси, понятно, что просто так не отстанут, но пес бы их побрал, как невовремя! На ней свежая одежда, и душ она приняла едва ли час назад! — И давайте-ка вы не будете создавать мне проблем, я не хочу портить себе вечер размазыванием вашей компашки по стенкам. Это очень утомительно.       — Чи, а если она из ЭТИХ? — театральным шепотом спросила гнусавого девушка.       — Она не кукла, Мидори, ты че тупая?! Эй, сучка, за твои слова мы тебя сейчас…       Паренек не таясь выхватил древний МПП, еще огнестрельный, и наставил его на незнакомку.       — Ты-ж млять… — тихо выругалась Васкез, активируя щит, и уже громче продолжила:       — Вот шла, никого не трогала, и тут вы, quadro puta, нарисовались! Убери пукалку в штанишки и скройся, пока жив, merde!       Японский язык столь беден на ругань, что даже не выразиться нормально! Что за наказание на ее, Васкез, голову!       — Сержант, где вы и что у вас происходит? — ожил коммуникатор в ухе. — Вы уже как две минуты назад должны быть в отделе консульства.       — Четверо сумиё лезут. Очень настырно, — буркнула она в ответ. И добавила: — Сэр.       — Вам не приходило в голову, сержант, что для исключения подобных оказий существует личный транспорт? — иронично спросили девушку.       — Погода больно хорошая, товарищ комиссар, решила прогуляться на ночь, — честно ответила мастер-сержант.       — Че ты там бормочешь, э? — Чи размашисто пошел к «чистенькой», намереваясь ее опустить по полной: выглядит хорошо, явно не бедная гайдзинка. Убивать ее он не собирался, да и что ему чистая сделает?! Руку ей сломать и делов…       Прямо между ними откуда-то сверху спустился небольшой дрон. С теннисный мячик размером.       Появление безобидной на первый взгляд леталки заставило бандита замереть.       — Ксоооо… — неожиданно тонко пропищал Чи.       — Сержант, смею заметить, что я жду вас уже девять минут! — заявил шарик звонким голосом девчонки-старшеклассницы. — Мне вас рекомендовали, как ответственную и дисциплинированную десантницу!       — Прошу прощения, госпожа Сицилия, мне помешали, — спокойно ответила Васкез, мрачно глядя на якудзу.       Из шарика вырвалась уже знакомая сеть лазерного сканера, мазнув зеленым всполохом по Чи.       — Этот? Он же не представляет для вас угрозы.       — Госпожа фрегат, это не значит, что я горю желанием пачкаться об его сопли и кровь.       — Логично. Я все еще жду вас в отделе, сержант.       Дрон мгновенно взмыл вверх и был таков.       — Свали уже куда подальше, verga misera, — буркнула сержант отдельной роты спецназа триста двадцать четвертого космодесантного полка ПК Альянса, раздраженно разглядывая трясущегося, как осинка на ветру якудзенка. — И без тебя тошно…