Незнакомцы

      В момент, когда чувствуешь отвращение и обреченность рядом с любимым, понимаешь, что внутри ты мёртв. Эта чёрная пустота заполняет до краёв. Каждый день похож на предыдущий, а последующие не будут ничем отличаться от сегодняшнего. И думаешь: любишь ли теперь этого некогда обожаемого человека, или в какой из множества дней он стал настолько чужим? Возможно, виноват быт, который изъедал отношения, как моль старое пальто в шкафу, не спеша и маленькими кусочками. А может, причина была намного прозаичнее: её чувства угасли. Этой появившейся мысли Гермиона усмехнулась, ведь давно было понятно, что как женщина она его больше не интересовала, чувства вернулись на стадию «Лучшая подруга» и остался комфорт от отношений, где были устойчивость и уверенность в завтрашнем дне. Были. Есть ли сейчас? Вряд ли, только не с её стороны.       Свадьба сразу после войны, не глупо ли? Они были пьяны и одурманены победой, хотели ощущать каждую минуту жизни. Пять лет брака, из которых первые два года ушли на похороны, многочисленные разбирательства, слушания. А после… После три года безуспешных попыток построить семью и родить детей: врачи, обследования, больницы, как магические, так и магловские. И каков итог? Всё безуспешно. Может оно к лучшему, что ничего не вышло. Знак свыше? Если так, Мерлин, то надо делать следующий шаг — развод?       Девушка, находясь в раздумьях, наблюдала, как восходящее солнце обозначало начало нового дня. Она любила вставать рано, наслаждаясь успокаивающей атмосферой. Кофе был обязательной составляющей утреннего ритуала. Она, терпкий напиток, природа и терраса, по которой бегали солнечные лучи.        В их доме была прекрасная терраса, на которой расположились плетёный диван и два кресла тёмного цвета, журнальный столик, сделанный под старину, и две деревянные кадки с туями. Терраса была закрытой, но при хорошей погоде она открывала стеклянные проходы, и тогда тюль нежно-бежевого цвета начинала развеваться на ветру, а аромат, исходящий от цветов в саду, заполнял всё помещение и придавал ему сказочность.       Последнее время Гермиону в доме можно было застать только в двух местах: либо на террасе, либо в кабинете, где располагались личная библиотека и важные документы. Террасу девушка любила за исключительное чувство умиротворённости и единения с природой, кабинет — за возможность отрешиться от всего мира. Кабинет был единственным спасением, поскольку Рон не смел её тревожить во время работы. Муж не подозревал, что она три месяца как работает дома, а в Министерстве Магии появлялась только по особо срочным и важным делам, и проводила всё время, не корпя над бумажками, а захлёбываясь слезами обиды, отчаяния, горя, непонимания и усталости.       Как давно это началось? Она понятия не имела. Когда закончится и закончится ли вообще? Тоже неясно.       За раздумьями Гермиона не сразу заметила сову, которая принесла письмо. Сова родителей — Кэри. Девушка подарила им птицу золотого окраса с чёрными вкраплениями три года назад, когда поняла, что установка магловского телефона в доме будет накладной задачей. Забрав из клюва конверт, девушка прочитала надпись, написанную почерком Джин Грейнджер, «Любимой дочери». На её лице появилась улыбка, такая редкая и искренняя. В этот момент сова, не дожидаясь угощений от девушки, взмыла в воздух и улетела восвояси. Джин всегда присылала письмо утром понедельника, освещая все события за неделю, которые произошли у неё с мужем, а также делясь новостями из магловского мира.       Распечатав конверт, Гермиона принялась за чтение письма, которое, по обыкновению, занимало не более двух листов. Глаза забегали по строчкам, и после брови девушки взмыли вверх в изумлении, а улыбка на её лице стала ещё шире: родители решили уехать в отпуск. Девушка обрадовалась, ведь с момента как началась вся канитель: возвращение им памяти, её свадьба, переживания за появление будущих внуков, — родители ни разу не отдыхали, находились, как и она сама, в состоянии стресса. Но сейчас, когда ситуация улучшилась, по крайней мере с их точки зрения, ведь Гермиона писала в своих письмах, что у неё всё налаживается, её родные решились на такой необходимый шаг. Далее Джин писала о том, что будет рада, если дочь сможет в их с отцом непродолжительный отпуск, на секундочку — длиною в два месяца, погостить в родительском доме и присмотреть за садом и любимым питомцем – Кэри.       Естественно, что для неё это было словно подарком судьбы. Из собственного дома хотелось бежать, но скитания по лесам привлекали мало, учитывая опыт в военное время, а по миру маглов – ещё меньше, не хотелось теряться в неизвестности. Быть может, родительский дом сможет вылечить?       Неужели понедельники бывают счастливыми? Как оказалось, могут. Не думая ни секунды, она побежала в кабинет. Девушка твёрдо решила, что возьмёт с собой несколько книг, кое-какие рабочие заметки и подарок Гарри – амулет. Амулет представлял собой небольшой деревянный круг, обвитый пионами. По словам Гарри, пионы на амулете распускались в момент, когда собственнику благоволила удача и внутреннее состояние было безмятежным. Естественно, что сейчас цветы были в виде нераскрытых бутонов. В тот же день, когда Гермиона взяла подарок в руки, цветы мгновенно распустились. День их свадьбы. Она каждый день теплила внутри надежду на то, что в какой-нибудь из дней амулет в её руках будет снова радовать теми же яркими красками, явившимися ранее.       Остальные вещи собирать не пришлось, родители достаточно хранили одежды дочери ещё с прошлых лет, поэтому, собрав необходимый базис на два месяца, Гермиона трансгрессировала в дом родителей. Девушка оставила мужу записку на холодильнике: «Уехала к родителям на два месяца. Дома не появлюсь и, пожалуйста, не приходи туда. Хочу побыть одна. Совсем одна. Гермиона».       На пороге родительского дома девушка задумалась, правильно ли поступила, оставив записку на холодильнике Рону. Однако прощаться, объясняться и что-то ему доказывать хотелось меньше всего. Откинув ненужные мысли, она постучала во входную дверь. Через несколько секунд дверь открыл её отец. Он был одет в шлёпки, яркой расцветки шорты, гавайскую рубашку и, конечно же, в панамке. Куда же без неё?       — Доченька! Проходи, проходи. Джин, иди сюда, быстрее! — сказал отец, и на его лице отразилась белоснежная улыбка. Гермиона знала, что он очень радовался её приезду. Последнее время она была не частым гостем в их доме.       — Почему не предупредила, что приедешь сразу же? — голос мамы был взволнованным и радостным одновременно.       — Решила сделать сюрприз и быстрее отправить вас в отпуск, — с широкой улыбкой проговорила Гермиона.       В последнее время родители были единственной отдушиной в её серых и однотипных днях, поэтому улыбка на лице не покидала бывшую гриффиндорку ни на секунду.       Старшие Грейнджеры занялись упаковыванием чемоданов, проверкой всевозможных списков, устройств и всего, что только могло «плохо лежать», чтобы со спокойной душой оставить дом и дочь на два месяца. Гермиона решила не вмешиваться во все ритуалы сборов и сразу по прибытию, поставив чемодан в своей комнате, отправилась на кухню пить чай. Из окна доносился запах свежескошенной травы, один из её любимых запахов. Конечно же, отец решил основательно подготовиться к отпуску, чтобы она только поливала цветы и наслаждалась уютом как можно дольше. Вместе с чаем в груди разливалось тепло, окутывавшее словно плед холодным осенним вечером. На талисмане, оставшемся в её руке, бутоны чуть распустились. Хороший знак. Дом лечит, всегда лечил. Может в этот раз он сможет заживить все раны, стереть все обиды, подарить спокойствие? Она верила и надеялась, что так будет.