Суета и счастье

Шум оживлённой улицы мешал уснуть. За окном было темно, хоть глаз выколи — электричество вырубило по всему району; только кое-где светились окна таких же неспящих, как и Локи. Хотя... Нет, не таких же. Те, у кого горел свет, были счастливы. Они кого-то ждали, с кем-то говорили, может, кого-то провожали... Лафейсон же не мог уснуть из-за мыслей, роившихся в его голове безо всякого позволения на то. Вот так взявших, проникнувших в мозг без паспорта и визы и нагло не дающих отдохнуть. Локи с завистью посмотрел на спящего на диване сном праведника Тора. Он устал завидовать Одинсону, устал!!!!! Но иначе не мог. Тор был во многом лучше, во многом преуспел; именно он — правитель Асгарда, он, а не Лафейсон! Именно его чтит весь народ, ему поклоняются, его любят ВСЕ. Зато Локи повезло, что он спит в однокомнатной квартирке на мягкой кровати, а не на жёстком сломаном диване. Хоть где-то подфартило, и на том спасибо. На мрачном тёмном небе не было ни единой звёзды — тяжёлые, словно свинцовые дождевые тучи нависли над небоскрёбами, навалились на город. Именно так, также, как и эти тучи, навалилось что-то тяжёлое на сердце Локи и не отпускало его. Давило, давило, грозясь раздавить совсем... Лафейсон сел на кровати и обхватил руками колени. Едва он откинул одеяло, стало холодно; видимо, всё-таки стоило закрыть окно. И заодно плотно задёрнуть занавески, чтобы не видеть светящихся окон счастливых людей. Локи нехотя сполз с кровати и тихонько, на цыпочках, направился исполнять данное себе самим собой поручение; однако же вместо того, чтобы закрыть окно, он невольно остановился у него и выглянул на улицу, перевесившись через подоконник. Ветер, подхвативший локоны Лафейсона и, обрадовавшийся новой игрушке, растрепавший их ещё сильнее прежнего, оказался вовсе не холодным; вероятно, Локи так показалось, когда он выбирался из-под тёплого одеяла. Да, это не Асгард; это Земля. Да и что с того?... Неужели человек не может быть счастлив в любой точке пространства? Счастье зависит от самого человека, а не от места и не от событий. Тогда почему он, Локи, не счастлив? Что мешает ему? Неужели важно ему устроить собственное седалище на асгардском троне и понукать сотнями людей? Неужели нужно ему превосходство над Тором?... А зачем, ради чего? И что есть счастье? Деньги? Слава? Или любовь? И что такое любовь? Да, его что-то слишком потянуло на философию в этот час. Да, именно час — час ночи. Лафейсон представил себе, как стоит у открытого окна и смотрит на улицу, одной рукой облокотившись на подоконник, а второй небрежно скидывая пепел с сигары.... Ах, да, он же не курит. Ничего, он прекрасно выглядит и без сигары. Только никто из редких прохожих-полуночников на него и не смотрит — все заняты своими делами. Суета, суета... Ещё одна мысль закралась в голову Локи: возможно ли уйти от суеты? Скорее всего, нет, невозможно. Даже если и скрыться от всего окружающего и стать отшельником, всё равно будешь суетится внутренне. Уже по старой привычке. А вот счастье... Неужели оно зависит от суеты? Может, это тот самый кратковременный момент, когда ощущение вечного движения, вечной спешки вдруг исчезает? Когда всё останавливается на несколько мгновений, даруя передышку? Улицу медленно залило светом; светом каким-то тихим и ровным, не похожим на свет фонарей. Локи поднял взгляд вверх; в небе, в небольшом разрыве между тучами, сиял диск полной луны. Такой спокойный, бесстрастный и даже, кажется, счастливый... Совсем рядом с хрустальным небесным светилом так же тихо мелькнула упавшая звезда; Локи не успел загадать желания, но, не особо веря в приметы, не расстроился этому. Не так ли быстро и тихо проходит жизнь человеческая, длись она хоть шестьдесят лет, хоть сотни тысяч? Не так ли мимолётно являются людям события, и радующие, и огорчающие? Не так ли?... Так. Именно так. Локи вздохнул и закрыл окно. Вот только занавески он задвигать не стал; пусть туманное серебро луны проникает в комнату, убаюкивая уставший разум. Лафейсон подошёл к кровати и улёгся, сотворив кокон из одеяла и отвернувшись лицом к стене. В голове блуждали мысли; ничто не могло отпугнуть их так, чтобы они не возвращались. — Что-то случилось? — голос сводного брата заставил Локи вздрогнуть и сесть на кровати. Тор примостился рядом. — Вовсе нет, — спокойно соврал Лафейсон, собираясь снова лечь, однако Одинсон ласково взял его за подбородок и слегка поднял его голову. Так, чтобы Локи смотрел ему в глаза. — Не ври мне. Тебе страшно. Страшно?!? Да. Лафейсону было страшно. От чего? Неизвестно. Почему? Непонятно. — Впрочем, я привык не доверять тебе. Эти слова обожгли Локи. Обожгли его душу сильней, чем последующий за ними жаркий поцелуй. Лафейсон, против собственной воли, ответил на прикосновение губ Тора и слегка прикусил их. ....А потом Локи только чувствовал. Себя, Одинсона, старую скрипучую кровать и тихий серебряный свет, проникающий в однокомнатную квартирку, видавшую на своём веку много каких полуночных событий. Чувствовал, как время остановилось, заморозив суету вокруг. Чувствовал себя счастливым.