Рисунок

— Шота~а! — Хизаши радостно машет однокласснику рукой, влетая в кабинет. Айзава всегда приходил на занятия раньше, потому Ямада не сомневался в том, что увидит его за партой. Тот, до этого сосредоточенно водивший карандашом в какой-то из своих тетрадей, слегка нахмурив брови, оторвался от своего дела и поднял голову, после поднимая одну руку в приветствующем жесте. Хизаши бодро подскочил к парню, бросив сумку на свою парту. — Че делаем? — он нагнулся, пытаясь понять, чем темноволосый занят, однако тот сию же секунду закрыл руками страницу. До этого Ямада думал, что он, как всегда, пишет что-то, связанное с уроком, однако этот его жест дал понять, что там кое-что поинтереснее. — Я покажу тебе, если хочешь, но только потом, — привычно тихим и спокойным голосом ответил Шота. — Когда закончу. Блондин заинтересовано хмыкнул. — Ты пообещал! Весь день, на всех переменах и уроках, пока было время, Айзава продолжал что-то старательно вырисовывать на листочке в клетку, бросая на друга убийственный взгляд всякий раз, когда тот пытался незаметно, по его мнению, подсмотреть. Хизаши оставалось только обиженно надувать губы, вздыхая, изнывая от ожидания и любопытства, и догадываться, что же он рисует. Ямада уже понял, что Шота именно рисует, а не делает каких-то записей либо еще какую заумную хрень. И, когда это произошло, блондин весьма удивился — за все то время, что он знал Айзаву, парень ни разу не брал в руки листок и карандаш. Ну, как, брал, конечно, и весьма нередко, учитывая, что они, вообще-то, школьники, но чтобы для рисования — никогда. Конечно, может, брюнет занимался этим дома… в любом случае, Хизаши не видел ни одного его рисунка, и от этого любопытство только усиливалось. — Ты закончил? — растягивая буквы, вновь спрашивает Ямада, когда звенит звонок с последнего урока. Одноклассник отрицательно мотает головой, складывая вещи, включая листочек с рисунком, в сумку. Блондин разочарованно стонет. — Успокойся, мне немного осталось. Если хочешь, пойдем к тебе, и я дорисую прямо там. Глаза Хизаши вмиг загорелись.

***

Друзья сидели за компьютерным столом в комнате светловолосого. У обоих в ушах было по наушнику, а в телефоне их обладателя играла очередная новая, только сегодня утром найденная, неспокойная мелодия. Шота, как и обещал, заканчивал свой рисунок, отвернувшись и держа тетрадь на коленях, чтобы Хизаши не ничего не увидел раньше времени, а тот, в свою очередь, скучающе ползал по интернету в том же телефоне. С тех пор, как они пришли, прошло пятнадцать минут. — Чувак, ты сказал что почти закончи… — Готово. Хизаши вмиг повернулся к другу всем телом, излучая тонны нетерпения. Тот в последний раз пробегался по рисунку оценивающим взглядом, но, кажется, сомневаясь. Ямада положил руку на его плечо, вызывая у одноклассника недоуменное выражение лица. — Чел, я уверен, что все вышло круто, не волнуйся. Шота вздохнул и вручил ему свою работу, тут же смущенно отводя взгляд. Брови Хизаши, как только он, наконец, взглянул, ежесекундно взметнулись вверх. На рисунке был изображен… он. Хизаши. Парень бегал глазами по листку бумаги, замечая, как старательно выведена каждая линия и каждый изгиб. Работа была выполнена далеко не профессионально, но… действительно красиво. Понимая, что Айзава все это время пыхтел над тем, чтобы нарисовать не кого-то, а именно его, Ямаду, блондин чувствовал приятную, греющую теплоту в груди. На лице сама собой образовалась улыбка. — Я не художник, и не знаю, понравится ли тебе, но… — тихо проговорил Шота, однако Хизаши не дал ему закончить, тут же набрасываясь с крепкими объятьями. — Это прекрасно, Шота! Тот, кажется, опешил от резких действий друга, но после так же обнял его в ответ, спрашивая взволнованное «правда?» и получая уверенный кивок. — Спасибо, — еще шире улыбается Ямада, стискивая парня в еще более крепких объятьях. У Айзавы приподнимаются уголки губ.