Фотография на память

Дорогая Erza-sama, поздравляю тебе с Днем Рождения и желаю тебе всего самого-самого лучшего!Пусть твои желания и мечты исполняются!!! Пусть эта глава тебя порадует) Сефирот мерил шагами комнату. Ну, не то чтобы он был зол, скорее, близок к бешенству. Известие о том, что модель номер один, возможно, является результатом эксперимента над человеком разлетелась со скоростью лесного пожара. И, казалось, все только набирает обороты. Конечно, никому такая обстановка не доставляла радости. Ни модели, ни ее телохранителям, вынужденным пребывать рядом двадцать четыре часа в сутки. Быть скинутым с пьедестала очень и очень больно. Особенно, если уже привык к почестям. Мужчина раздраженно фыркнул и попытался занять себя чем-нибудь. Выходило не самым лучшим образом. Такой желанный отдых от съемок выдался неожиданным и обернулся домашним арестом. Книга отброшена в сторону, и зеленые глаза пытливо изучают сидящего в углу турка. Тот, в свою очередь, изображает предмет мебели и читает газету. Правда, предусмотрительно убрав первую страницу, на которой красуется фото Сефирота с надписью «Ложь или правда? Мутант или человек?». Первый раз, когда серебряноволосый увидел этот «шедевр» он оторопел. На второй прошипел: «А что, мутанты уже не люди?». На третий просто порвал газету на мелкие кусочки и удалился в свою комнату. С того момента журналы и газеты в присутствии Сефирота рискует читать только Руд, и то приняв все необходимые меры предосторожности. Больно уж у виновника шумихи было лицо страшное. Сегодня шел уже пятый день добровольно-принудительного домашнего ареста модели номер один. Самым неприятным, наверное, было то, что общение с внешним миром было сведено к минимуму. То есть, почти без возможности выбраться наружу и прогуляться, например, до той же больницы. Хотя, что Клауд, что Зак звонили не меньше двух-трех раз в день. Винсент позвонил один раз, обменялись приветствиями и пару минут помолчали. – Сефирот, ты же знаешь из-за чего вся шумиха? – Догадываюсь, – недовольно морщится серебряноволосый, хотя и понимает, что собеседник вряд ли его видит. – То есть, в лаборатории тебе нельзя? – Можно, но не желательно. – Ясно. Попытаемся найти этого «доброго» человека до того, как к тебе явятся с судебным заключением о прохождении комиссии на «человечность». – Аккуратней там. – Обижаешь, я всегда аккуратен. С тех пор прошло три дня. На самом деле, для качественного расследования это достаточно мало. Но все равно хотелось уже вылезти из этих стен и будь что будет. Саморазрушительные порывы удавалось сдерживать колоссальными волевыми усилиями. Только вот и терпение, и воля были опасно близки к концу. Стук в дверь оказался почти неожиданным. Руд отрывается от газеты, пытливо рассматривая дверь. Никто из находящихся в комнате не спешит идти открывать. – Руд, ну открой, йо! – раздается из-за двери. Только после этого турк идет открывать. На пороге кроме неугомонного рыжего обнаруживается ухмыляющийся Зак. – Привет всем. Сефирот тут к тебе посетитель. – Улыбка черноволосого просто поражает своим сиянием. – Кто? – модель номер один окидывает фигуру парня удивленно заинтересованным взглядом. – Я что-то не вижу лишних посетителей. – О, он просто слишком стеснительный. – Клауд в больнице, – слова слетают с языка раньше, чем мужчина успевает их остановить. – Я же говорил, что он поймет. – Зак протягивает руку в сторону к скрытому стеной собеседнику, а потом прячет купюру в карман. – С кем это ты уже на меня спорил? – мгновенно закипает серебряноволосый. – Со мной, – бурчит Клауд, выглядывая из-за косяка двери и, вздыхая, заходит в квартиру. За ним уже подтягиваются и другие. – И почему ты здесь, а не в больнице? – Эй, ты сильно против, йо? – Рено недовольно хмурится, а Клауд отводит взгляд. – Уже выписали его, не волнуйся, йо. – Просто ему там безопасней, – Сефирот пожимает плечами. – Сейчас, когда на меня охотятся, как на зверя, рядом вообще никому лучше не быть. – Зря ты так, пап, – из спальни, зевая, выходит черноволосый подросток. – Самому всегда хуже, чем с кем-то, ты сам меня этому учил. – Сефирот прячет лицо в ладонях. – ПАПА? – получается хором у всех присутствующих. Даже невозмутимый Руд выдыхает вопросительно. – Ага, – парень задорно улыбается и обнимает сидящего мужчину со спины, укладывая ему подбородок на плечо. – Это мой отец. – Да он же тебе в братья годится, – Зак удивленно хлопает глазами. – Зак, – Сефирот улыбается еле заметно. – Мне уже почти тридцать на самом-то деле. – Эм… А сыну твоему сколько? – Мне семнадцать, – подросток перемахивает через спинку дивана и с комфортом усаживается. – Это он у тебя появился в двенадцать? – Сефирот, а почему мы о нем не знали, йо?! – не выдерживает рыжий. – Потому что я вам не говорил, а до вчера это несносное создание жило довольно далеко отсюда. – Ну, пап! – черноволосый надувается. – Я, по-твоему, не должен был приезжать, когда здесь такое творится? По меньшей мере, тут интересно! – Вот этого-то я и боюсь. – Кстати, – взвивается на ноги черноволосый. – Давайте знакомиться! Меня зовут Масамуне! – взгляды присутствующих поневоле скользят к подставке на которой стоит но-дачи. – А, да, мы с ней тезки, – белозубая улыбка. – Масамуне, прекращай паясничать и принеси чай, если уже все равно проснулся и прям фонтанируешь энергией. – Хорошо, – подросток мягким пружинящим шагом удаляется на кухню, насвистывая какой-то прилипчивый мотивчик. – Сын? – одними губами произносит Клауд. – Так получилось, – Сефирот откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. – Вообще-то он подкидыш, но я с ним с младенчества нянчусь. И мне заявили, что считают меня отцом, – пожатие плечами. – После того, как я отпраздновал свое совершеннолетие, я усыновил Масамуне. Так что юридически он действительно мой сын. – И безмерно горжусь этим, – парень ставит на столик поднос с чашками, над которыми поднимается белый парок. – Поэтому, я надеюсь, ты не думаешь, что я уеду сейчас хоть куда-нибудь? – Что ты, – уголки губ серебряноволосого скользят вверх. – Я не питаю пустых иллюзий. – Пап! – Не обижайся. – Даже не думал, – гордо вздергивает подбородок Масамуне и, взяв кружку, удобно умащивается под боком своего приемного отца. Окружающим ничего не остается, как просто смириться с фактом существования у их общего знакомого такого великовозрастного и острого на язык чада. Но Зак улыбается уголками губ, чтобы не нарваться на ехидную отповедь подростка. И думает, что просто обязан рассказать своему учителю о внезапной семейности Сефирота. Хотя не исключено, что Анджил все давно знает. Просто никому не рассказывает. Фейр прекрасно осведомлен, как хорошо его учитель умеет хранить секреты. – Зак? Зак! – Прости, – черноволосый встряхивает головой, выныривая из своих мыслей. – Задумался. – Это бывает, йо! – рыжий турк сидит, закинув ногу на ногу и довольно жмурится. Наглый кот, который умудрился сделать хозяевам гадость, но его не поймали. – Рено. Что ты уже успел натворить? – Ничего, честное слово! – радужно улыбается турк. – Не спорьте с рыжими, они слишком удачливы. И не верьте рыжим, как бы ни хотелось, они такие хитрые. Ну, разве что в постели да в споре они обычно не хитрят. – Масамуне, – с видимой укоризной замечает Сефирот. На что парень только шире улыбается. – Ну, я что, виноват, что у него такие красивые, но такие хитрые сейчас глаза? – Тогда не обобщай всех рыжих. Хотя, насчет удачи трудно спорить. Рыжим фарта по жизни отмерено чуть больше. – Ничего я не делал! – Синклер ворчит и смотрит за окно. – Ценгу точно ни за что не прилетит? – Масамуне чуть приподнимает бровь, поразительно походя в этот момент на Сефирота. – Та нет, вроде. А откуда ты шефа знаешь, йо? – мгновенно встряхнулся рыжий, внимательно оглядывая взглядом подростка с ног до головы. – Встречались, – туманно отвечает тот и напарывается на пристальный взгляд своего приемного отца. – Ну, помнишь я в соревнованиях участвовал? – приходится пояснять. – Которых? У тебя по боевым искусствам уже коллекция наград, – серебряноволосый с интересом смотрит на своего сына и видно, что гордится. – Ну, тогда, когда нас сюда, в Мидгард, приглашали. Помнишь? Я второе место на боевом оружии занял. – Мог бы и первое. – Мог, – спокойное пожатие плечами. – Но зачем, пап? Мне тогда совсем не хотелось выделяться. Да и сейчас. Я бы с удовольствием был твоим телохранителем, но ты не разрешаешь… – Так тебя тогда заприметил Ценг? – переводит тему старший мужчина. – Да. Кстати, предлагал поступить в училище, а по окончанию- во внутреннюю службу компании. – И что, ты отказался? – Я вот уже почти как девять месяцев в раздумьях… и заочно в училище, – парень выглядит самой невинностью, кажется, с него можно писать иконы святых. – А мне ты сказать об этом не хотел? – мгновенно мрачнеет Сефирот. – Я просто прекрасно знаю, что бы ты мне ответил, пап, – Масамуне вздыхает и садится на диван рядом с ним. – Я понимаю, что ты хочешь мне только хорошего, но если я умею драться и убивать, то почему я не могу тебе помочь? – и такая тоска в серых, как сталь, глазах. – А ты каждый раз мне запрещаешь… – Может, я не хочу, чтобы тебя убили? – зло бросает Сефирот в ответ. – Я не настолько слаб, чтобы это было легко! – Да и на меня не рядовые наемники охотятся! – Масамуне, – голос молчавшего до этого Клауда немного хриплый. – Твой… отец, просто за тебя волнуется. И, по-моему, это нормально. – Нормально, – мгновенно сдувается подросток. – Но я же тоже о нем волнуюсь! – парень несколько раз нервно дергает себя за черные пряди, наклоняет голову чуть на бок. Как-то по-кошачьи. – Тоже за него волнуешься? – Да. – Это хорошо. Теперь у него еще больше поводов остаться с нами и в живых. – С вами? – Сефирот хмурится, кажется, еще больше. – Я тут новости принес не самые приятные. – Что опять? – Ну, – глубокий вдох. – Дедушка приходил, тебя искал, я его послал и он, кажется, сильно обиделся. – Так, – Сефирот выпрямляется на диване, разительно меняясь от расслабленно-спокойного состояния до готового к прыжку зверя. – Еще какие новости? – По-моему, мы, когда сбегали, не до конца ему там все поломали. У него с собой были снимки «тебя», только не совсем, – путано закончил подросток и уставился в пол. – Интересно, насколько у меня теперь большая семья? – На три больше, это точно, – Масамуне сосредоточенно сверлит взглядом линолеум. – А кто у нас «дедушка»? – Рено подносит кружку к губам и делает глоток. – Профессор Ходжо, – Синклер давится чаем и старается откашляться. – Кх… Чего??? – турк подскакивает на ноги и начинает метаться по комнате. – А что не так? – Зак недоуменно переводит взгляд с одного турка на другого. – Фейр, ты же знаешь, что эксперименты над людьми запрещены? Тем более, генное изменение и создание мутантов, йо? – согласный кивок в ответ. – Так вот, Ходжо из тех сумасшедших, помешанных на науке, кому глубоко плевать на запреты, а заказы военной промышленности всегда обеспечивали ему неплохой доход. Так что он всегда мог делать что-то «для себя», йо, – Рено зарывается пятерней в собственные волосы и несколько раз сильно дергает пряди. – Ну как мы так вляпались, йо? – Карма у нас такая, – Зак пожимает плечами. – Надо позвонить учителю и все ему рассказать. – Удачи, но я думаю, он от Винсента и так все прекрасно знает, – фыркает Сефирот и устало прикрывает глаза. – Клауд, извини, мы все здесь немного не те, кем кажемся. – Да я уже как-то заметил, – неожиданно почти весело хмыкает блондин и с азартом впивается в принесенные немногим раньше Рудом бутерброды. – И ты ничего не скажешь? – уточняет Масамуне. – А что, я должен схватиться за голову и бегать по комнате? – голубоглазый качает головой. – Нет уж. Я понимал, что все гладко не будет. Уже одно то, что я в него влюбился – показатель. – Эй, парень, что ты сделал с Клаудом? – Зак напряженно рассматривает друга. О, он знает такое его состояние. Так лихо у довольно застенчивого блондина маскируются только две эмоции - ярость и шок. А в данном случае, скорей всего, это они обе. А значит, и взрыв будет намного сильнее, чем обычно. – За дверью забыл, когда из дома выходил, – бурчат в ответ. – Может, это даже и не плохо, – Масамуне напряженно косится на входную дверь и явно рефлекторно тянется к левому бедру, где из-под длинноватой футболки показался край мягких ножен. – Успокойся, я не думаю что наемники настолько обнаглеют, – Сефирот обманчиво расслабленно откидывается на спинку дивана. – Но за дверью кто-то есть, – в этот же самый момент раздается дверной звонок. – Кто? – Рено медленно подходит к двери мягким шагом хищника. Руд довольно смотрит на напарника, который отбросил свое амплуа шутника, превращаясь в профессионала, которым, в общем-то, и являлся. – Я это. – Заходи, Винсент, – Сефирот кивает Масамуне и тот почти вприпрыжку несется к двери, обгоняя зашипевшего зло турка, распахивает дверь, широко улыбаясь. – Здравствуй, дядя Винсент! – на одном дыхании выпаливает парень и мощным рывком затягивает мужчину в комнату, ловко захлопывая дверь перед носом еще нескольких мужчин. Щелчок замка ставит точку, заставляя время течь медленнее, а не нестись вскачь, как несколько секунд назад. – Ну и какого хрена? – очень невежливо интересуется Масамуне, отпуская отвороты красного плаща дизайнера и, казалось, принюхиваясь к нему одновременно. – От тебя пахнет кровью, – Сефирот молча нагибается и вытаскивает из-под дивана аптечку. – Ничего страшного. Просто порез. – Не ври и иди сюда, – сухо прерывает черноволосого мужчину модель номер один, распаковывая бинты и антисептики. – Кто это был? – Кто тебя интересует? Которые сейчас со мной были или те, кто меня умудрился достать? – И те, и другие. – Это долгая история. – Так и мы никуда не спешим, – Зак удобней усаживается на кресле. – Если вкратце, я случайно влез в мафиозные разборки, – поймав удивленный взгляд Клауда, мужчина слегка пожимает плечами и принимается стягивать с себя плащ. – Так получилось. – Твой салон? – Сефирот деловито осматривает порез на предплечье, аккуратно обрабатывает его антисептиком и накладывает сверху несколько слоев бинта. Выжидающе приподнимает бровь, и Винсент сдается, со вздохом сбрасывает рубашку и поворачивается спиной к нему. Россыпь мелких ссадин и царапин поверх старых шрамов выглядит не самым лучшим образом. А уж как чувствуется, даже задумываться не хочется. – Как ты так умудрился? – Пол, на нем было стекло. Разбитое. – Тебя по нему возили что ли? – Сефирот беспощадно надавливает на некоторые вспухшие царапины, заставляя черноволосого морщиться. – Нет, роняли. Планомерно. – Ясно. Естественно, после разборок ты и не подумал заглянуть к врачу? – серебяноволосый достает из аптечки тонкую иглу, дезинфицирует. – Зачем? Там ничего серьезного, ай! – черноволосый мужчина рефлекторно дергается вперед, стремясь уйти от внезапной вспышки боли в спине и одновременно развернуться к обидчику. – Тихо! – крепкая рука удерживает за плечо. – Там внутри остались мелкие осколки. Хочешь, чтобы загноилось? – Нет, – мужчина глубоко дышит, успокаиваясь. – Но предупреждать же надо! – С тобой – не вариант, – Сефирот качает головой и продолжает аккуратно и быстро вскрывать самые неприятные, на его взгляд, царапины. – Дядя Винсент, – Масамуне дожидается, пока на нем сфокусируют чуть мутный от боли взгляд. – Чай будете? – А что покрепче есть? – Пап? – Бар за зеркалом, – Масамуне только кивает в ответ и направляется к одной из стен, стоит пару мгновений, выискивая только ему одному ясные ориентиры, поддевает стекло за один из узоров и открывает взглядам довольно вместительный заполненный бутылками шкафчик. – О, надо же, какие запасы, – Рено опытным взглядом оценил содержимое бара и даже присвистнул. Подросток же не менее восхищенно хмыкнул и, выбрав бутылку, вернулся к дивану. Налил в принесенный из бара широкий стакан золотистый коньяк и протянул черноволосому. – Спасибо, – мужчина в очередной раз дернулся и скривился. – Терпи, – снова донеслось из-за спины. – И вообще, ты мне должен за роль терпеливой медсестры. – Так сдал бы меня на руки туркам и успокоился, – рыкнули в ответ. Тут же все прекратилось. Валентайн для верности выждал немного и только потом глянул через плечо. Встретил его совершенно безмятежный взгляд зеленых глаз. – Я что, так похож на самоубийцу-мазохиста с задатками маньяка? – проникновенно поинтересовался серебряноволосый. – Я просто не представляю, как бы ты мне мстил. Ведь ты не простил бы. Я бы точно не простил. – Нет, не похож. Извини, ты прав. Больно просто. – Я заметил, чуть-чуть осталось, так что просто потерпи. Масамуне налей еще. Такое обезболивающее тоже не плохо. – Терплю. Что мне еще остается? – риторически вопрошает вольный художник, в очередной раз вздрагивая от боли. – Так кто это все-таки был? – Это элитные телохранители, те, что за дверью, – Винсент делает солидный глоток. – Их мне нанял один их моих… ммм… заказчиков. – Которых? – Сефирот откладывает иглу и берется за антисептик. Следующие несколько минут слышалось только болезненное шипение и сдержанные ругательства. – Ну… – Давай сделаем проще, – теперь место антисептика в ловких руках занял мягкий бинт. – Я просто предложу варианты. Мафиози юга, политики или, все-таки, собственная служба безопасности? – Это мафиози запада, – мягко улыбается Валентайн, и его плечи чуть расслабляются. – А прищучить меня хотел, как я понял, альянс наших военных. Начинаю думать, что зря мы с тобой полезли так глубоко в это все. – Как будто мы с тобой хотели, – фыркает Сефирот. – Нас особо никто и не спрашивал. – Что есть - то есть. – Может, вы нам все-таки объясните, что происходит?! – первым не выдерживает Зак, раздраженно глядя на сидящих на диване мужчин. – Даже не знаю, с чего начать, – Валентайн тянется к своей рубашке. – А если с самого начала? – Клауд хмуро оглядывает сначала одного мужчину, потом другого. – Не ревнуй, – Масамуне улыбается мягкой улыбкой. – По крайней мере, не в этом случае. Хотя смотрятся они вместе очень даже привлекательно. Тут уж я с тобой согласен. – Да ничего подобного я не думал! – вспыхивает смущенным румянцем блондин и отводит взгляд. Винсент подавляет смешок. – С самого начала будет очень-очень долго. – Стойте!! Вы куда? – одновременно с голосами за дверью оживает сотовый Рено. – Йо, шеф. – Уходите оттуда немедленно! – Похоже, лекция откладывается, – Валентайн быстро застегивает рубашку и накидывает плащ. Дверь начинают ломать. – Здесь есть запасной выход? – Обижаешь. Я же параноик, – Сефирот одевает принесенный Масамуне плащ и подхватывает с подставки но-дачи. – Клауд, осилишь? – Не проблема, – блондин поднимается со своего места. Следом встает и Зак. – Идите. Мы их задержим, – Руд безжалостно переворачивает стол, а рыжий подтаскивает к нему кресла, создавая своеобразную баррикаду. – Не задерживайтесь тут долго. Уходите по пожарной лестнице. – Квартиру очень жалко? – Синклер пыхтя, что-то сооружает на полу. – Постарайся, чтобы спальню не сильно разворотило, – соглашается на неизбежное Сефирот, рывком разворачиваясь в сторону упомянутой комнаты. – Идемте! Дверная коробка трещит, но не сдается. Уже заходя в полутемный коридор, притаившийся за светлой стенной панелью, Клауд слышит стрельбу и рефлекторно оборачивается, почти порываясь вернуться помочь. Зак перехватывает друга, удерживает за плечо. – Сейчас мы будем только мешаться. Идем. Эти двое так просто не умрут. В самый последний момент Клауду чудится вскрик Рено и серебро волос. Только вот Сефирот уверенно идет впереди, не оглядываясь. Блондин мотает головой и отводит взгляд от закрывшейся панели. Им действительно надо идти. – Что будем делать? – Валентайн проверяет свое оружие и снимает с предохранителя. В пустом коридоре отчетливо слышен характерный щелчок. – Осчастливим нашего общего друга? – Почему бы и нет? Надеюсь Анджил будет дома, – обманчиво невинно заканчивает черноволосый мужчина. Сефирот же только клыкасто улыбается. – Думаю, будет. А если и нет - я догадываюсь, у кого есть ключи, – все взгляды сосредотачиваются на Фейре. Тот еще пару секунд изображает удивленное непонимание, а потом вздыхает. – Все-все, сдаюсь. Есть у меня ключи. Только пойдемте быстрее. У меня от всего этого волосы уже вставать дыбом начинают. – То ли еще будет, щенок, то ли еще будет. – Ну вот, и вы туда же, я – щенок, – зло бурчит Зак. – А Клауд тогда кто? – Птенец! – не сговариваясь, выдыхают старшие мужчины и смеются над ошарашенными лицами парней. Масамуне, особо не участвующий в разговорах, внимательно прислушивается к окружающему пространству. Погони пока нет, но это не значит, что не будет. Дайте только время. Ходжо всегда хорошо подбирал гончих. И этот раз - не исключение. – Идемте, – прерывает общее веселье Сефирот и первым подает пример. – Чем быстрее мы отсюда уберемся, тем мне будет спокойней. – По-моему, спокойней будет всем, – Масамуне натянуто улыбается. – Это точно, – Зак тянет за собой Клауда вслед Валентайну. Замыкает маленький отряд Масамуне. – Выберемся, – ухмыляется подросток, на всякий случай проверяя, легко ли из наплечной кобуры можно достать пистолет. – Из каких передряг мы только не выбирались. И из этой выберемся. Коридор окончился еще одной ушедшей в сторону панелью и пустынным этажом в соседней секции здания. Без происшествий они выбираются на улицу и слышат звук взрыва. Сефирот морщится, мысленно прощаясь со своей уютной квартиркой и ловит попутку. Им еще добираться и добираться до безопасного места. Так что расслабляться еще рано. А ведь так хотелось отойти от дел и спокойно работать моделью... Серебряноволосый в очередной раз вздыхает и садится вместе с остальными в подъехавшую машину. Время порефлексировать будет позже. Скорей всего, намного позже. Но это не страшно, главное - выжить.