Курс на правильный путь

Самые удачные налеты команда Рекина обычно праздновала по вечерам в тот же день. Так и сегодня, после удачной схватки с единичным торговым судном из Порт-Дефес, доставлявшим в Ромонд элитные шелка, вся команда: капитан, квартирмейстер, первый помощник, канонир, кок, лоцман и боцман — сидела за большим праздничным столом, полным самыми разными угощениями от свинины, добытой на том же самом торговом корабле, до омаров, которых пираты ловили совсем недавно. Кок постарался на славу, работая над всеми блюдами. Сначала была съедена жареная свинина, а затем и сваренные омары. К концу вечера все просто-напросто бухали. Пили ром, со звоном чокаясь стаканами, некоторые из которых и вовсе разбивались. В этом была какая-то своеобразная идиллия. Разумеется, познать весь размах праздника не удалось только юнгам и пороховым обезьянам. Те, по какому-то правильному мнению капитана, еще не доросли до пиршества и алкоголя, а потому сейчас просто сидели в своей общей каюте и играли в кости. И страшно завидовали канониру, ибо тому уже года четыре как исполнилось двенадцать — возраст принятия юнги в настоящую пиратскую команду. Сам же канонир, Бертрам, еще в день рождения четыре года назад искренне обрадовался, что, наконец, посидит за общим столом и от души посмеется над старыми байками своих старших наставников. Остальные же пираты были уже в возрасте, а потому некоторые из них, к примеру кок, имели свои обязанности. Так, Короткопалый Джо, прозванный таким образом из-за обрубленных в тюрьме пальцев, после приготовления пищи имел обязательства следить за пороховыми обезьянами. Поэтому он ушел еще до начала рассказов капитана о своем самом кровавом победоносном бое и теперь сидел в одной каюте с юнгами. А капитан, начиная свою историю, поднялся со стула и поставил ногу в поистине вонючем сапоге на край стола, направив прямую руку с бердышом перед собой. — И тогда я схватил его, — кричал капитан в пьяном бреду, — и проткнул этим оружием, вывалив из него кишки! — его история всегда заканчивалась абсолютно одинаково, как, впрочем, и начиналась. — Герааальд, — всхлипывал Джаспер, — хвааатит, этой истории уже лет стоооо… — Я еще не все рассказал, — Геральд нахмурил темные брови, свидетельствовавшие о его восточном происхождении, и зло посмотрел на первого помощника. Бертраму уже несколько это наскучило, а потому он под шумок вышел из «каюты приемов и пиршеств». Ближе к ночи море обещало быть тихим. Волны плавно покачивали корабль, а легкий ветерок блуждал по парусам. Бертрам вышел на идеально вычищенную палубу. Парень подошел к корме, облокотившись о бортик и положив подбородок на скрещённые запястья. Океан. Он всегда завораживал его и пугал одновременно. Никогда не бывает предсказуемым, всегда находится в вечном движении. Вот сейчас он может быть спокойным, а через час поднимутся волны, обрызгивая палубу Рекина. Канониру, кем, собственно, и являлся Бертрам, придется бежать в пороховое отделение и вновь крепко-накрепко завязывать бочки с порохом, чтобы те, не дай Бог, не столкнулись между собой и не дали взрыв. Особенно неспокойным был именно Картанский океан, по которому Рекин сейчас и совершал путь. Хотя, какой там путь? — обычное плавание по течению. Пиратам не надо никуда спешить, ничего искать — все и так на ладони. В свободное время хочешь — лови рыбу, хочешь — карту изучай, хочешь — с мелкими возись. Самое веселье начинается лишь тогда, когда на горизонте вдруг виден корабль. Не важно какой, не важно откуда. Главное — на нем что-нибудь есть. Нет золота или других драгоценностей — есть женщины. Бертраму еще не доводилось в прямом смысле трахать какую-нибудь девушку, ибо пиратский корабль еще не натыкался на пассажирское судно за время пребывания канонира в «зрелом возрасте». Парню даже казалось, что девушке, которую он возьмет, понравится, ибо канонир среди остальных пиратов Рекина внешне довольно-таки выделялся: привлекательное лицо, зеленые глаза, русые волосы, широкие плечи и сильные мышцы — настоящая западная внешность. Только вот рост подкачал — всего 165 сантиметров. Старшие иногда забавлялись, называя Бертрама бульдогом из-за маленького роста, но сильных, даже стальных мышц рук и ног. Парень не обижался. Канонир, икнув, поднял голову, и его взгляду открылись мерцающие огоньки на небесном полотне. Ни одна драгоценность, ни один золотой пиастр не могли сравниться со звездами. Яркими, мерцающими. Такие они только над океаном, а на суше их закрывали серые тучи. Жизнь пирата казалась парню истинным раем — нет забот, одно развлечение, прекрасные пейзажи и веселая компания каждый день! И он никогда не представлял жизнь за решеткой… Бертрам окинул томным взглядом всю палубу и заметил, что в каюте кока горит слабый свет. Парень побрел в ту сторону и открыл дверь. Перед его глазами открылась весьма милая картина: старый кок Джо сидел в ободранном кресле, один юнга пристроился у него на коленях, а двое других на полу. Мальчишки слушали старые сказки и байки кока, как слушают внуки своих дедов. Сейчас Джо рассказывал любимую историю Бертрама — про прекрасную Лейлу. Парень уже в который раз поразился той мысли, что самые красивые сказки придумывают именно в восточных странах. Наверное, это происходит потому, что именно там вечное лето, вечная жара и страсть, которой пропитаны эти легенды. Бертрам облокотился о стену, скрестил руки на груди и вслушался. — Лейла была столь красива, юна и строптива, и Салим, что на языке Сапроссов означает «миролюбивый», тут же влюбился в нее. Он не стал дожидаться согласия своего отца и совета, а просил её руки на следующий же день! Осыпанная бесконечными дарами и золотом, танцовщица согласилась — было в её планах много корысти и жажды власти. И когда Лейла села на трон, она начала браниться на супруга, изменяла ему с многочисленными крепкими рабами и просила больше драгоценностей. Салим, влюбленный до безумия в прекрасную девицу с прескверным характером, беспрекословно исполнял все её просьбы, чего та и добивалась. Иногда, на счастье принца, девушка вдруг менялась и дарила страстные танцы и жаркие ночи только своему супругу. Через некоторое время слухи о Лейле дошли до далекой западной страны. Услышал о прекраснейшей из прекрасных великий король Теодор. Он незамедлительно отправился покорять сердце восточной красавицы с несколькими кораблями, гружёными причудливыми западными дарами. В силу своей излишней миролюбивости к далекой культуре, Салим впустил короля в свой дворец и отпраздновал прибытие иностранца большим пиром. Теодор весь вечер не сводил глаз с великолепной Лейлы, а та позволяла себя рассматривать, и сама же влюбилась в белокурого короля. Ту же ночь нововлюбленные провели вместе, что было по душе распутной девушке. Через неделю, когда Теодор решил отплыть на родину, он предложил Лейле переодеться в простолюдинку и взойти с ним на корабль. Разумеется, девушка уже давно хотела сбежать от ненавистного супруга, а потому согласилась. Однако не успел западный корабль отплыть и на несколько миль, как Салим, разгневанный похищением жены, пошел в атаку. Бой шел как на воде, так и на суше, и, в конце концов, завершился смертью двух самых великих правителей того времени. Красавица Лейла же была задушена остальными женами Салима. С тех пор восток ненавидит запад, а запад презирает восток, — только сейчас, закончив историю, Джо заметил, что ребятишки уже спят, и, возможно, видят уже седьмой сон. Бертрам выпрямился и еле слышно похлопал в ладоши. — Рад слышать, что ты рассказываешь мою любимую историю молодняку. — Молодняку? — искривился в улыбке кок, — Ты-то давно стал взрослым? Тебе самому еще лет пять минимум стоит так же сидеть и слушать байки старого Джо, а ты думаешь о том, как бы поскорее бабу трахнуть! Парень хмыкнул и закатил глаза, а через несколько секунд вновь подал голос: — Я все время забываю спросить: откуда эта история? — О, мой мальчик, — протянул старик, — эту сказку я слушал еще, когда отсиживал в тюрьме, как мне тогда казалось, последние дни своей жизни. Её впервые мне рассказал старина Расим, с кем я сидел в одной камере. Ему тогда было лет пятьдесят, может. Никогда я еще не встречал человека, который знает так много сказок своей страны… — А где он теперь? — внезапно перебил его Бертрам. — Рыб, наверно, кормит, — со спокойным видом кок пожал плечами, а юноша подавил легкий смешок. Джо посмотрел на пороховых обезьян и погладил по голове того мальчонку, что сидел у него на коленях. — Тебе уже тоже спать пора, а то выпил много. Бертрам сел на пол и снова облокотился на стену. — Я здесь посплю, — сказал он, — а ты расскажи еще что-нибудь. Кок оглядел двух юнг, также спящих на полу, и устало кивнул: — Хорошо. Слушай…