Мир не так уж прост, но всегда можно жить вопреки — Встать в полный рост и зажечь звезды взмахом руки. Оглянись назад, и, начав разбег, — оцени, что было раньше. И, подняв глаза, сделай новый шаг вверх, Лишь поняв, чего ждешь дальше.
Уютно свернувшись калачиком в кресле, я спокойно читала книгу, когда моего плеча коснулись, привлекая внимание. — Вась, что случилось? — спросила я, откладывая книгу в сторону. — Гости у нас, — прогудел Василий, указывая рукой в сторону дивана. Я удивленно на него посмотрела: какие гости? Я же точно помню, что дверь никому не открывала. Хмуро посмотрев на него и взглядом пообещав шутнику пару приятных минут, я все-таки посмотрела, куда он указывал. Однако! Василий все же оказался прав, у нас гости. На полу, прислонившись спиной к дивану, сидел красивый черноволосый мужчина, но первым, что бросалось в глаза, были жуткий намордник и руки, заведенные за спину. — Ничего себе… Кто его так?! — удивилась я, разглядывая гостя. Тот тоже не оставался в долгу и сверлил меня в ответ недовольным взглядом зеленых глаз. — Не знаю. Но он не человек, — хмыкнул Василий. — И этот намордник, и браслеты на его руках довольно сильные артефакты, сам он их не снимет — факт. Но мы вполне справимся, — он вопросительно на меня посмотрел. — Да чего уж там, давай посмотрим, что тут можно сделать, — с тяжким вздохом я встала с осточертевшего кресла, в котором сидела до этого несколько часов. Немного неуклюже из-за отсиженной ноги я подошла к гостю, который буквально прожигал меня взглядом. — Успокойся, мы просто хотим тебе помочь, — успокаивающе улыбнулась я. — Повернись, пожалуйста, чтобы я могла посмотреть, как с тебя снять этот жуткий намордник. Мужчина еще раз прожег меня недовольным взглядом, но все же соизволил повернуться спиной. Так-так, что тут у нас? Замки на наморднике простейшие, но со скованными руками до них никак не добраться. — Вась, пока я снимаю эту жуткую хрень, посмотри, что можно сделать с наручниками, — попросила я, сосредоточившись на снятии намордника. — Ну, что могу сказать, работа явно божественного уровня. Полностью блокирует возможность использования силы. Хм… — Василий недовольно поморщился, продолжая вглядываться в браслеты. — Даже более скажу, это блокирует даже малейшую возможность поглощения силы извне. — Это плохо? — Очень. Мало того, что нельзя выплескивать свою силу, а это необходимо, так еще и брать «свежие» частицы, чтобы разбавлять свою собственную. По крайне мере, так было у языческих богов, но, думаю, у остальных схожая система. — О, так наш гость бог? — последний замочек намордника пал смертью храбрых. — Верно, но точно не наш славянский. Да, еще истощен нехило… Видимо, нашел какой-то способ воспользоваться силой в обход этого милого украшения, — Василий презрительно скривился, кинув недовольный взгляд на наручники. — С намордником закончила, можешь поворачиваться, а вот с браслетами придется, похоже, всем вместе разбираться, — окликнула я напряженного бога, который явно вслушивался в наш разговор. Тот дернул плечом и нехотя развернулся. — Сварог милостивый! — ошарашенно выдохнули мы с Василием. Рот гостя был зашит черной грубой нитью. Зеленые глаза опасно полыхали, глядя на нас, и весь его вид говорил, что жалости он не потерпит. — Вась, а что теперь делать-то? — растерянно спросила я, не отрывая шокированного взгляда от сшитого рта. — Как что? Распарывать, конечно! Сейчас все будет, — буркнул он и через пару мгновений уже раскладывал на из неоткуда взявшейся плотной белой ткани нужные вещи: бутылку антисептика, шприц наполненный, скорее всего, обезболивающим, ножницы и пинцет. — Все чистое, но на всякий случай протри антисептиком, — посоветовал Василий. — А ножницы разрежут эту нить? Она, поди, тоже зачарована? — Да, но дольно слабо по сравнению с намордниками и наручниками. Над ножницами я сам немного поколдовал, так что вполне должны разрезать, — пожал плечами Вася. — Ну, ладно. Так, дорогой гость, — я обратилась к неизвестному богу, который непонятно как смог заявиться ко мне в дом. — Эта штука — обезболивающее, и, так как у нас нет других вариантов, придется его вколоть. Зеленые глаза зло блеснули, а уголки губ приподнялись и сложились в презрительную усмешку. — Я ни на мгновение не сомневаюсь в твоей божественной выдержке, — мягко начала я, правильно расценив его недовольный вид. — Но твой организм, по словам Василия, и так истощен, зачем напрягать его еще больше? Если сомневаешься, что это действительно обезболивающее, то даю Слово — в шприце обезболивающее, я хочу лишь помочь, у меня нет намерения навредить. Едва заметная рябь силы пробежала между нами, показывая, что я не лгу и Слово мое услышано. Бог удивленно посмотрел на меня, но все равно отрицательно покачал головой. Нет, я понимаю его, я бы тоже отнеслась крайне подозрительно к непонятному веществу, которое пытаются в меня колоть, но ведь Слово не даст мне солгать! Или он просто отказывается ему верить? Скорее всего. Ну да ладно, раз показал, что выдержит, значит, выдержит. С подсказками Василия я принялась аккуратно разрезать нить. Поддавалась ножницам она очень тяжело, но распоролась. Куда она денется? А вот теперь самая сложная часть — вытащить нить из кожи. Я старалась это делать как можно аккуратнее, помогая себе пинцетом. Бог сидел с абсолютно нейтральным выражением лица, равнодушным взглядом наблюдая за моими руками, и время от времени морщился, когда я излишне сильно дергала нить. А что делать? Приросла она довольно плотно в нескольких местах. — Ну вот и все, — устало выдохнула я, с благодарностью принимая стакан холодной воды от Василия. — Выглядит даже лучше, чем я ожидал, — хмыкнул он. — Я думаю, тебе тоже не мешает выпить, и, предупреждая твой вопрос — это вода, самая обыкновенная, без всяких добавок, — Василий подал стакан раненому. — Благодарю, — хрипло произнес он, с тоской во взгляде провожая пустой стакан. — Налей еще, вода ему вряд ли повредит, — попросила я Васю, сжалившись над незнакомым богом. — Да без проблем, говоришь так, будто у нас воды не хватает, — немного обиженно проворчал напарник. Бог успокоился только на четвертом стакане. — Может, скажете, кто вы? Вы не похожи на простых смертных, — высокомерно произнес оживившийся гость. — Мое имя Ярослава, а это Василий, мой напарник, — улыбнулась я. — А тебя как величать, гость незваный? — Твой напарник верно сказал — я бог, — медленно ответил он. — Бог хитрости и обмана. Мое имя Локи. — Локи? Скандинавия, значит? Далеко же тебя забросило, принц Асгарда, — покачал головой Василий. — Ладно, — я хлопнула в ладоши, привлекая внимание мужчин. — Разговоры оставим на потом, пусть Его Высочество отдохнет. И что делать с этими браслетами? — Пока не знаю, такие вещи с наскока не возьмешь, тут думать надо. Но я с тобой согласен, принц измотан, пусть отдохнет. Утро вечера мудренее. Я подготовлю комнату, — кивнул Василий и исчез из гостиной. — Кто этот Василий? Не человек, но и не бог, — Локи задумчиво уставился на то место, где секунду назад стоял мой друг. — Василий — домовой дух или просто домовой. Он является хранителем дома, его покровителем и душой. Поэтому я и удивилась, когда увидела вас, Ваше Высочество. Без ведома Василия в этом доме ничего не происходит, — я прикрыла глаза, почувствовав небольшое колебание, которое явно исходило от Васи. — Что ж, ваша комната готова. Вряд ли она сравнится с вашими покоями, но, я думаю, она будет получше вашего предыдущего место пребывания. — А вот это уже не твое дело! — недовольно бросил Локи, на что я лишь пожала плечами. Принц, несмотря на скованные руки за спиной и явную усталость, шел по коридору так, словно нас окружали толпы народа — гордо выпрямленная спина и равнодушно презрительное выражение лица. Даже не хочу представлять, сколько сил для этого нужно, видно же, что просто стоять на ногах тяжело. Гордость, а скорее гордыня не дает ему окончательно пасть. И не сказать, что это плохо. Комнату для принца Василий выделил одну из лучших: большая, светлая, с огромными панорамными окнами. Если бы я любила свет, то эта комната принадлежала бы мне, но, увы, я люблю полутьму и темные тона в отделке. — Ваше высочество, я уверена, что у вас есть масса вопросов ко мне. Я обязательно отвечу на них, но сейчас вам нужно отдохнуть. Ни я, ни Василий не потревожат вас, и если вы от кого-то скрывайтесь, то вас не найдут. — Ты так уверена в своей силе? — высокомерно усмехнулся Локи, в глазах которого мелькнули злые огоньки. — Более чем. А пока отдыхайте, все вопросы завтра, — я мило улыбнулась принцу и вышла из комнаты. Спать со скованными руками не очень удобно, но этот экземпляр точно справится. В доме оставаться не хотелось, и я направилась в сад, где меня уже ждал Василий. Я присела на лавочку, которую укрывала своей тенью нежно-розовая сирень. — Вась, ну и что за фрукт нам свалился на голову? И как ты его не заметил? — Фрукт сложный нам попался: озлобленный на весь мир, непонятый и недолюбленный мальчишка. Впрочем, как в большинстве случаев, за исключением того, что он живой, к нам-то обычно мертвые попадают. Видимо, кто-то захотел, чтобы мальчишка исправился не после смерти, а до. А что касается второго вопроса… Заметил я его, заметил. Просто выгнать его рука не поднялась, да никогда никого мы не выгоняли. Всем помогали, и этому поможем, не так что ли, Яра? — лукаво посмотрел на меня друг. — Да поможем, конечно, работа такая — заблудшие души исцелять, да только не представляю, как с живым работать. Мертвые-то все потеряли, у них уже нет возможности ошибаться, а живые… Они могут все. — Боишься не управиться? — Боюсь, Вася, очень боюсь. Но не будет о грустном, ты вроде знаешь нашего гостя? — Лично не знаком, но наслышан о нем. Поганый норов у мальчишки, поганый, но не безнадежен. Все, что понял о нем, я сказал. А остальное лишнее, к тому же, ты сама любишь составлять мнение о подопечных. — Злой ты, Вася, вот возьму и уйду от тебя! — рассмеялась я, толкая его в плечо. — Да, конечно, ты так уже больше сотни лет говоришь! И ни одного мужчину за века работы с тобой я не видел, — хмыкнул Василий, вставая со скамьи и направляясь в сторону дома. — А может я по девочкам? — крикнула я ему в спину. — Девочек тоже не видел! — прилетело мне в ответ. Вот ведь зараза! Но он прав, я никого к себе не подпускала с того времени, как стала хранительницей Края миров. Край миров — это такое интересное место, куда отправляют на перевоспитание заблудшие души, души, которые с моей помощью разбираются в ворохе своих ошибок. Обычно мне их из Чистилища время от времени отправляют, а иногда и прямо с места смерти. Когда-то и я была такой душой, но, когда все поняла, не захотела отправляться на перерождение, и тогда мне предложили такую замечательную работу — помогать душам осознать свои ошибки и принять себя. Василий тоже в свое время был такой душой. За то время, что я работала с ним, мы слишком привязались друг к другу, и он решил остаться здесь в роли домового, тем более, на Земле он им и был*. Локи, живой бог с искалеченной душой. Сложно, как же сложно… Как же страшно ошибиться… Он ведь потом уйдет отсюда, и, если я не справлюсь, он искалечит себя еще сильнее, да и окружающим достанется. Намордник и наручники не с неба же упали на него. Ладно, пока гость отдыхает, стоит заняться своими делами. Домом и огородом полностью заправляет Василий, а я занимаюсь небольшой теплицей с травами и садом. Можно не заморачиваться и все сделать с помощью магии, но я люблю руками работать. Механическая работа расслабляет. Потом мы погоняли чаи с Васей, обсудили наручники гостя, последние новости и разошлись по комнатам.***
— Ярааа, я знаю, как снять с него браслеты! Вставай! — домовой бесцеремонно потряс меня, прогоняя остатки сна. — Пара часов погоды не сделают, — невнятно ответила я, утыкаясь лицом в подушку. — Проснись и пой! — дурным голосом провыл Вася. — Заткнись и спи! — огрызнулась я. — Яра, или ты встаешь, или я устраиваю айс челлендж! — пригрозил домовой. — Сволочь! Кофе хотя бы завари…. — сказала я, сдаваясь. А то ведь действительно окатит ледяной водичкой, знаем, плавали. Василий, напевая веселую мелодию, хозяйничал на кухне. Мы с Локи сверлили домовика, поднявшего нас в несусветную рань, недовольными взглядами. — Его можно убить? — предложил здравую мысль принц. — Нет, Ваше Высочество, — грустно ответила я. — В этом месте он обладает не меньшей силой, чем я. — Ну что за грустные рожи! Ведь сегодня такой прекрасный день! — проворковал Вася, накрывая на стол. — Давайте, улыбнитесь новому дню! Зарядитесь позитивом! — Может, все-таки убьем? — с надеждой спросила я, покосившись на принца. — Ты сама сказала, что его нельзя убить, — напомнил Локи. — Ну что за жизнь, — я положила голову на руки и уткнулась лицом в столешницу в бесплодной попытке отгородиться от Васи и его позитива. — Ешьте давайте быстрее, и займемся наручниками! Я всю ночь голову ломал над тем, как их снять! — Может, для начала снимем их, чтобы принц мог нормально поесть? — предложила я, чтобы хоть как-то утихомирить энтузиазм друга. — Как я мог об этом забыть! — наигранно удивился он. — Сейчас все исправим! Василий, мурлыча что-то себе под нос, мгновенно оказался за спиной принца и принялся что-то активно там делать. — Василий — увлекающаяся натура. Ваши наручники очень его заинтересовали, — дипломатично пояснила я. — И чем же они его заинтересовали? — иронично вздернул бровь принц. — Скажем так, к нам не часто попадают в руки изделия богов. Вот Вася и воспылал интересом к этой вещичке, — я пододвинула к себе чашку ароматного кофе. Вася с довольным видом возился с наручниками Локи, принц молчал. Причем высокомерно-снисходительно так молчал, не представляю, как у него это получалось. Я же просто пила кофе, потихоньку просыпаясь и прикидывая планы на сегодняшний день. Спустя сорок минут с тихим звоном наручники были сняты с рук принца. — Закончил, — довольно сообщил домовой. — Ваше высочество, я могу оставить эти артефакты себе? — Делайте с ними что хотите, мне все равно, — пренебрежительно бросил Локи, растирая затекшие руки. — Вот и хорошо, — с маниакальным блеском в глазах ответил Василий и поспешил спрятать свою прелесть куда подальше. Я посмотрела на часы — что ж, время обхода наступило. Пора и пациентов проверить. Точнее, пациентку, вторая не так давно покинула это милое место. — Ты куда? Ты обещала ответить на мои вопросы, — требовательно тоном сказал принц. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но у меня, как у Хозяйки этого места, есть свои обязанности, которые я не могу игнорировать. Сейчас я должна покинуть вас, чтобы их исполнить, но, как только закончу, я обязательно отвечу на ваши вопросы, — вежливо улыбнулась я. — Я пойду с тобой, заодно расскажешь, что это за место и чем ты занимаешься, — безапелляционно заявил Локи. — Хорошо, прошу за мной. — Так что это за место? — напомнил принц Асгарда. — Это место называется Краем Миров. Закрытый мир, куда души попадают на исправление, чтобы потом отправиться на новый круг перерождения. Ведь многие несут на себе груз прошлого, частенько неподъемный груз — не сказали, не простили, не извинились. Ярость, гнев, ненависть, разъедающие душу и пленяющие разум — я помогаю оставить это и идти дальше. — Психиатрическая больница для будущих властелинов мира? Вот значит, куда меня засунули, — зло оскалился принц. — Не совсем верно. Это место для душ. Вы сюда могли попасть только после смерти, живых в этом месте я никогда не видела… — тихо ответила я. — Что? — шокировано уставился на меня Локи. — Да, Ваше Высочество, вы единственная живая душа. Я, Василий и та, к которой мы идем, мертвы. Вы единственная живая душа в этом месте. Как и по каким причинам вы оказались здесь, я не знаю, ведь я умею помогать только мертвым. Не представляю, что нужно делать с живыми, — мрачно произнесла я, останавливаясь у дверей. — Ваше Высочество, если хотите, можете остаться здесь, за дверями одна из душ, с которой я на данный момент работаю. — Я хочу на это посмотреть. Я пожала плечами, пусть смотрит. Душа не самая опасная, просто сломленная. — Здравствуйте, Арина, — я мягко улыбнулась женщине, которая сидела на кровати, плотно укутавшись в одеяло. — Привет, — безэмоционально отозвалась она. — Все еще надеешься вытащить меня? Не получится. Я лишь жалею, что не хватило духу самой прибить эту тварь. — Вот и поговорим о прощении. Я, наверное, сейчас выскажу непопулярную позицию, но правдивую — не всё и не всех можно простить. Прощение — это когда ты встаешь на место того, кто тебя обидел, и понимаешь, что у него просто не было другого выхода, так сложились обстоятельства, так легла карта. И понимаешь, что на его месте ты поступил точно так же. Вот тогда и только тогда можно простить искренне, без какой-либо тени, без безмолвных проклятий. Прощение именно и потому акт сложный, что не все могут представить себя на месте других, а тем более представить, что человек, причинивший тебе боль, был в чем-то прав. Признать чужую правоту для большинства что-то из разряда фантастики. Если ты не готова прощать, просто не можешь, то и не надо. Не надо извращать свою суть в угоду человеку, который решил, что одним "прости" он сможет все исправить. Как бы это ни звучало, но прощение тоже нужно заслужить. Чтобы прощающий видел, что раскаяние искреннее, а если это не так, то… Это просто акт, чтобы спастись самому, спастись от своей совести. Такое раскаяние бессмысленно принимать, оно не принесет покоя. Если не готова прощать, то самое просто что можно сделать — это отпустить. — Отпустить? Просто отпустить, чтобы он забыл?! Он убил мою дочь, он убил меня! — прорычала Арина. — Нет. Для себя отпустить, не прощать. Просто собрать себя по кускам и идти дальше. Ваша дочь смогла понять то, что я ей говорила, и выбрала новую жизнь: без боли, без ненависти. Но она не простила. Она просила о справедливости, не о мести. Она отпустила и пошла дальше, она хотела, чтобы вы и меня услышали, — я присела на кровать рядом с Ариной и взяла ее за руку. — Арина, она ждет вас. Если не хотите отпускать ради себя, то сделайте это хотя бы ради нее. — Я не могу, поймите меня! Я просто не могу… Ваши слова правильны, бесспорно правильны, но я не могу быть спокойна, зная, что эта мразь радуется жизни! Не могу… Я вздохнула. Месть. Она не откажется, не сможет. Слишком глубоко это в нее въелось. — Хорошо. Если вы увидите, что он страдает, вы попытаетесь забыть и идти вперед ради дочери, которая ждет вас? Которая хочет видеть красивую улыбающуюся мать, а не разъедаемую ненавистью душу? — Что, он умер? Он попал в Ад?! — Арина вцепилась со всей своей силой мне в руку, практически ломая ее. — Я узнавала о нем не так давно, мне сказали, что он должен будет вскоре оказаться на Суде. Если это так, я постараюсь договориться, чтобы вы его увидели, — я мягко пытаюсь высвободить пульсирующую от боли руку. — Хорошо. Если это так, если я увижу, что он получил по заслугам, я уйду за Машенькой. Она не должна страдать из-за этого ублюдка даже после смерти, — Арина отбросила мою руку и снова завернулась в кокон из одеяла. — А теперь уходи. Свое слово я сказала. — До свидания, Арина. Я поднялась с постели, поманив побледневшего принца за собой. Мы молча шли на кухню, обдумывая произошедшее. Я думала о том, что все-таки придется связываться с демонами, чтобы они устроили Арине экскурсию в Ад и она наконец-то смогла обрести покой, уйдя вслед за дочерью. Я не верила, что ее мужа хотя бы в Чистилище отправят. О чем думал принц Асгарда, мне неведомо, но вряд ли о чем-то веселом. — Эта Арина… То, что ты сказала ей о прощении и раскаянии, это правда? — холодно спросил принц, когда мы уселись за кухонный стол. — Да, Ваше Высочество. Я всегда говорю то, что думаю. Мертвые не могут лгать, впрочем, и всей правды тоже могут не говорить, — спокойно ответила я, смотря в зеленые глаза, поддернутые дымкой задумчивости. — Раскаяние… Мне тысячу раз говорили раскаяться! Но я никогда не понимал, за что, и никогда не каялся, — зло процедил сквозь зубы принц. — Значит, не чувствовали себя виноватым. Каяться, когда не чувствуешь, что это нужно, бессмысленно. Это не принесет облегчения никому. Тем более, только глупцы считают, что можно заставить осознать свои ошибки. Нельзя. Путь к этому прокладывается самостоятельно, — печально улыбнулась я. — Я чудовище! Чудовище, которое всегда шло по своему пути: пути ума, а не безрассудства, магии, а не грубой силы, гордости, а не смирения. Меня ненавидели, и я отвечал им тем же. Мне лгали, и лгал я. Меня проклинали, и я проклинал. Разве за это стоит каяться?! — прорычал Локи, кожа которого стала синеть, а глаза отливать алым. Видимо, из-за этого странного превращения в комнате похолодало. — Это только ваше решение и никого больше, — твердо сказала я, не отрывая взгляда от принца. Тот странно усмехнулся и вернул себе прежний вид. — Не боишься? — Если вас так это волнует, то я тоже чудовище. Я положила руку на стол так, чтобы он мог ее видеть. Светлая кожа начал стремительно чернеть и покрываться плотной броней. На месте аккуратных ногтей выросли острые темные когти с красными, похожими на кровь прожилками. — Это не означает, что я настоящее чудовище. Это просто такая же часть меня, как глаза, например. Не вырву же я их, если кто-то боится их и считает уродливыми? Я — это я, — фыркнула. Неужели он считает себя чудовищем из-за примеси йотунской крови? И лишним в обществе чистокровных богов? — Если в вашем родном мире вам это мешает, то всегда можно выбрать другой. — Миров всего девять. Я бывал во всех, и ни в одном не нашел себе места, — ухмыльнулся принц. — Нет, Ваше Высочество, вы не правы. Миров много, невероятного много. Миры магии, техники, их отражения. Их количество невозможно сосчитать. И, если в вас не погас исследовательский огонь, я могу отправить вас в любой из миров, — немного поколебавшись, произнесла я. Он живой, нечего ему здесь делать. И его уход в другой мир будет наилучшим решением. — А я могу выбрать? — заинтересовался Локи. — Можете, прошу за мной. Пройдя недлинный светлый коридор, мы оказались в огромной библиотеке, заполненной тысячей различный фолиантов. Достаточно новые и древние, которые, кажется, могут развалиться от неосторожного движения, толстые и тонкие, написанные от руки и напечатанные, книги и свитки… Их было настолько много, что я не смогу назвать точное число. — В этих книгах и свитках рассказывается о мирах, их обитателях и законах, по которым они живут. Выбирайте, принц. Как только определитесь, позовите меня или Василия. Локи рассеяно махнул рукой, показывая, что услышал.***
— Думаешь, он что-то выберет? — Конечно. Он маг до кончиков ногтей, а им только дай что-нибудь поисследовать! Не угомонятся, пока свое любопытство и жажду знаний не утолят.***
— Выбрали, Ваше Высочество? — я села в кресло напротив принца. — Да, хоть мне и приглянулось несколько миров, — печально вздохнул он. — Не беспокойтесь, просто возьмите с собой понравившиеся книги, и, когда тот мир надоест, используйте их, чтобы переместиться, куда вы захотите. Это не сложно, достаточно просто капнуть кровью на книгу и произнести «Ego relictis!», — пояснила я. — Я ушел, забавно, — прикрыл глаза Локи. — Что ж, дорога выбрана, и я не намерен возвращаться туда, откуда пришел, по крайне мере, в ближайшую пару сотен лет точно. Я не люблю кого-то благодарить, но ты дала мне интересную возможность. Принц встал с кресла, подхватил книги, лежащие перед ним на столе, и убрал в небольшую поясную сумку. Одет он был по-походному: удобные плотные штаны, заправленные в высокие сапоги, темно-зеленая рубаха, поверх которой накинут длинный плащ с капюшоном. Зеленые глаза лукаво сверкнули слишком близко от моего лица. Изящные бледные пальцы на моей щеке и теплое дыхание на губах… — Спасибо. Ego relictis!