***
…Светло. Неужели уже день? Вроде бы Папс уже встал, надо бы и самому потихоньку просыпаться… Эх. Так неохота… Монстры начали жить на поверхности с тех пор, как ребёнок высвободил всех из подземелья. К сожалению, никто не помнил, что произошло тогда и как он спас их, но все, как один, были благодарны Фриск. Особенно бывшая Хранительница руин, королева, которая с самого начала трепетно заботилась о человеке. «Что ж, малой постарался — уже хорошо» — подумал Санс. «В любом случае, без него мы бы так и остались торчать в том проклятом месте. Хорошо, что он сдержал своё обещание… Ториель наконец-то стала учителем в новооткрытой школе, Азгор выбрал профессию садовника, Меттатон расположился в соседнем городке, устроив там себе нехилую карьеру, Андайн и Альфис теперь вместе, а Папайрус…» — при мыслях о брате у старшего скелета слегка дрогнула душа. «Что ж… Главное, что он счастлив. Конечно, тот не стал членом Королевской стражи, зато приобрёл нечто более важное и ценное, чем постоянная охота за людьми. Да… Действительно. Папс вообще никак не изменился. Остался таким же милым очаровашкой, прямо как в детстве» — издав ностальгический смешок, Санс оглянулся. В комнате царил сущий беспорядок. «Хех… А ведь было когда-то время» — задумался тот, окончательно пробуждая старую память.***
— Санс! — громко верещало маленькое и энергичное существо, с задором глядя на старшего скелета. — Великий Папайрус требует, чтобы ты прочитал ему сказку! — И какую же, о Великий и Бесподобный Папайрус? — иронично произнёс «мешок с костями», загадочно улыбаясь и одаряя брата насмешливо-задумчивым взглядом. Два монстра находились в небольшой комнате, на стенах которой висели различные рисунки. На комоде рядом с кроватью, сделанной под гоночную машину, лежали разнообразные игрушки. Напротив входной двери располагался здоровенный деревянный шкаф, грубо вдавленный в стену, а с левой стороны от него висел чёрный плакат с пиратским символом. — Са-а-анс! — раздражённо буркнул Папи, голос которого был похож на крайне неуклюжую имитацию надменного вскрика. — Ты прекрасно знаешь, какую именно! — Да ладно бро, понял, понял. «Пушистый кролик»? — задорно промолвил другой монстр, продолжая разглядывать младшего, неутомимого и всегда полного энергии. — Да, брат. «Пушистый кролик!» — с ослабшим раздражением гордо проговорил маленький Папайрус, на последней секунде плавно обернувшись и посмотрев на книжный шкаф, где преспокойно хранилась его любимая книжка. Этот вечер, как один из тех, что почему-то становятся мутными воспоминаниями, остался незабываем. Папайрус ещё очень долгое время после этого не мог забыть о приключениях мохнатого зверька… Может быть, просто потому, что в этот раз это было продолжение.***
«Эх… Даже немного жаль, что то время так быстро прошло. От тех дней остались лишь краткие обрывки… Ай, ладно. Я уже ни о чём не сожалею. Надо будет как-нибудь отблагодарить малого, что он вообще вытащил нас из той дыры. Надеюсь, что больше он сбрасывать не…» — в этот момент его резко и нахально прервал голос младшего. — Санс! — громко выкрикнул Папайрус, чтобы его можно было услышать и на втором этаже дома. — Спускайся вниз, сейчас же! Уже четыре часа дня доходит, сколько можно спать, ленивые кости! — Уже иду, бро! Уже иду… — произнеся сии слова крайне заспавшимся тоном, скелетоподобный монстр всё-таки поднялся с матраса, перенесённого аж из подземелья на поверхность, вышел за дверь и томным шагом стал спускаться по лестнице. — …Доброе утро, бро, — послышался голос ленивого скелета. — Хм! Наконец-то ты вышел оттуда, Санс. Не представляю, как можно столько спать… — как обычно ответил Папайрус, когда Санс делал что-то «не так». А по тому, как рассуждает младший монстр, он делал это почти постоянно. — Ну ты же знаешь меня, Папс. Я ж ДО МОЗГА КОСТЕЙ обожаю сон. Может, тебе тоже стоит попробовать? — САНС!!! — пуще прежнего возмутился высокий скелет, грозно посматривая на горе-каламбурщика. — Всё бы хорошо, но я, Великий Папайрус, не удовлетворён тем, как долго ты спишь! Это плохо для здоровья! «Хех… Надеюсь, Папс понимает, что у скелетов не может быть проблем со здоровьем. В таком случае, я бы давно уже оказался в психушке». — Окей, бро. Как скажешь, — промолвил Санс, отводя свои горящие в пустых глазницах зрачки к потолку. — И каждое утро я слышу то же самое, брат. Когда же ты уже научишься выполнять свои обещания? — Когда все СКЕЛЕТЫ в моём шкафу выйдут наружу. — Что?.. САНС!!! ТЫ МНЕ НЕ ГОВОРИЛ, ЧТО У ТЕБЯ ГОСТИ! ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЗНАКОМЬ МЕНЯ С НИМИ, ХОРОШО? Или… СА-А-А-АНС!!! — как гром посреди ясного неба прозвенел голос рассерженного вконец Папайруса, обрушившего весь свой гнев на как бы провинившегося брата. — Да ладно бро, я пошутил. Ты же знаешь, я шутник на все СТО КОСТЕЙ, — не переставая каламбурить, старший скелет сердил младшего всё больше и больше, как обычно притворяясь, что совсем не замечает его негодования. И, как это случается, в конце концов происходит «триггер». — …Всё. С меня хватит. Я УШЁЛ! Раздался сильный хлопок входной двери. «…Видимо, в этот раз я немного переборщил». Без какого-либо интереса разглядывая картину костяной рыбы, также перенесённой из их прошлого «места обитания», монстр остался один. Но ненадолго. Краешком глазницы скелет заметил, как открывается дверь. За её углом была видна красная перчатка. — ЧТОБЫ КОГДА Я ПРИШЁЛ, УБРАЛ СВОЮ ХУДИ ИЗ ПРИХОЖЕЙ. К НАМ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ПРИДЁТ ЧЕЛОВЕК, ПОЭТОМУ НУЖНО, ЧТОБЫ НИГДЕ В ДОМЕ НЕ ВОНЯЛО ТВОИМ УЖАСНЫМ КЕТЧУПОМ! НЬЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕХ!!! Дверь закрылась. В этот раз, Санс ТОЧНО остался один. «Что ж… Мне тоже пора идти» — успев мысленно произнести это, скелет телепортировался в место, хорошо знакомое ему. Не только ему, конечно, но того, кто о нём также знал, уже нет. По крайней мере, в этом таймлайне. Впрочем, это даже к лучшему. В доме скеле-братьев наступила полнейшая тишина. …Однако, где-то в дальнем углу кухни послышалось слабое тявканье. Мелкая собачонка яро пыталась раскусить большую белую кость.***
«Почему?.. Почему Папи так прекрасен? Ещё чуть-чуть, и я сойду с ума… Но я должен держаться. Вдруг, если я сделаю это, то он меня никогда не простит?.. Или, что хуже, возненавидит? Вот это пугает меня больше всего. Прости меня, бро… Прости».***
«Что же… Санс никогда не меняется. Так ещё и продолжает приставать со своими дурацкими каламбурами! Но… есть в нём что-то, что… НЕТ!!! ВЕЛИКИЙ ПАПАЙРУС НЕ МОЖЕТ ДУМАТЬ О БРАТЕ В ПОДОБНОМ КЛЮЧЕ!!!» — и всё же сколько бы Папс не пытался избавиться от своего странного влечения, у него ничего не получалось. «Санс… Почему… Почему именно ты? Почему даже не человек?..» — с неким отчаянием всматривался в стену родного и до боли знакомого дома высокий монстр. Эти пугающие мысли не покидали его, а только приходили и приходили в его черепушку, не оставляя тому иного выхода, как удручённо перебирать их в своём скеле-сознании. Настал момент признания.***
…Их тела были готовы слиться в божественном наслаждении. Правая рука Папи скользила по тазу старшего братика, вводя его в дичайший экстаз, а левая сжимала его душу. Ничто не могло принести ему такое сумасшедшее удовольствие, как его собственный младший брат. И, тем более, его руки. — Санс… — тихонько шептал Папайрус, как бы пытаясь «успокоить» бешено бьющуюся душу низкого скелета. — Папи… — в унисон повторял уменьшительно-ласкательную форму имени младшего монстр, почти неслышно постанывая от ласк родственника. Папайрус что только не делал, чтобы окончательно свести Санса с ума. То он ловко манипулировал левой рукой, продолжая нежно сжимать душу старшего и давая ему неизмеримое удовольствие, то правой двигался по вертикали, уже не просто поглаживая шикарный таз родного монстра, а начиная массировать небольшой магический член. Это было просто волшебно. — Брат, ты… готов? — с несколько смущённо-оранжевым румянцем прошептал Папи, не останавливая чудесные ласки. И, едва поколебавшись, Санс ответил: — Д-да, Папи… Я… — не успел низкорослый скелет произнести и фразы, как в него резко вошло что-то липкое и большое. Он сразу понял, что это было. И сразу же испытал адскую смесь непонятного наслаждения, граничившего с длительной болью. Однако, спустя какое-то количество времени, Санс почувствовал лишь наслаждение. Боль ушла, как будто бы её и не было вовсе. С каждым толчком монстр чувствовал себя всё раскрепощённее и раскрепощённее, а его череп полностью покрылся синим румянцем и слизкой слюной. Он не хотел останавливаться. Он не хотел прекращать. И, когда дело дошло до невообразимой кульминации, они оба кончили в одно и то же время. …Санс очнулся в полной темноте. Его окружали привычные ему предметы: грязный старый матрас, на котором он лежал; носки, разбросанные по всей тёмной комнате; «мини-торнадо», заключавшее в себя различные вещички скелета и как следствие его ночных выплесков магии; его фотография вместе с маленьким Папайрусом, лежавшая на небольшом комоде рядом с настольной лампой, и ещё большое множество всякой всячины. Все его кости охватывал холодный пот. Снизу, в чёрно-белых шортах, что-то заметно торчало. «Чёрт, — он понял. — Когда же это уже закончится…» И с посиневшим лицом стал стимулировать ночной стояк.***
Его улыбка давно сводила меня с ума. Многие годы я держал это в себе, не переставая жалко существовать в этом никчёмном мире. Да это даже «существованием» то назвать невозможно! Просто присутствие, и всё. Интересно, малой когда-нибудь остановится? Жаль, что я вообще доверял ему. А то обещание он так и не сдержал. Мелкий ублюдок.***
…Прах Папайруса безмолвно лежал на снегу. Его некогда развевающийся на шейных позвонках красный шарф покрылся пылью. Металлические доспехи горестно скорбили о потери их хозяина, а перчатки… «…» — Санс не мог вымолвить ни слова. Лишь магические слёзы вытекали из его бесконечно пустых и бездонных глазниц, молча скатываясь на холодный снег. Этот цикл никогда не прекратится. И монстр это прекрасно сознавал.***
— Санс! — Чё как, бро? — Ты знаешь «чё как», брат! Снова спишь на своём посту! — Папс. У меня и так СКЕЛЕ-ТОННА работы накопилась, мог бы дать и отдохнуть своему старшему бро. — СА-А-АНС! — как всегда выкрикнул Папи. — Если хотя бы ещё одна шутка слетит с твоих уст, то я обещаю тебе, обещаю, что больше никогда не позволю ходить тебе в тот ужасный бар! «Любопытно. Почему именно в этот момент бро выглядит таким милым?..» — ВОУ-ВОУ, Папс! Побереги свои КОСТИ от подобных заявлений! А то в скором времени так и РАЗВАЛИТЬСЯ можно! — …Я пошёл. Мне надоели твои оправдания и каламбуры! И вообще, человек может появиться в любую минуту! Так что советую тебе наконец послушаться меня, Великого Папайруса, и привести себя в порядок! НЬЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕХ! Шаги быстро перемещались в сторону Снежнеграда. Наступила гробовая тишина. И Санс, как обычно, остался один. Что ж… До прихода человека остаётся ещё где-то полчаса. «Я люблю тебя, Папи, — сознательный голос старшего скелета оставался по-прежнему очень нежным. — Мой чистый, непорочный цветок…» Только жаль, что эти слова никогда не были сказаны вслух.