No New Year's day to celebrate, No chocolate covered candy hearts to give away, No first of spring, no song to sing...
Из глаз медленно потекли слезы. Позади остается такой родной и любимый город. Но сожаления лишние. Всё кончено. Её ничего не держит на этом месте. Она начнет новую жизнь. Но слезы не желали утихать, а воспоминания о городе – отпускать свою героиню, вновь и вновь напоминая о произошедшем.*Три дня назад*
Очередной будний день. Очередные скучные уроки. Сколько бы лет ни прошло, а домой к эскизам тянуло больше, чем в школу на занятия. Почему, чтобы стать дизайнером, надо обязательно выслушать кучу наискучнейших лекций по физике, химии и многим другим предметам? И хоть все они разные, ни один учитель интересно не рассказывает. Урок продолжался, а делать нечего. – Пс, Мари, спишь? – Да заснешь тут. – Я давно хотела спросить: ты Агресту когда признаваться собираешься? – Скоро. – Нет, так дело не пойдет. Долго тянуть кота за хвост будешь? В этом году уже выпуск. Он пройдет, и когда вы с ним ещё увидитесь? А, милочка? – тяжелый вздох соседки по парте послужил ей ответом. – Аль, мне страшно. – И? Тебе не тринадцать лет. Волю в кулак и вперед. – А если он мне откажет? А если я ему не нравлюсь? А если он любит другую? – Во-первых, если он любит другую, ты об этом узнаешь и не будешь потом сожалеть, что не открыла ему свои чувства. А во-вторых, я побью его, если он причинит тебе боль. – Спасибо. Я попробую. Их тихий шепот остался никем незамеченным, а последний урок подходил к концу.***
Плагг тихонько сопел на спортивной сумке хозяина, ожидая его после тренировки по фехтованию. Сыр весь съеден, а что ещё надо для счастья? Только хороший сон. Скрипнула дверца шкафчика. Агрест, сняв шлем, потряс головой. – Плагг, все ушли, дай переодеться. Порывшись в сумке, Адриан нащупал свой талисман. Браслет, что подарила ему Маринетт, неустанно приносил ему удачу. Но одной вещи Адриан понять не мог. – Где ты, удача? Почему Леди со мной так холодна? – А почему ты ей не признаешься? Правильно сказала та девушка: ничего ты не потеряешь. И вообще, почему ты так мало сыра взял? – Это ты слишком много ешь. И какая "такая девушка", а? – Ну, эта, которая репортажи ведет. Алья вроде. Почему у тебя всё так сложно, а? Вот с сыром таких проблем нет. – У тебя вообще проблем нет. – А зачем они нужны? Сыру я и так признался. И ещё могу. А ты своей Леди как не признавался, так и не пытаешься. И что в этом такого страшного?***
Кот Нуар и Леди Баг патрулировали город. Уже неделю не было никаких акум, но это ведь не значит, что преступность будет дремать, верно? Но сегодня и она решила дать им вечер отдыха. Солнце медленно садилось, окрашивая небо в оранжевые, розовые и золотые краски. Ветер трепыхал ветки деревьев, а кучерявые облака лениво плыли по небу. Герои стояли на крыше одного из зданий и наблюдали за городом, только что вернувшись с ежедневного обхода. – Миледи, уделишь мне минуту своего времени? – Да, Котенок, что ты хотел? – голубые глаза с интересом посмотрели на героя, заставив того замяться и покраснеть. – Моя Леди, я уже давно хотел тебе это сказать. С первого дня нашей встречи все мои мысли были заняты лишь тобой. Я просыпаюсь с твоим именем и засыпаю в воспоминаниях о твоем великолепии. Нет, подожди, дай мне договорить! – Кот, увидев ошеломленное лицо героини, испугался, что его прервут. – Моя Леди, я живу в предвкушении нашей встречи, следующего боя и патруля. Леди, я люблю тебя. Ты научила меня жить, вернула в мой серый мир краски. Стала спасительным лучом света в кромешной тьме, воздухом, без которого невозможно прожить. Я много раз пытался намекнуть на мои чувства к тебе, но ты в упор этого не замечаешь. Поэтому я решил открыть тебе их. Я люблю тебя, Леди Баг. Неловкая пауза. Героиня оказалась в полнейшем шоке от услышанного, а ей просто необходимо сказать сейчас хоть что-нибудь. Она прекрасно догадывалась о чувствах напарника, но всячески показывала ему, что они не взаимны. И даже придумала несколько ответов на случай внезапного признания. Но именно сейчас, когда они так важны, шок напрочь стер всё из памяти. Отшутиться? Только обидеть Кота. Сказать, что не определилась в своих чувствах? Не вариант: ложь и лишняя надежда Нуару. Уйти, сославшись на усталость? Ещё хуже... Время неуловимо быстро идет, а напряжение – нарастает. Шестеренки в голове героини вращаются с бешеной скоростью, но ответ до сих пор не найден. Кот, быстро вывалив на героиню свою тираду, не заметил состояния напарницы. И только сейчас, взглянув на её лицо, задумался о правильности своего поступка. Что дальше? Как вывести напарницу из такого шока? Слишком сильно затянувшееся молчание давило на героев. И выхода из этой ситуации ни один из них не мог найти. Вечер опускался на город. Холодный ветер, непонятно откуда взявшийся, обдувал щеки, пробирал тело до дрожи и мурашек. Одинокие звезды, что были видны здесь, в городе, при свете фонарей и фар, тусклыми блёстками были рассыпаны по небосводу. Множество машин проезжали по дороге в этот, ещё не поздний, час. Работники магазинов и кафе, простые прохожие и охотники за сенсациями – никто из них не видел двух стоящих на крыше героев. И только северный ветер пытался вернуть им ясность мыслей и хоть как-то исправить эту нелепую ситуацию. И у него это получилось. – Кот, я... Прости, я не могу принять твои чувства, – возникший ком в горле помешал и так сиплому и севшему голосу. Леди, стоявшая с опущенной головой, внезапно подняла её и посмотрела в глаза напарнику. – Дело в том, что моё сердце уже принадлежит одному парню. Прости! Давай оставим всё как есть… Кот, ответь хоть что-нибудь! – К глазам всегда сдержанной героини подступили слёзы. Осознанно наносить раны дорогому другу – жестокое испытание. А видеть, сколько боли это ему приносит – ещё ужасней. Но она не могла. Не могла ответить на его чувства. Потому и пришлось так внезапно расставлять все точки над «i». – Я понимаю, Леди. И не сержусь на тебя. Прости, время трансформации заканчивается. Надеюсь, всё будет как прежде. До патруля! – И, криво улыбнувшись и помахав рукой, Кот Нуар скрылся среди домов. Ничего уже не будет как прежде. И тешить себя глупыми надеждами – большая ошибка. Но слишком внезапно слетели с Нуара розовые очки. Слишком внезапно были расставлены все точки над «i». И это признание слишком быстро и сильно изменило жизнь как героев, так и их гражданских личностей.***
День понадобился Маринетт, чтобы прийти в нормальное состояние, обдумать произошедшее и собраться с мыслями. Кот смог. Смог признаться Леди, несмотря на то, что она была к нему равнодушна. Так почему же она не может признаться Адриану? «Бояться нечего. Неудача – тоже результат. Что-бы ни произошло, всё будет к лучшему», – так уверяла себя Дюпен-Чен. Только всё опять пошло наперекосяк. День выдался солнечным. Приятный легкий ветерок колыхал ветки деревьев, а большие кучевые облака потихоньку собирались в тучи. Школьники спешили с занятий, а Адриан Агерст – любовь всей её жизни – по каким-то причинам дожидался своего водителя и направлялся в парк в полном одиночестве, что, несомненно, играло на руку юной Леди. И её совершенно не волновало, что Агрест второй день ходил будто в воду опущенный, ни с кем нормально не общался, ограничиваясь стандартными фразами. – А-адриан, мы можем поговорить? «Ну что опять-то от меня понадобилось?» – читалось во взгляде юного героя, что Маринетт, конечно же, проигнорировала. – Адриан, мы с тобой знакомы очень долгое время, – стоя среди деревьев, девушка была погружена в свои мысли. – И за то время, что я провела рядом с тобой, я поняла одну важную вещь. Я люблю тебя. Твою душу. Твой характер, привычки и поведение. Я люблю тебя, – витая в облаках, Маринетт допустила очень большую ошибку. Точно такую же, какую сделал Нуар. – А что... А что насчет тебя? – А что насчет меня? – голосом, полным боли, горечи и обиды, произнес Агрест. – А я, Маринетт, люблю другую. Люблю всю, без остатка. Только вот она не хочет этого признавать. А ты уверена, что знаешь меня всего? – Да. – ... – Как я понимаю, мне места в твоем сердце нет? – Нет. – Могу ли я... хотя бы узнать её имя? Маринетт вовсю сдерживала слёзы. И только гордость да многолетняя выдержка Леди Баг не давали ей разреветься. Это что, карма? Наказание за то, что отвергла Нуара? Или... А вот что за «или», ей додумать не дали. – Я не могу сказать, кто она. Прости, Маринетт. – И всё же? И только тут она взглянула на собеседника, смотрящего куда-то вдаль. Там, между деревьев, была видна площадь со статуей Леди Баг и Кота Нуара. Взгляд же Адриана был прикован к самой Леди. – Маринетт, прости. Я не могу ответить на твои чувства. – Я всё понимаю.– Голос холоден, как лёд, а на лице не осталось ни единой эмоции. – Удачи тебе. Прощай.***
Чувство тревоги не отпускало Адриана на протяжении всего дня. В машине, на фотосессии, дома и даже на патруле – оно преследовало героя, словно тень, не только не исчезая, а наоборот – усиливаясь. «Удачи тебе. Прощай» Эти слова, сказанные абсолютно безжизненным голосом, заевшей пластинкой повторялись вновь и вновь в голове Агреста. Он что-то упускал – что-то очень важное, способное изменить его жизнь. Но что именно, он понять не мог. А чувство тревоги всё нарастало. – Адриан! Адриан! – Плагг, истошно вопя, отчаянно тряс парня за плечи. – Плагг? Что случилось? Что-то определённо случилось. Иначе зачем всегда меланхоличному квами отбрасывать столь любимый сыр в другой угол комнаты и так упорно и настойчиво звать своего хозяина? – Адриан! Камень Божьей Коровки деактивирован!!!***
– Маринетт, ты уверена в своем решении? – Да, мастер. Я оставляю пост Леди Баг. Сказать, что ей трудно далось это решение – не сказать ничего. Тикки была ей верной подругой, которая всегда поддержит и поможет советом, вернёт уверенность и поднимет настроение. Отказаться от неё – отказаться от важной частички своей жизни. Но квами была впридачу к серёжкам. Оставляя их здесь, Маринетт отказалась от части своей души, коей была Леди Баг. От целеустремлённой, отважной, храброй героини, на протяжении нескольких лет спасающей Париж. И, всё же, это было необходимо. Прежде всего для её тайны. Героине нельзя снимать маску, но узнав, что Адриан любит её как Леди Баг, вероятность раскрыться перед ним становится всё больше и больше. А это поставит героиню в опасное положение. Да, он не попадал под влияние акумы. Но где гарантия, что этого не произойдёт и впредь? А акуманизация Агреста, знающего личность Леди, принесёт очень и очень большие проблемы как героям, так и всему Парижу. Не Леди ли говорила Коту про важность скрытия личности? И теперь она сама была в шаге от разоблачения. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае. Сбежать, бросить всё, но не открывать тайны. Она не предаст этот город. Ни за что. – И всё же. Ты точно уверена? – А у меня есть выбор? – Выбор есть всегда, Маринетт. Жаль, что она не видела другого пути. Хотя... Наверное, его просто не было. Так или иначе, но девушка уже всё решила. – Тикки, спасибо... тебе за всё, – горькие слёзы предательски навернулись на глаза, а голос вдруг дрогнул. Маленькая квами села девушке на плечо, обняв её за щеку. – Спасибо тебе, Тикки. Прощай, – с этими словами Маринетт сняла серёжку. Контур Тикки поплыл, и, когда вторая серьга оказалась снята, она исчезла. – Мастер, прошу, найдите новую Леди Баг. Кот пусть и сильный, но без неё не справится, – слёзы скатились по лицу, заставляя и так гладкую кожу блестеть. Мари, взглянув на зажатые в руке, такие родные серёжки-гвоздики, с тихим вздохом положила их на подушечку, лежащую перед Хранителем. – Спасибо вам за всё, Мастер. Медленно встав, Маринетт на ватных ногах подошла к двери. Мелкая слезинка скатилась по щеке девушки и быстро исчезла под подбородком. Обернувшись, она ещё раз посмотрела на серьги, столько раз дарившие ей чудо, свободу и возможность летать. – Маринетт, – краткий возглас Мастера заставил её поднять глаза, вынырнув из своих мыслей, – спасибо. Пускай удача не оставит тебя, – легкая полуулыбка и короткий кивок стали ему ответом. Повернув ручку двери, Маринетт вышла из квартиры. Не ей дарить теперь чудо. Не ей это чудо ощущать. Девушке казалось, что там, в комнате, осталась очень важная ей частичка собственной души. Помотав головой, бывшая героиня подняла голову. Сомнения излишни. Решение принято. Её старая жизнь навсегда останется в квартире пожилого китайца. Здесь, за дверью, начиналась новая, другая жизнь.***
Ему было наплевать. Наплевать на то, что дико саднило горло, что мышцы ног болели от слишком быстрого бега, что легкие горели от сухого воздуха, а в боку кололо от перенапряжения. Ему было наплевать, что перебегал он дорогу не на зелёный свет, что уже третий час ночи и отец ничегошеньки не знает о сбежавшем сыне, что завтра важная фотосессия и что завтра у него контрольная. Ему было наплевать на всё. Единственное, что его сейчас интересовало — это то, почему его Леди осталась без серёг. Она оказалась во власти Бражника? Или на неё напали бандиты и шантажом заставили снять маску? Или телевизионщики увидел её обратную трансформацию и она была вынуждена отказаться от волшебной силы? А может, она попала под машину и теперь никогда не сможет перевоплотиться? Или... – Адриан, – оборвал поток его мыслей летящий чуть впереди Плагг, – мы почти на месте. Потерпи ещё чуть-чуть. Завернув за угол, парень фурией "влетел" в подъезд дома и, на полной скорости перепрыгнув через несколько ступенек, с трудом затормозил рядом с зависшим перед бамбуковой дверью Плаггом. – Мы пришли, – прошептал котёнок. – Это здесь. – З... десь... ч... то? – так же тихо прозвучал запыхавшийся голос блондина. – Здесь живёт тот, кто ответит на наши вопросы. Неведомый страх окутал героя. Он так жаждал узнать, что же случилось с его Леди... но также боялся ответа. Боялся услышать, что Леди ранена, что её сбила машина, что она лежит в коме и никогда не очнется, что... Да без разницы, что скрывает за собой это «что». Юному Агресту был страшен любой ответ. Потому что это касалось его Леди. Потому что он чувствовал – ничего хорошего ему точно не скажут. Глубоко вздохнув и медленно повернув ручку двери, Адриан вошёл в квартиру. В темном помещении, где единственными источниками света являлась луна и уличные фонари, в центре, на небольшом коврике, в позе «по-турецки» сидел мужчина преклонного возраста. Внезапно и немного резко открыв глаза, он мягко улыбнулся, отчего Адриан впал в лёгкий ступор. – Доброй ночи, Кот Нуар. Я ждал тебя. Присаживайся, – парень без раздумий плюхнулся на пол спиной к двери, а китаец продолжил. – Вайзз, зажги фонарь. – чиркнула спичка, и светильник, висящий под потолком, разукрасил комнату в тёплые тона. – Откуда вы знаете, что я – Кот Нуар? – не выдержав, без предисловий начал Агрест. – А Плагг тебе не рассказал? Я – Мастер Фу, Хранитель камней чудес, и именно я ... тестировал тебя и синевласку на роль героев. – Взглянув на блондина и на сидящего у него на плече котёнка, Мастер отметил их задумчивость. – У меня, как и у вас, есть вами – Вайзз. – Плагг? Всё в порядке? Ты сегодня задумавшийся какой-то. – Мастер, я почувствовал деактивацию серёг, – качающийся из стороны в сторону хвостик котёнка возвестил о его крайней степени нервозности. – Что произошло с Леди Баг? – произнес он одновременно с хозяином. – Я ждал этот вопрос, – Мастер помялся, подбирая ответ, – Видите ли, Леди Баг сама отдала свои серьги, –подтвердив свои сомнения, Плагг лишь глубоко вздохнул, в то время как глаза Адриана округлились от шока, а сам он, кажется, забыл как дышать. – Как? Из-за чего? – непонимание Агреста лишь усилилось. – Не «из-за чего», а «из-за кого», – бурчание Вайзза буквально прогрохотало в гробовой тишине комнаты. – Хотя без разницы. Результат всё-равно отрицатель... – Из-за тебя, Адриан, –недовольство черепахи было грубо прервано, а и так выпученные от шока глаза героя чуть не вылезли из орбит, а сам герой на время впал в ступор.***
No summer's high, no warm July, No harvest moon to light one tender August night. No autumn breeze, no falling leaves Not even time for birds to fly in southern skies. No Libra sun, no Halloween...
Песня продолжала литься из радио, а соленые горькие слезы – из глаз девушки. Прислонив голову к холодному стеклу, а она попыталась отвлечься от дурных мыслей. Не получилось. Мысли вновь и вновь возвращались в беспокойное русло, наполненное грустью пополам с горечью и отчаянием, а погода вокруг – эти серые тучи, застилающие небосвод, эти капли дождя, нехотя ползущие по стеклу, этот неччастный пейзаж и этот старый автобус – лишь ухудшало и без того меланхоличное настроение. К ностальгие, окутавшей героиню ещё в начале пути и так тщательно спрятываемой в глубинках сознания, примешивалось то, что сердце, её нежное любящее сердце не соглашалось с переездом. Оно кричало, пытаясь достучаться до разума героини и остановить её. Потому что отказывалось принимать перемены. Потому что чувствовало допускаемую Маринетт ошибку. Но она оставалась непреклонной, запихнув жгучую боль ещё дальше. Ничто не должно останавливать её теперь. Выбор сделан, решение принято. Ничто не остановит Маринетт Дюпен-Чен. Ничто... Внезапно завибрировавший телефон отвлёк девушку от тяжелых мыслей. Кто мог ей звонить? Родители в курсе (сами же надавали кучу советов и круассанов впридачу), Алье отправлено письмо с просьбой объяснить всё одноклассникам, а у Мастера её номера нет впринципе. Не смотря на дисплей, Маринетт ответила на звонок. От услышанного голоса смартфон чуть не разбился в дребезги. – Мари, прошу, не бросай трубку! I just call to say, "I love you", – случайно пропели Адриан и радио вместе, – Мастер мне всё рассказал. Маринетт, не делай этого. Остановись. Умоляю тебя: не уезжай. Всё... – Но тут Агреста прервали: – На остановке! Нет, не слезы печали, горечи и отчаяния, нет, – слезы радости и счастья текли по щекам юной героини. Проталкиваясь к выходу сквозь стоящих пассажиров, Маринетт успела дослушать песню в исполнении радио и Адриана (к слову, парень даже не слышал её в телефоне).I just called to say, „I love you,“ I just called to say how much I care, I just called to say, „I love you.“ And I mean it from the bottom of my heart.
Выбегая из автобуса, на первой же ступеньке юная Леди споткнулась. Мгновение... И крепкие руки хватают её за талию, ставя её на родную твёрдую землю. Секунда – и вот уже эти руки нежно, трепетно обнимают девушку. – Маринетт, теперь я никуда не отпущу тебя. Слышишь? Сбеги хоть на край света, я всё равно тебя найду, – Адриан положил голову ей на плечо и зарылся лицом в тёмные мягкие волосы, вдыхая аромат свежеиспеченного хлеба. – Я больше никуда не уйду, ... Котёнок, – нежная спокойная рука опустилась на светлые волосы, поглаживая и успокаивая парня. Только сейчас, стоя под дождем и обнимая любимого, Маринетт поняла – всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо. Темные грузные тучи постепенно сменились серыми кучевыми облаками, а дождь, до того льющийся на землю крупными холодными колкими каплями, стал мягким и теплым. Солнце ещё не явило свой лик, но уже его лучи рассеянно, но пробивались сквозь тучи. Печаль, окутывавшая девушку, растаяла, а сердце, до того клокотавшее у неё в груди раскатами грома, постепенно успокоилось. Потому что ошибка, совершенная героиней, оказалась вновь исправленной её верным напарником. Они могли бы ещё долго обниматься под дождём, млея в объятиях друг друга, но Плагг, до того спокойно и терпеливо сидящий на велосипеде Адриана, не выдержал суточной голодовки. – Нет, я, конечно, всё понимаю, но, может быть, кто-нибудь покормит меня наконец?