Нужно сильно любить

Когда Есеня проснулась, рядом никого не было. При этом дома пахло кофе и чем-то вкусным. Не в силах сдержать разочарование и отчаяние от отсутствия Меглина, Есеня жалобно застонала. Снова почувствовать его, снова потерять. Боль от потери была такая, будто она только вчера была на похоронах. Не без удовольствия заметив, что папа постарался, Есеня приподнялась на кровати и почувствовала, что сон был реальнее, чем казалось - тело ныло от полученного ночью удовольствия. Есеня, взглянув на повязку, поняла что отец заметил ее, пока она спала и ей стало не по себе, ведь она лежала в кровати совершенно обнаженная. Встав, девушка накинула на плечи халатик и села за стол. На столе стояла яичница и чашка крепкого кофе, все это было совсем горячим, из чего Есеня сделала вывод, что отец уехал совсем недавно. Хоть бы записку оставил, ей-богу. Девушка принялась уплетать яичницу, попутно набирая папин номер. - Доброе утро, соня. Как ты себя чувствуешь? - спросил Андрей Сергеевич - Очень хорошо, пап. Спасибо за то, что ты заботишься обо мне, для меня это очень важно, - сказала Есеня. - Дочка, прости, что не смог приехать с утра, обязательно заеду вечером. Напиши, если надо что-то купить. Сейчас очень занят, поправляйся. - закончил полковник и положил трубку. Есеня вздрогнула от осознания... Кто здесь? Неужели? Да нет, это бред, это невозможно... Вдруг она услышала, как кто-то ключом открывает замок входной двери. По обыкновению схватившись за нож, Есеня напряглась и приготовилась драться. Увидев в дверях Меглина с охапкой цветов, Есеня потерла глаза и уронила нож. - Все в порядке, Есень... Это правда я. Я здесь, с тобой, я больше не уйду. Есеня? Девушка вся дрожала, руки тряслись, ноги не слушались, всхлипы вырывались сами собой. Меглин усадил ее на стул, положил цветы рядом и сам сел напротив. - В тот день, когда ты пришла ко мне в больницу, я уже не мог ничего делать, все было словно в тумане. Я не хотел ничего, кроме как умереть. Я помню отчётливо, как ты взяла мою руку и как вонзила в сердце нож. Есеня, я, кажется, не говорил тебе раньше, но у меня врождённая декстрокардия - мое сердце не слева, как у всех людей, а справа. - Меглин старался говорить спокойно, но в горле то и дело вставал комок, а Есеня завороженно слушала его рассказ. - и, пытаясь убить меня, ты вернула меня к жизни. Я потерял очень много крови, но после нескольких переливаний все поняли, что мне становится лучше. Бергич строго-настрого запретил мне ходить куда-либо, потому что мне нужен был полный покой. Он сказал, что судьба второй раз подарила мне чудесный шанс на выздоровление, и он не даст мне его упустить. Поэтому мы инсценировали мои похороны, а я остался на три месяца на лечении у Бергича. Прости меня, Есеня. Я хотел, правда хотел сказать тебе, но... Я вспоминал твои глаза, полные слез, когда ты пришла ко мне в ту ночь, и я просто не мог снова обнадежить тебя, а потом снова заставить потерять. Я люблю тебя, Есеня. Я хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь. Ты была единственной причиной, единственным стимулом, ради которого я стремился выжить. Девушка встала со своего стула и села на колени к Меглину. Она обвила руками его плечи и начала целовать его лицо, и, дойдя до губ, замерла. - Если ты здесь, если ты со мной, Родион, разве я могу желать чего-то ещё? Я столько времени ненавидела тебя за то, что ты меня оставил, но в тайне молилась, чтобы это все оказалось плохим сном, что сейчас... Мне кажется, что я проснусь, а тебя нет, мне кажется... Родион поцеловал девушку в губы, не дав закончить, а затем принялся осушать мокрые от слез щеки поцелуями. Он отнес ее на кровать и лег рядом, прижал к себе и прошептал: - Я не уйду, слышишь? Я всегда буду с тобой. Тебе нужно поправиться и наша жизнь изменится навсегда.