48 часов на жизнь

      На улице ухал гром, и дождь барабанил в закрытое окно, врываясь в сонное сознание, смешиваясь с яркими сновидениями. Хината сладко потянулась, повела замёрзшими плечами и тут же их накрыло что-то теплое, непривычное ощущение заставило девушку раскрыть глаза, заспанным взглядом осматривая полутёмное помещение. Тяжелые шторы были наполовину занавешены и почти не пропускали сероватый свет, на полу валялись разбросанные вещи, а теплом, согревающим голые плечи, оказалась мужская рука. Медленно повернув голову влево, Хината наткнулась на ясный взгляд чёрных глаз Саске. — Доброе утро… — полувопросительно произнесла девушка, неуверенно покосившись на закрытое окно, с трудом понимая, какое сейчас время суток. — Доброе, — кивнул мужчина, пальцами, проводя по нежной коже предплечья, выше, по ключицам, вызывая ответные волны мурашек на лёгкую щекотку. Хината невольно хихикнула, сжавшись, выгибаясь, стараясь уйти от прикосновения. — Перестань, — улыбнулась она, холодными пальцами отодвигая ладонь мужчины от себя, удобнее умещаясь на подушке, задорно поглядывая на мужа. — Ледышка, — хмыкнул Саске, укутывая девушку в лёгкое одеяло, за плечи притягивая её ближе к себе, согревая теплом собственного тела. Хината засмущалась, краснея и утыкаясь холодным носом парню в ключицу, однако, с блаженством отогревая холодные руки о чужое тело. Дыхание вновь выровнялось, и Саске остался наедине со своими мыслями — Хината же счастливо забылась, в дремоте по-детски засопев. Мужчина перевернулся на спину, укладывая голову жены себе на грудь, задумчиво перебирая холодные прядки волос, заправляя их за аккуратное ушко. Было слышно, как в коридоре топают чьи-то тяжелые ноги, кто-то переговаривается в гостиной и шумит дождик за окном под тихое размеренное дыхание жены. — Саске?.. — тихо позвала его Хината, вырывая из мыслей. — М? — А ты когда-нибудь любил? — неуверенно спросила девушка, приподнимаясь и упираясь подбородком на ладошку, что положила на его грудь, с любопытством заглядывая ему в глаза. Саске едва заметно дёрнул уголками губ в подобии улыбки и испытующе молчал, изучая лицо Хинаты — ровная чёлка слегка растрепалась, открывая красивый лоб, губы припухли, а скулы подёрнулись лёгким румянцем смущения от столь пристального внимания, но взгляд она упорно не отводила. — Не знаю, — наконец, ответил он, легкомысленно пожав плечами. Хината изумилась, приподымаясь на локтях, не задумываясь открывая вид на соблазнительную голую грудь. — Как это? — в искреннем удивлении девушка даже не заметила, как изменился взгляд мужчины и куда он направлен, — не может быть такого. Неужели, никогда не испытывал привязанность к кому-то? Не хотел пожертвовать всем, чтобы быть рядом с человеком? — Хината говорила так уверенно, пытаясь донести до него свою мысль, что не заметила горячие широкие ладони на талии и бедре, — не хотел касаться кого-то? Или ни разу не смотрел на человека, даже не замечая его недостатков?..       Саске резким движением перевернул девушку на спину, нависнув сверху, устраиваясь между её ног. — Что ты делаешь?.. — пискнула Хината, только сейчас поняв, что она совершенно голая, и краска смущения ярким облаком от щёк опустилась ниже на шею и грудь. — Хочу касаться, — горячо прошептал мужчина, влажно прикусывая тонкую кожу шеи, прямо у кромки волос, руками сжимая узкую талию, прижимая ближе к себе. Девушка шумно выдохнула, тихо простонав, запутываясь пальцами в его жёстких волосах на затылке. Целовать Хинату казалось Саске чем-то правильным и приятным. Губы у неё были мягкие, тёплые и влажные, а поцелуй из нежных прикосновений, как это обычно и бывает, одним чувственным движением языка превращался в нечто возбуждающе-запретное. — Хината, — бесцеремонно вошёл в комнату Итачи, — ой!       Девушка испуганно уставилась на уже закрытую дверь, рефлекторно прикрыв грудь руками. — Извините! — прокричал старший Учиха из-за двери, и его шаги стали быстро удаляться дальше по коридору. Саске взглянул на Хинату, что перевела огромные от испуга глаза на него. Молчаливая сцена длилась недолго, до тех пор, пока девушка не надула щеки, сдерживая смех, до того мрачно выглядел мужчина, скалой нависнув над ней. Саске фыркнул, откатываясь в сторону, позволяя Хинате вволю посмеяться над ситуацией, сам сдаваясь, поддерживая весёлый смех жены своим тихим смешком.       Итачи старался не смотреть в сторону Хинаты, сидя прямо напротив неё за импровизированным завтраком на большой кухне лидера. Конан хозяйничала за плитой, жаря яичницу, первую порцию которой они с Саске дружно уминали, периодически заговорщицки друг на друга поглядывая. — Эм, — промямлил Итачи, взяв себя в руки, — Пейн просил вас зайти, обоих…        Хината отложила палочки в сторону, изменившись в лице. — Что-то стало известно? — тревожно спросила она, поднимаясь со стула, готовая идти к лидеру прямо сейчас. — Можно и так сказать, — кивнул Итачи, внимательно глядя на безмятежного Саске, что мерно продолжил жевать свою яичницу, будто мыслями находился не здесь, а где-то очень далеко. — Надеюсь, что-то хорошее, — тихо выдохнула девушка, подёргивая мужа за рукав. — М? — Саске осовело моргнул. — А, да, сейчас доем только.        Молча кивнув, девушка убежала в комнату, бодро топая голыми пятками по паркетному полу с подогревом. Проводив жену таким же задумчивом взглядом, мужчина вернулся к тарелке, но кусок яичницы так и застыл на середине пути, когда Итачи делано строгим тоном произнёс: — Саске, на правах старшего брата я напоминаю тебе о презервативах…       Младший с клацаньем захлопнул открытый рот, изогнул брови, одним взглядом задавая вопрос: «Ты это серьёзно?». Воцарившуюся неловкую тишину развеяла Конан, начав похрюкивать от смеха, не отвлекаясь от готовки. Саске раздраженно закатил глаза, вскакивая со стула под насмешливый взгляд Итачи. — Я учту…       Ярко-рыжая шевелюра Пейна, казалось, буквально горела в лучах солнца, что вышло из-за тёмных туч в окне за его спиной. Призрачный образ лидера наконец-то соединился из разных домыслов и фантазий Хинаты в одного живого человека из плоти и крови. И девушка поняла, что представляла себе его совершенно не так. — Цунаде зверствует: вы перебили половину её ребят, — без лишних приветствий начал он, сосредоточенно соединив ладони перед собой на столе, взглянув сначала на Саске, а затем на Хинату, которые сидели в двух огромных скрипучих кожаных креслах. — Но она готова пойти на компромисс, — и конец фразы он сказал едва слышно, усмехнувшись себе под нос, — представляю, сколько ей теперь придётся выплачивать страховки… — Компромисс? — Хината сразу выпрямилась на кресле, от нетерпения подавшись вперёд. Саске чуть снисходительно взглянул на неё, промолчав. — Всё зависит от решения твоего отца, — пожал плечами Пейн, откинувшись на спинку стула, щёлкнув костяшками пальцев, — она претендует на Синагаву[1] и часть людей Хьюга.        Учиха хмыкнул, качнув головой, особо не веря в то, что Хиаши отдаст за свою дочь целый район. Девушка задумалась, опустив глаза в пол — её отец, конечно, не был образцом добродетели, но и бездушным ублюдком с недавних пор не являлся. — Тем не менее, вам нужно залечь на дно, переедете пока в нашу штаб-квартиру, — продолжил Пейн, утыкаясь в мобильный телефон, повелительно махнув рукой на выход. — Я бы хотела, если можно, забрать вещи из старого дома, — печально вздохнула Хината, когда дверь в кабинет лидера закрылась за их спинами. Она была грустной, печальной, немного подавленной и старалась не поднимать головы, закрывая глаза отросшей чёлкой. Саске оглядел аккуратный профиль, больше не сдерживаясь — провёл пальцем по правильной линии носа, щекоча кожу. Хината невольно поморщилась, возмущённо подняв на мужа глаза. Саске обезоруживающе улыбнулся одними уголками губ и коротко произнёс, беря жену за руку: — Значит заедем.        Вечером, когда первые сумерки опустились на город, Учиха, скрипя тормозами, остановился, задумчиво оглядывая через окно автомобиля их старое жилище — дом дочери Хиаши, ясное дело, никто не трогал, тем более на его же территории, поэтому о сохранности вещей внутри не стоило и задумываться. — Пойдём? — спросила Хината, выводя его из задумчивости. Саске повернулся лицом к жене, глядя куда-то сквозь девушку. — Думаешь, он согласился?       Хината опустила взгляд на свои колени, по детской привычке начав теребить край кофты пальцами. — Я… — несмело начала она, — уверена в этом. По крайней мере, я стараюсь в это верить. — и вышла, негромко хлопнув дверцей. Саске вылез следом, осматриваясь вокруг — в доме Узумаки горел свет, а у входа стоял новый легковой автомобиль с открытым багажником. Когда они почти подошли к дому, на улицу вышли, громко между собой переругиваясь, Сакура и Наруто. Саске удивлённо взглянул на замершую Хинату. Чета Узумаки так же застыли на месте, перестав ругаться. — Саске? Хината? — Наруто опустил коробку, которую нёс в руках, в багажник, вытаращив глаза на бывших друзей. Саске вернул тяжёлый взгляд на друга, теперь видя, что одна его рука была перебинтована и бандажом прикреплена к шее. Слушая инстинкты, Учиха молча достал из-за ремня пистолет, подталкивая Хинату ко входу. Сакура пискнула, прячась за спину мужа, а Узумаки изумился, подняв вверх здоровую руку, улыбнувшись. — Э-э-э, без обид, я просто выполнял свою работу, — Наруто перевёл взгляд на копошащуюся с дверью девушку, привлекая её внимание окликом, — Хината, прости меня и… спасибо.        Учиха подняла голову, взглянув на мужчину, оглядела поврежденную руку и, коротко кивнув, наконец, заскочила внутрь дома. Саске послал ещё один предупреждающе-зловещий взгляд на помрачневшего блондина, пряча пистолет обратно, заходя следом. — Пожалела его? — не сдержав иронии, спросил мужчина, наблюдая за спешно собирающей сумку женой. — Не видела смысла убивать, — честно призналась девушка, пожав плечами. Учиха хмыкнул, кивнул и молча начал помогать собирать вещи из гардероба.        Штаб-квартира оказалась очень уютным и комфортным жилищем на двадцать пятом этаже огромного небоскрёба: обстановка из модных журналов по интерьеру, две жилые комнаты и самое главное украшение гостиной — огромное панорамное окно во всю стену. Переговоры между Хиаши и Цунаде продлились каких-то жалких два дня, но за эти сорок восемь часов Хината и Саске почувствовали больше, чем за все пять лет фиктивной совместной жизни.        Саске, зевая, прошлёпал босыми ногами по тёплому паркету, останавливаясь у кухонной арки, с интересом рассматривая представшую перед ним картину — пританцовывая на месте в одной его майке, Хината творила что-то только ей известное из муки и яиц, тихонько подпевая песне, играющей в наушниках. Так и не заметив его, потому что стояла спиной ко входу, девушка взмахнула ладонью, откидывая назад длинные волосы, запачкав щеку. Сейчас Саске чувствовал какое-то странное, давяще-приятное чувство в груди, чуть прикрыв глаза, следя за движениями бёдер и колыханием тёмных волос. Решив больше не таиться, мужчина немедля подошёл к девушке и просунул тёплые ладони под майку в район поясницы и живота, прижимаясь грудью к её спине. — Ой, — вздрогнула она, сбрасывая наушники, резко разворачиваясь, держа руки, испачканные в тесте, подальше от мужа. Саске ухмыльнулся, поднимая ладони от талии выше, с удовлетворением понимая, что лифчика на жене нет. Хината шумно выпустила воздух, розовея и прикрывая глаза от приятных ощущений. — Я тебе испачкаю, — девушка увернулась от поцелуя, пытаясь отодвинуться. Ухмылка мужчины стала ещё шире, но взгляд у него был совсем не весёлый, скорее весьма… многообещающий. Хината успела только пискнуть, когда он подхватил её под колени, крутанулся, усаживая на обеденный стол, удобнее пристраиваясь между бёдер. Хината сначала нахмурилась, пытаясь выглядеть строго, но затем не выдержала, улыбнулась и в наглую обхватила лицо мужа ладонями, притягивая к себе, целуя тёплые губы и размазывая муку по его щекам. — Я тут подумала, — выдохнула девушка, закидывая руки на плечи мужчины, задумчиво поглядывая на потолок, делая вид, что вовсе не замечает шарящих по бёдрам и ягодицам шершавых мужских рук, — по сравнению с тобой я просто симпатичная.        Саске поддел резинку трусиков, но замер, вглядываясь в лицо девушки. — Ты пытаешься сделать мне комплимент? — Скорее констатирую факт, — на секунду задумавшись, покачала головой Хината, не двусмысленно обвивая ногами пояс мужчины, рисуя мукой на его груди бессмысленные узоры. — А, по-моему, ты набиваешься на комплимент, — хмыкнул Саске, вернувшись ладонями к трусикам, стягивая их.        Хината пожала точёными плечиками, игриво склонив голову набок. Мужчина тяжело вздохнул, притягивая девушку ближе к краю, теснее к себе, обнимая за талию, пальцем свободной руки нежно стирая с её щеки оставшийся след от муки, зарываясь пальцами в волосы на затылке. — Наверное, спустя пять лет ты не лучшего обо мне мнения… — Это не так!.. — Но сейчас я хочу, чтобы ты знала, что сейчас для меня ты — самая красивая женщина в мире.        Девушка растерялась, во все глаза смотря на мужа, но потом не смогла скрыть идиотской счастливой улыбки. А Саске подался вперёд, наконец, не просто целуя свою жену, а впиваясь в губы любимой женщины так, что мурашки прошли по её телу от кончиков пальцев и скопились на затылке, прогнав по телу дрожь предвкушения и вырвав из груди сладкий тихий стон.        Изучать её тело раз за разом казалось всё приятнее, проводить руками по мягким изгибам, наклонять девушку над столом так, чтобы аппетитные бёдра упирались прямо в пах, а длинные волосы наматывать на кулак, не больно, но ощутимо натягивая, заставляя прогибаться в пояснице ещё сильнее. А когда член погружался во влажное, узкое лоно, хотелось стонать вместе с ней в унисон, вгоняя сильнее и глубже. Стол нещадно скрипел, царапая дорогой ровный паркет, а у Хинаты уже срывался голос, наслаждение казалось таким невыносимым, что хотелось, чтобы оно поскорее закончилось и одновременно с этим никогда не кончалось. Наконец, дрожь оргазма прошла по телу, коленки подкосились, и она обессилено упала на стол, пытаясь отдышаться. — Может, купим эту квартиру? Очень удобный стол…

***

      Мужчина мирно спал на диване, на фоне тихо шумел телевизор, а во всей квартире стояла полная тишина, не считая только неслышного шага одного маленького человека. Мальчишка воровато огляделся, воинственно подтянул пижамные штаны и взобрался на спинку дивана, балансируя на ней. — Бомбочка! — взвизгнул он, со всей дури прыгая на мужчину, но тот оказался проворней и, кажется, не спал вовсе, потому успел скатиться с дивана, с грохотом приземляясь на тёплый пол. — Нуу, па-а-п, — затянул малыш, обиженно насупившись и скрестив руки на груди, — так нечестно.        Саске открыл глаза, уставившись в потолок и тяжко вздыхая. Затем взглянул на обиженного сына и устало спросил: — Где мама? — Ушла с Хиноэ в магазин, — пожал плечами мальчик, слезая с дивана и бесцеремонно усаживаясь прямо на отца. Обхватив влажными детскими ладошками щёки мужчины, малыш стал забавно шлёпать по ним, звонко хихикая от беспомощного вида Саске, что только многострадально закатывал глаза и тяжело вздыхал, смеша сына ещё сильнее, ведь воздух выходил, синхронно перебиваясь похлопываниями. — Саске? Исаму? Я дома! — звонкий голос Хинаты послышался из коридора и Учиха, наконец, облегченно вздохнул, подхватывая сына на руки и вставая с пола. Исаму вывернулся, спрыгивая на пол и выбегая на встречу маме раньше Саске.        Хината была румяная от мороза и ослепительно улыбалась, переобуваясь в домашние тапочки, придерживая голову вертящейся пухлощёкой Хиноэ, что радостно замахала руками и ногами, неосознанно пытаясь вырваться из сумки-кенгуру, чтобы переместиться на руки хмурому папе. Высвободив девчушку из плена зимнего комбинезона, Хината спокойно пустила её в свободное ползанье по полу, коротким взглядом проверив, что все углы и двери защищены от любопытных детских рук. — Чем занимались? — чмокнув хмурого Саске, девушка зарылась в тёплых объятьях, отогревая ледяные ладони за шиворотом футболки мужа. Исаму игрался с сестрой, ползая рядом, следя за тем, чтобы малышка случайно не поранилась. А мужчина зарылся носом во вкусно пахнущие волосы Хинаты, которые девушка отрастила уже ниже поясницы и обхватил обеими руками похудевшую талию. — Скучали, — пробубнил Саске куда-то в район её шеи, не желая отпуская из рук, хотя Хината и не особо вырывалась, так же повиснув на его шее. — Скоро гости придут… — Я знаю…        Но они так и продолжили стоять, едва заметно покачивая на месте, Саске даже закрыл глаза, погружаясь в какую-то полудрёму, пока громкий детский плач Хиноэ не заставил их оторваться друг от друга и с одновременно похожими усталыми вздохами — каждому вернуться к своему делу: мужчина пошёл успокаивать дочь, которая уже в таком маленьком возрасте оказалась жуткой собственницей и успокаивалась только на руках родного отца, а Хината подняла с пола пакет с продуктами, проходя на кухню, чтобы приготовить новогодний стол с маленьким помощником. — А я предупреждал о презервативах, — громко хохотнёт тем вечером Итачи, когда Саске будет с ледяным спокойствием терпеть издевательства собственного сына, который, несомненно случайно, соорудит целую катапульту из ложки и метко попадёт снарядом в виде бобовой пасты прямо отцу в лоб…