Осенний сплин

Поздняя осень. Позднее время. Тёмный воздух... Был бы, если бы Отабек очутился дома. В том единственном доме, у подножия Кок Тюбе. Там ночью воздух темный, одеяло тяжелое, вечерами с гор легкий бриз приносит горький запах полыни, сладковатый аромат травы и совсем неуловимый грецких орехов. Так пахнет осень дома. В любом другом месте, где живёт Отабек, пахнет как угодно, но не так. Поэтому нет больше дома, кроме как там. А для Юры дом везде. Неделю назад, Юра написал ставшее родным сообщение, которое означало «сборная России прибыла в Америку, на тренировочную базу близ города, мне дали комнату и голова коснулась подушки». Всю эту информацию Юра небрежно впихнул в короткие «я дома». Как много раз Отабек получал такие ёмкие сообщения, додумывая и представляя себе Юру в новых условиях жизни. Юра, отдохнув, в красках описывал местность, обстановку, людей, даже небо. Однажды Отабек был свидетелем этой Юриной привычки. Тогда они остановились в одной гостинице, Отабек встретил Юру в фойе и помог донести вещи до номера. Лохматый зомбяк Юра повис на Отабеке и почти не шевелился, так устал после длительного автобусного переезда с какой-то турбазы в соседнем городе. В номере тот скинул кеды, не развязывая, быстро натыкал в телефоне «я дома» и упал мордой в подушку. Гриша тогда пожал плечами и предложил Отабеку сыграть в карты. Уже утром, за чашкой кофе, «неловко» пролитой на официанта за «нехуй лезть, когда мы беседуем так...», Юра рассказал о слишком мягкой подушке, которая расползается синтепонновым слизняком под головушкой переполненной тяжкими думами. Тогда рассказал, а сейчас – нет. Юра пропал из жизни Отабека незаметно. Ну не настрочил опус в стиле «Как моя Светлость устроилась в этом бомжацком шалашике», подумаешь? Может его замордовал Яков? Или Гришка опять подрался с новичком? Юра перестал писать в ВК, забросил инстаграм. Отабек завел несколько постов с интересной для Юры темой. Даже котика бродячего сфотал для инсты. Тишина. Отабек вдохнул холодный воздух ноября и перешёл дорогу к очередному «не дому». Нужно привести сюда Юру, чтобы он, как кот в русской традиции, первым ступил в новое место, обжил его. Обозвал бы дурындой ресепсионистку (а нехрен путать мой безупречный калифорнийский акцент с инопланетным языком!), скажет, что опять номер паршивый, окна маленькие, жалюзи вместо штор – ваще кошмар, ах ты бедный степной батыр, тяжело тебе в каменных джунглях. Отабек зашёл в номер, который делит с ним еще один парень, Бахтияр. Сосед уже уснул, но потревоженный включенным светом, перевернулся к стенке. Скрип душераздирающий пронзил пространство, время и нервную систему Отабека. Тенгри всемогущий, что должно произойти с конструкцией кровати, чтобы она тааак скрипела? Отабек погасил свет, разделся на ощупь, попытался разместиться на гостиничной кровати. В инстаграм завал фоток от собравшихся к соревнованиям фигуристов. Юриного нет. В переписках, на знакомых сайтах – везде тишина. Написанные ещё пару дней назад сообщения остаются непрочитанными. Отабек набрал Юрин номер. Мобильный не отвечает. Три номера разных операторов. Все отключены. Время позднее, спортивный режим, всё объяснимо... Как возможно в двадцать первом веке, в не самой плохой гостинице почти в центре Нью-Йорка, напороться на такую скрипящую кровать?! Баха спит неспокойно, много ворочается, кровать трепетно отзывается на каждое движение. Хочется уснуть, очень хочется, и плевать на этот скрип, но в голове мысли как по Московской кольцевой колесят. Скрип. Юра бы матерился. Почему он не отвечает на сообщения? Занят. Завтра тренировка, нужно спать. Скрип. Юра бы смеялся, специально прыгал бы скрипя в определенном ритме, имитируя половой акт. «А что? Пусть слушают, какие мы крутые!». Юре бы не пришло в голову, что в номер девушек не приводили и акт могли совершать только двое... Юра пропал и это уже не смешно. Три часа ночи. Спать хочется невыносимо. Скрип. Надо поменяться с Бахой кроватями. Сам Отабек спит спокойно, почти не меняя позу. Не то что Юра. В тот единственный раз, когда Отабек поехал домой и прихватил с собой Юру, он видел, во что превращается ложе этой юлы. Смятые простыни – это для романтичных дурочек. Простыни под свернувшимся в калачик Юрой - это иллюстрация поля боя. Где сейчас Юра вошкается, превращая простыни в пособие для художников по теням драпировок. Да, блять, где он?! Что произошло с этим ребенком на этот раз? Стоп, не кипятиться. Спать. Скрип. В темноте под веками воображение рисует распаленное ласками тело Юры. Как бы он классно двигался, извлекая из постели скрипы, подмешивая свои стоны. Отабек видит, как Юра подставляет свою шею и почти улетает от укусов, они наверняка превратятся в синяки, как обычно... Но сейчас Отабек в нём, жарком и желанном. Держит, чтобы Юра не сбежал, кусает и давит, трется и двигается. Толчками. Глубже. Укус. Ещё. Отабек выругался. Совсем как мальчишка. Это ж надо было уснуть именно на таких мыслях и вот результат... Ночь прошла. Ещё один день. Мобильный включен, но не отвечает... завтрак пустой, скучный Баха. В инсте новое фото Витька с Милой на фоне катка. За дальним бортиком светлая макушка. Это может быть Юра, а может их новичок Артём. Отабек вздохнул. Сейчас тренировка в зале с хореографом, потом их очередь на лёд. Если поторопиться, можно застать Российскую сборную. Не успел. У выхода ему попался ковыляющий Яков, сильно сдавший на нервной почве. - Алтын! – тренер приветливо махнул рукой. – Спешишь на тренировку? Напрасно. Мой черти лёд в крошку раскатали. Сейчас заливают. - Я к Вам. – Отабек с почтением, двумя руками поджал протянутую ему руку. Яков удивился, Отабек смутился. Он давно привык, что двумя руками пожимать принято не у всех азиатов, не то что в мире, но сегодня ответил машинально. – Вы Юру давно видели? - Очень. – Яков недовольно поморщился. – Откатал в чистую всё программу и сбежал. - Это плохо? - Да. – Яков нахмурился я ещё больше. – Так Юра не к тебе сбежал? Тогда с кем он собрался обсуждать пару новых прыжков? - Не знаю. Он на звонки не отвечает. - Поссорились что ли? Дети малые. Ну давай, позвоню я. Якову Юра ответил. Быстро рыкнул «старикан, мне некогда, всё норм» и дал отбой. Яков пожал плечами, простился и ушёл. Отабек, наверное, отправился на тренировку. Наверное, что-то делал, может быть ел и пил, прыгал. В пять вечера по местному времени Отабека освободился. В пять-пятнадцать взял из рук официанта чашку кофе. Фартук официанта напомнил тот случай. Отабек вдруг представил себе, в лучших традициях Юриных рассказов, Как в опустевшей перед соревнованиями голове тараканы сколотили красный уголок с иконами, да только все лики ангелов с Юры писаны, вместо рушника фартук официанта... смешно аж плакать хочется. Отабек набрал номер. Юркин мобильный не отвечает. Яков не знает где он. Виктор... Номер Виктора пришлось брать у Якова, чей номер дал Рус, тренер Казахстанской сборной. Виктор... ответил не сразу, подозрительно пыхтя в трубку. Где Юра он тоже не знает. Но видел Юру с Пхичитом. Номер Пхичита знает Кацуки... нет, его искать не надо, он рядом, они, эм, растягиваются. Отабек вышел из кафе и закурил. Обычно некурящий, он пропускал сигаретку в случаях нервного напряжения. Как сейчас. Мобильный не отвечает. Пхичит в трех кварталах от гостиницы, даже звонить не пришлось. Да, он видел Юру, на этом самом месте. Дал пару советов и ответил на ряд вопросов про видеоблогинг и всё. Куда убежал этот энерджайзер? Только русский овощ знает. Название овоща Пхичит воспроизвел почти правильно, а значит слышал от Юры оригинальную фразу «хрен знает куда, пока прямо, а там посмотрим». Отабек... пошёл прямо. Написал в сети фигуристам, с которыми пересекался и приятельские отношения позволяли спросить «ты видел моего демонёнка?». Видели многие. Увлечённый опросом Отабек уперся в метро. Мобильный не отвечает. Юра гуляет. Возможно, с каким-то знакомым, с которым можно обсудить прыжки и снять видео. Куда его могло понести? Пусть останется только вопрос «где Юра и как найти». Вопросы «почему не отвечает» стереть из памяти. Не отвлекаться. Мобильный Юры не отвечает. Отабек упирается руками в опору моста над проезжей улицей. Автомобили несутся со скоростью жизни. Скоро ночь. Ещё одна ночь без Юркиного присутствия. Страшно. Сообщение от Рэйна, он слышал, как Жан-Жак хвастался своей девушке, что Юру видел и даже красиво сделал тому подножку, Юра пропахал носом асфальт. Номер Жан-Жака... Юра упал?.. может знать Виктор...что должно произойти, чтобы фигурист упал от подножки носом?.. Автомобили оглушают, нужно уйти в тишину, номер Жан-Жака... Мобильный закапал ядом и сарказмом царского высокомерия, но суть Отабек уловил. Юра был с паем и скейтбордом, шёл в направлении... Скользкий асфальт, поскользнувшийся пешеход пытается удержаться за Отабека. Старенький смартфон летит с того самого моста под колеса мечущихся автомобилей. «Пиздец» - сказал бы Юра, наорал на пешехода, долго бы ругался и психовал, минут пятнадцать или двадцать. Отабек не Юра. Старый смартфон давно пора выкинуть, номера восстановить. Но это время. С Юрой можно поговорить на соревнованиях. Туда его приволокут силой, если придется. Всё решится со временем. Ещё одна ночь вспыхнула вслед за схлопнувшимся закатом. Отабек оглянулся по сторонам в ужасе понимая, что карты местности, вместе с контактами и прочими полезностями хрустят в осколках смартфона где-то под колесами... Нужно просто повторить путь в точности да наоборот. Взгляд остановился на ухоженной парковой зоне. Мозг выдал остатки карты «Центральный парк Нью-Йорка, где-то левее гостиницы». Куда ходят подростки, желающие покататься на скейте и снять видео? Отабек ходил в парк. То, что Центральный Парк Нью-Йорка - это немного огромная территория, Отабек сообразил, когда продрог окончательно, ночные тучи посыпались противной водной пылью и темень в растительности стала непроглядной, особенно контрастируя с фонарями. Пора возвращаться. Достаточно выйти к дороге и стопануть такси. - Бека! – Юра из-за поворота выпрыгнул, как чёрт из табакерки, и повис на шее, чуть не переломив Отабеку позвоночник. – А я к тебе иду! Вот удача! - Юра? – Отабек хотел задать ещё кучу вопросов, но вместо этого молча обнял родное тепло. Юра поерзал в руках, устраиваясь удобнее и приготовился пережидать внезапный приступ нежности у друга. Тишина. Относительная тишина города. Ночь. Относительная ночь вечно горящего огнями города. Осень. Совсем неотносительная, самая настоящая, промозглая, пахнет мокрыми листьями и скорым снегом. Нос Юры холодный и мокрый, тычется Отабеку в шею. - Бека, ну ты чего? - Юра уперся холодными руками в теплую рубашку Отабека. – Как девчонка, в самом деле. Кончай эти нежности, у меня тебе подарок. Сам заработал! В клипе снялся у русской певички. Типа я такой весь секси мальчик... Отабек слабо улыбнулся. Он сам почувствовал, насколько «слабо» улыбнулся. - Почему ты не отвечал на звонки? - Глупый эксперимент. Кацудон с Виктором русский изучают, сказку переводили, про Ёжика и Медвежонка. Так там Ёжик спрашивает: «что будет, если меня не будет». Вот я и подумал... Хотел проверить, что будет, если я пропаду из твоей жизни. Как в сказке. - Юра упрямо отводит взгляд. Достает из сумки коробочку новенького смартфона. – Смотри же, что за подарок! Новейшая модель. Серебряный корпус. От вампиров отбиваться будешь. Знаешь почему серебряный? Потому что золото моё! - Проверил? - Проверил. Не знаю, как ты, а мне было очень плохо. Больше не хочу. Отабек обнимает Юру. Краешек сознания отмечает, что вообще-то телефон серебристый, а не серебряный, но когда Юру такие мелочи останавливали? Юру ничего не остановит. Кроме Отабека.