Давай поиграем?

      На серый, угрюмый промышленный большой город медленно опускалась ночь, делая его ещё мрачнее. Уныло стучали по курткам, железным крышам и асфальтовым дорогам крупные капли дождя. Жители брели с работы домой, усталые, погружённые в свою практически бессмысленную жизнь. А навстречу им, в противоположном направлении, двигались такие же с виду люди. Двое из них шли рядом, едва ли выделяясь из толпы. Впрочем, кое-что их всё же отличало от большей части горожан, а именно: у них была цель. И цель эта поблёскивала тусклой вывеской буквально за поворотом: «Industrial» — местный бар; не очень популярный, но по крайней мере легальный. Видимо, у этих людей были не только деньги, но и время, раз они решили потратить его в этом вроде бы приличном заведении за стаканом-другим какого-нибудь пресного коктейля.       — Я ведь говорил, что покажу тебе, — раздался довольный голос высокого человека с уверенной походкой, когда двое подошли ко входу в бар. Из-под капюшона повернувшийся на слова его собеседник увидел знакомую полуулыбку-полуоскал и дёрнул щекой. Эта манера Лютого — прозвище; по имени в их кругах принято не обращаться, — никогда не нравилась Лешему.       Леший, светловолосый сутулый парень лет двадцати, открыл дверь. Изнутри повеяло приятным теплом, но человек поморщился: стойкий запах выпивки неприятно бил в нос, хотя шума застолья не было слышно. Являясь исключением почти из всех правил, Леший на дух не переносил алкоголь, в отличие от всех его знакомых. Путники вошли друг за другом, встретила их весьма мирная обстановка: барная стойка, неумело изрисованная в стиле уличных «художников», несколько столиков да стульев. У дальней стены длинный диван, над ним — новый плазменный телевизор, резко контрастирующий с общим духом потрёпанной старости. Выключенный, впрочем. Людей, кроме бармена, развалившегося на том самом диване, не было.       — И-и?.. — вопросительно протянул Леший, осматриваясь. Видимо, он увидел совсем не то, что ожидал, и был этому несколько удивлён.       — Ай, уйди! — нетерпеливо буркнул Лют, небрежно отталкивая своего попутчика и проходя вперёд. Завидев Лютого, парнишка-бармен шустро встал и отряхнул рукава, виновато улыбаясь.       — Чего-то изволите? — подобострастно поинтересовался работник бара, уже забегая за свою стойку. — Напит...       — Нет, — грубо перебил его Лютый. — Шах здесь?       — Понял, — кивнул бармен и достал из кармана белую карту.       — Умён, — был ответ. Человек скинул капюшон с головы и взял карточку, а бармен повёл челюстью, в очередной раз удивляясь, как сильно изуродовала Лютого неудачная охота: страшный шрам рассекал лицо горе-охотника от правого уха до верхней губы. Возможно, именно поэтому Лютый никогда не улыбался, а только ухмылялся, скаля зубы, левой половиной лица.       — За мной, — услышал где-то слева Леший, прогуливающийся между столами, и поторопился догнать Лютого, который уже открывал дверь в подсобное помещение. В небольшой комнатке, служившей для работников бара и гардеробом, и столовой, и комнатой отдыха, сидел около чёрного хода крепкого сложения человек, чем-то напомнивший Лешему быка, спиной он как раз закрывал ручку двери. Флегматично окинув взглядом вошедших, он кивнул, а когда Лютый показал ему белую карту, нехотя отодвинулся, пропуская людей дальше. Но куда «дальше», не на улицу же? И правда, не на улицу: сдвинув скрипнувшую железную дверь, Лютый не поспешил пройти дальше, а поддел незаметную полоску около самого порога. Теперь до Лешего дошло, что тот собирается делать.       — К чему такая скрытность?       — Узнаешь, — усмехнулся Лютый, буквально отодвигая пол и открывая тем самым проход вниз.       Спустившись по каменной лестнице, Леший услышал, как за ними закрыли; ещё он услышал впереди тихие отголоски музыки. Серый бетонный коридор освещали редкие неоновые лампы синего цвета, хотя дорогу вполне можно было разобрать. С неполную минуту люди шли вперёд, один раз свернули налево и наконец упёрлись в деревянную дверь. Музыка стала громче, послышался шум немаленькой компании, из которого иногда выдавались особенно громкие голоса. Конкретных слов Леший не разобрал, но происходящее постепенно стало его не на шутку заинтересовывать. Лютый, шедший впереди, зачем-то пропустил Лешего и буквального втолкнул того внутрь, распахнув перед ним дверь, а сам прыснул со смеху, заходя следом.       Леший же его радости не разделял, напротив, он с ужасом попятился назад, даже наткнувшись на Лютого, мысленно матеря всё подряд. Зрачки его расширились от ужаса, а щека вновь нервно задёргалась, и странно было, что парень не проронил ни звука. Впрочем, он сам по себе молчаливый. Причиной этого кратковременного страха стала отнюдь не резкая смена обстановки — с обоих боков на Лешего набросились с правдоподобным лаем не собаки, нет, люди, истово подражающие собакам. Одежд на них не было, но это и не смущало нечутких сторожей, не волновала их даже цепь, которой они крепко-накрепко были привязаны к железным полукольцам в стене. Самым ярким событием для цепных псов Шаха — а в том, что всё это заведение принадлежало Шаху, Леший был уверен на все сто, — всякий раз становился входящий гость вроде Лешего. Именно это заставляло огонёк в их безумных глазах разгораться, сменяя потухший взгляд на радостно-яростный, равно характерный как безумцам, так и умелым актёрам. Псы в шкуре людей бросались на Лешего с громогласным рычанием и лаем, вздымались на ноги, прижимая к груди руки, как самые настоящие звери, и тут же отступали, хрипя и кашляя — ошейник болезненно сжимал горло, — немного переводили дух и подскакивали с новой силой, привлекая внимание прочих посетителей «легального бара».       — Да проходи, не бойся! — под гром цепей с издёвкой прикрикнул сзади Лютый, хлопая Лешего по плечам. А «собакам» с угрозой рявкнул: — А ну «фу»! Тихо, суки! — и Лютого, в общем-то, совсем не заботило, что обращался он, так сказать, к кобелям и на редкость славным: Шах определённо заботился о том, чтобы «псы» были в отличной физической форме. И, кажется, за эту заботу (и не только) служили они своему хозяину верой и правдой.       Леший покорно прошёл вперёд, «псы» притихли, но ещё не успокоились, о чём свидетельствовало недовольное порыкивание в сторону пришедших, а толпа радостным гомоном встретила Лютого.       — А-а, Лютый! Добро пожаловать на огонёк! Добро-добро! — Лют только и успевал всем отшаркиваться, с притворной добротой скалиться да отвечать на вопросы в духе «Как сам? Что мутишь? Где ж был?», а Леший робко следовал за напарником к изголовью стола в центре комнаты. На него практически не обращали внимания, зато он пристально всматривался в лица и события, с практически тем же ужасом, что и при виде людей на цепи, отмечая, что в этом обществе человеческий питомец — норма. У тех, кто выглядел богаче и влиятельнее, их было даже несколько. И все в ошейниках, и все у ног хозяев. «Дурдом», — подумал Леший, то бледнея, то краснея. Лютый тем временем привёл его к главарю собравшихся — коренастому мужичку во фраке, который уже на автомате тасовал колоду карт. Леший хмыкнул, мол, какой-то слишком простой для такой персоны, как Шах, а Лютый, будто этого не заметил, пожал мужчине руку.       — Рад видеть... — в голосе и поведении Лютого появилась какая-то неуверенность, и Леший насторожился. «Что вас связывало?» Картёжник вздёрнул подбородок, отвечая на рукопожатие свободной рукой, помолчал немного и молвил:       — Тоже, — чем вызвал огромное облегчение Лютого. Это Леший понял, когда приподнятые напряжённые плечи Люта расслабились, опустились, и он выдохнул. — Нашёл? — мужичок кинул презрительно-оценивающий взгляд на Лешего.       — Нет, я...       — Плохо, — отрезали в ответ. — Путь тебе сюда закрыт.       — Знаю, — раздражённо ответил Лютый и отвёл взгляд. Он снова начал нервничать.       — Спрашивай, — снисходительно кивнул таинственный шулер, который по неизвестным Лешему причинам нагонял страх даже на такого бойкого крепыша, как Лютый.       — Шах здесь?       — У себя. — Вопросительный взгляд Лютого. — Можешь идти. — Кивок, и Лютый поспешил покинуть общество этого странного человека. Увлекая за собой Лешего, он направился к очередной двери; по пути Леший отметил, что это помещение — некий узел, связующий едва ли не десяток комнат. Видимо, бар «Industrial» арендовал весь подвал дома как будто под склад. Знали бы наши доблестные работники полиции, что за склад здесь устроили... Впрочем, знали, ведь у Шаха наверняка были связи в правоохранительных органах, иначе бы эту «контору извращенцев», как мысленно окрестил её Леший, давно бы закрыли.       — Слушай, давай уйдём отсюда? — предложил Леший, которому определённо не понравилось место, которое обещал ему показать Лютый, когда двое уже подходили к цели — тёмной дубовой двери с табличкой: «Вход для самоубийц».       — Сначала ты мне поможешь, — сказал Лютый и открыл дверь.