Алая сакура

Опустив голову, рвано выдыхая на каждом толчке, выкрикивает имя и мешает просьбы перестать с просьбами быстрее и грубее. На глазах едва заметно выступают слезы, и оболочка слизистой блестит. — Юта… Юта… — слышится где-то впереди. Юта в это время сильнее сжимает чужие бедро и плечо, намереваясь слиться в единое целое с младшим. Тело под ним содрогается от такого напора и подобной страсти. Стол жалостливо скрипит под худощавым телом, которое буквально вбивают в старое спрессованное дерево. Блондинистые волосы спадают на лоб, слегка трясутся от движения, пару прядей прилипают на лоб. Джисон кончает. От трения с краем стола, от невозможной грубости старшего, от крышесносных ощущений. Зрачки расширяются. Он резко поднимает голову и вскрикивает. Пачкает пол впереди себя. Уже не старается держаться на предплечьях и больно ударяется щекой о стол, на нём и оставаясь. Джисон старается отдышаться, пока Юта делает ещё несколько толчков, выходя из парня, и изливается на поясницу младшему. — Юта-семпай, Джисон, — кидает японец, застёгивая ширинку на джинсах. Он наклоняется к обмякшему телу, вдыхает приятный аромат, собственный Джисона вперемешку с недорогим одеколоном и запахом постиранного свежего белья, затем целует между лопатками и заставляет парня подняться. — Одевайся и собирайся в школу, — наказывает Юта, — и вымой пол, пока ничего не засохло. Старший уходит в комнату и закрывает там дверь. Все так хорошо начиналось, что даже не могло настолько… плохо? закончиться. Так считает Джисон. Начинается все примерно месяц назад. Невыносимая жара добирается и до Сеула. Выпускники, как и Джисон, добивают оставшиеся дни в школе. В кабинетах ужасно жарко, толпа учеников находится там весь день. И когда парень приходит домой, он скорее укладывается в место, куда дует кондиционер и проводит там все время, которое может. Его брат, возвращаясь с университета чуть позже, постоянно сгоняет его с этого места. Тогда Джисон уходит ужинать и доделывать уроки. Пока не въехал Юта. Юта и Тэиль хорошие друзья ещё с детства. С момента, как Тэ однажды уезжает в детский лагерь, а возвращается с новыми знакомствами и номером телефона японца. Он хорошо знает корейский, чем, скорее всего, привлекает внимание юного Тэиля. Правда через пару лет Юта с родителями покидает Корею и уезжает в родную страну, потому возможности связаться у них почти не остаётся. Затем появляется Джисон (на самом деле рождается он даже раньше. намного), интернет и соцсети. Там Юта находит старого друга. Так удачно получается, что японец поступает в университет в городе, где живет Тэиль. Тэиль добрый. Почему же он не может приютить старого друга? Джисона никто не спросил. Его никогда не спрашивают. Джисон может только согласиться или промолчать. Он молчит. Неожиданно для самого себя парень оказывается прав. Прав в том, что это была самая одновременно лучшая и худшая идея увидеть Юту, оставить пожить у себя, заговорить с ним. Джисон проклинает момент, когда он открывает дверь квартиры и вместо друга видит это. Он не может точно описать, кого именно, но то, что это не человек, в этом младший уверен. Люди так не выглядят. Не улыбаются так и не такого они роста. Совсем. — Брат дома? — заглядывая в квартиру, спрашивает Юта. Перед его носом закрывают дверь. Слышит визги, крики и топот. «ПОЧЕМУ ОНО БУДЕТ ЖИТЬ С НАМИ?» Затем дверь вновь открывается. Тэиль мило улыбается и впускает внутрь друга. Тихая беседа за столом на кухне, приятный смех, Джисон медленно расплавляется под лучами солнца и взглядом старшего. Отворачивается. Уходит. Месяц нужен парню для того, чтобы привыкнуть. Чтобы задираться в ответ, не принимать шутки близко к сердцу и стебать старшего так, чтобы получить одобрение, а не удар куда-нибудь в плечо, по голове или под коленкой. Чтоб ноги не подкашивались, и он не падал на матрац. — В школу, — Юта наливает воду в стакан, — собирайся. — Штаны, — отвечает Джисон, застегивая рюкзак, — на задницу натяни. И уходит. Чувствует на себе прожигающий взгляд и садится завязать шнурки в прихожей. Поднимается, а затем разворачивается от напора чужой руки на плече. — Ничего не забыл? — Джисон уже не пугается подобных резких ужимок. Он пожимает плечами и тянется вверх. Целует. Кратко, невесомо, как должное. Юта поглаживает большим пальцем щёку младшего и отпускает его, похлопав пару раз по плечу, — если Тэиль получит звонок от учителя, я скину тебя с балкона. — Понял, — отвечает напряжённо и выходит из квартиры, аккуратно закрывая дверь. Брат может получить звонок. А Юта может скинуть. Правда. Может. У Джисона учебные дни проходят довольно тяжело. Он постоянно думает о Юте. И ещё ему сложно переключиться на приставку «семпай» вместо «хёна», потому что так называть сказал сам японец. А если делать что-то не так, как он тебе сказал, то тебя бьют. Не сильно, но метко. «Ты знаешь карате?» «С чего ты взял?» «Ну ты ж японец» Юта откладывает телефон и теперь полностью отдаёт внимание Тэилю. Они встречаются между парами в кафе рядом с домом, и старший рассказывает какую-то историю, в которую японец толком даже не вникает. Тэ замечает, что Юта только сейчас начинает слушать его и замолкает. — Почему ты остановился? Я тебя слушаю. — Не, не похоже, о чем я говорил? — хмурится Тэиль. Юта кривит губы и отводит взгляд. — Ладно, не слушал, — он пожимает плечами, возвращая взгляд к другу. Тот поглядывает на телефон японца с некоторым интересом, на кого Юта умудрился его променять. — С кем ты переписывался? — Да… никто особенный, чат группы универа, — отмахивается младший. В этот момент телефон вибрирует, но лежит он экраном вниз, так что Тэиль не может взглянуть, кто написал другу. Он уже собирается взять в руки смартфон, как Юта перехватывает его и прижимает к себе, улыбаясь. — Давай закажем ещё кофе? — предлагает он. Тэ пожимает плечами и уходит сделать заказ. Юта смотрит на дисплей. «На кухне очень прочный стол» «Откуда ты знаешь?» «Я не знаю, я догадываюсь. Можно проверить» «Сэмпай» Юту слегка потряхивает. Он кладёт руку на низ живота и нервно сглатывает. Этот ребёнок может возбудить его простыми намеками. Давно с японцем подобного не случалось. Оно и пугает. Юта убирает телефон в карман, и Тэиль уже подходит с двумя кружками свежего кофе. Как раз то, что надо, чтобы отвлечься и взбодриться. — Эй, хён, ты же вроде уезжаешь на днях? — Тэиль садится обратно на своё место и поднимает на Юту слегка растерянный взгляд. Потом хмурится и улыбается, закивав головой. — А, да, точно. Мы с группой едем в соседний город. Ты главное следи, чтоб Джисон всё делал. Он всегда забывает элементарное, особенно поесть, — Тэ делает пару глотков кофе. Приторный и горький одновременно, какой нравится только Тэилю. Юта следует примеру больше из вежливости и чтоб не сидеть как статуя. У него вкус кофе чуть преснее, что-то среднее между «старбаксом» и кофейным аппаратом. — Ладно, думаю, я смогу поладить с ребёнком, — младший пожимает плечами, замечая по-доброму насмешливый взгляд друга. — Он уже не ребёнок, так что может наглеть страшно, — Тэиль отводит взгляд к окну, его руки все ещё на тёплой кружке кофе, будто он выжидает определенного момента. Затем парень возвращается к Юте с той же улыбкой и добавляет ещё пару слов. — Только не называй Джисона ребёнком в его присутствии. Юта любит нарушать правила. Ему просто интересно, что случится, если он назовёт младшего дитём. Он же таким и является. Для японца уж точно. Разница в шесть лет довольно большая, когда ты молодой. Юта входит в чужую комнату и опирается о дверной косяк. Складывает руки на груди, наблюдая, как Джисон, лёжа на диване, пялится в экран телефона, где идёт какое-то кино. Старший не долго, но довольно приятно для себя рассматривает чужие худые ноги, прикрытые только немного шортами. Затем наконец отрывает взгляд и переводит его на макушку Джисона. — Эй, — младший чуть ведёт ухом. Юте достаточно, чтоб продолжить, — детское время кончилось, ложись спать. Джисон поворачивает голову и грозным взглядом смотрит на старшего. Убирает наушники из ушей и откладывает всё подальше. Что-то надвигается, думается Юте. Что-то и правда сейчас случится. — Какое детское? Я по-твоему ребёнок?! — пылит Джисон, вскакивая с дивана. — Ну, а кто? Маленький, пушистый и непослушный, — усмехается Юта, наблюдая, как парень вскипает. Он за пару мгновений сокращает между ними расстояние и уже замахивается на японца, как тот перехватывает руку. Затем вторую, только та собирается встретиться с телом Юты. Старший переплетает их пальцы и подносит к губам чужое запястье одной из рук. Он едва касается, но этого хватает, чтобы Джисон замолчал и смотрел так завороженно, как дети глядят на рыб в больших аквариумах. Юта целует худую бледную ручонку, чуть прикусывает кожу в области вен и тянет на себя, заставляя младшего прижаться. Японец смотрит прямо в глаза, будто ястреб на свою добычу. Это заставляет Джисона сглотнуть. Он ещё не растерял свой запал, но уже немного сдаёт позиции. Ведь настроен был намного серьезнее и решительнее, чем от него сейчас остаётся. — Мне, может, силой тебя уложить? — произносит Юта, замечая краем глаза, как у младшего от его голоса мурашки по телу пробегают. Он отпускает одну руку Джисона и кладёт пальцы на его пухлые губы. Мягкие, нежные и податливые. Младший даже не сопротивляется, когда большой палец проходит внутрь. Он облизывает его, чуть прикусывает и вновь проходит языком по подушечке. Слышится тихий-тихий стон. Не сказать точно, кто из них сейчас дал слабину, потому что на грани оба. Джисон набирается храбрости и опускает руку на резинку спортивных серых штанов Юты. Тот кидает быстрый взгляд на действия Джисона и вновь поднимает глаза к его лицу. На японца смотрит что-то бессовестное, наглое и дерзкое. Джисон оттягивает резинку и опускается ниже, не отрывая взгляда. Он чуть напуганно останавливается, обнаруживая, что нижнего белья на Юте нет, но затем продолжает. Уже не так уверенно. Случайно скользит пальцами по головке вставшего члена и одергивает руку, будто от чего-то страшного и неприятного. На лице Юты медленно появляется наглая улыбка, он приближается к Джисону плотнее и мягко целует его, давая тем самым немного уверенности. Развязный поцелуй с обилием слюны и покусываний работает, младший почти сразу обхватывает ладонью член, понимая, что его рука чуть меньше, чем хотелось бы. Или же у Юты такой большой? Неумело Джисон начинает водить вверх и вниз рукой, задевая нежными пальцами головку, вызывая этим сдавленные стоны. Юта чуть поддаётся вперед, но затем припадает к стенке позади него. Теперь руководит младший. Целует в шею, ключицы, надеется оставить засосы, но даже сам не уверен, как они делаются. Юта останавливает Джисона и берет его за запястье руки, которой сейчас он ему дрочил. Младший в непонятках поднимает взгляд, но его дыхание перехватывает, как только чужая грубая ладонь накрывает давно вставший член, а слегка потрескавшиеся шершавые губы царапают мягкую кожу на шее. От подобной внезапной резкости у Джисона даже не хватает воздуха застонать, он открывает рот в немом крике и закусывает губу да крови. Такого возбуждения у него ещё никогда не было. Если быть точнее, он только и делал, что дрочил на порно и разного рода фотографии. Поэтому, когда кто-то другой дотянулся до его тела, оно невольно и быстро поддалось. — Юта… стой, — пытается просить Джисон, — я сейчас… я всё сейчас… я… Он не успевает, только стонет так сладко, что ушам приятно и внизу живота вяжет, а затем кончает в собственные шорты и в руку Юты. Японец, не отрывая взгляда, облизывает губы и улыбается широко, что клыки видно. Джисон испуганно сглатывает, его глаза то опускаются вниз, то обратно возвращаются к Юте. Старший поднимает испачканную руку и кладёт большой палец на губы Джисона. Тот отрицательно мотает головой. Юта пожимает плечами и медленно подносит пальцы к своим губам. Приоткрывает рот, высовывая язык в той же улыбке, слизывая пару капель. Взгляд младшего все ещё слегка напуганный от чего-то нового и еще неизведанного. — Ты ещё ни разу…? — Юта решает не заканчивать, чтобы Джисон совсем не заплакал. Тот вновь отрицательно мотает головой. Юта тихо смеётся и целует младшего в лоб. Тот слегка вздрагивает, но затем привыкает и успокаивается. — Значит… Я понял, понял, — скорее для себя произносит японец, — ложись спать. В этот раз Джисон несколько раз утвердительно кивает, разворачивается и уже собирается идти в кровать. — Только кинь шорты в стирку, пока не засохло, — просит напоследок Юта, — буду тебя укладывать теперь только так. И он держит слово. Точнее, каждый раз, когда Джисон перегибает палку, Юта её вовсе отбирает. Где придётся. В ванной комнате, на кухне, в гостиной, напротив открытых окон. У Джисона стон уникально-мягкий и сладкий. Юте только остаётся жадно глотать воздух, будто в нем остаются приятные нотки голоса младшего, пока японец вбивает его в мягкую обивку дивана. И руки Джисона неудобно трутся о стену. Чуть позже он предъявит за покраснения и синяки на косточках. А сейчас просто старается не закончиться как личность раньше положенного. Так тяжело. — Не кончай, Джисон, — грубо произносит Юта, хватаясь за плечо парня и сильно сжимая. Младший шипит и старается что есть сил. Обстановка давит на него, только сильнее возбуждает, не даёт сосредоточиться, заставляет представлять всё в красках и чувствовать острее, чем есть на самом деле. — Боже, Юта, — уже немного злясь, выдаёт Джисон, — твою мать! С криком он всё-таки кончает раньше, чем старший. Тот перекладывает руку на шею, и от толчков тянет на себя, сжимает и слышит, как младший пытается вдохнуть. Несколько раз он ещё вбивается в парня, а затем выходит из него и кончает на бледную кожу спины. — Если я сказал не кончать, что нужно сделать? — шепчет Юта почти в ухо, притянув к себе за плечо Джисона. — Повиноваться, — кашляя, отвечает младший, смахивает слезы с глаз, хлопая ресницами, и принимает мягкий поцелуй. Утром приезжает Тэиль. Юта не разрешает спать в своей кровати, заставляет убраться, постирать все испорченное и перестать так смотреть на него. Так, что сразу хочется прижать к стене и трахнуть. Юте тоже тяжело сдерживаться. — Он не должен, — японец смотрит на часы, — не должен даже подумать, понял? — А что такого… — Джисон замолкает, когда чувствует на себе тяжёлый взгляд старшего. Дальше продолжает убирать учебники на свои места. — Я тебе точно ответить должен? Или ты сам догадаешься? — грубо отвечает Юта. Сам догадается.