Новичок

– Малик, Наставник зовет тебя, – с этими словами к нему в кабинет ворвался один из учеников, недавно появившихся в крепости ассасинов. Один из тех пылких юношей, которые идеализировали их службу, с первых дней рвались на задания… и не имели ни малейшего понятия о правилах приличия. – Выйди, затем постучись в дверь, дождись разрешения войти, поклонись, а уж после докладывай, – Малик даже не поднял взгляд от карты, продолжая наносить на тонкую бумагу чертеж зданий богатого квартала Иерусалима. Работа есть работа, даже если он находится вдали от своего бюро. Ученик замялся, но вышел, прикрыв дверь; через секунду Аль-Саиф услышал стук и, усмехнувшись, поднял голову. – Войдите. Темноволосый юноша в серых одеждах ученика отрывисто поклонился и повторил: – Даи, Повелитель зовет тебя. Он в своем зале. – Хорошо, – Малик отложил перо и закрыл чернильницу, с сожалением посмотрев на незавершенную карту. Ему бы быть сейчас в Иерусалиме, в своем бюро, заниматься изысканиями или составлением карт, а вместо этого он по просьбе друга сидит в крепости, не так давно подвергшейся нападению, и не представляет, чем занять себя. Закрыв кабинет, он поспешил за учеником, вместе с ним спустился из башни, выйдя наружу, после чего вошел в массивные двери главного входа, поднялся по узорным лестницам и прошел мимо огромных книжных стеллажей туда, где находился лидер Братства. Огромное окно, прежде всегда плотно закрытое, теперь было распахнуто и впускало щебет птиц и отзвуки разговоров в саду; рядом с ним стоял молодой парень, который при звуке шагов обернулся и улыбнулся: – Ты пришел! – Ты звал меня, Наставник, – чопорно отозвался Малик, кивком головы обозначая поклон: даже если они с Альтаиром и считали себя почти братьями, вокруг были стражники и тот самый ученик, которого даи воспитывал чуть раньше. Альтаир, смекнув, почему Малик так церемонен, окинул прохладным взглядом свою охрану: – Вы свободны. А ты, Адад, – суровый взгляд золотых глаз обратился к вытянувшемуся ученику. – Живо на тренировку. – Да, Наставник, – благоговейно выдохнул юноша, исчезая вслед за скрывшимися стражниками. Малик тихонько хмыкнул, а Ла-Ахад на мгновение прикрыл глаза, ощутимо расслабившись и позволяя Аль-Саифу осмотреть его придирчивым взглядом. Ассасин, еще не так давно потерявший все и бывший самым презираемым членом в Братстве, сумел не только вернуть себе прежнее уважение и почет, но и стать новым Наставником – после смерти предателя Аль-Муалима других вариантов на это место и быть не могло. Альтаир спас без малого весь Орден, оказавшись достаточно смышленым, чтобы разгадать коварный план прежнего лидера ассасинов, и сильным, чтобы суметь помешать ему. Только благодаря Альтаиру Братство могло продолжать свое существование. Тогда почему он выглядит неудовлетворенным? – Что случилось, брат? Ты выглядишь усталым, – необходимости соблюдать почтение к Повелителю больше не было, и Малик приблизился к широкому деревянному столу. Альтаир вздохнул и кивнул на открытое окно, впускающее в холодный каменный замок теплые солнечные лучи. – Ты давно был на улице, Малик? – Только что, когда спешил к тебе, – отозвался даи, склонив голову к плечу. Что за странный вопрос? – А я – позавчера, – уныло поведал мастер, с тоской проводя ладонью по оконной раме. – Ранним утром, пока весь замок, кроме часовых, спал, я прошелся по внутреннему двору. Знаешь, как этого мало? – Так в чем дело? Если тебе недостает солнечного света и свежего воздуха, выйди из крепости и прогуляйся, – Аль-Саиф чувствовал себя сбитым с толку. – Я не могу, – все так же печально продолжал Альтаир. – Ты видел, что начинается, когда меня замечают люди? «Спасибо, Наставник», «Мы так вам рады», «Да хранит тебя Аллах»… Я не могу и шагу ступить, чтобы не нарваться на хвалебные оды! – Что же, это их благодарность тебе за то, что ты их спас, – даи ехидно усмехнулся. Так вот, что терзает его друга? – А из-за этой благодарности и того, что я стал Наставником, на меня свалилась куча дел и обязанностей, с которыми я не имею ни малейшего понятия, как управиться… Малик прищурился, смекнув, куда клонит Ла-Ахад. – Даже не пытайся. Я не буду работать вместо тебя. – Я и не прошу, – с жаром ответил Наставник. – Я лишь ищу твоей помощи, брат, поскольку ты гораздо больше понимаешь в тонкостях управления ассасинами, прослужив так долго начальником бюро! – Именно поэтому я и не соглашусь, – буркнул Аль-Саиф. – У меня полно дел в бюро в Иерусалиме. – Я не отпущу тебя в Иерусалим, – спокойный тон и уверенность во взгляде Ла-Ахада вызвали в душе Малика глухую досаду. – У тебя нет права запретить мне делать что-то… новичок, – выплюнул он, с удовольствием наблюдая, как темнеют золотые глаза мастера. Одно время Малик частенько называл его так, вымещая свою злость за потерю руки и гибель брата; в конце концов Альтаир изменился, переборол свою гордыню и научился признавать свои ошибки. Тогда Аль-Саиф простил его, снова назвав своим другом и братом, но привычку искоренить уже не мог и до сих пор изредка звал главу Братства новичком, с наслаждением следя за тем, как ассасин недовольно поджимает губы. – Я Наставник, Малик. Я могу сделать все, что захочу, – Альтаир сделал шаг от окна. Брюнет только сейчас обратил внимание на то, как одет его друг: поверх светлого с алыми вставками костюма ассасина высшего ранга на их новом лидере был черный плащ Повелителя, скрепленный у ворота серебряными застежками. Тем не менее, от темного капюшона Ла-Ахад отказался, оставив свой прежний белый. И теперь солнце, сиявшее за его спиной, осветило Альтаира, создав вокруг мастера волшебный ореол. – И чего же ты хочешь? – Аль-Саиф, зачарованный, задал первый пришедший в голову вопрос и только потом спохватился, мысленно ткнув себя скрытым клинком – почему он спросил именно такую ерунду? – Я хочу, чтобы ты был моим советником и находился в Масиафе, рядом со мной, – мягко улыбнулся Альтаир. Он подошел к своему креслу, больше похожему на трон, и положил ладони на его спинку. – А не слишком многого ли ты просишь? – раздраженно осведомился Малик. Чувствуя, как недовольство переполняет его, даи развернулся на пятках и отправился прочь. – Я сегодня же выеду в путь до Иерусалима. Если понадобится помощь или совет – присылай гонцов. – Малик, – глубокий голос, пронизанный какими-то странными интонациями, окликнул его, и брюнет против воли остановился. – У меня есть, что предложить тебе взамен на то, что ты хотя бы на неделю останешься в крепости. – И что же? – даи постарался, чтобы в голосе звучало только раздражение без ноток любопытства. Разум твердил, что это наверняка был очередной подвох со стороны хитрого друга. Сколько раз он уже так ловил Аль-Саифа? – Подойди и увидишь сам, – Малик неохотно обернулся – Альтаир уже занял свой трон и поставил локти на стол, соединив кончики пальцев. Перед ним лежала пухлая книга, а сам мастер испытующе смотрел на брюнета. – Я нашел кое-что в Яблоке, что может заинтересовать тебя. – Ты снова использовал его? – тяжело вздохнул даи. – Альтаир, оно же… – Я получу от него все, что оно сможет мне дать, – прервал его увещевания Наставник. Он, не моргая, смотрел на Малика. – Частица хранит великие тайны, и ты единственный, с кем я могу ими поделиться. Подойди. Заинтригованный и чуточку польщенный, Малик медленно приблизился, обошел стол – и тут же пожалел о своей доверчивости: Альтаир подался к нему, сильно дернул за рукав, заставив даи потерять равновесие и нелепо взмахнуть рукой… а в следующее мгновение брюнет осознал, что сидит на коленях у довольного собой мастера. – Это тебе показало Яблоко? – прошипев, как встревоженная змея, Малик попытался вырваться и встать, но не преуспел: Альтаир одной рукой обнял его за талию, а другую положил на колено. – Нет, это то, что я сам хотел увидеть, – голос Наставника приобрел мурчащие нотки и сочился медом; Малик поджал губы, уговаривая себя не прекращать сопротивление. – Если это все, отпусти меня, у меня еще много работы. – У меня еще больше, поэтому не отпущу, – усмехнулся Ла-Ахад, медленно ведя ладонью вверх по ноге даи. – И я уже могу позволить себе сделать перерыв. Малик собирался возразить, собирался отчитать бестолкового ассасина, не иначе как кознями шайтана ставшего Наставником могущественного Братства, но не успел: золотоглазый мастер подался вперед и накрыл его губы своими, сухими и теплыми. На такой настойчивый и вместе с тем ласковый поцелуй невозможно было не ответить, и Аль-Саиф сдался, закрывая глаза. Он схватился за капюшон Альтаира, не желая, чтобы тот отстранялся, и ощутил, как его обняли сильнее. – Прекрати, новичок, – выдохнул он в требовательные губы, когда им обоим понадобилось сделать вдох. Хитрая ухмылка и блеснувшие золотом глаза были ему ответом. – Каждый раз, когда ты будешь звать меня новичком, я буду целовать тебя. И пока даи подбирал слова, чтобы обрушить на голову наглеца свой гнев, тот снова поцеловал его… Громкие разговоры на первом этаже нарушили благостную тишину и прохладу замка и заставили Альтаира прервать поцелуй. Малик, сообразив, что голоса приближаются, торопливо поднялся с колен друга, отойдя за спинку его кресла, и неловко оправил свой костюм. Ехидная и многообещающая усмешка, подаренная ему на миг обернувшимся Ла-Ахадом, заставила даи покраснеть. – Наставник! Мы нашли карту! – взлетевшие по каменным ступеням ассасины остановились в пяти шагах от стола мастера и коротко поклонились, а старший из их небольшого отряда почтительно приблизился и разложил перед сидевшим Альтаиром кусочки ткани с начерченным на них древним планом. – Благодарю, Касим, – Ла-Ахад прокашлялся и встал, чтобы было удобнее рассмотреть карту. Малик, заинтересованный, вновь подошел и тоже склонился над расстеленным чертежом, вглядываясь в старинные рисунки и надписи. – Уедешь – и я брошу Масиаф со всеми его проблемами и отправлюсь следом за тобой, – не поднимая глаз, прошептал ему Альтаир. – Даже не вздумай, – прошипел даи, вернувший себе свое самообладание. И вдруг, словно подтолкнутый самим шайтаном, дразняще добавил: – новичок. Взгляд, которым его одарил друг, заставил сердце Малика на миг сбиться с ритма, а после застучать в ускоренном режиме. Кажется, он все так же прекрасно умеет провоцировать Альтаира. А за ужином Братство будет обсуждать отсутствие молодого Повелителя и главы Иерусалимского бюро за общим столом, сетовать на то, что бывшие друзья снова не сошлись во мнениях, и гадать, где же эти двое выясняют отношения на этот раз…