- Ты такой сексуальный в гневе, знаешь?

Тяжёлый зверский удар в челюсть. По инерции я резко закидываю голову назад, перед глазами - тьма да звёздочки, и я с кипящей под кожей ненавистью осознаю: Он ударил меня ногой по роже. Блядский Фараон заехал мне ногой по ебалу. Ногой. Он коснулся меня ногой. Он коснулся. Меня. Боже. Как охуенно. Да, я, должно быть, конченный мазохист, но какой же это экстаз - чувствовать прикосновения (пусть и такие) своего идола, своего бога, из-за которого ты не раз пачкал руки и бельё. Поразительно. Но на этом всё не закончится. Я не просто так здесь появился, не просто так одним из первых выкупил дорогущий билет в фан-зону, не просто так начал провоцировать Голубина. Я действительно стяну с него штаны. *** Как только толпа начала рассасываться, а сам Глеб сошёл со сцены, я тут же сорвался с места. Господи, как же хорошо, что он уходит один. Заворачивает куда-то в темноту, за сцену, видимо, направляется в гримерку или что у него там. Я - за ним. Явно учуявший, что в этом плохо освещённом проходе он не один, Фараон мигом разворачивается и его некогда спокойное лицо тут же искажается гримасой презрения и ненависти. - Опять ты, выблядок? - он нападает первым, выплёскивая весь гнев, буквально плюётся ядом. - Чё те, мало было ноги в твоё уродливое ебало?! - блондин срывается на крик, чего мне абсолютно не надо. Я мигом выуживаю нож-бабочку из кармана джинс и направляюсь к парню. Остриё ножа я держу прямо перед ним, на уровне живота. - Тшш, - приложив палец к губам, я прижимаю его к стене, перемещая нож с живота на горло, - нам не нужно привлекать чужое внимание, не кричи так. Ещё успеешь. - Слышь ты, сука, я исполню своё обещание переломать тебе нахуй нос и не только, - хрипит Глеб. Я лишь сильнее давлю на его шею, на что он чуть ли не пищит. - А я исполню своё намерение стянуть с тебя штаны и не только, - парировал я. Крепко схватив его за плечо, я рывком переворачиваю Глеба спиной к себе. Тот отчаянно пытается вырваться, но, знаете, вонзить в спину кончик ножа через тонкую ткань майки имеет на удивление успокаивающий эффект. Блондин утихает. Отлично. Я тут же начинаю лихорадочно избавляться от одежды. Вытянув ремень, я грубо засовываю его парню в рот, застёгивая на затылке. - Чтобы принцесса вела себя тихо, - нежным шёпотом поясняю я. Теперь - самое главное. Момент истины. Похабно облизнувшись, я берусь обеими руками за резинку Глебовых треников, заодно захватив и белье, и медленно, растягивая удовольствие, стягиваю до середины бедра. О боже, какие сексуальные у него бёдра. Глеб сдавленно мычит, и я нахожу лишь один способ его заткнуть - со всего размаху ударить по этим очаровательным алебастровым полукружиям, кокетливо едва прикрытых оверсайз-майкой. Жаль, из-за очень тусклого света я не могу полюбоваться на возникшие красные отметины. Стянув собственные джинсы до щиколоток, я вновь приставляю нож к шее рэпера - на всякий случай - и, придерживая набухший от столь ярого возбуждения член, начинаю требовательно тереться меж ягодиц Фараона, пытаясь проникнуть внутрь. Мои действия находят отклик в его замученном мычании и, кажется, слезах, но на это мне уже нет никакого дела. Всё, что меня интересует - узкое колечко мышц, постепенно растягивающееся вокруг моего органа, болезненно пульсирующее и с великим трудом принимающее моего гиганта. - Аах, - не в силах сдержать стон наслаждения, я нетерпеливо толкаюсь в нутро парня, войдя примерно на половину. Глеб уже вовсю рыдает от пронзающей его боли, но я лишь презренно ухмыляюсь: - Больно, принцесса? А знаешь, как было больно столько лет жить, не имея возможности прикоснуться к объекту обожания? А ты знаешь, как больно бьют твои ноги? Теперь испытай то же самое, - на последних словах я сорвался буквально на рык и начал яростно вдалбливаться в желанное тело, ломать его, наслаждаясь глухими вскриками боли. - А вообще, мне даже понравилось почувствовать твой удар, - протянул я хрипло, то и дело перемежая речь стонами, - мне понравилось видеть тебя таким злым, буквально яростным. Эти налитые кровью глаза, раскрасневшееся лицо и пульсирующая жилка на лбу... Ты такой сексуальный в гневе, знаешь? - с этими словами я грубо намотал эти пшеничные волосы на пальцы, резко закинув голову Голубина, и, не сдержавшись, повёл носом, вдыхая желанный аромат - аромат боли. На грани экстаза я довольно протянул: - Даа, знаешь, конечно, ты знаешь... Собственные слова настолько меня возбудили, что буквально через пару толчков я излился прямо внутрь этого слабого податливого тела. Цель, так сказать, выполнена. Облегчённо выдохнув, я отвёл нож в сторону и вытащил обмякший член. Глеб тут же скатился вниз по стене, сжавшись в позе эмбриона. Не спеша я вытащил свой ремень из его рта, оделся и, чмокнув блондина в затылок на прощание, развернулся и зашагал прочь, на ходу доставая пачку сигарет из джинс, абсолютно расслабленный... ...а потом я проснулся и понял, что обосрался.