***
После расставания с Мэри жизнь Дональда тоже не особенно изменилась. Скриппс не был разочарован, опустошен или потерян, напротив, он ощутил странное спокойствие, уверенность и облегчение. Появилось еще больше времени для встреч с Познером, чему Дон был только рад, хотя и отказывался себе в этом признаваться. Теперь они с Позом не только обедали, но и вместе готовились к занятиям, подолгу обсуждали какие-то темы по истории или размышляли, что именно хотел сказать автор в той или иной строчке стихотворения. Эротические сны никуда не ушли, наоборот, стали ярче и чуточку длиннее. Дон не видел своего партнера, но каждую ночь четко ощущал, как кто-то безликий нежными пальцами касался его груди, лаская соски, и спускался ниже, чувствовал, как чей-то горячий язык проникал в его рот и переплетался с его, слышал свои громкие стоны. Иногда фантазии были настолько реальными, что Скриппс не сразу понимал, где находится, тело продолжало трясти в посторгазменной лихорадке, простыни были влажными от пота и семени. Со временем Дон перестал испытывать из-за своих грез стыд и даже наслаждался. О них никто не знал, да и сама идея кому-то рассказать была нелепой. Однажды вся восьмерка выпускников школы Катлера встретилась в пабе. Скриппс с удивлением отметил, что Познер сел рядом с ним, а не с Дейкином, как это происходило раньше. Выпивка лилась рекой, поэтому разговоры быстро перешли на тему девушек и секса. Дейкин попытался накинуться на Дональда, но с некоторых пор подобные шуточки и подначки совсем не задевали его – все знали, что у него была девушка и он уже не девственник, поэтому пьяный в стельку Стюарт переключил свое внимание на Познера. — Ну, приятель, давай рассказывай. — Не собираюсь я ничего рассказывать, отстань, – с улыбкой покачав головой, ответил Дэвид. — Ой, да ладно, Поз! У меня есть знакомый Клайв, отличный малый и очень на меня похож, возможно, я мог бы замолвить за тебя словечко. — Мне не нужно. — Ну почему же? Не век же тебе оставаться девственником! — Дейкин, я, кажется, ясно сказал, мне не нужно. У меня уже был секс, поэтому просто отвали. Все семь пар глаз незамедлительно повернулись к нему. — Познер, ты же понимаешь, что мы теперь хотим подробностей, – ухмыльнулся Локвуд. Дэвид сначала отвел взгляд, а затем, сжав свой стакан, с вызовом посмотрел тому в глаза. — Да? Ты можешь сам как-нибудь попробовать или в книжках прочитать, раз тебе так любопытно. А от меня отъебись, Джимми. Вообще Познер редко матерился, да и вести себя так резко, язвительно и грубо было для него совсем не характерным. Всем своим видом Поз показывал, что подробностей от него не дождаться и больше он ни слова по этому вопросу не вымолвит, поэтому парни предпочли от него отцепиться и поскорее сменить тему. Скриппс же ошеломленно уставился в свой бокал с пивом. Новость, что Познер с кем-то переспал, оказала странное воздействие на него. К щекам прилила краска, в груди что-то сжалось, сердце часто застучало. Оторвав взгляд от бокала, Дон увидел, что мертвой хваткой вцепился в край стола, так, что костяшки пальцев побелели. Усилием воли он разжал руки и посмотрел на Познера, который с энтузиазмом чокался с Ахтаром, как будто ничего сейчас не произошло. И, по сути, так оно и было, подумаешь, парни всегда обсуждали секс, в этом не было ничего нового или удивительного. «Почему же мне так неудобно? – подумал Скриппс, – почему так обидно? Почему Поз ничего мне не рассказал?» Мысль была глупой, Дон это понимал. Хотя они с Познером и были лучшими друзьями и многим делились, интимные вопросы между ними не обсуждались. В конце концов, Скриппс же не рассказывал о своем разочаровании в сексе с Мэри и эротических сновидениях, с чего Дэвид должен был исповедоваться в своем сексуальном опыте. Дон пытался успокоиться, но дыхание не хотело приходить в норму, а противная дрожь в руках никак не прекращалась. Решив, что пива ему недостаточно, он заказал виски. Парни продолжали о чем-то трещать, вроде, обсуждали успехи Раджа на поприще капитана команды его колледжа по футболу, но Дон не особо прислушивался. Перед глазами стояла картина, как высокий темноволосый парень обнимает Познера за плечи, шепчет ему что-то на ушко, едва касаясь дыханием, а потом приникает к его губам в чувственном поцелуе. Почувствовав острую и обжигающую боль, Дон вскрикнул и увидел, что раздавил стакан в руке. Вечер закончился травмпунктом, где ему наложили пластыри — к счастью, порез оказался неглубоким. Затем Дейкин проводил Скриппса до его комнаты в университетском кампусе. В ту ночь партнер из снов Дональда наконец обрел лицо: светлые волосы щекотали ему щеку, полные, немного обветренные губы прижимались к его шее, длинные тонкие пальцы поглаживали его член, а голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц весело блестели. — Познер, – простонал Скриппс и проснулся.***
И опять же, если Дон думал, что после такого открытия его жизнь изменится, то он ошибался. Да, наличие сексуальных фантазий о лучшем друге его поразило, причем Дон не мог с уверенностью сказать, что больше – то, что он мечтал о мужчине, или то, что им оказался Дэвид Познер. Сначала ему казалось, что всему причиной воспаленный алкоголем мозг, и позже все уйдет или каким-то образом придет в норму. Но к обеду Познер пришел справиться о его здоровье, и Дон понял, что понятие «нормы» отправилось в какое-то далекое трехбуквенное путешествие. Дон пялился, представлял, каково это гладить Дэвида по щекам, прижимать к себе, вдыхать запах, какие на вкус у него губы и как будут звучать его стоны от удовольствия. Познер ушел, а Дон со всей ясностью осознал, что вляпался. Скриппс снова выбрал тактику избегания проблемы — не виделся с Дэвидом, ссылаясь на чрезмерную занятость, часто проводил время в часовне. Ничего, впрочем, не помогало, да Дон и сам не знал, какая помощь ему требуется, и нужна ли она вообще. Необходимо было разобраться с чувствами и эмоциями, которые просто зашкаливали. Иногда хотелось сорваться с места, найти Дэвида, сграбастать до боли в костях в объятья и целовать в удивленно приоткрытые губы, пока не кончится воздух; иногда хотелось просто сидеть с ним рядом, слушать, как Дэвид поет или что-то рассказывает, наблюдать, как блестят его глаза, а губы складываются в улыбку, и задыхаться от нежности. Если бы Поз был чем-то расстроен, Дон бы погладил того по плечу, оказал бы любую помощь, сделал бы что угодно, лишь бы его другу было хорошо и спокойно. Хотелось так многого. Дэвид Познер был необходим ему, как воздух в легких, как солнце в дождливый день, как вода в период засухи. Где-то в подкорках сознания вспомнились слова Мэри, кто кому из них больше нужен, и Скриппс с ошеломляющей четкостью понял, что влюблен в лучшего друга. Прошло около недели, и, выйдя как-то воскресным утром из часовни, Дон меньше всего ожидал встретиться с предметом своих желаний. — Скриппси, ну наконец-то, я уже почти два часа здесь стою. Видимо, сегодня пришлось вымаливать прощение гораздо дольше, чем обычно. И где же ты так накосячил? На мгновение Дону показалось, что Дэвид все знает, что он его раскусил, и ему стало страшно. Но взглянув Позу в лицо, Скриппс увидел лишь только его привычную саркастичную ухмылку. — Поз, привет! Ты что здесь делаешь? – намеренно уходя от вопроса, произнес Дон. — Пришел пригласить тебя на обед, и да, отказ не принимается. Хватит тебе уже корпеть над книгами. Судя по кругам под твоими глазами, ты вообще не спишь, поэтому пора тебя вытащить куда-нибудь развеяться. Дон и правда почти не спал, но совсем по другим причинам, учеба здесь точно была ни при чем. — Да и вообще, Скриппси, я соскучился, – с этими словами Поз подошел ближе и заключил пораженного Дональда в объятия. И Скриппс, прижимая к себе лучшего друга–возлюбленного–сейчас неважно, подумал, что больше никакая сила не заставит его избегать Дэвида. Его бездействие итак уже поспособствовало потере Мэри даже как друга, потерять еще и Поза он просто не мог. «Я со всем разберусь»,– со странным спокойствием подумал Скриппс и беззаботно улыбнулся.***
Какое-то время Скриппс жил в эйфории, всецело отдаваясь собственным чувствам, каждую свободную минуту пытался проводить с Познером, учился и вел дневник, страницу за страницей покрывая размышлениями о Познере и глупыми стихами в его честь. Он много улыбался, старался держаться к Позу поближе, иногда даже настолько наглел, что позволял себе прикасаться к его плечу или брать за руку. Дэвид, если и был удивлен таким поведением друга, ничего не говорил. Конечно, Дон задавался вопросом, есть ли хоть крошечный шанс, что и Поз чувствует то же самое. Да, они были друзьями с самого детства, Дон знал, что нравится Познеру и ему с ним хорошо, но существует ли вероятность ждать чего-то большего: влечения, страсти, любви. Однажды они как обычно прогуливались в университетском парке и Дон, о чем-то рассказывая, так увлекся и не заметил, что взял Познера за руку и большим пальцем погладил его ладонь. От этого вполне невинного прикосновения Поз дернулся, будто обжегшись, и вырвал руку. Тогда Скриппс понял, что надежда на то, что и Дэвид может испытывать к нему какие-то иные чувства, кроме дружбы, умерла. Скриппс с Познером продолжили общаться, но теперь в их отношениях появилось не свойственное им напряжение. После каждой встречи Дональд чувствовал, что нервы натянуты как стрела и боялся, что рано или поздно сорвется и сделает что-то глупое. Дэвид же, казалось, ничего не замечал. — Скриппс, у нас завтра в колледже вечеринка, может, сходим, расслабимся, с кем-нибудь познакомимся, – предложил как-то Познер. От возникшего в голове образа, как Дэвид с кем-то знакомится, Дон непроизвольно сжал кулаки. — Не уверен, что это хорошая идея, я лучше дома останусь и буду заниматься. — Ну вот, Скриппси, ты опять променял меня на книги, – произнес Поз с улыбкой, но в его взгляде явно читалось разочарование. В вечер субботы Скриппс не находил себе места, из головы не выходил расстроенный взгляд Познера, и прочитав в десятый раз одно и то же предложение и не поняв ни слова, Дон отбросил книгу, переоделся и отправился в сторону колледжа Дэвида. Где-то на середине пути его окликнул знакомый голос: — Скриппс, привет! Ты куда направляешься? Парень обернулся и увидел Адиля Ахтара. — Привет, Поз пригласил на вечеринку, я сначала не собирался, потом передумал, вот только понятия не имею, где она проходит. — О, тебе повезло, я как раз туда собираюсь, заодно провожу, – рассмеялся Ахтар. Несколько минут они шли в молчании, пока Адиль его не прервал. — Скриппс, наверно, это не мое дело, но что у вас с Познером происходит? — В смысле? Ничего! Все хорошо, мы не поругались, – попытался ответить Дон. — Я не об этом, просто ты глаз с него не сводишь, особенно, если думаешь, что Поз не видит. Дональд хотел возразить, обернуть все шуткой, но слова вырвались сами собой. — Так заметно? — Не знаю, – удовлетворенно кивнув самому себе, ответил Ахтар,– но я давно знаком с вами обоими, поэтому мне очень видно, как вы с Позом буквально танцуете друг напротив друга. — Что значит, танцуем? – не понял Скриппс. — Ну, эти ваши взгляды, типа случайные прикосновения; напряжение такое, что поднеси спичку, грянет взрыв. — Да брось, Ахтар, Поз не заинтересован. Во всяком случае, не в том смысле, что я, – вздохнул Дон. — Опять же не хочу вмешиваться, но думаю, ты заблуждаешься. Слышал бы ты, как Поз о тебе говорит. На самом деле, он только о тебе и говорит. И, честно говоря, это еще хуже, чем во времена Дейкина. Поэтому Скриппс, не налажай, пожалуйста. Действуй. Уже второй человек говорил об этом, и Скриппс, вроде, и сам понимал, что нужно что-то сделать, только вот что именно? Тем временем они подошли к какому-то незнакомому Дону клубу. Музыка внутри грохотала и закладывала уши, неоновые огни ослепляли. Немного привыкнув, Дон стал выискивать глазами знакомую фигурку, но нигде не мог найти. «Ну вот, зря я сюда притащился». Ахтар отошел к своим знакомым, поэтому Дон отправился в сторону бара, чтобы купить себе выпить. — Скриппси, ты пришел! – раздался позади любимый голос, и Дон обернулся. Перед ним стоял Познер и радостно улыбался. Дональд уставился на него, не в силах отвести глаза: Поз так сильно отличался от привычно аккуратной версии себя – узкие темные джинсы вместо идеально выглаженных брюк, рубашка немного расстегнута, открывая шею и ключицы, волосы взъерошены, а глаза лихорадочно сияли. — Ты пришел, ты пришел! – подпрыгивал Поз и, оступившись, навалился на Скриппса, горячим дыханием мазнув по щеке. Вздрогнув, Дон схватил парня за запястья, немного отстранил от себя и выпалил: — Поз, ты что, напился? «Тоже мне, капитан-очевидность, итак ведь понятно, что Познер сильно пьян». — Неа, – протянул Поз, – совсем немного выпил. И то, скорее, для храбрости. Пошли танцевать! – и, схватив Скриппса под локоть, потащил за собой на танцпол. — Что? Я не умею, отпусти! – пытался сопротивляться Дон. — Да ладно, Скриппси, не будь таким букой, поживи для себя хоть немного, видишь, какая замечательная ночь. И песня! Прислушайся! Моя любимая! – улыбался Познер и, конечно, Скриппс сдался. Наверно, со стороны казалось необычным, как двое парней покачиваются в медленном танце. Но рядом был Познер, и Скриппсу быстро стало все равно, что о них могут подумать окружающие. Положив руки Дэвиду на талию и лишь крепче прижимая парня к себе, Дон позволив себе немного расслабиться под звуки «Total Eclipse of the Heart». — And I need you now tonight And I need you more than ever And if you only hold me tight We'll be holding on forever – напевал ему Поз в ухо, опаляя частым и жарким дыханием, затем отстранился, посмотрел в глаза и приник к его губам в глубоком поцелуе. Дон так и не смог вспомнить, как они оказались на улице, урывками он сознавал, как через толпу шел куда-то за Дэвидом, а затем спиной уперся в кирпичную стену, к которой Поз его прижал. Поцелуи были быстрыми, резкими, голодными, языки сплетались друг с другом в какой-то яростной битве. Руки Дональда шарили по телу Поза, забирались под рубашку и поглаживали голую спину. В голове плыло, ноги подкашивались. Весь мир внезапно сузился до крошечной точки, в центре которой был пахнущий алкоголем и сигаретным дымом Дэвид с его полными губами и острыми зубами, с цепкими пальцами, впивающимися в плечи Скриппса. Полное затмение. И Дональд уже почти готов был раствориться в своих ощущениях, потеряться во вкусе поцелуев Дэвида, когда неожиданно его оторвали от стены, бедро Поза вклинилось между его бедер и настойчиво потерлось, а руки легли на его ягодицы и недвусмысленно сжали. «Не так, не правильно, – пронеслась в голове единственная здравая мысль, за которую Скриппс был в состоянии ухватиться. – Дэвид пьян, а ты, конченый урод, пользуешься ситуацией». — Нет, нет, Поз, я не могу, – прокричал Дон, резко оторвавшись от губ Дэвида и вглядываясь тому в растерянное лицо. — Блять, – пробормотал Познер, недоумение в его взгляде моментально сменилось практически животным ужасом, – блять, что я творю! Не смотря на Скриппса, Поз содрогнулся, развернулся и пустился бежать по улице. «Блять» – эхом подумал Скриппс и рванулся за ним.***
Дэвида Скриппс так и не догнал. Как-никак, Поз лучше знал территорию собственного колледжа и прилегающие улочки, поэтому, скорее всего, где-то завернул за угол и спрятался. Несколько раз Дон звал его, но никто не откликнулся. Опустошенный, Дон вернулся к клубу. Происходящее напоминало сон. Кончики пальцев еще покалывало, во рту ощущался вкус Познера, член все также был напряжен, воздуха не хватало. Часто и тяжело дыша, Дон сидел на корточках у клуба, пока его не нашел Ахтар. — Скриппс? Ты чего здесь сидишь? Где Познер? — Сбежал, – все, что смог прошептать Дональд, а потом его буквально прорвало, – Ахтар, я облажался, я его потерял, он больше не захочет меня видеть. Он с таким ужасом на меня посмотрел. Черт! — Так, Скриппс, Дональд, расскажи по порядку, что случилось. Уверен, получится все уладить. — Нет, не получится. Мы целовались, я хотел этого, так сильно его хотел, – поражаясь собственной откровенности, начал Скриппс. – Он? Я не знаю... Поз был пьян, я не желал, чтобы у нас было по пьянке, я просто не мог воспользоваться ситуацией, поэтому и оттолкнул его. А он сбежал, он явно обо всем сожалел. Я не успел ничего ему объяснить, а теперь он не захочет меня слушать. — Так, рано делать выводы. Ты первым его поцеловал? — Вообще-то он меня. Но он пьян, кто знает, чего он хотел на самом деле. И кого. — Вот найдем его и спросишь. Думаю, самое время уже окончить ваш танец. Вставай, Скриппс, просто сидя здесь, делу не поможешь, пойдем еще раз поищем. Впрочем, Поз не находился. Они вернулись в клуб, прошлись по улицам, поспрашивали у знакомых — Познера никто не видел. Скриппса потряхивало, собственные чувства отошли на второй план, все пересиливало беспокойство за Дэвида. Куда он мог деться, да еще расстроенный и пьяный. Дон корил себя за то, что позволил убежать, не объяснил все сразу. Черт. Они позвонили Дейкину, но и тот ничего не знал. Наконец они вернулись в комнату Ахтара и Познера. — Останься здесь, – предложил Адиль, – подожди его, рано или поздно Поз вернется домой. Спокойно сидеть и ждать казалось идиотизмом, но других вариантов не было. Неожиданно раздался телефонный звонок, Дон стремительно рванулся к столу, но Ахтар оказался быстрее. Скриппс замер, в голове бешено билась только одна мысль: «Господи, пусть с Познером все будет в порядке, забирай все, что хочешь, только его не трогай». Он беззвучно молился, поэтому не прислушивался, с кем говорил Ахтар. — Это был Радж, Поз у него. Он более-менее в порядке. — Что? С какого хрена у Раджа? – удивился Скриппс. — Понятия не имею, никогда не думал, что они тесно общаются. — Я тоже. «Интересно, как много о нем я еще не знаю и не узнаю, если Поз не станет больше…» — Что Радж еще сказал? – продолжил Скриппс, прогоняя тяжелые мысли, не это сейчас было важным. — Познер у него, пришел расстроенный и как будто не в себе, что произошло, рассказывать отказался. Радж сначала позвонил тебе, но по понятным причинам никто не подошел, поэтому он додумался перенабрать мне. Сейчас Поз спит, все, кажется, хорошо. В общем, Скриппс, оставайся у меня, утром Поз точно появится.***
Ни утром, ни в обед Познер так и не вернулся в кампус. Отчаянно прогоняя прочь ужасные предчувствия, Скриппс звонил Раджу, но никто не подходил. Какое-то время он бродил по окрестностям, но в конце концов отправился к себе. Подойдя к комнате, Дон увидел, как у двери, закрыв глаза, сидит знакомая хрупкая фигурка. Дэвид выглядел утомленным, хоть и причесанный, он был во вчерашних джинсах и в огромной, не по размеру рубашке, явно с плеча Раджа. Совершенно некстати Дона кольнула глупая ревность, ведь сложись вчера все иначе, может быть, Дэвид сейчас был бы в его рубашке или вообще мирно спал у себя в комнате, а не подпирал собой его дверь. Как давно он уже здесь сидит? Дон подошел ближе и тронул парня за плечо. — Привет. Поз распахнул глаза и перевел испуганный взгляд на него. — Привет, – еле слышно прошептал он, потом, скривившись, поднялся, и уже более ровным тоном спросил, – мы можем поговорить? — Конечно, – с замирающим сердцем отозвался Скриппс, открыл дверь и кивком головы пригласил Поза внутрь. В течение нескольких минут никто не произнес ни слова. Все заготовленные Скриппсом слова упорно не хотели вспоминаться, в голове стучали дятлы, мысли путались. Наконец Поз первым прервал молчание: — Скриппс, в общем, о вчерашнем инциденте… Я хотел бы извиниться. Я был пьян. «Инцидент» – холодное, пустое слово неприятно осело где-то в груди, прожигая насквозь. Так вот значит, чем все оказалось. Просто инцидентом, случайностью. Не стоило и надеяться. — Я очень много выпил, пристал к другу-натуралу, прости меня, мне жаль… Черт, что я вообще несу. Нет, Скриппс, мне не жаль, я давно этого хотел, но ты… Тебе, наверно, было противно. Я пойму, если ты больше никогда не захочешь меня видеть…И… Дальше Скриппс уже не слышал. Все, что его мозг смог вырвать из этого тихого монолога, две фразы: «мне не жаль» и «я хотел». Поз еще что-то быстро тараторил, поэтому Скриппс, поднявшись с кровати, подошел и поспешил заткнуть этот поток неясной речи поцелуем. Он ничем не походил на вчерашние – быстрые и грубые – сейчас поцелуй был нежным, чувственным и полным невысказанных обещаний. Когда они оторвались друг от друга, Поз остался стоять с вопросительным взглядом. — Скриппс, но ты же натурал. — Ну, я бы не был так уверен. Я не знаю, Дэвид, я мало что понимаю в последнее время, но точно знаю, что с ума по тебе схожу. Вчера я хотел тебя целовать, хотел тебя, но не мог допустить, чтобы все у нас случилось в пьяном угаре, не мог продолжать, не будучи уверенным, что для тебя это что-то значит, что мои желания взаимны. — Дональд Скриппс, – не отрывая глаз от лица собеседника, очень серьезно проговорил Познер, – я люблю и хочу только лишь тебя. «Вот он, тот самый момент, – подумал Скриппс, – вот его личный момент, когда все, наконец, изменилось, момент истины, Большой взрыв, рождение Вселенной». Подчиняясь порыву невероятной нежности, Скриппс обхватил лицо Дэвида руками, поцеловал в лоб, в каждое веко, игриво чмокнул в кончик носа и добрался до губ. Легкие поцелуи быстро сменились более страстными. Дэвид отзывался на каждое прикосновение, ловил губы Скриппса своими, нежно захватывал нижнюю и мягко посасывал. Оторвавшись от сладких губ, Дон провел языком по подбородку, размашисто скользнул по шее и приник к бешено пульсирующей венке. Не обладая обширным сексуальным опытом, Дон по сути действовал наугад, представляя, что могло бы понравиться Позу и ему самому, но, очевидно, все делал правильно, потому что Дэвид, закрыв глаза, издавал тихие стоны. Снова приникнув к губам Познера, Скриппс поглаживал его плечи, спину, ягодицы – все, до чего мог добраться – с восторгом осознавая, что ему, наконец, позволено, что Поз хочет этого также сильно, как и он. Трясущимися пальцами Дон начал расстегивать рубашку Дэвида, обнажил шею и начал вылизывать ее основание. — Ты точно уверен, Дон? – отстранившись, прошептал Дэвид. – Потому что еще немного, и я не смогу остановиться, даже если захочу. — Уверен, как никогда, Дэвид, – выдохнул Скриппс, взял Дэвида за руку и положил его ладонь на свой напряженный пах. Не разрывая поцелуй и так и не сумев оторваться друг от друга, они рухнули на постель. Оказавшись сверху, Скриппс продолжил расстегивать рубашку Поза, попутно целуя каждый открывающийся участок обнаженной кожи. Неожиданно Дэвид извернулся и перекатился, подмяв изумленного Скриппса под себя. — Ни хрена себе! – восхитился Скриппс. – Откуда в тебе столько силы? А так ведь и не скажешь. В чем секрет? — Нет никакого секрета, ты просто сводишь меня с ума, – улыбнулся Познер, и снова счастливый смех Скриппса утонул в новом поцелуе. Обнаружив, что Дон так и не закончил начатое, Поз разорвал поцелуй, расстегнул и снял собственную рубашку, а потом принялся за его. Нежными пальцами он огладил бока, пробежался по животу и груди, поиграл с сосками. От нахлынувших ощущений Скриппса вело, тело уже больше не подчинялось хозяину, а выгибалось дугой; бедра подбрасывало вверх в попытке коснуться бедер Познера и потереться об его член своим. Пульс зашкаливал, перед глазами все кружилось, и воздуха стало не хватать. Почувствовав его состояние, Поз отстранился, и Скриппс практически взвыл от отчаяния и разочарования. — Тише, тише, – успокаивающе шептал Познер, мягко целуя его в висок. – Все хорошо, ты только дыши. — Поз, я не уверен, сколько еще смогу продержаться. — Ну, так давай, я буду рядом. Дон прислушался к ощущениям и понял, что еще не готов. — Кажется, ложная тревога. Годы воздержания, видимо, сказываются, – смущенно пробормотал он. — Ммм, не скажу, что я не рад, потому что у меня есть идея, – просиял Познер и снова начал свое путешествие по телу Дона, но на сей раз сверху вниз, руками расстегивая молнию на брюках. Исследовательская экспедиция губ Познера закончилась где-то у пояса боксеров Скриппса, и Поз, облизнувшись, поцеловал член сквозь мягкую ткань. Если ранее Скриппс предполагал, что получит гипервентиляцию легких, те ощущения казались ничем по сравнению с теми, что он испытывал сейчас. — По-о-з! Вот сейчас я уже точно… – простонал он. — Так и не сдерживайся, – произнес Познер и рывком стащил брюки Дональда вместе с трусами, обнажив стоящий по стойке «смирно» и уже немного побаливающий член. Высунув кончик языка, Поз провел им по всей длине, а затем губами обхватил головку. В мозгу Скриппса будто случился взрыв, и зародилась сверхновая, хотелось одновременно и закрыть глаза, растворяясь в ощущениях, и никогда не отводить взгляд. Поз старался, но глубоко взять у него не получалось, впрочем, Скриппсу это уже не было нужно. Выпустив член изо рта, Поз прошелся по нему поцелуями, мягко погладил руками яички, и Скриппс сдался и кончил с хриплым стоном. Придя в себя, кажется, через вечность, Дон распахнул глаза – черт, он все же их закрыл – и увидел, как Поз странновато смотрит на него. В его глазах читались сомнения, неуверенность и озабоченность. — Дон, ты как? Прости, я хотел, чтобы было получше и подольше, но до этого я никогда… – пробормотал он, кивнув в сторону опадающего члена Дональда. — Поз, ты великолепен. У меня был лучший оргазм в жизни, – улыбнувшись, произнес Дональд, и потянулся, чтобы поцеловать Дэвида, но тот отстранился. — Мм, не стоит. Тебе, наверно, будет неприятно, учитывая, что я только что делал. — Дурачок, – прошептал Скриппс и прижался к его губам, проталкивая свой язык внутрь. Собственный вкус во рту Познера не только не казался противным, а еще сильнее заводил. Руки Дэвида двинулись к собственной ширинке, но Дон, разорвав поцелуй, отстранил их и сам взялся за молнию. Он начал медленно и нежно, но Поз прохрипел «быстрее», и Скриппс уступил. Понадобилось несколько движений вокруг ствола и яичек, а потом Поз до боли впился ему в плечи, оставляя царапины, и взорвался. Дон во все глаза смотрел на него, стараясь навсегда в памяти запечатлеть это мгновение. После, они несколько долгих минут лежали в объятиях друг друга. По телу Скриппса разливалась приятная истома, на губах играла абсолютно идиотская ухмылка. Потянувшись, он поднял с пола рубашку и обтер ею себя и Познера. — Черт, Скриппс! – прошипел Познер, – это же рубашка Раджа, мог бы и своей воспользоваться. Эту теперь стирать придется, иначе не вернуть. — Ничего, он переживет. «Так ему и надо, – злорадно подумал Дон, – нечего раздавать предметы одежды чужим парням», – но вслух ничего не сказал. Лежать с Познером в обнимку и рассеянно поглаживать того по голому бедру было замечательно, но зов природы брал свое. Поднявшись, Дон надел трусы и отправился в туалет. По возвращении Скриппс заметил, что Поз с иронией на него смотрит. — Зачем ты их вообще надевал? – спросил он, указав на боксеры. — Не хотел тебя смущать. — Если мы будем встречаться, вряд ли вид твоей голой задницы будет способен привести меня в смущение, – осознав, что только что сказал, Дэвид осекся и густо покраснел. – Ну, то есть, мы же будем? – и с надеждой взглянул на Скриппса. В его глазах было столько эмоций, что у Дона снова закружилась голова. В груди защемило, и Скриппс понял, что так и не сказал Познеру самых важных слов. — Дэвид, ты самое дорогое, что у меня есть. Я люблю тебя, и да, мы будем встречаться, – медленно произнес он и увидел, как на губах Познера расцветает самая лучшая из его улыбок. — А что мы скажем нашим парням? — Ну, Ахтар уже знает. Наверно, и Радж тоже, а остальные? Давай подумаем об этом завтра. Скриппс притянул Познера поближе к себе и снова поцеловал. У них был этот момент, завтра, послезавтра и целая жизнь.