***
Чонгук не был плохим или не общительным, нет. Его просто не интересовали эти противные людишки, которые улыбаются тебе в лицо, а когда ты чуть отошёл в сторону — поливают грязью. Ему противны такие люди. Но есть одно исключение. Пак Чимин. Чонгук не помнит, когда последний раз его кто-то цеплял настолько же сильно. И не то, чтобы Пак был божеством воплоти с такой же внешностью. Нет. Он просто был до безумия невинен. И стоит ли упоминать то, что Чимин был единственной причиной, почему бунтарь Чон Чонгук посещал уроки искусства? Сейчас, сидя на том самом уроке, Чонгук не может отвести от парня взгляд. Его глаза — скрытые за чёрной оправой очков и так внимательно смотрящие на увлечённо рассказывающего о чём-то учителя, были так невероятно красивы, особенно, когда Чимин улыбался. Его волосы — его невероятные рыжие локоны, такие пушистые и мягкие на вид, что Чон еле себя сдерживает, чтобы прямо сейчас не подойти и не запустить в них свою руку. Его тело — единственная часть тела, о которой Чонгук не может выразиться однозначно, потому что Чимин никогда не носит облегающие футболки или свитера. Но его худые и подтянутые ноги говорят о том, что под всеми этими безразмерными вещами скрыто невероятное тело. Пак Чимин — значение слова невероятно. Чонгук не следил за ним. Он просто наблюдал, как парень, стараясь быть как можно незаметнее, бегает по коридору с опущенной головой и смущается лишь от одного чужого взгляда. Как он нервно улыбается или заикается, когда с кем-то разговаривает. Никто из вас не может осудить Чонгука за то, что этот великолепный, идеальный и невинный Пак Чимин, наталкивал Чона на желание разрушить все это. Каждую ночь парень просыпался от того, что ему снятся сны, где он имеет покрасневшего, потного, задыхающегося в желании и молящего о большем Чимина. Его всхлипы и стоны до сих пор отдаются в голове парня. Чонгук не единожды замечал на себе глубокие взгляды парнишки. И когда их глаза встречаются, Чона все чаще накрывает желание овладеть Паком в ближайшем пустом кабинете. И парень видит, как Чимин опускает взгляд, думая о чем-то своем, медленно и совсем немного поворачивает голову в сторону Чонгука. И, черт возьми, закусывая губу, вновь обращает все своё внимание на преподавателя. Когда звенит звонок Чонгук всеми силами старается не залипать на невероятную задницу Пака. Он скользит взглядом по его изгибам тела и опускается все ниже, к упругим ягодицам, которые так виляют из стороны в сторону, будто приветствуют Чона. Парень втягивает носом воздух и резко отворачивает голову в другую сторону, мысленно моля богов о снисхождении.***
Если вы спросите, какой самый нелюбимый предмет Чимина он с легкостью ответит — физика. Эту науку придумал Сатана, иначе как ещё можно объяснить чиминовы мучения? На этом уроке он всегда сидел в самом конце кабинета. Хоть это не самая лучшая идея для Чимина с его то зрением, но все это отходило на задний план, когда именно с этого места открывался прекрасный вид на Чонгука. То, как перекатываются мышцы на его спине при любом движении, как напрягаются его бицепсы, когда парень потягивается или сгибает руку. Все это заставляет бёдра Чимина сжиматься. То, что Пак испытывает по отношению к Чонгуку сложно назвать влюбленностью, скорее помешательством, но каждый раз, когда он видел курящего Чона в компании его друзей Чимин понимал, — он по уши и беспросветно. Чон Чонгук — плохой парень, носящий кожаные куртки, спускающий свои деньги на сигареты и алкоголь, и практически каждые выходные оказывающийся в полицейском участке. И Чимин — носящий безразмерные свитера, очки и имеющий аллергию на алкоголь. Они словно из разных миров. Мысль о том, что они никогда не смогут сойтись как пара, приносила боль Паку. И то, что иногда он смотрит на фото Чонгука, которое он сам же сделал, и плачет, никак не успокаивает его боль. Помотав головой, выбрасывая из неё тем самым угнетающие мысли, Чимин пытается вникнуть в тему урока, боковым зрением замечая взгляд Чонгука, брошенный через плечо. Игнорируя боль в сердце, Пак начинает писать конспект.Чонгук так близко и одновременно так далеко.
***
Ещё целых два урока, прежде чем он попадет домой. Ещё два долгих часа задумчиво смотреть на затылок Чон Чонгука. Чимину требовалась большая сила воли, чтобы тащиться в спортзал. Он ненавидит его, чувствуя, как все постоянно пялятся на него и смеются. Пак знал, что из него фиговый спортсмен и в спортивной форме, которую им приходилось носить, он выглядел смешно. Сделав глубокий вдох и опустив голову, Чимин заходит в раздевалку. После урока он возвращается запыхавшийся и воняющим потом, но все же довольным. Сегодня Чимин смог забить целое одно очко в пользу команды, за которую сегодня играл, и даже получил большой палец вверх от учителя. Убедившись, что его одежда лежит как можно ближе к душевой, Чимин зашёл туда. Из-за его стеснения своего тела, Пак всегда ходил последний в душ, из-за чего не раз ловил усмешки от одноклассников. Когда горячие струи воды коснулись его тела, Чимин выдохнул. Быстро смыв с себя пот, парень выключил воду, обтер себя полотенцем, и надевая боксеры, вышел в раздевалку. Чимин застывает, а после запищав и покраснев, он начинает отчаянно возиться со своим полотенцем, пытаясь прикрыть тело, потому что, развалившись на одной из скамеек, сидел никто иной, как Чонгук, пристальным взглядом скользящий по полуобнаженному телу Чимина. — Ч-чонгук? — Привет, — улыбается парень и поднимается со скамейки. Чимин делает шаг в сторону, но Чон перекрывает все пути его побега одним широким шагом, прижимая парня к стене. Сглотнув и облизав губы, Чимин тихо пищит: — Ты ч-чего? Все ещё придерживая полотенце на груди и испуганно глядя на парня перед собой, Чимин старается найти логичное объяснение происходящему. Прочистив горло, Чонгук скользит глазами по лицу Пака, спускаясь ниже, осматривая все тело и затем возвращается обратно. Пак, попытавшийся неловко выкрутиться из рук-капканов, нервно стал бегать взглядом по помещению. Чонгук отпускает его и делает шаг назад, поднимая руки. — Я не хочу причинить тебе боль, Чимин, — бормочет он. Моргнув, Пак отходит назад, к месту, где должна быть его одежда. Походив вокруг и смотря на скамейку, на которой она должна была лежать, рыжый готов был поклясться, что около минуты назад она была именно там. Чимин возвращается к Чонгуку, молча показывая на скамейку и в ответ лишь получает улыбку, когда Чон облокачивается на стену. — Она тебе не к чему, — сказал он и подарил Чимину самую очаровательную улыбку. Пак ощущает себя немного слабым, колени дрожат, и он садится, настороженно глядя на Чонгука. — Чего ты хочешь? — спрашивает он, тем самым признавая своё поражение. Чонгук слегка хмурится и подходит к парню, присаживаясь рядом: — Тебя, — совершенно спокойно отвечает он. Вздрогнув, Чимин упёрся рукой в грудь парня, удерживая того на безопасном расстоянии от себя. — Ч-чего? Ты проспорил что ли кому-то? — Чимин качает головой, отказываясь верить в реальность и искренность сказанных слов. Он вцепился пальцами в футболку Чонгука, не обращая внимания на влажные глаза и колотящееся сердце, потому что Чон не мог хотеть его, это абсурд. — Я на самом деле хочу тебя, Чимин, — вновь повторяет Чонгук, наклоняясь вперед всем весом. На этот раз рыжий не уклонился, позволяя парню стать ещё ближе. Чимин неуверенно выдохнул, то моргая, то закрывая глаза, и наклонив немного подбородок, когда Чонгук сократил оставшееся расстояние между ними, поцеловал его, двигая губами в такт. У Чона такие мягкие и пухлые губы, и эта теплота, растущая в его животе, плясала с порхающими бабочками по всему телу. Это чувство настолько завладело им, что Чимин не заметил, как стал прижиматься к Чонгуку всем телом. А понял он это, только когда оторвался от губ напротив. Чимин открыл глаза, облизав губы и застенчиво улыбаясь Чонгуку. Тот дарит улыбку в ответ, обвивает руками его бедра, и поднимает парня со скамьи. Вскрикнув, Чимин хватается за крепкие плечи Чонгука, заставляя тем самым парня засмеяться, повернуть голову и снова поцеловать пухлые губы рыжего, немного удивившись слетевшему стону с губ. Чонгук нежно проводит языком по губам Чимина, дразня, пока парень не отстраняется с мягким стоном, почувствовав чужой язык во рту, горячий, влажный. В реальность Паку помогло вернуться прикосновение прохладной деревянной скамьи к спине. Он открывает глаза, остановив движение губ и пальцами уцепился за Чонгука. Из-за возбуждения Чимина трясет и дрожь особенно явно ощущается, когда Чонгук устраивается между его разведенных в стороны ног. — Чонгук-и, — стонет он, когда парень прикусывает нежную кожу на шее, оставляя алое пятнышко. Дыхание Чимина резко срывается, а бедра рефлекторно толкаются вверх. Чонгук с ухмылкой разглядывает свое творение в виде яркого засоса, и отстраняется, чтобы приподнять бедра рыжего чуть выше. Маленькие точечные уколы удовольствия бегают по их телам, покалывая в пальцах. — Позволь мне разрушить тебя, малыш, — Чимин еле разбирает шепот Чонгука, пальцами скользя по его бокам. Он кивает головой, сделав глубокий вдох и пытается привести свои чувства в ясность. — Скажи это, — Чонгук чуть слегка кусает бодбородок и темным взглядом смотрит на тщетные попытки парня связать слова в одно предложение. — Разрушь меня, —кое-как выдавливает из себя Чимин, когда Чонгук прекращает двигать бедрами. — Как именно? — шепчет он, и Чимин жалобно хнычет от этого издевательства. — Овладей мной, ах, пожалуйста, — с затуманенным от возбуждения разумом, умоляет он. — Ты разрешаешь мне разрушить тебя, да, Чиминни? Испортить тебя и… И сделать своим? — продолжает издеваться Чонгук. — Да, — стонет Чимин. — Хочешь, чтобы я тебе вставил? — бормочет Чон, дергая пальцами за резинку трусов парня. Чимин бросает хриплое «да» и проводит рукой по лицу Чонгука, когда он отстраняется, заботливо освобождая Пака от трусов. Возникла минута молчания, из-за которой рыжий начинает паниковать, глупо думая, что Чону стало противно и он передумал. Но Чонгук никуда не собирается сбегать. Он медленно ведёт пальцами по дрожащему животу, поднимаясь к груди и задевает чувствительные соски, а его губы двигаются по внутренней стороне бедра, скользя по члену Чимина и прикусывая зубами мягкую кожицу на животе. Пак вскрикивает, а возбуждение накрывает его новой волной. Чон довольно усмехается, отрывисто касаясь губами пухлых губ напротив, прежде чем вернуться обратно, дыханием щекоча кожу и приступая к лизанию мокрым языком одного из сосков Чимина. — Я никогда… — чуть скрипящим голосом произнес Пак. — И даже сам себя? — рыжий качает головой и закусывает губу, чувствуя мягкое давление пальца на свой вход. — Черт, это так возбуждает. Чимину требуется немного времени, чтобы взять себя в руки. Он весь красный и потный, сердце бешено колотится в груди, глаза открыты, а мозг работает на скорости миля в минуту. Когда Чонгук возвращается со смазкой, Чимин пробегается глазами по его телу, опуская взгляд все ниже и ниже, пока не достигает члена. — У т-тебя такой… большой, — Чимин закусывает губу. — В начале всегда больно, но если потерпеть, позже будет хорошо. Если будет очень больно или ты просто захочешь остановиться — скажи мне, — серьезно произносит Чонгук и дождавшись кивка от парня начинает снова устраиваться между раздвинутыми ногами. Чон дотрагивается большим пальцем к сжимающемуся отверстию, а затем гладит его влажными пальцами, смотря на Чимина. — Все хорошо? — уточняет Чонгук. Рыжий кивает, толкаясь бедрами навстречу пальцам, и задерживает дыхание, когда парень начинает медленно вводить один. Чонгук мягко погладил живот Чимина второй рукой, и тот ахает, когда палец внутри него нежно сгибается, что-то ища. — Так чертовски туго, — бормочет Чон, зубами закусывая свою губу. Странно, вообще-то это не причиняло боли, но ощущения необычные, и если честно, Чимин не особо понимает, что такого классного в этом. Парень заерзал, задыхаясь, когда волна удовольствия прошла через него, и стало так чертовски хорошо. Чонгук настойчиво вводит второй палец и останавливается, смотря на парня. Тот медленно кивает и резко втягивает воздух, когда пальцы внутри него вновь возобновляют движение. Чимин скулит, напрягая бедра. — Расслабься, малыш, — глубокий голос нарушает тишину. Пак пытается игнорировать боль и это… удивительно. Осторожно Чон разводит пальцы на манер ножниц, медленно растягивая Чимина. Пак кладёт руку на затылок Чонгука, и парень поняв намек, наклоняется чтобы поцеловать его, ловя хныканье Чимина ртом, когда проталкивает пальцы глубже, как можно сильнее их раздвигая. — Больше? — шепчет парень, задевая губами губы Чимина. Тот кивает, издав какой-то приглушенный звук. Чимин открывает рот, чтобы что-то сказать, но все, что у него получается, только: — Вот черт. Чонгук смеется, целуя шею Пака. — Невероятный, — бормочет он. Чимин тихо вскрикивает, выше поднимая бедра, когда наслаждение сменяет боль, заставив сжаться его пальчики на ногах. Парень издаёт непонятный звук и тянется рукой к волосам Чона, сжимая их в кулак и отчаянно тычась в его губы, самостоятельно насаживаясь на пальцы. — Давай, — шепчет он. — Уверен? — рыжий кивает, но его дрожь выдает его полностью. — Я буду осторожным, но если ты захочешь остановиться, просто скажи мне, — напоминает ему Чонгук и парень делает глубокий вдох. Чимин снова качает головой, вновь прикрывает глаза, когда Чон выходит пальцами, и став в более удобную позу приставляет головку члена ко входу парня. Когда Чонгук начинает входить Паку кажется, будто его разрывают на части, из уголков глаз текут слезы, сбегая на шею, пока Чон невыносимо медленно входил. — Потерпи немного, малыш, — умоляя шепчет Чон, накрывая рукой чуть опавший член и поднимаясь к груди, продолжая гладить там. Чимин дрожит, тянется к парню, и обнимает его за шею, прижимаясь лицом к груди, оставляя следы от мокрых ресниц на ней, неуверенно выдыхая. — Все хоро-ах, — выстанывает Чон, входя до конца и стукаясь яйцами о задницу парня. Так влажно и узко, так чертовски туго, что Чонгуку требуется очень много силы воли, чтобы не сорваться и не вытрахать из парня всю душу. — Просто… Ты можешь, — Чимин даже не знает, что сказать, поэтому он резко замолкает и крепче цепляется за Чона, когда тот начинает двигать бедрами, входя в маленький и тесный проход. Невероятно, он дрожит и беспомощно стонет, забыв о боли, а его член встаёт вновь. — Чон-ах-гук, — задыхаясь стонет Чимин. Чонгук хмыкает и наклоняется вниз, чтобы вновь прильнуть к губам Пака, когда тот выгибается и сжимается вокруг его члена. — Ах! — он стонет и часто дышит. Чон сжимает бедра парня и наклоняет их вперед, втрахивая Пака в скамью. Чимин кричит, будучи бессильным перед напором Чонгука, который совершенно не нежно, а быстро и резко трахает его несколько минут, прежде чем Пак начинает скулить и извиваться, корчась под ним. Оба сбили дыхание от жесткого темпа, но ради такого секса можно и не дышать. Чимин никогда не думал, что ему будет так хорошо, никогда не думал, что будет трахаться вот так, и точно никогда не думал, что будет трахаться с Чон Чонгуком. Чимин вновь кричит, впиваясь зубами в плечо Чона и оставляет темно-багровый укус на смуглой коже, как напоминание. Его оргазм подступает, и рыжий почти начинает двигаться вместе с бедрами Чона, только в обратном направлении, насаживаясь на член, чтобы почувствовать его глубже. Чимин чувствует покалывание в ногах, как будто маленькие искры от бенгальского огня нас находятся рядом с ними и проходили сквозь пальцы, а в его животе разливается тепло. — Чонгук-и, — Чимин задыхается, а его тело напрягается. Чон пробирается рукой между их телами, не замедляясь, дразнясь, надавливая большим пальцем на щель на члене Пака, доводя его до конца. Выгнувшись и почти до боли сжав пальцы на ногах, Чимин бурно кончает себе на живот, с именем Чонгука на губах. Он смутно слышит длинные и низкие стоны парня, его бедра замедляются и остановливаются, когда Чон кончает следом. Чимин моргает несколько раз, пытаясь сосредоточится на глазах напротив, но это занимает несколько попыток, прежде чем он может разглядеть карие глаза парня. — Чонгук, — стонет он в знак протеста, когда Чон выходит из него. — Все хорошо, малыш? — шепчет Чонгук, улыбаясь, и Чимин кивает, в ответ даря улыбку. Лёгкую и свободную. — Все больше, чем просто хорошо, — говорит он, чмокая подбородок парня. — Мой, — Чимин выдыхает «да», а счастье бурлит в животе все с теми же бабочками.