Двадцатиоднолетняя девушка с жутко усталым взглядом плелась по коридору одной известной психбольницы города Кременчуга. Напялив врачебный халат, она открыла дверь и прошла в абсолютно белую комнату с единственным пациентом.
«Никита Ромазан, 18 лет. Съел семерых человек. Диагноз: невменяемый».
Вздохнув, девушка прошла в середину помещения и села на стул. Ей впервые приходилось работать с убийцами. Но надо привыкать.
Такой молодой, но уже каннибал. Жаль его, смотрит таким умоляющим взглядом, что хочется поверить каждому слову уже сейчас. Но нельзя.
Закинув ногу на ногу и приготовив блокнот, она начала слушать его рассказ:
— Я их не ел. Не убивал. Слышишь? Не убивал! Это не я! Не я! — покачиваясь из стороны в сторону и обняв колени, кричал юноша. Ей, непонятно почему, стало немного страшно. Она не могла смотреть спокойно на Никиту, выглядевшего очень отчаянно и, в то же время, так убедительно.
А вдруг… Нет, Настя, он невменяем. Не слушай его!
— Если не ты их ел, то кто? — Анастасия решила, что что-то, всё-таки, в этой истории не так, и подумала, что любым способом надо докопаться до истины. Только увидев парня, она ему поверила: то ли из-за глаз, выражающих вселенскую скорбь, то ли из-за убедительности происходящего.
— Мой брат. Брат-близнец. Я говорил ему, что ни к чему хорошему это не приведёт. Но он не верил. Не хотел верить, понимаешь? Кириллу просто нравилось всё это есть. Он рассказывал, как это вкусно, предлагал мне попробовать. Но я не хотел. Я блевал от этого! Я сейчас не знаю, где он! Я хочу заставить есть свою же плоть! — Ромазан закричал так громко, что прибежал главврач.
— Анастасия Владимировна, я думаю, надо закончить процедуру. Пойдёмте, — Евгений Николаевич взял девушку за локоть и стал уводить из палаты, но Никита не дал этого сделать. Он обнял Настю за талию, как смог, прикованный же, и стал еле слышно шептать: «Не уходи, Насть. Пожалуйста. Я не выживу здесь. Забери меня». Она не могла противиться боссу, поэтому, скрепя сердце, аккуратно выпуталась из эдаких тентаклей и вышла из комнаты.
Следующие несколько дней Анастасия Владимировна приходила к Никите и разговаривала с ним. На свободные темы, об убийстве — им было неважно, они в эти моменты полностью растворялись друг в друге. Эти разговоры помогали жить в никчёмном мире и Ромазану, прикованному цепью к кровати, и Насте, жутко одинокой и хотевшей помочь несчастному парню. Девушка рыскала в интернете всю ночь, и под утро на её стареньком компьютере был файл обо всём происходящем. Полиции было лень искать настоящего преступника, и они решили просто загубить жизнь брату Кирилла, не подумав о последствиях. Настя была очень зла на политику страны. И вообще, на всю страну. И однажды, она решила помочь своему пациенту.
— Ну Евгений Николаевич, умоляю. Можно он будет жить у меня? Он вполне здоров, прошу, — девушка уже который день пыталась уговорить главврача разрешить той взять работу с Ромазаном на дом. Может, так ей удастся помочь парню с нагнетающей апатией. Или просто он ей нравился, но она об этом не думала. Некогда было.
— Ох, Настенька. Ты понимаешь, какой это риск? Боже, ладно, но ненадолго. Господи, я установлю в твоей квартире камеры. Ты же не против? — подписывая разрешение девушке спросил мужчина. Та только покачала головой и радостно побежала в регистратуру ставить печать.
***
Настя с довольно худым и выглядевшим как-то ущербно Никитой зашла в свою квартиру.
— Иди в ванну, а я пока приготовлю поесть, — она посмотрела на парня, ожидая его шагов в сторону санузла. Но тот только нервно потоптался в прихожей и застыл. Немного недовольно вздохнув, Анастасия отпустилась на колени, чтобы развязать шнурки кроссовок Ромазана, но парень сделал это быстрее, не забывая сильно краснеть, и потопал в ванную.
***
Через несколько дней, Евгений Николаевич убрал камеры, поверив вменяемости бывшего пациента, и полностью доверил его своему работнику. Сама Настя справлялась на отлично.
Однажды, девушка разрешила Никите пойти самому в магазин за продуктами. Сама она вязала миленький свитер для него. Анастасия собиралась в этот день признаться в своих чувствах и надеялась на взаимность. Через полчаса в дверь позвонили. Радостно побежав открывать дверь, она мысленно прокручивала в своей голове слова, которые должна будет сказать Никите. Обняв парня, Настя очень удивилась холодности со стороны возлюбленного. Он не обнял её в ответ, да ещё и пришёл без продуктов. Это озадачило девушку, но тут она вспомнила, что забыла дать ему денег. Сказав, что сейчас придёт, Анастасия Владимировна побрела в комнату за наличными. И тут послышался звук закрывающейся двери. Врач развернулась и увидела перед самым носом Ромазана. Ей стало страшно. Она не знала ещё почему, но это чувство не уходило от неё. Никита аккуратно потянулся к её шее, поцеловав…
На улице был слышен пронзительный крик.
***
Никита спокойно шёл по улице с полными пакетами еды, напевая песенку Гнойного, кажется. Оказавшись около входной двери обители Настьки, как он её иногда называл, Ромазан почувствовал что-то неладное.
Дверь была приоткрыта.
Зайдя в комнату девушки, он не поверил своим глазам: тело было без ног и рук, вывернуто наизнанку и закреплено на люстре кишками. Никита не хотел принимать происходящее. Это не мог быть Кирилл. Как он их нашёл? За что?! Все эти вопросы не укладывались в голове парня, и тот решился на отчаянный шаг. Быть вместе с любимой…
***
Вечером следующего дня были похороны двух влюбленных. Девушки, умершей не по своей воле ужасно изощрённым способом, и парня, покончившего жизнь самоубийством, выпав из окна. Это был Никита Ромазан с диагнозом «Раздвоение личности. Конечная стадия». В кармане последнего нашли записку лишь с тремя словами:
Осторожно, я кусаюсь!
