«Простите...»

– Ребята, я нашел это в студии Юнги, – Чонгук вошел в общую комнату, в руках держа подписанный диск для DVD. Все сразу замолкли, взглянув на младшего. Тяжелое молчание висело в воздухе, даже когда Чонгук, больше не церемонясь, прошел к их телевизору и вставил диск в дисковод. После случившегося Гук больше других проводил время в студии их рэпера. Наверное потому, что не боялся этого. А вот другие... Сложнее всех было Чимину, и сейчас парень сидит между Джином и Хосоком, сжимая в руках подушку с печенькой Шукки и стараясь сдержать в себе все свои эмоции. Чонгук не знал, как им всем помочь, поэтому и сидел в студии старшего, цепляясь за воспоминания. Чонгук запустил диск и отошел к молчащим ребятам на диван, взяв в руки пульт. На экране возникла такая всем знакомая студия Мина Юнги, сейчас она выглядела по-другому. Не живой, пусть и каждый из них старался не замечать этого. Дверь открылась, и в комнату вошел сам Юнги, упал в кресло и потер уставшие глаза. Все, кто сейчас был в комнате, замерли, затаив дыхание и борясь сами с собой. Казалось... можно протянуть руку и выдернуть их рэпера сюда, к ним. – Думаю, вы нашли его, – Юнги на экране заговорил неожиданно, заставив вздрогнуть всех, а из груди Чимина вырвался тихий писк, который парень не успел спрятать в подушку. – Мне жаль, ребят. Я... не справился. Так много пел о том, что пройду этот путь, что смог побороть все дерьмо... Парень на экране усмехнулся, наконец-то взглянув в камеру. Теплый как никогда взгляд смотрел в душу. – Я оказался слабее, чем хотел казаться. Я оставил вас в самый важный момент. И мне жаль. Мне очень жаль, что я подвел вас. Просто... я не смог. Та тьма, что жила во мне, оказалась сильнее меня. Уверен, что вместе бы мы нашли выход, – брюнет отводит взгляд на экран своего компьютера, а после снова возвращает в камеру, уже не улыбаясь. Его взгляд выражает всю ту усталость и боль, которую парень испытывал последнее время. – Но я подумал, что не хочу грузить вас. Прекрасно знаю, что каждый из вас проходит через свое дерьмо, и делиться еще своим... Он качает головой и замолкает на время. Ребята тоже молчат, лишь стало слышно тихие всхлипы и шмыганье носом. – Я люблю вас, ребят. Знаю, что очень редко я что-то проявлял к вам. Был очень отстранен и так не открылся до конца, но знайте, я люблю вас. Вы стали мне той семьей и поддержкой, в которой я всегда нуждался. И в том, что я слаб, нет вашей вины. Вы те, ради кого я писал, пел и выступал. Если бы я не хотел этого, то никогда бы не вышел на сцену вместе с вами. Вы же знаете, – он перевел дыхание, и тут на его лицо наползла слабая улыбка. – Чимин. Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда хотел ответить на твои чувства. Хотел, но боялся. Думаю, что не зря боялся. Если бы все сложилось немного по-другому, я бы сделал тебя самым счастливым. Диск заело на этом моменте, и на экране застыл улыбающийся Юнги. Живой. Тот самый Юнги, которого они все знали. Чимин взвыл, бросив подушку в телевизор и вскакивая на ноги. – Ты идиот, Мин Юнги! Ты идиот! Почему ты не сказал ничего нам! Мы бы справились все вместе! Я был бы рядом! – Чимин орал, заливаясь слезами и глядя в эти застывшие карие глаза на экране. Никто не собирался его останавливать. Они все лишились части их семьи, важного ее члена, утрата которого никогда не восполнится. Тишина рушилась под плачем Чимина, что уже держался за голову, силясь не сойти с ума от боли. Чонгук смотрел на застывшего старшего в экране телевизора и наконец-то осознал. Студия, в которой он нашел этот диск, никогда больше не оживет, как и ее обладатель.