Выбор Темного Принца

Орден Василиска не нуждался в помощи взрослых. Ребята сами научились аппарировать два месяца назад, единственное, что у них было мало практики. Поэтому неудивительно, что у Невилла расщепило два пальца на левой руке, а Луну затошнило. Залечив раны Невилла, ребята осмотрелись. Стояла глубокая ночь. Литтл-Уингинг спал. Не было слышно ни собак, ни автомобилей. Даже, кажется, зажженных фонарей стало меньше с тех пор, как Гарольд ушел из семьи Дурслей. Гарольд знаком показал, что идёт один. Тихонько открыл дверь Алохоморой. Несмотря на ночь, в гостиной горел свет и бормотал телевизор. Это Мардж слушала новости. Слушала, потому что не видела. В памятную ночь, когда Гарольд ушел, осколки стекла попали ей в глаза. Хоть их вытащили, зрение ухудшилось настолько, что ей требовался поводырь. Так она и осталась жить в семье брата, будучи обузой. Постоянная брань стояла в доме, потому что никто не хотел заботиться о ней. Будучи обеспеченной женщиной, она лишь деньгами могла разрешать конфликты. Вернон привык, что его рубашки постоянно мятые и неприятно топорщится воротник. К счастью, никто из семьи Дурсль не отставал в развитии, и каждый из них научился жить, как сумел. Петунья оказалась неспособной стирать и гладить, и это делал сам Вернон, зато более-менее могла приготовить обед. Мардж была денежной курочкой-несушкой, и даже Дадли помогал тем, что покупал продукты и разбирал почту. Сейчас же в тишине и полумраке Гарольд пытался понять, насколько изменился он сам и что было бы, если бы он остался у родственников. Ничего хорошего, решил он. Более того, он настолько ненавидел Дурслей, что их смерть казалась само собой разумеющейся. Гарольд зашёл на кухню и открыл газ. Он рассчитывал только на разрушение дома, когда Дурсли уедут по своим делам. Но и удушение казалось соблазнительной казнью. Безумная улыбка застыла на его лице. Это бывшие страдания проявились наружу. Он навсегда оказался вне норм морали, несмотря на то, что он делал, вполне поддавалось логическому осмыслению. Блэк вышел и дома и направился к группе своих друзей. — Все в порядке? — спросил Фред. — Месть свершится утром, — лаконично ответил Блэк. — Что же ты сделал? — наперебой спросили ребята. — Газ, — сказал Гарольд. — Ой! — воскликнула Гермиона и тут же исправилась: — Это слишком просто, Гарольд. — Зачем усложнять? — спросил парень. — Программа-минимум — Дурсли лишатся дома, который я убирал, будучи ребенком. — Гарольд все делает правильно, — тихо заметила Луна. — Я тоже не люблю убираться в доме, — философски заметила Джинни. Ребята угукнули, сдерживая улыбки. Громкий смех их мог выдать. Они аппарировали. Никто их так не увидел. *** — Ма, я есть хочу! — крикнул Дадли. — Хочу омлет с сыром! — А я — бекон и яйца пашот, — прогундосила Мардж. — Кто накормит хозяина дома? И повкуснее! — заорал Вернон. — Иду я, иду! — проворчала Петунья. Как-то пахло на кухне неприятно. Да и горло першит. Надо чаю попить. Петунья ещё заметила, что краны у плиты вывернуты, и она судорожно стала их закрывать. — Марджори Дурсль, не смей курить в доме! — завизжала она, распахивая окно. — Вот ещё! — буркнула Мардж, зажигалкой проводя перед лицом, чтобы зажечь утреннюю, самую первую сигарету. Грохот и взрыв был ответом. Это Вернону на голову упал обломок крыши. Мардж засыпало стеклом, и она оказалась погребенной под шкафом и куском стены. Дадли остался лежать в коридоре. Лишь Петунья ощутила полёт от взрывной волны и оказалась на газоне. Ей оставалось только смотреть на обломки своего дома, трупы членов семьи и тихонько раскачиваться от ужаса и горя. Смысла жить у неё уже не было. *** В больнице Святого Мунго было тихо. Ещё даже не рассвело, когда в неё зашла группа детей в мантиях. Невилл показал раненую руку, чем отвлёк медсестру. Остальные члены ордена Василиска устремились на шестой этаж, где содержался Альбус Дамблдор. Ребята рассредоточились по этажу, чтобы сразу же посигналить в случае необходимости. Гарольд тихо проник в незапертую палату. Дамблдор спал. Его лицо хмурилось и казалось истощенным. Не в радость жить бывшему директору Хогвартса. Блэк не собирался произносить смертельное проклятие. Вместо Авады он к подушке произнес чары приклеивания. Стоило Дамблдору повернуться на бок, как подушка скользнула к лицу и намертво приклеилась. Какое-то время Дамблдор трепыхался, пытаясь оторвать подушку от лица. Пять минут борьбы — и тело старика обмякло. Ещё пять минут, и чары развеялись. Никто и не догадается, что произошло, ведь смертельных чар не было. Дело было закончено. Оставалось вернуться по домам, что члены ордена Василиска и сделали. Но ненадолго. Через неделю они встретились в Лестрейндж-холле, куда их пригласили Гарольд и Гермиона с разрешения взрослых. Волдеморт только кивнул ребятам, сидящим в библиотеке. Он молча взял какую-то книгу и вышел. Он явственно увидел чары конфиденциальности. Растут мальчики и девочки и берегут собственные тайны. Не нужно им мешать.