Пятый сверху

- О, привет! Я так и думал, что ты скоро очнешься. - Перед Мастером появилась размытая кремово-красная фигура, позолоченная сверху. Он еще несколько раз моргнул, и фигура превратилась в Доктора. Доктор был без своего крикетного пальто и джемпера, одетый только в полосатые штаны с болтающимися подтяжками, и в рубашку с засученными рукавами. Мастер это одобрял, но, даже в своем контуженом состоянии, не позволил этому отразиться на своем лице. Он сделал заметку в памяти - при первой же возможности затащить Доктора в более жаркий климат, и снова забыл об этом благодаря тому, что его вырубило. Он попытался сесть, но только для того, чтобы обнаружить, что его руки прикованы к чему-то за его головой. В то время, как его голова окончательно прояснялась, он попробовал провести мысленную оценку своего текущего положения - распластан на какой-то кровати и частично раздет – и пришел к выводу, что это полностью неудовлетворительно. Когда Доктор направился к его ногам, Мастер потребовал объяснений: - Доктор, что я здесь делаю? Почему я в наручниках? Где мой пиджак? И что ты делаешь с моим ботинком? - закончил он, когда Доктор ухватился за его ботинок. - Так много вопросов. - Доктор просто стянул ботинок, о котором шла речь, насмешливо покачал своей прекрасной златокудрой головой, и спокойно продолжил: - В обратном порядке: снимаю его; в кресле; чтобы ты оставался там, где я хочу тебя видеть; и потому, что ты нужен мне здесь. - Я требую, чтобы ты немедленно меня освободил… Прошу прощения, но это мое! – пожаловался Мастер, глядя на то, как его второй ботинок повторил судьбу первого. - Уже нет, и ты сейчас не в том положении, - теперь с него уже были стянуты брюки, - чтобы что-то требовать. Все было совсем не так, как должно было быть, и Мастеру нужно было снова обрести контроль над ситуацией. Он решил воспользоваться тяжелой артиллерией: - Я твой Мастер, и ты будешь мне подчиняться. - Ой, да ладно. Это перестало работать очень давно. Угомонись уже наконец. Аккуратно сложив брюки, Доктор положил их рядом с пиджаком Мастера. Немного порывшись в шкафу, он повернулся обратно к своему пленнику. - Доктор! Это что… нож? – Хорошо, да, совсем недавно он довольно… небрежно отнесся к жизни Доктора, но не сделал ничего такого, из чего его лучший враг при желании не смог бы вывернуться. Кроме, возможно, скидывания его вниз с радиовышки, и Мастер не был уверен, что Доктор действительно пытался избежать этого. За все эти столетия он не сделал ничего такого, что заслуживало бы настолько личной смерти. - Ничего не поделаешь, - отрывисто сообщил Доктор, - лучше не двигайся. – Быстрый разрез вдоль каждого рукава его рубашки, и Мастер остался одетым исключительно в собственную гордость. Ему не удалось скрыть удивление в голосе, когда он спросил: - Тебе всего лишь была нужна моя рубашка? Доктор несколько раз перевел озадаченный взгляд с лица Мастера на нож и обратно, затем его лицо прояснилось. - Ах. Нет, я не собирался причинять вред. Ты начал просыпаться до того, как я закончил тебя раздевать, и мне пришлось заковать тебя слишком быстро. Боюсь, твоя рубашка отдала свою жизнь за мою медлительность. - Ну хорошо, теперь у тебя есть передо мной значительное преимущество. Ты не собираешься объяснить мне, зачем это все нужно? Доктор наклонил голову и окинул тело Мастера взглядом. Он качнулся на каблуках и усмехнулся. - Похоже, ты и не возражаешь против моего преимущества. Поясняю: я устал тебя избегать, убирать тебя с дороги каждый раз, когда ты внезапно появляешься и пытаешься оборвать мою жизнь. Так что… ты гонялся за мной, а теперь я поймал тебя, как я понимаю, обычно так это и происходит. - Ловко ты выиграл этот раунд. Отлично, я признаю свое поражение. Я даже готов простить тебе рубашку. А теперь освободи меня и уходи, и мы сможем начать следующий раунд. - Мастер подергал руками, изо всех сил стараясь говорить как можно более скучающим тоном. Доктор покачал головой и поправил попавшую ему в глаза челку. - О нет, это было бы слишком легко. Ты оставлял свои жалкие маленькие планы прямо у моего порога, прямо как кошка, приносящая хозяину мышей. Ты не терял ко мне интереса несмотря на то, что я тебя старательно игнорировал, так что я решил, что на тебя следует обратить внимание прежде, чем ты решишь совершить еще что-нибудь отчаянное, чтобы его привлечь. Погладить тебя, если тебе так будет угодно. Брови Мастера взлетели вверх. Его гордость немедленно сообщила, что это он должен был гладить. Его воображение продемонстрировало ему серию картинок всех способов поглаживания, которые ему бы понравились, но тут в дело вступил разум, который говорил, что нынешняя регенерация Доктора была Ледяным Принцем; он излучал такую «не прикасайся ко мне» ауру, что ее чувствовали даже люди. Должно быть, эта была одна из странных фирменных метафор Доктора. – Погладить меня? - Хмм, смотри, разве это не проще, чем убивать? – пробормотал Доктор, занятый изучением тела Мастера, прежде чем осознал, что это не было просьбой. – Ах да, ты нуждаешься в объяснениях. На самом деле все очень просто: представь, что мы поменялись местами. – Он прикоснулся пальцем к лодыжке Мастера и провел им по внешней стороне ноги до бедра, где находящийся поблизости член Мастера наглядно демонстрировал, что никаких сложностей с этим представлением не возникло. – Я вижу, ты понимаешь. Признаю, что я причиню тебе гораздо меньше вреда, чем ты причинил бы мне на моем месте… - Взгляд Доктора сделался жестким и холодным, когда он сел на кровать и остальные пальцы его руки присоединились к первому, лежащему на бедре Мастера. Он медленно провел ладонью вверх по животу и груди Мастера до его шеи под бородой. В глазах Мастера мелькнула паника, и он отбросил голову назад в попытке избежать руки Доктора. Доктор перехватил пальцами его челюсть, чтобы обездвижить его и повернул лицо Мастера к себе, прижав его щеку большим пальцем. - Хммм. Без второй дыхательной системы это очень страшное ощущение, не так ли? Но это твои игры, не мои. Я сказал, что ты не пострадаешь. – Доктор наклонился так близко, что их лица почти соприкоснулись; Мастер мог чувствовать каждое слово так, как будто его выдыхали ему в губы. – Твое тело, в любом случае. Твоя гордость, возможно… Только этой ночью ты можешь просить все, что захочешь – и именно то, что хочешь – без обмана, без уловок. Ты будешь просить, а не просто говорить, и просить вежливо. Если ты будешь требовать, если будешь угрожать, я оставлю тебя наедине с твоим отчаянием и собственным воображением. Но если ты сможешь ненадолго забросить свои игры; если ты решишь, что мое безраздельное внимание стоит утраты на какое-то время твоего любимого контроля… У тебя есть неплохие шансы получить все, что попросишь. Мастер много чего хотел, но не таким образом. То, что он мог получить это прекрасное тело в свое полное распоряжение, было волнующе почти до дрожи, но его сознание восставало против мысли, что ему придется просить, умолять о выполнении своих самых тайных страстей, и потом, всегда оставался риск возможного отказа и насмешек. Он был Мастером, он требовал, он брал, он не просил. Он резко наклонил голову вперед, пытаясь коснуться своими губами чужих, таких близких. Доктор ожидал этого и отклонился назад в ту же секунду, когда почувствовал движение. Он не стал укорять Мастера, вместо этого ослабил хватку на его челюсти и провел кончиками пальцев по его телу вниз – шея, грудь, живот, через бедро и вниз по внутренней стороне ноги. Переключившись на другую ногу, он повторил это движение в обратном порядке, заботливо игнорируя член Мастера, который изо всех сил пытался привлечь его внимание. Мастер зарычал, разъяренный как упущенным поцелуем, так и последующим издевательством. Рык завершился на несколько умоляющей ноте. Доктор взглянул на свои скользящие пальцы и снова перевел безмятежный взгляд на лицо Мастера. – Ты чего-то хотел? – спокойно поинтересовался он. Мастер ответил ему взглядом, в котором сквозило отчаяние, и почти прорычал: - Поцелуй меня. - Проси, - упрекнул его Доктор, убирая руку с тела Мастера. Это было хуже всего, теперь он лишился даже прикосновения. - Поцелуй меня… пожалуйста. - Неплохо для начала, - кивнул Доктор. Он позволил их губам соприкоснуться, и Мастер радостно подался вперед, чтобы лизнуть губы Доктора. Доктор отодвинулся назад как раз за пределы досягаемости Мастера и застыл, наблюдая за яростью и отчаянием, попеременно отражающимися на его лице. - Пожалуйста. Еще раз, - неохотно пробормотал Мастер, - глубже… и сильнее. И прикоснись ко мне, пожалуйста. - Конечно, - улыбнулся Доктор, склоняясь к Мастеру. Когда их губы соприкоснулись, и язык каждого начал сражение за проникновение в чужой рот, он провел рукой по волосам Мастера вниз, удерживая его голову так, чтобы ему не пришлось тянуться. Осознав, что на этот раз Доктор никуда не убегает, Мастер позволил себе расслабиться в его руках и разомкнул губы. Это было даже приятно, на время отдать инициативу, хотя потеря контроля и нервировала. Доктор осторожно опустил голову Мастера обратно на кровать, не прерывая поцелуя, и скользнул рукой вниз, по его затылку, через плечо и по груди, пока рука не замерла напротив бешено бьющегося сердца. В конце концов, Доктор прервал поцелуй. Оба уже тяжело дышали. Мастер пошевелил руками в наручниках. - Сними это с меня, - прошептал он низким искушающим голосом. – Позволь мне коснуться тебя. Пожалуйста. Доктор снова сел и закрыл глаза с гримасой боли на лице. Еще до того, как начать все это, он дал себе обещание, которое ему придется сдержать - что всё пойдет как надо. Снова открыв глаза и глядя вниз, на Мастера, он сказал: - Я сниму их с тебя, но это будет последним, что я сделаю перед уходом. Я так и сделаю в следующий раз, когда ты меня попросишь, но потом я уйду, – он позволил угрозе ненадолго повиснуть между ними и спросил, - ты точно хочешь, чтобы я снял с тебя наручники? Мастер настороженно посмотрел на него. Это было бы так просто, ехидно сообщить Доктору, что он никогда ничего такого не хотел, и что его необходимо незамедлительно отпустить. Он даже мог бы попробовать прихватить с собой Доктора по пути. Гордость требовала, чтобы он попытался это сделать, в конце концов, он был Мастером. К черту гордость. Он впервые был так близок к обладанию Доктором с того раза, когда Доктор восстанавливался после своей последней регенерации и, честно говоря, тогда тот был слишком больным, чтобы хоть как-то развлечь. Мастер мог представить себе уйму вещей, о которых можно было попросить, для которых не требовались руки, и которых он бы точно не смог получить в другое время. - Нет, - выдавил он, добавив – я заставлю тебя заплатить за это унижение. - Можешь попробовать, - ответил Доктор, мило улыбаясь, и наклонился поцеловать его, не дожидаясь просьбы. - Руки, Доктор, - выдохнул Мастер, как только смог что-то выговорить. При первых же признаках того, что Доктор собрался отодвинуться, он неохотно добавил, – пожалуйста. - Куда? – прошептал Доктор в его губы. Его руки кружили над самыми плечами Мастера, достаточно близко для того, чтобы Мастер ощущал их тепло. Мастер закрыл глаза, пытаясь скрыть желание, которое постепенно вытесняло все остальное, включая ярость из-за собственной беспомощности. – Где угодно. Везде. Только не дразнись больше. Пожалуйста. - И поцелуи тоже? – улыбнулся Доктор, его губы были так близки к губам Мастера, что тот мог чувствовать их движение. - Губы, - шепотом согласился Мастер, - руки. – Он открыл глаза, и взгляд его обжигал. – И кожа. Пожалуйста, сними одежду. - Хорошо. Раз уж ты просишь, - ответил Доктор, прекрасно зная, что первое добровольное «пожалуйста» было важным шагом, даже если и сопровождалось приказом. Он опустил руки на плечи Мастера и провел ногтями линию по его груди. Глаза Мастера распахнулись и снова закрылись, когда ногти оцарапали его соски. Доктор уткнулся носом в его шею. Когда он повернул голову и с готовностью приподнял ее, чтобы Доктору было удобнее, Доктор прикусил сбегающую вниз рядом с его плечом жилку. Бедра Мастера приподнялись над кроватью, но Доктор прижал их обратно. Не прекращая покусывать и облизывать шею Мастера, Доктор снял с себя рубашку. Когда он поднялся, чтобы снять брюки, Мастер не смог сдержать короткого стона. - Шшш, ничего не могу поделать. Всего секунду, - успокоил его Доктор. Недовольно насупившись, Мастер жадно и с опаской смотрел на Доктора, пытаясь понять, что именно он приобрел ценой такого унижения. Его похититель обнажил стройное, но не тощее тело, на груди и плечах покрытое россыпью веснушек. - Ты опять загорал; эта регенерация для загара не приспособлена, - спокойно заметил Мастер, удивив себя этой репликой. Где была его гордость, его ярость? - Я ужасно быстро обгораю, но ты же знаешь, что я никогда не мог устоять перед тем, чтоб почувствовать это тепло, - ответил Доктор, наклоняясь, чтобы развязать кроссовки. Он высвободил ноги из брюк, спущенных до лодыжек. Закрывая глаза, Мастер снова возвращался мыслями на Галлифрей; прислонившись к серебряному стволу тенистого дерева, он смотрел, как его полуобнаженный лучший друг падает на спину в высокую красную траву, раскинув руки, радостно смеясь над ощущением тепла двух светил на обнаженной коже. Что-то в его воспоминаниях – Мастер отказывался выяснять, что именно, - еще больше ослабило его гнев из-за потери контроля над событиями. - Гедонист, - лениво проворчал он. Когда он снова открыл глаза, его взгляд вспыхнул при виде обнаженного Доктора, забравшегося на постель рядом с ним. Доктор уперся руками в кровать по обе стороны от головы Мастера. Его волосы упали на лицо, нос почти что касался Мастера, сияющие пряди окружили их как золотой балдахин. – Вот кто бы говорил. Это не я тут одеваюсь в бархат. - А если вспомнить твою позапрошлую регенерацию, хмм? О, и я очень рад тебя видеть. – Глаза Мастера потемнели еще больше, и в его голос вернулись стальные нотки. – А теперь, я думаю, у меня есть несколько просьб, которые ты удовлетворишь. Прежде всего, это твое тело, прижавшееся к моему. – Он попытался обвить ногой одно из бедер Доктора, чтобы притянуть его ближе. Доктор слегка отодвинулся. - Это звучит как требование. - Это всего лишь констатация факта. – Мастер почти зарычал от отчаяния. – Отлично, повторю по-другому. Пожалуйста, дай мне почувствовать твое тело своим. И твои губы тоже. И твои руки. Доктор впился своими губами в губы Мастера, которые жадно приоткрылись для ответного поцелуя. Просунув ногу между ногами Мастера, он опустился рядом с ним. Мастер приподнял бедра, слегка сдвинувшись, чтобы их члены соприкоснулись, и застонал сквозь поцелуй. Доктор начал медленно тереться об Мастера, скользя вверх и вниз до тех пор, пока они оба не начали дрожать. Когда Доктор отодвинулся, Мастер задохнулся от потерянного ощущения близости. - Нет! Пожалуйста! - Тебе хотелось моих рук и губ. Ты их получил. Если бы глаза Мастера были открыты, он увидел бы дьявольскую усмешку на этом невинном лице мальчика из церковного хора. Вместо этого он почувствовал прикосновение горячих губ к своему горлу, в то время как член Доктора проводил влажную дорожку вдоль бедра Мастера. Влажный язык прошелся сначала по одному его соску, потом по другому, а пальцы Доктора обвились вокруг головки его члена и медленно заскользили к основанию. Когда нежные прикосновения языка к его соску сменились резким укусом, молнией пробежавшим по всему его телу, глаза Мастера резко распахнулись, и он дернулся вперед, толкаясь в руку Доктора. Глаза Доктора потемнели настолько, что стали почти черными. Улыбка на его губах, которые замерли прямо над членом Мастера, была действительно коварной… Это был тот Доктор, которого Мастер искал все эти столетия. Тот самый, за которого можно было заплатить любую цену. Затем Доктор опустил голову так, что его дыхание касалось головки члена Мастера, и приподнял бровь в немом вопросе, и Мастер улыбнулся ему в ответ. - О да. Пожалуйста. Доктор провел языком вдоль члена Мастера, изучая все выступы и впадины, обводя головку, исследуя прожилки. Мастер несколько мгновений смотрел на это, прежде чем откинуть голову, закрыть глаза и просто чувствовать. Когда Доктор в конце концов обхватил губами его член, Мастер не смог удержаться от стона и дернулся вперед. Доктор снова прижал его бедра к кровати и ухмыльнулся, не выпуская его изо рта. Он начал двигаться, позволяя члену скользить у себя в горле, немного ослабив хватку на бедрах Мастера, навязывая ему свой ритм. Мастер, как всегда, учился быстро. Вскоре Доктор почувствовал, как мускулы под его руками напряглись, и услышал, каким прерывистым стало дыхание Мастера. Он медленно отодвинулся. Мастер слишком тяжело дышал, чтобы возражать. Доктор смазал свои пальцы и продолжил исследовать языком тело Мастера. Пока одна рука медленно, плавно двигалась вдоль члена Мастера, другая проскальзывала под него каждый раз, когда он приподнимал бедра, поглаживая его мошонку, пробираясь дальше. Один из пальцев попробовал проникнуть внутрь, и Мастер, зашипев, сжался. - Нет? – спросил Доктор, убирая палец, но по-прежнему продолжая поглаживать другой рукой. Мастер резко встряхнул головой, в его глазах была какая-то неясная твердость. - Если ты только из-за своей гордости настаиваешь на том, чтобы быть всегда сверху, может, напомнить тебе, что ты связан? Я ведь могу и настоять, - непреклонно сказал Доктор. Твердость в глазах Мастера сменилась чем-то, похожим на отчаяние. – Можешь рассматривать это как неплохой повод расслабиться и испытать новые ощущения… - мягко уговаривал Доктор, не прекращая медленных движений пальцами вдоль члена Мастера. - Ты сказал, что я получу все, о чем попрошу, Доктор. Хорошо, я прошу тебя, - Мастер прервался, чтобы втянуть в себя воздух, когда пальцы задели особо чувствительную точку, - не надо. Пожалуйста. Доктор вздохнул и улыбнулся. - Ну что ж, хорошо. Чего бы тебе хотелось? - Оседлай меня. – Понимая, что его ответ больше похож на рык, чем на просьбу, Мастер попытался говорить спокойнее, тщательно подбирая слова. – Позволь мне почувствовать себя в тебе. Позволь мне смотреть, когда ты кончишь со мной внутри тебя. Несмотря на внутреннее чувство времени, полагающееся каждому Повелителю Времени от рождения, та доля секунды, во время которой Доктор никак не реагировал на его просьбу, растянулась для Мастера в целую вечность. Страх перед отказом и насмешками навалился на него, угрожая полностью раздавить, и он попытался собраться перед ударом. Вместо этого губы Доктора сложились в знакомую улыбку. – Конечно, - ответил он. Мастер обнаружил, что расслабляет мышцы, которые он вроде бы не напрягал. Доктор устроился верхом на Мастере и начал осторожно разрабатывать пальцем собственное тело. Скоро к первому пальцу присоединился второй, и через какое-то время третий, дыхание Доктора слегка сбилось. – Извини. Новое тело, - объяснил он, закрыв глаза и откинув голову назад, концентрируясь на том, что делал. Зрачки Мастера расширились настолько, что почти вытеснили собой синеву из его глаз. Воспоминания последних нескольких столетий пронеслись перед его внутренним взором, и ни одно из них не было столь невероятно волнующим, как то, что он видел сейчас. – Я могу и подождать. Похоже, оно того стоит, - заверил он Доктора. - Правда? – Доктор пристально посмотрел вниз, на Мастера, опускаясь на него, его тело пропустило в себя только головку члена Мастера, прежде чем он остановился. Все мышцы Мастера свело, он напрягся, отчаянно сражаясь с желанием ворваться в эту нетронутую, золотую – и удивительно способную – версию своего любовника-врага-друга. - Оно правда стоит того, чтобы тебя вырубили? Связали? Приковали к кровати? Стоит того, чтобы просить? Вместо того, чтобы просто брать? – С каждым вопросом Доктор пропускал Мастера немного глубже в свое тело. - Даааааааа, – неохотный ответ Мастера завершился стоном, когда Доктор приподнялся и снова медленно опустился до конца. - Хорошо. По контрасту с этим жестким утверждением своей победы, Доктор начал двигаться в медленном, плавном ритме, и после нескольких движений Мастер рискнул приподняться ему навстречу. Ободряющая улыбка Доктора сменилась сбившимся дыханием и восхитительным сжатием мышц, когда сменившийся угол толчков Мастера позволил тому задевать его простату. Мастеру показалось, что он увидел, как глаза Доктора закатились перед тем, как закрыться. Впервые с тех пор, как он пришел в себя, Мастер ощутил желание хищно улыбнуться. Их темп ускорился. Губы Доктора приоткрылись, он задыхался и дрожал всем телом. Мастер, также уже близкий к оргазму благодаря тому, что он знал, как не только доставить своему любовнику удовольствие, но и самому не остаться с пустыми руками, выдохнул: - Доктор! Доктор? Тета! Доктор распахнул потемневшие, пустые глаза. - Я не могу ничего сделать, пока я связан. Сделай это для меня, Тета. Позволь мне увидеть. – Голос Мастера был намного больше похож на отчаянную мольбу, не на приказ, но Доктор в любом случае не собирался возражать. Наконец сосредоточившись, Доктор улыбнулся своему любовнику и начал ласкать свой член в том же ритме, в котором они двигались. Вскоре его глаза снова закрылись, и после нескольких движений он слабо застонал и содрогнулся от оргазма. Мастер изо всех сил старался не закрывать глаза, не желая упустить ни секунды из того, что он так долго мечтал увидеть. Но смотреть на Доктора сейчас – голова откинута назад, пронзенное им тело сотрясается от оргазма, сжимается вокруг него – было уже слишком для него. Он рванулся вверх и закричал, кончая. Доктор коснулся своим лбом лба Мастера, слишком уставший даже для того, чтобы сидеть. Они застыли, тяжело дыша и содрогаясь. Мастер даже не почувствовал, когда Доктор отодвинулся, он очнулся от прикосновения полотенца, которым вытирали его тело. – Мммф, - заявил он, и его глаза непроизвольно снова закрылись. - Я полностью согласен, - ответил Доктор. Мастер заставил себя открыть глаза и улыбнуться. Доктор прижался губами к уху своего спящего пленника. – Последнее желание будет? – прошептал он. Повернув голову к шее Доктора, Мастер поцеловал ее и пробормотал: - Хотел бы я тебя коснуться… А можешь, - он зевнул, - поспать рядом немного, Тета? Доктор ответил ему поцелуем в лоб. – Хочешь, чтобы я побыл плюшевым мишкой? Мастер, который уже почти отключился, едва заметно кивнул и промычал что-то утвердительное. - Ну хорошо, ненадолго. – Доктор устроился рядом и положил голову на грудь Мастера. – Что-нибудь еще? - Ннх-ммм, - раздалось в ответ, возможно, слегка мечтательно, и Мастер слегка сместился, чтобы Доктору было удобнее. И в тот момент, когда Доктор подумал, что Мастер уже уснул, когда он уже засыпал сам, он услышал еле слышный вздох: - Оставь меня себе. Доктор лежал очень тихо, притворяясь спящим. Он понял, что услышал то, что никогда не должен был услышать.