Ты повзрослел, Хаято

Лучи утреннего света переплетаются со звуками музыки. Гокудера открывает глаза и видит спину Бьянки, играющей на пианино. Голова сестры чуть склонена набок, отчего волосы рассыпаются по правому плечу. Левое плечо и часть шеи обнажены. Бьянки поглощена игрой. Её длинные пальцы нежно касаются клавиш. Подрывник невольно любуется сестрой. А она тем временем замечает его взгляд и поворачивается. Хаято невольно пугается, однако глаза Бьянки закрыты очками. Она подходит к брату и склоняется над ним, её волосы падают ему на лицо. — Хаято… можно ли так пугать? И только тогда Гокудера вспоминает вчерашнюю тренировку, где был сильно ранен, и стонет от боли в плече. Рука сестры касается повязки. Её нежные прохладные пальцы успокаивают боль. Волосы пахнут лавандой. Губы Бьянки близко, очень близко. — Хаято… — удивлённо говорит сестра, заметив его взгляд. А Гокудера приближается к ней и целует. Сначала в подбородок, потом в щёку, потом находит губы. Странно, но Бьянки не сопротивляется. Она притягивает брата к себе за лицо и отвечает на поцелуй. Одежда летит в разные стороны. Руки блуждают по горячему телу. Вздохи звучат всё громче, переходя в крики. А брат и сестра никак не могут насладиться друг другом. Минутное наваждение? Страсть? Они лежат в обнимку, и Бьянки проводит пальцем по груди Гокудеры. На её лице всё ещё находятся очки… Подрывник протягивает руку и снимает их решительным рывком. В ответ на удивлённый взгляд Бьянки он целует её глаза. Сестра улыбается. — Ты повзрослел, Хаято…