Школа Чародейства и Потрахушек

Я умудрился быстро поправить одежду и скрестить руки на груди. Дэвис мчался на меня тараном, по пути поднимая рукава мантии до локтей и сжимая кулаки. Бродяги не хватает, чтобы поржать над его до охуение смешным видом. — Че, Дэвис, завидно, что не ты был на моем месте? — Поттер, молчи. — прошипела Эванс, выходя вперёд меня и загораживая собой.  — Ой, как это мило, Эванс! Может ещё ебало ему начистишь за меня? Она зыркнула в мою сторону с самым недовольным видом, как будто не стонала от удовольствия пару минут назад, и повернулась к остановившемуся перед ней Дэвису. — Шон, послушай … Я закатил глаза. Ой, ну типичные бабы. Сейчас она ему тут выдаст слезную тираду, надеясь, что мы не набросимся друг на друга. Святая наивность. У меня руки уже давно чесались съездить по его довольной физиономии, когда он проходил мимо, приобнимая Эванс. Ха! А сейчас она сама меня засосала! Она хотела меня! Не его. Да. А меня. Я видимо принял очень самодовольный вид, потому что Дэвис двинулся вперед, стискивая между нашими телами Эванс. Меня одного это на мысли о групповушке навело? А ну так да. Сейчас не об этом. — Лили, отойди. Иначе я могу тебя задеть. — прошипел Дэвис. Я закатил глаза. — Да, Эванс, давай в сторонку. Тут мужикам надо поговорить. Она вроде пробормотала «Если бы вы просто разговаривали, а не ебашились в мясо, цены бы вам не было» и, развернувшись к нам боком, уперлась одной ладонью мне в грудь, другой — в его. Меня передернуло. Глаза заволокло гневной пеленой. Руки сжались в кулаки. Зубы стиснулись. На щеках заходили жвалки. Адреналин понёсся в крови. Она — Моя. Чтобы Эванс ещё кого — то трогала. Только через мой разбитый в хламину труп. Я схватил её за руку и дернул на себе. Эванс, потеряв координацию, влетела в моё тело и ойкнула. — Эванс, отойди. Я попытался ее отодвинуть рукой, но она быстро собравшись с мыслями, начала сопротивляться. — Нет. Тут её резко оторвало от земли, и руки Дэвиса переставили сбоку от нас. Блять. Он, сука, дотронулся до неё. До моей Эванс. Я снял очки и кинул их Эванс со слова «лови» и прошипел: — Тебе не жить, тварь. Она — моя. И мой кулак поприветствовал его лицо, как молот наковальню. Дэвис оказался стойким. Такого я от него не ожидал. Его голова резко повернулась от моего удара в сторону, но он пару раз моргнул и кинулся на меня: — Это мы сейчас посмотрим, урод. Я увернулся от его предсказуемого удара, но тут же его другой кулак поприветствовал мою скулу. Рядом бегала Эванс, что — то крича и пытаясь нас разнять. Она чуть не налетела на кулак, и Дэвис грубо отпихнул ее рукой. Блять. Глаза заволокло красной пеленой. Я просто бросался на него, пытаясь выбить всю дурь. Пусть теперь только мечтает о моей Эванс. Нет. Пусть даже не смеет мечтать. Может поебаться в своих мечтах и с какой — нибудь школьной шлюхой. От его удара в солнечное сплетение из глаз полетели искры. Я на пару секунд потерял суть жизни, но тут же вернулся обратно и впечатал ему кулаком по носу. Послышался хруст. Брызнула кровь. — Уебок — услышал я и через секунду был на земле. Дэвис воспользовался моей дезориентацией и не несколько раз захуярил мне конкретно так. Но я быстро сориентировался, и через пару секунд мы уже валялись на земле, избивая друг друга. — Сохатый! Блять, Бродяга. Что тебе не сидится в пабе то, ну? Не видишь я тут пытаюсь кое — кого отхуярить? И тут же нас начали разнимать. Меня еле стащили с тушки Дэвиса, который поднял голову и сплюнул кровь в месиво грязи. Я все ещё пытался добраться до этого уебка, сдерживаемый сзади руками Сириуса. — Джеймс, блять! Прекратил этот балаган быстро! Меня не интересовало, что там говорил друг. Мне было важно лишь одно. — Что бы я не видел тебя больше рядом с ней, понял, ушлепок?! — Тебя забыл спросить, урод! — прохрипел Дэвис. Рядом с ним уже оказались его друганы. — В следующий раз живым тебя не оставлю. — закончил я и сплюнул. Резко выдрал руки из захвата Бродяги и обернулся. Видимо Эванс сгоняла в «Три метлы», так как рядом стояли пацаны, и МакКинон тоже была тут как тут. Друзья Дэвиса уже подхватили его и потащили в сторону Хогвартса. Мы смотрели друг на друга злыми взглядами (ну, я надеюсь, что правильно смотрел, а то с моим то зрением без очков) пока он не скрылся в темноте. — Сохатый, ты совсем охуел? У нас игра на этой неделе! Ты хочешь оставить нас без игроков? — возмущался Блэк. Лунатик скосил взгляд на девушек, которые что — то обсуждали, придвинулся ко мне и спросил: — Что, блять, случилось, Джеймс? Ты же не обращал на неё внимания. Я отмахнулся от него, давая понять, что потом поговорим и направился к Эванс, схватил ее за локоть и оттащил в сторону. — Чтобы больше он к тебе не подходил, ясно? — прошипел я. Эванс выдернула локоть из моего захвата и скрепила руки на груди. — То что тут было, ничего не значит — прошипела она мне в ответ — Ты не можешь решать, что мне можно, а что нет. Она резко выставила вперёд руку, отдавая мои очки. Я тут же нацепил их и уставился в ее глаза. Блядскопрекрасные до одурения глаза. Они сверкали в темноте ярче фонаря. Да что там! Ярче луны. Адреналин начал испаряться из крови, и я почувствовал как все болит, ужасно ноет и щиплет. Кровь начала запекаться и неприятно стягивать кожу. Я поморщился, облизнул губу и тут же скривился от вкуса крови и пульсации в ранке. Глаза Эванс тут же округлились, из них ушло какое — то недовольство, и она пролепетала:        — О, Мерлин! Тебе ведь больно! Надо обработать перекисью! Она потянулась к моему лицу, видимо стереть кровь, но я приложил свою щеку к её руке и прикрыл глаза. Прохлада её ладошки, успокоила мою ноющую скулу, и я тихо с наслаждение вздохнул. Как хорошо просто стоять рядом с ней. Чувствовать её потрясающий запах. Ощущать ее прикосновения. Знать, что вот. Она тут. Рядом. Мда, Поттер! И когда ты стал таким сопляком? Я мысленно ухмыльнулся. Она сегодня впервые сама меня поцеловала. Хотела меня. Хотела быть со мной. Явно ревновала ко всем этим ничего не значащим шлю… девушкам. А ещё она назвала меня по имени. Впервые в этой гребенной жизни я чуть не помер прямо в тот момент. Всего лишь от своего имени, произнесенного ей. Наверняка, расплылся в дебильной улыбке придурка недалекого. Эванс погладили меня по щеке большим пальцем. Аккуратно так. Совсем невесомо. Боится, что мне больно. Я приоткрыл глаза. Она все ещё смотрела на меня своими зелёными глазищами, в которых отражался свет фонаря, но не так как обычно. По — особенному. Так как никогда до этого не смотрела. И я понял, что хочу, чтобы она только на меня так смотрела. — Эй, голубки! Мы вообще — то вас ждём! — заорал Бродяга. Эванс тут же вздрогнула и отдёрнула от моего лица руку. Я закатил глаза. Сириус решил что ли сегодня всему помешать? Дождется он у меня. Эванс уже сделала шаг по направлению к ожидающей нас компании. Я поймал её взгляд и сказал: — То что тут было, значит очень многое. Теперь к тебе, кроме меня, никто не подойдёт. Уверяю тебя. И я понёсся к друзьям, которые с подозрительными моськами взирали на меня.

***

Впервые в жизни я поднял свою жопу ни свет ни заря, когда ещё даже Ремус — жаворонок не соизволил проснуться, и поплелся в ванную. Там из зеркала на меня смотрел какой — то зомби. Волосы всклочены хуже обычного. Синяк под глазом. Рассеченная нижняя губа. Разбитые костяшки пальцев. Ранки на скуле и подбородке. Дополняли образ синяки по всему телу. Мда. Зомби и то лучше выглядят. Я взял в руку волшебную палочку, прошептал пару уже давно знакомых заклинаний и свёл синяки и пару ранок. Решил оставить разбитую губу и пару царапин на лице. Так даже брутальнее выгляжу. Я быстро умылся, привёл себя в порядок, оделся и, оставив пацанам записку, что я на завтраке, пошёл к лестнице в женскую часть башни. Не знаю зачем, но мне жизненно необходима Эванс рядом с собой. Даже если она будет злющая и метающая молнии из своих охуенных глаз. Или игнорирующая меня, как обычно. Не важно. Мне. Нужна. Она. Эванс. — Оу, Джеймс, милый! Что с тобой? Я не знаю от чего вздрогнул больше от прикосновения Роуз Митчелл или от ее голоса. Она полезла ко мне своими ручищами и провела пальцем по ране на губе. Я оттолкнул ее руку. — Тебя не касается. Гриффиндорка надула свои слишком накрашенные губы и проблеяла: — Чего ты такой бука? Может пойдём? — она «соблазнительно» улыбнулась — Я тебе настроение подниму в ближайшем чулане? Я закатил глаза, опять откинул её руку, которая пыталась схватить меня за школьный галстук. — Роуз, в твоих услугах больше не нуждаюсь. Выход я думаю сама найдёшь. Митчелл что — то фыркнула и улетела с недовольной и крайне обиженной миной. Насрать. Прошло еще 20 минут (за которые не один парень не вышел со своей лестнице, так как все только глаза продрали), десять посланных мной в известном направлении гриффиндорок, и я увидел её. Эванс тут же остановилась как вкопанная, заметив меня, и я услышал мат МакКинон и Ревейн, которые видимо впечатались в подругу и друг в друга. — Чего ты, блять, встала, Лилс? Показалось недовольное лицо Марлин из — за плеча Эванс и тут же приобрело удивленный вид. — Ааа… — МакКинон просочилась через небольшое расстояние между Эванс и стеной и потянула за собой Алису, которая также удивленно на меня взирала. — Увидимся в Зале. — Доброе утро, Джеймс — поздоровались со мной девушки. Я улыбнулся им и кивнул, и они испарились из поля зрения. — Ну ты долго там стоять будешь? — поинтересовался я у Эванс. Она как из транса вышла и тут же медленно двинулась по лестнице вниз — Что ты здесь делаешь? — спросила Эванс, подходя ко мне. — Для начала. Доброе утро. И повинуясь своему внутреннему «хочу и все тут», я обхватил её лицо ладонями и аккуратно провёл своим губами по её. По мне прошел бурный поток электричества от самого невинного поцелуя в своей жизни (Невинней меня только мама целует в лоб) и от её незабываемого запаха. Клубника и мята. Я аккуратно поцеловал её верхнюю губу, потом нижнюю, и не удержавшись еще и уголок губ. Сердце выскакивало из груди от новых ощущений и кровь лавиной устремлялось по телу. Тут же отпустив Эванс, я сделал небольшой шаг назад, рассматривая ее. Она была явно растеряна всем происходящим. В принципе, как и я. — Ну и вообще — то я тоже живу в этой башне. Так что моё присутствие в гостиной очень даже логично. Эванс как — то странно посмотрела на меня и сделала невнятное движение головой. То ли кивнула, то ли послала на хуй. Ну я то херов оптимист, так что это был кивок. — Я имела в виду рядом с женской лестницей. Я немного волнуясь (Поттер, не будь слюнтяем! Ты мужик!) провёл рукой по волосам и, улыбнувшись, сказал: — Тебя ждал. — она уже хотела спросить, но я перебил — Чтобы вместе пойти на завтрак. Эванс растерянно моргнула и, как — то неловко улыбнувшись, сказала «понятно». Мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Я не верил, что она стоит тут и не летит от меня быстрее Хогвартс — экспресса. Она, наверное, не верила, что я стоял тут и ждал её, чтобы пойти на завтрак. Я услышал приближающиеся шаги и женские голоса и, схватив Эванс за руку, пошёл к выходу из гостиной. Ладошка у Эванс была холодная и немного влажная. Такая маленькая и аккуратная. Приятная. Она немного поменяла положение руки и погладила мою ладонь с тыльной стороны большим пальцем. Тысяча мурашек — удовольствия прошлись по моему телу. Мне было максимально странно идти с кем — то за руку (чего я не делал, наверное, с глубокого детства), но ещё удивительнее было, что она не вырвала свою руку. Я подстроился под её шаг, и понял, что улыбаюсь, как припадочный. Скосил взгляд на Эванс. Она тоже улыбалась. Заметила мой взгляд, перевела глаза на мои губы, потом обратно на глаза, И мы как два конченых создания рассмеялись. Мерлин, что со мной происходит? — Как спалось? — спросил я, после того как мы успокоились. — Замечательно. Она отвела от меня взгляд, закусила нижнюю губу, немного пожевала и опять посмотрела мне в глаза. — Ничего не болит? Я запустил руку в волосы и весело улыбнулся. А спонсор моих постоянных и беспричинных улыбашек — Эванс! — Нет, все хорошо. Она цепким взглядом осмотрела меня, внимательно рассмотрела рану на губе и кивнула. Не сговариваясь, мы медленно шли по самому длинному пути до Большого Зала, так что, когда оказались на его пороге, на нас пялились все, кто только можно. Пацаны уже сидели за столом, мягко говоря, охуевшие. Рядом с ними были и МакКинон с Ревейн, которые единственные были не удивлены. Эванс рядом со мной напряглась и уже хотела вырвать свою руку из моей, но я только посильнее сжал её ладонь и потянул за собой к столу. Шли мы под гробовую тишину. Ни один человек с четырёх столов, не обмолвился и словом. Учителя были удивлены резкой тишине и переглядывались, косясь на нас. Все пялились на нас так, как будто мы летим по Большому Залу на гиппогрифе. За гриффиндоским столом я уловил перекошенное от злости и помятое ебало Дэвиса. Надменно провёл по нему взглядом, и пересилил себя, чтобы не засосать Эванс. (Как ребёнок малолетний Ей-Мерлин!) Уже подойдя к друзьям за столом, я обернулся ко всему Залу и произнёс: — Чего глазёнки свои повылупляли? Завтракайте! Все тут же отмерли и Большой Зал наполнился сносившим с ног шумом.

***

После завтрака Марлин и Алиса подхватили Эванс под руки, что я даже не успел ничего сказать, и ускакали в неизвестном направление, бросив, что они «припудрить носик». Мы с парнями вышли из Большого Зала и тут же меня подвергли допросу. — Сохатый, друг наш любезный, с тобой все в порядке? Ты сам поднялся в такую рань, чтобы пройтись с Эванс по Хогвартсу на завтрак? — спросил Лунатик, как у душевнобольного. Мы остановились около подоконника в коридоре. До Заклинаний еще было полчаса, так что можно было и поговорить с пацанами. — Сам в шоке. Не поверите — ответил я, запрыгивая и садясь на подоконник. — Ты нам так и не пояснил за вчерашнее представление в Хогсмиде. — напомнил Хвост, немного растерянно. — Ну, а что вам не понятно? Мы с Эванс трахались, Дэвис увидел, ну и пошло — поехало. Парни переглянулись и опять во все глаза уставились на меня. — Ты оттрахал Эванс прямо за «Тремя Мётлами»?! — воскликнул на радостях Сириус — Блять, вот это ты молодец! Охереть тебе повезло! Я сделал вид, говорящий «А ты че думал? Я крутой пацан!» — Так вы теперь вместе? — поинтересовался Люпин. Я пораскинул мозгами и ответил: — Я как бы не спрашивал — рука сама начала лохматить волосы — но я определенно вместе с Эванс. Парни смотрели на меня в упор, а я расплылся в дико-идиотской-улыбке. — Ох, Сохатый, ну ты и долбоеб! — воскликнул Бродяга, и мы дружно заржали.

***

На Заклинаниях я упросил МакКинон поменяться со мной местами (Она не очень то сопротивлялась и с лёгкой улыбкой села рядом с Бродягой) и под удивленные взгляды окружающих плюхнулся за парту с Эванс. Флитвик не дал и парой слов перекинуться, сразу же влетел на своих коротеньких ножках на гору книг и начал вещать новую тему занятия. Эванс сразу взялась за перо и начала записывать за профессором лекцию. Не обращая на меня внимания. Я поудобнее сел за партой, передвинулся по ближе к Эванс и, подперев рукой голову, краем глаза стал наблюдать за гриффиндоркой. Обычно я сидел сзади и не получалось рассмотреть ее лицо на занятиях. Теперь же у меня был целый урок на это. Она, закусив губу, аккуратно выводила на пергаменте буквы. Вот немного нахмурилась, образовалось складочка между бровей, и пропустила строку, видимо не успев записать за Флитвиком. Подняла руку, заправила несколько упавших на лицо прядей за ухо. Опять сосредоточена. Сжала губы. Тут она резко подняла глаза и посмотрела на меня. Приподняла бровь, как бы задаваясь вопросом. Я криво ухмыльнулся в ответ. Она несколько секунд изучала своими наизеленейшими глазам моё лицо, а потом взяла и провела языком по своей верхней губе. Своим гребенным — таким-влажным-сладким — языком. По своим пухлым губам. Я перестал дышать. Вся кровь отхлынула от мозгов и потекла к медленному встающему члену. Эванс все также неотрывно смотрела на меня. Изучая. Сводя с ума. Так. Вдох. Выдох. Если я сейчас завалю ее на парту и оттрахаю, Флитвик вряд ли будет доволен такой познавательной программой. Вдох. Выдох. Я перевел свой взгляд с её губ на шею. Такую изящную шею. С такой тонкой кожей. На которой останутся яркие следы после моих губ и зубов. Я могу провести влажную дорожку языком до её ключицы. Немного надкусить. Она бы задохнулась от этих ощущений. Так. Джеймс. Але! Вы на занятии! Остынь. Спокойный вдох. Не менее спокойный выдох. Я могу сесть перед ней на колени. Раздвинуть ее стройные ноги в стороны. Она не будет сопротивляться. Только оближет свои чёртовы — охуенно-идеальные — губы. Медленно пройдусь руками по ее гладким ногам, поцелую внутреннюю сторону бёдер. Она вся мокрая. Из — за меня. Течёт. Изливаясь. Такая горячая. Я сорву с неё трусы, жадным взглядом вопьюсь в её вагину. Медленно двумя пальцами войду в неё. Услышу рваный вздох. А потом мне сорвёт крышу, и я буду вылизывать её здесь. При полном классе. Так грязно, но так охуенно. Пока она не закричит, получая свой первый на сегодня оргазм. Эванс резко отбросила волосы назад, и я очнулся. Она преспокойно писала лекцию. Совсем не обращая на меня внимания. Ни малейшего. А мой член хотел разорвать штаны. Да чего уж там! Я хотел разорвать всю свою одежду, а потом на этой несносной девчонке. Я ровно сел на стуле, касаясь бедром ее бедра. Эванс вздрогнула и перевела на меня взгляд на секунду. Всего лишь на долю секунды. Ха! Сейчас ты обратишь на меня внимание! Я опустил руку под парту и дотронулся до её колена. Рука гриффиндорки перестала скакать по пергаменту, а так и замерла, немного дернувшись. Буква получилась не ровная. Моя рука продолжала свое исследование. Я погладил ее колено. Дальше провёл рукой, гладя внутреннюю сторону бедра большим пальцем и приподнимая юбку. Ее кожа такая упругая. Мягкая. Идеальная. Эванс резко выдохнула и посмотрела на меня. — Что. Ты. Делаешь? — прошептала она. Я немного повернул к ней голову и ухмыльнулся, не отвечая. Моя руку блуждала по ее ноге, выводя пальцами круги. Эванс приняла очень умный вид, окунула перо в чернильницу и опять начала записывать лекцию. Глупая девочка. Ты думала так легко отделаешься? Я ещё немного погладил ее ногу и пошёл дальше. Выше. Моя рука дотронулась до ее трусиков. О. Они были влажные. Все в ней. Моя девочка. Эванс опять замерла с пером в руке и сразу же устремила на меня свой острый взгляд. Я с самым премилейшим видом продолжил своё путешествие. Я погладил ее через трусы, и Эванс тут же сжала бёдрами мою руку. — Прекрати — выдохнула она. Ее щеки немного порозовели, рука сильно сжала перо, взгляд хотел убить меня. — И не подумаю. — прошептал я. Эванс ещё сильнее сжала мою руку бедрами и рукой, не державшей перо, схватил меня за запястье. Попыталась отодрать мою руку от себя, но я только сильнее вдавил руку в нее, потирая клитор. Эванс резко вздохнула и уставилась на меня. Я как ни в чем не бывало, продолжал поглаживать ее через трусы и прошептал: — Успокойся и расслабься. Иначе я сейчас выволоку тебя за дверь и отымею на ближайшем подоконнике. — немного помолчал и добавил — И все будут знать, что я повёл тебя трахаться. Она фыркнула, закатила глаза, но ноги расслабила, и руку мою отпустила. Моя. Умная девочка. Я отодвинул ее влажные трусы в сторону и провел пальцами по складочкам. Ох. Ну ты же блять! Член сразу откликнулся, прося внимания к своей персоне. Я естественно послал его. Я медленно ввёл в неё два пальца. В ней было так тепло, мокро и приятно. Эванс прикрыла глаза и закусила губу. Я прямо-таки видел как бешено стучит ее сердце. Мое тоже не отставало в ритме. Я трахал ее пальцами. Пытаясь не издавать соответствующих звуков. Она вцепилась одной рукой в перо, другой в край парты. Я слышал ее рваные вздохи. Давай же. Кончай. Я хочу посмотреть как ты кончишь. Для меня. Румянец с ее щек перешёл на шею, она задыхалась. И вот я почувствовал, что в ней стало нереально тесно. Тогда добавил третий палец и стал активно работать рукой, задевая ладонью клитор. Она замерла. Стенки ее влагалища сокращались. Губы приоткрыла, глаза сильно зажмурила. Она была прекрасна. Такая естественная. Такая Эванс. Такая моя. Я вытащил из неё пальцы, поправил трусы и не смог побороть желания облизать руку. Блять. Почему она такая вкусная и сочная. Эванс отмерла. Поправила свою юбку и посмотрела на меня. Я ей улыбнулся во все 32 белых зуба. И она мне ответила своей улыбкой. Такой милой. Как будто не она минуту назад кончала, сидя на этом стуле. Я решил все — таки взять в руку перо для приличия и записать пару предложений. Но этому не суждено было случиться. На парту приземлилась записка. Мы с Эванс переглянулись, я посмотрел назад. Там в немом ужасе на меня уставились три однокурсницы, которых я трахал не так давно. Наверное, не нужно было читать, а передать записку их подруге через парту от нас, которой она и была предназначена, но… Я взял клочок пергамента в руку и развернул. Эванс тоже перевела на него взгляд. «Этой суке — Эванс — не жить. Согласна. Она сегодня дежурит. Есть неплохая возможность подпортить ее личико. Я думаю Николь нам поможет.» Я сжал зубы и записку в руке. Эванс смотрела на меня во все глаза явно не веря. Блять. Чёртовы суки. Неймется им. Нужен им трахатель. Я им за каждый волосок на голове Эванс бошку откручу и не посмотрю, что они девушки. Так надо взять себя в руки и успокоить Эванс. Она все ещё ошарашено смотрела на смятый пергамент в моих руках. Я взял ее ладонь в свою и несильно сжал. Все будет хорошо. Тебя никто не тронет. Моя Эванс.