Школа Чародейства и Потрахушек

Сон вышвырнул меня из своих оков. (Слишком поэтично для меня. Я не заболел?) Что — то щекотало ноздри, и я раскрыл глаза, пытаясь понять, что не даёт мне спать в столь ранний час. Перед взором предстали огненно — рыжие волосы. Эванс. Она лежала спиной ко мне, и ее волосы красивыми волнами заполонили собой все пространство между нами. Я разулыбался, как придурок, и притянул ее к себе, утонув в рыжих локонах. Она пошевелилась в объятиях, прижалась ко мне и поёрзала. Ещё Эванс была голая, и ее попка упиралась в мой член. Так что утренняя эрекция не заставила себя ждать, и возбуждение прошлось по мне горячими волнами. Моя рука на ее талии сама полезла выше, обхватывая такую желанную грудь и теребя сосок. Эванс немного дернулась и стала поворачиваться на спину. Я продолжал манипуляции с ее грудью, наслаждаясь затвердевшими сосками. Она перехватила мою руку и убрала ее себе на живот, потом разлепила веки и посмотрела на меня заспанными глазами. Такими красивыми, что даже сейчас дух захватило. — Уже пора вставать? — прошептала она. Я повернулся, отодвинул шторку и посмотрел на часы, стоявшие на тумбочке. — Через полчаса начнётся завтрак. — сказал я, поворачиваясь обратно. Эванс мило потерла глаза кулачками и сладко зевнула, потягиваясь. Я невольно засмеялся над этой картиной. Она вытаращилась на меня, приподнимая брови. Я помотал головой, и, поскорбев о несбывшемся утреннем сексе, отправил ее в ванную, пока парни не проснулись. Сам же растянулся на всю кровать, закинул руки за голову и подумал о том, что все как — то легко, когда рядом Эванс. Вчера я дождался ее после дежурства, и мы провели время, сидя на диване около камина в пустой гостиной. Я рассказывал различные мародерские истории, так сказать, изнутри. Она была не сильно удивлена нашей изобретательностью, но сказала, что мы умные и сильные волшебники. Это было приятно слышать. Мы с Эванс до часу ночи дурачились в гостиной, пока наши глаза уже не начали закрываться. В общем, несмотря на наше сонное состояние мы умудрились потрахаться два раза перед тем как уснуть, и это были потрясающие два раза. Эванс влетела в комнату и громко заорала: — Доброе утро, всем Мародерам! Парни вздрогнули на своих кроватях, послышался поток нецензурных выражений смешанных с зеванием, и их сонные головы чуть приподнялись. Я сел в постели и громко заржал, закидывая голову назад. Они так смешно выглядели. Это надо видеть! — Эванс, ты совсем сдурела что ли? — прохрипел Бродяга, приподнимаясь на локтях и потирая глаза. Только не так мило как делала это Эванс, а скорее как будто решил выколоть себе глаза. — Ну, а чего вы дрыхнете? — Эванс остановилась посреди комнаты и посмотрела на них, как на провинившихся школьников, вперив руки в бока. — Отвернуться не хочешь, чтобы мы встали? — поинтересовался Лунатик, садясь на кровати. — Пускай смотрит, что упускает, тискаясь с Сохатеньким — сказал Сириус, откидывая одеяло и собираясь вставать. — Так и по ебалу можно получить, сладкий — оповестил я друга, усмехаясь. — Ой, больно надо на вас смотреть. — Эванс фыркнула и залезла ко мне на кровать, закрывая себя шторой. Я ухмыльнулся, радуясь, что никто кроме меня ей не нужен, и понял, что мне тоже надо собираться. Когда мы с парнями уже умылись и были в процессе натягивания штанов, в комнату влетела МакКинон. — О, Ремус, у тебя такоооооой пресс  — заявила Марлин с порога, оглядывая парней, как проституток на обочине. Хвост смутился ее разглядываниям, быстро натянул на себя рубашку и отвернулся собирать сумку, пряча румянец на щеках. Люпин белозубо улыбнулся и провел рукой по волосам, показывая себя во всей красе. Да, наш Лунатик не был таким скромным, как все думали. Эванс, явно заинтересовавшись, выглянула из — за шторы и оглядела эту сцену. — Соглашусь с Марлин — выдала эта рыжая бестия, присвистнув. Я аж слюной подавился, и уже хотел пройтись мимо неё показывая свой пресс, который был даже лучше, чем у Лунатика. Квиддич все-таки делает своё дело. — Благодарю, девушки — раскланялся Люпин. — Вообще — то я тут самый неоцененный экспонат — печально выдал Бродяга, театрально прикладывая руку ко лбу. — А как же я? — А ты, Сохатый, целую ночь с Эванс трахался. Чем тебе не оценка твоей сексуальности? Я ухмыльнулся на слова Сириуса и решил не ходить тут павлином перед девочками. Все — таки он прав. — Ой, Блэк, ты бы тоже не прибеднялся. Сейчас можешь выйти в гостиную и на тебе повиснет первая же девушка, которая будет на пути. — сказала Марлин. — Лили, пойдем внизу этих тестостероновых капуш подождём. И Эванс с МакКинон покинули нашу скромную мужскую обитель. — Джеймс, ты бы лампочки выключил, а то так светишься аж глаза режет. — заявил Бродяга, когда мы все уже приготовились к выходу. — Завидуй молча, сладенький — ответил я и Сириус попытался дать мне по голове за «сладенького», но не успел. Конечно, день не мог начаться так хорошо. Что — то должно было его испортить. Точнее кто — то. Посреди гостиной стояли Эванс с МакКинон напротив Роуз Митчелл и Кэрри Лонгфорд. Сучьи баталии понеслись. Вокруг стояло много гриффиндорцев, которые громко обсуждали сцену перед ними и были только «за», если бы девушки сцепились. — … немного ли тебе надо, Эванс? — визжала Митчелл своим противным голосом. Как я ее трахал и не оглох? — Тебя забыла спросить. — ответила рыжеволосая. — Да ты просто шлюха! Не понимаю, что Джеймс в тебе нашёл! — заявила Лонгфорд. — Шлюху в зеркале увидишь. — парировала МакКинон. — Ах, ты ж … — Кэрри сделала шаг по направлению к Марлин, но ее за руку схватила Роуз. Меня передернуло от того, что эта давалка назвала мою Эванс шлюхой. Мне так хотелось свернуть шею этой белобрысой выскочке. Как жаль, что девушек нельзя бить! Не то что Дэвиса! Я только сейчас понял, что стою как последний еблан и взираю на все это вместо того, чтобы остановить их. Я стал расталкивать людей вокруг, пробираясь к эпицентру события. Парни тоже шли за мной. — Что здесь происходит? — громко поинтересовался, вставая рядом с Эванс и хватая ее за руку. Митчелл и Лонгфорд проследили за моими действиями и скрестили руки на груди, высоко задрав голову. Эванс дернула меня за руку и потащила к выходу из гостиной, ничего не сказала, но показала средний палец этим двум выскочкам. Послышалось шумное разочарование всех гриффиндорцев, которые так и не дождались драки. — Что произошло? Из — за чего была эта сцена? — не то, чтобы я не знал из — за кого, но вряд ли все так просто началось. Что — то должно было случиться. — Из — за тебя, Поттер. Логично же — ответила мне Марлин. Эванс молчала как будто язык проглотила, но руку мою не отпускала и не рыдала (хотя с чего это ей рыдать), уже хорошо. Пацаны шли сзади тихой процессией, но заинтересованно навострив ушки. — С чего все началось? — опять спросил я, обращаясь к Эванс. Она как будто не замечала, но губы сжала, и моя ладонь стала сжиматься сильнее. Значит, злиться. На кого? На меня? Или на тех двух? — Когда мы спустились в гостиную там стоял Фабиан Пруэтт, ну и логично, что он с нами поздоровался и что — то спросил. Лили ему ответила, и мы начали болтать о какой — то чепухе, так как в гостиной больше никого не было. Ну и прилетает эта ненормальная Митчелл, одёргивает Лили за руку и начинает орать, что вот так все шлюхи себе парней и загребают. На ее вопли сбежалось пол факультета. Приперлась Лонгфорд и давай поддакивать этой дуре. Ну вот как — то так. — рассказала все — таки МакКинон. Я поглядел на Эванс. Она вроде уже пришла в себя. Вот взмахнула головой, поправила волосы свободной рукой и посмотрела на меня. — Дали бы по ебалу этим сукам — высказался Бродяга. — Я пыталась. Лилс не позволила. — ответила Марлин. Я хмыкнул. Прямо таки два сапога пара Сириус с Марлин. Лишь бы задницу кому — нибудь надрать. Эванс уже отвела от меня взгляд, так ничего не сказав. В голове было пусто, но надо было что — то произнести. Так ведь обычно нормальные парни поступают? Успокаивают своих девушек. Говорят им что — то хорошее. Ага. Что сказать хорошего? В голове медленно пролетело перекати-поле, я кажется даже услышал мотивы Дикого Запада. (Как — то смотрел фильм у друзей маглов про ковбоев) В голову только лезли мысли о том, что у Эванс глаза красивые. Зеленые — зеленые. Как трава летом. И сиськи крутые. Да. Определенно. — - Эээммм … Эванс — начал я уже предвещая своё фиаско. — Все нормально, Поттер. Ты не виноват. Тема закрыта. Слава Мерлину! Я не сказанул какую — то хуйню и не получил по ебальнику. Уже хорошо. Но сиськи у неё все — таки охрененные. Это можно и сказать. — Эванс, ты знала о том, что у тебя сиськи крутые? — выдал я, когда мы уже зашли в огромные двери Большого Зала. — Передам родителям благодарность от тебя за свой генофонд, — ответила Эванс и закатила глаза. Что такое генофонд, твою мать?

***

Время летело как — то стремительно быстро. Я успевал только моргнуть, а уже сидел на другом занятии. Старею что ли? Но что — то подсказывало, что старость тут совсем не причём. Это все Эванс. На которую я смотрел. Которую трогал. Которой дышал. Никогда бы не подумал, что все может так поменяться из — за одного человека в твоей жизни, но как оказалось может. Правда парни такими темпами скоро затухнут без наших вылазок, но я клятвенно пообещал на днях совершить путешествие ночью в Хогсмид. Они были довольны, Хвост аж упал с кровати от радости, когда я им это сообщил. Сучки, которых я трахал, пока что не возмущались, что и радовало, но и вводило в замешательство. Зная этих баб, они такого напридумывают, что может все обернуться очень плохо, в первую очередь для Эванс. Такого я допустить не мог, поэтому все ещё не оставлял ее одну. С ней постоянно были либо мои пацаны, либо Марлин, которая дала бы по еблету любому или заклинанием или кулаком. Тренировки по Квиддичу участились и стали более выматывающими и длинными. На днях должна быть игра с Равенкло, и МакГонагалл забронировала нам всевозможные дни для тренировок, сказав, что галеоны на кону. С Флитвиком она уже поспорила, и при нашем поражении будем скидываться всей командой, чтобы Минерва отдала долг. Сказала профессор это с улыбкой, но я то знал, что если проиграем, она с нас три шкуры сдерет. Эх, люблю я нашего декана! Дэвис внимания на меня не обращал, как и я на него. Он просто приходил на тренировки, сидел со мной на одних занятиях, и мы делали вид, что друг друга не существует. Я даже не говорил ему ничего про его игру в Квиддич. Если просрем из — за него, я буду только рад вставить ему по самые гланды, а потом передать МакГоннагал для казни. И вот этот день настал. Первая игра в этом году с Равенкло. Внутренности сжимались от предвкушения предстоящей игры. Гриффиндорцы раскрасили себе моськи в красно — золотой и проходили мимо, желая удачи. Равенкловцы тоже были покрашены в цвет своего факультета, и проходили мимо нас высоко задрав головы. Знают же, что продуют! В Большом Зале было по максимуму шумно. Казалось даже профессора возбужденно переговариваются. Эванс неожиданно чмокнула меня в щеку, и я повернулся к ней, проглатывая кашу и вопросительно взирая на это рыжее чудо. — На удачу, — прокомментировала Эванс свой поступок, мило улыбаясь. Она взъерошила мне волосы и подмигнула. — Лучше нормально поцеловала бы, я тогда точно снитч быстрее поймаю, чтобы продолжить, — пошевелил я бровями, приобнимая ее за талию и притягивая к себе. — Нет. Лучше я тебя не буду целовать, чтобы ты точно поймал снитч и получил то, что хочешь. — Думаешь я могу проиграть? — Ага, — весело сказала Эванс, явно говоря ложь, и скорчила рожицу. Я засмеялся над ее глупой моськой и сказал: — Не дождёшься. Я выиграю и получу тебя сегодня на десерт. Секс с Эванс был идеален. Захватывающий, чувственный и жаркий. Мы каждый раз трахались, как в первый. Я мог кончить только от того, что она встаёт передо мной на колени, или облизывает губы на уроке. Мне хотелось ее всегда и везде. Независимо от ситуации. Закончив завтракать, я передал Эванс под надзор Ревейн с ее бойфрендом. Фрэнк Лонгботтом был хорошим парнем, который вызывал во мне только положительные эмоции. Ему Эванс было доверить не так страшно. Лунатик с Хвостом собирались развернуть большой плакат в поддержку нашей команды и следить за моей … девушкой (странно ее так называть) не смогли бы. Когда вся команда в спортивном шатре переоделась и собралась вокруг меня, ну кроме Дэвиса, конечно, который смотрел в противоположную сторону, я сказал напутственную речь. Точнее напутственные пиздюли. — Так, господа с членом и… Марлин — все поржали — вы вроде нормально играете, но иногда ведете себя на поле, как придурки. Будьте добры выключить идиотизм. Мы должны порвать этих заумных равенкловцев. Все дружно загоготали, похлопали друг друга по плечу и собрались выходить на поле. На улице было пасмурно. Солнце даже не пыталось пробиться сквозь серые облака. Начал накрапывать мелкий дождь, и я понадеялся, что ливень не начнётся. Было как всегда шумно. Игра еще не началась, а болельщики уже орали слова поддержки, скандировали кричалки и махали самодельными плакатами. Конечно, самый лучший был у Ремуса и Питера. Они развернули своё творение по ширине всей гриффиндорской трибуны. На плакате летали нарисованные гриффиндорцы, забивая квоффл равенкловцам, а в конце появлялся парень смутно похожий на меня с золотым снитчем в руке. Мне кажется противники на соседней трибуне, аж покраснели от злости. Ведь как только я стал ловцом команды, мы ещё не разу не проигрывали кубок. Когда мы взлетели, я взглянул на трибуны Гриффиндора, пытаясь найти голову с рыжими волосами. Мне сегодня было не по себе, и это было не из — за игры. Меня преследовало какое — то нехорошее предчувствие приближающейся беды. Настолько сильное предчувствие, что поджилки сжимались. Эванс помахала мне рукой, и у меня отлегло от сердца. Ну что с ней может случиться? Вот рядом с ней сидит Алиса, с другой вроде Фабиан Пруэтт, если мне не изменяет мое херовое зрение. Эванс сидела на первом ряду. Даже Хвост с Лунатиком не так далеко. Она в толпе гриффиндорцев. Ничего с ней не произойдёт. Я протер очки от небольших капель, провёл рукой по влажным волосам и громко выдохнул. Ну чего ты сопли тут развёл, Поттер? Возьми себя в руки! Мне оставалось себя только по щекам похлопать. Сейчас я быстро поймаю снитч и буду рядом с Эванс. Все легко и просто. Мадам Хуч засвистела, призывая всех к вниманию. Она проговорила свои стандартные слова, пнула сундук с бладжерами, выпустила золотой снитч, который тут же унесся в неизвестном направлении, и подкинула квоффл, начиная тем самым игру. Бродяга тут же поймал квоффл, направляясь к кольцам противника. Его страховал Лейк, двигаясь следом. Загонщик Равенкло попытался отправить бладжер в Сириуса, но Робертс умело отбил его в сторону их охотника. Мое внимание резко привлёк маленький золотой шар на другом конце поля. Охотник Равенкло, Маркус Смит, сразу кинулся вслед за мной, надеясь видимо сбить с метлы. Маленькие капли били по лицу, заставляя морщиться. А снитч сделал резкую петлю, уходя в другую сторону, прибавил скорость и скрылся. Черт. Я разъяренно зашипел. — И десять очков Гриффиндору! Молодец, Сириус Блэк — закричал Мартин Криви, комментатор и гриффиндорец, в волшебный микрофон. Ну хоть кто-то делает успехи. Я начал осматривать местность на предмет золотого снитча, но наткнулся на рыжую голову Эванс. Насколько я мог видеть, она орала со всеми кричалки, размахивая руками. Так ладно. Надо пока забыть об Эванс. И вот золотой шарик опять показался прямо около наших ворот. Я взметнулся чуть выше и вперёд на всей скорости. Снитч затормозил недалеко от Дэвиса, как будто ожидая чего — то. Иногда кажется, что этим пронырливым шариком кто — то управляет. Например, чудной профессор Дамблдор. Ловец чужой команды резко врезался в меня справа, злобно ухмыляясь. Я не остался в долгу и повторил его манёвр, а потом резко ускорился, дабы поймать этого несносного золотого снитча. В этот раз он не летит так быстро в мои руки. Снитч резко полетел в самую гущу событий, где охотники боролись за квоффл. Вот Грейс перехватил мяч и ринулся к кольцам противника, но охотник Равенкло резко толкнул его и отобрал квоффл. МакКинон подоспела и умудрилась перехватить мяч у противника, уносясь прочь. Золотой шарик стал делать резкие маневры, огибая игроков и кружа над их головами. Смит летел прямо за мной, постоянно пытаясь столкнуть с метлы. Ага, как бы не так. Я психанул и, сгруппировавшись, всем телом ударил его в бок. Он сразу отлетел на пару метров, теряя равновесие. Ха! — Десять очков Гриффиндору! Я всегда считал, что Марлин МакКинон красотка! — вещал Криви. В Марлин я не сомневался, в принципе. Снитч летел по направлению к трибунам Гриффиндора, и я краем глаза взглянул на них. Внутренности сжались. Дыхание сперло в зобу. Сердце забилось ещё быстрее, хотя казалось это невозможно. Эванс стояла на ногах спиной к полю, рядом с ней были Митчелл и Лонгфорд. Они явно кричали друг на друга и размахивали руками, но слов я естественно не слышал. Были слышны только кричалки болельщиков. Я был готов уже лететь туда, раздавать пиздюлей, но снитч был близок. Так, Джеймс, сначала поймай этот чертов шарик, а потом лети туда. Сейчас ты, в первую очередь капитан команды. Надо победить, а потом решать личные проблемы. Там рядом твои друзья, они помогут если что. Успокоится это не помогло, но я оторвал взгляд от сцены на трибунах и быстрее полетел за снитчем, который маячил почти передо мной. Из ниоткуда появился Смит, пытаясь опередить меня. — Иди на хуй! — крикнул я ему. Через пару секунд снитч был в моей руке. Я тут же в дикой панике перевёл взгляд на трибуны Гриффиндора, в первые не чувствуя удовольствия от своего добычи в руках. Мое тело онемело на долю секунду. Как там говорится? Сердце ушло в пятки. В голове стало пусто. Дыхание перехватило. Мозг отказывался понимать происходящее. — И ДЖЕЙМС ПОТТЕР ПОЙМАЛ СНИТЧ! ГРИФФИНДОР ПОБЕДИЛ! — Нет! — только и смог прошептать я. Я видел, как тело Эванс перелетает через перила трибуны, и как ее руки пытаются зацепиться за что — нибудь, хватая только воздух. Ее тело изогнулось дугой… И она полетела вниз. НЕТ. Только не моя Эванс. Я не смогу лишиться ее. Я не смогу без ее запах, без ее колких высказываний и без ее волос на моей подушке. Не смогу без неё. Я ведь так люблю ее. Мой разум резко сосредоточился на одной единственной цели. Спасти ее. Срочно. Без неё весь мой мир будет разрушен. А я слишком эгоист. И мое тело на всех парах полетело к ней. К моей Эванс.