О мести, любви и доверии

- Глю, я… Весь пол был в крови. Еще бы, прикончить столько человек в одном месте… Ладно у Флориды была кислота, которая разъедала человека в считанные секунды. У Глю были только пистолеты да железная рука, и следов было много. Не то чтобы их будет кто-то искать, но наступать ботинками в кровь было неприятно. Но это была не единственная проблема. - Глю, клянусь, я бы никогда не… - Не оправдывайся, - в любое другое время, глядя на Глю в таком виде – волосы растрепаны, кровь на ногах и животе, короткие шорты… Флорида возбудилась бы, как девочка подросток. Но Глю смотрела на нее в упор, прищурившись, как смотрела на Шнура (убитого ею, к слову). Флорида сглотнула. - Я понимаю, в каком мире мы живем, - продолжила Глю. – Так что считай, что все в порядке. Пойдем, нам еще разгребать это все. И только после того, как Флорида прошла вперед, сдвинулась с места. *** - Дело плевое, - говорил китаец, чье имя Флорида (Фло, как любила Глюкоза – она же Глю – ее называть) так и не запомнила. – Ждешь, пока эта белобрысая сука грохнет Шнура, стреляешь ей в башку и прибираешь к рукам все ее компании, доставшиеся от папаши. А потом вместе заправляем этой империей, не гоняясь при этом ради мести. Что скажешь, детка? Флорида не разрешала называть себя «деткой», но в этот раз ничего не сказала. Этот подонок, вдруг возомнивший себя орлом, решил убить Глю. Ее милую, прекрасную Глю, в которую Флорида была влюблена так долго, что уже и не ощущала себя без этого чувства. Она влюбилась еще в тот момент, когда Глюкоза, сбежавшая от Шнура, оказалась в бедном квартале. Глю тогда была маленькая, хрупкая. Не знавшая жизни на улице, вскормленная любящим отцом, она не знала, как выживать. А Флориде не помешали бы лишние руки дома, где почти не появлялась мать. Так что Глюкоза оказалась у Флориды дома, помогая ей готовить (и обжигая к чертям пальцы об огонь), прибираться и приводить в себя обычно пьяную женщину, именовавшей себя матерью Фло. - Мы сбежим, - говорила Глю по ночам, лежа на матрасе. – Мы должны убить Шнура, Фло. Я убью его и получу империю отца. Ты ведь поможешь мне? Флорида разве могла отказать ей? И когда им исполнилось шестнадцать, две девушки сбежали, взявшись за руки. Глю каким-то образом смогла забрать часть денег, которые оставил ей любящий папочка. Флорида отлично помнит, как они жили в каких-то дрянных мотелях, а Глю закупала орудие и припасы. Помнила, как вместе они грабили магазины, принадлежавшие Шнуру. И как Глюкоза, посмотрев на Фло, сказала: «Я могу отдать руку и получить бионическое оружие. Хорошая сделка». Из-за железной руки Флорида не стала любить ее меньше. Даже наоборот. Технологии дошли до того, что эта рука ощущала, как настоящая, и Фло часто вела языком по механическим подушечкам. Глю под ней стонала, прижимаясь обнаженным телом к телу Фло, и в этом было что-то почти грешное. Хотя почему почти. Флорида любила Глюкозу. Любила ее ухмылку, любила ее желание отомстить, любила ее тело и любила, как она смеялась. Фло была влюблена в то, как Глюкоза врывалась в какие-то здания, направляя оружие на любого, кто посмеет шелохнуться, и в то, с каким безразличием она стреляла. «Они работают на Шнура, - просто отвечала она, смывая кровь с ладоней. – Они знают, кто он. И они должны умереть, если я хочу до него добраться». А потом… Потом пришел этот китаец. Он пригласил на встречу лишь Фло, оставив Глюкозу без внимания, и Флорида не сразу поняла почему. А когда поняла, осознала, что не имеет права отказаться. Если она откажется, они убьют Глю в любом случае, только Флорида не будет знать когда. Поэтому она соглашается, призывая на помощь все свое актерское мастерство и рассказывая этому китайцу, то и дело подливающему ей в бокал вина, что давно хотела сделать так сама, но не знала, сумеет ли она управлять этой империей в одиночестве. Китаец смеялся, обещая ей чуть ли не золотые горы. - О чем болтали? – спросила Глю, когда Флорида вернулась. Фло с радостью рассказала бы правду, но… Что, если за ней следят? - Предлагал какой-то тупой проект, - ответила девушка, падая к Глю на кровать и заставляя себя улыбнуться. – Я сказала катиться ему к черту. Наши планы важнее. Глю тогда склонилась над ней, целуя и запуская руку под шорты, и смех Флориды плавно перешел в стон. *** Тело Шнура разрывает на части, его кошка сидит на полу, измазанная в крови, а Флорида наставляет оружие Глю в затылок. Она видит, как тело Глюкозы напрягается, и сердце мерзко сжимается. Фло знает, что так нужно, если она хочет спасти Глю, но, помилуй господи, как же тяжело… - Так-так-так, - китаец презрительно вынул бровь. – Смотрю, ты идешь по стопам отца. Твоя лучшая подруга тоже тебя предала. Глюкоза стоит, не шевелясь, и Флорида действует первой. Первый выстрел попадает прямо в главаря, и его морда плавится под действием кислоты. Примерно в то же мгновение начинается переполох и перестрелка возвращается. Они расправляются с ними за пятнадцать минут, и «банда» лежит на белом когда-то полу. Весь пол покрывается кровью еще сильнее, ботинки липнут… Но у Флориды такое чувство, что если она не скажет Глю что-нибудь, то потеряет ее навсегда. Это практически и случается. *** Глюкоза не убивает ее. Не прогоняет. Даже не перестает заниматься с ней сексом, бесшумной тенью проскальзывая в ее спальню. Но Глю больше не целует ее вне спальни. Глю злится, когда Флорида зовет ее «Глю», предпочитая свое полное имя, не говорит «Фло». И на ночь она тоже никогда не остается. Даже каждая их ночь превратилась в какое-то испытание, и Флорида все ждет, когда же Глюкоза наконец убьет ее. А еще Глюкоза никогда, никогда больше не стоит к Фло спиной. Раньше она смеялась, когда Флорида обнимала ее со спины, позволяла стоять чуть позади, но теперь… Теперь все иначе. Она всегда идет чуть позади, не позволяя Флориде увидеть свой затылок. Флорида знает почему. И знает, что заслужила это недоверие. Но в ее сердце словно проворачивают нож каждый раз, стоит Глю отойти за ее спину. *** - Знаешь, - Глюкоза лежит у Флориды на груди. Это та редкая ночь, когда Глюкоза уходит не сразу, - почему мой отец смог достичь такого величия? - Нет. - Он никому не доверял, - вроде не должно больше так болеть, не должно… А болит все равно. – А когда заподозрил мою маму в предательстве, застрелил ее на месте. Только мне глаза закрыл, - она горько усмехнулась. – Только потом выяснилось, что она хотела его защитить. Но он все равно думал, что лучше убить всех, кого ты любишь, чтобы остаться в живых. Он доверился кому-то всего один раз, и ты знаешь, что из этого вышло. Она замолчала, а у Флориды к горлу подступил ком. - А я… Я не могу, - снова усмехнулась Глюкоза. – Сама видишь. Прошло несколько томительных секунд, и Глюкоза начала подниматься. В свете окна блеснула ее светлая кожа и дорожки слез на щеке. Фло не заметила, как схватила ее за руку, не давая уйти. - Останься, - шепнула она одними губами. – Я хотела спасти тебя, Глю. Ты ведь знаешь. - Да, - девушка всхлипнула. – Да. И, поколебавшись, легла обратно.