Часть твоей души

Не считая периодических панических атак, вызванных беспорядком или грязью, Деннис был человеком бесстрастным. Ещё с того момента, когда он впервые появился в сознании Кевина, мальчика ничто не интересовало и не вызывало у него хоть какую-то реакцию на происходящее. Словом, ни интересов не было, ни вызывающих отвращение вещей. Тем более сейчас, будучи взрослым тридцатилетним мужчиной, Деннис не чувствовал практически ничего. Иногда задумываясь о смысле своего существования, Деннис твердил себе, что создан лишь для того, чтобы наводить порядок. И действительно, это была именно его заслуга в том, что дома у Кевина всегда было убрано, а все личности выходили в свет по определенному распорядку. Но, сука, всегда что-то да пойдет не так. В случае Денниса это была татуировка соулмейта. Когда Кевину исполнилось семнадцать лет, настала пора выбирать профессию. На это особо сильно давила его мать, раз за разом применяя телесные наказания, от которых оставались длинные красные рубцы на спине и животе. Так и появился Барри «С.», личность, с которой Деннис до сих пор не мог свыкнуться. Ему было 18, но даже в таком возрасте он уже был спокоен, рассудителен и мягок. «С.» был прирожденным дизайнером: в меру странным, имевшим вкус в выборе одежды и немалые знания искусства. Барри часто улыбался и любил есть сладкое, мог найти общий язык со всеми, — даже Хедвиг полюбил его за «смешные шутки, крутую одежду и клевые конфеты»! — за исключением Денниса. Он придумал идею о том, что лучше выходить в свет не по расписанию, а по мере надобности, и следил за этим, постепенно став новым лидером. Даже мисс Патрисия невольно начала его уважать за бодрость и силу духа. Но с появлением Барри Деннис, выходя в свет, начал чувствовать лёгкое жжение на левой руке. И на том месте в итоге появилась ебаная татуировка соулмейта в виде кусочка паззла. То, что Деннис оказался ведущим в паре, ни капли его не радовало. Он не был глуп и сразу понял, что его родственная душа — чертов Барри. Черный контур, грязное пятно на руке, успешно скрывался за плотной тканью длинных рукавов рубашек от ненужных взглядов. Но всё рано или поздно всплывает.

***

Деннис торопливо спускался по лестнице, незаметно тряхнув рукой. Белоснежная рубашка и черные джинсы были идеально выглажены — всё потому, что доктор Флетчер запланировала встречу с ним, но, узнав о новом проекте Барри, попросила их прийти сразу вместе. Деннис был раздражен, еще как раздражен! Но обязанности есть обязанности.  — Лучше бы пошла рубашка из хернгбона! — почувствовав раздражённость Денниса, Барри сразу стушевался. — Но поплин… тоже ничего. Как же С. раздражал своим бесконечным потоком высказываний и замечаний! В особенности то, что всё это говорилось беззаботным и даже дружелюбным тоном. Деннис больше любил молчание — оно напоминало ему порядок.  — Слушай, Деннис, хоть что-нибудь может заставить тебя искренне улыбнуться? — Нет, Барри определённо не умел молчать, он буквально жил творческим беспорядком.  — Если и есть, то это точно не твоя болтовня, — Деннис сжал левую руку в кулак, намекая на то, что общаться не намерен. Кто-то либо не понимает намеков, либо нагло их игнорирует.  — Почему? А что все-таки сможет? — Приложив усилия, Барри взял бóльшую часть управления телом в свои руки и резко остановился. Такой инфантильный поступок говорил о том, что упрямый С. сдаваться не собирался. Деннис понимал, что с таким человеком пытаться договориться и церемониться — все равно, что со стеной разговаривать, поэтому решил сразу пойти на отчаянные по его мнению меры. Всплеснув руками и уже приготовившись выдать пламенную речь насчет некорректных вопросов, Деннис раскрыл было рот, но тут послышался знакомый треск рвущейся одежды. Блядь, он зацепился рукавом за торчащий гвоздь и испортил рубашку. Дважды блядь, потому что прямо в тот момент Барри посмотрел на оголившееся запястье и увидел татуировку. К удивлению Денниса, Барри не стал распыляться, кричать и творить нечто вызывающее, а просто тихо сказал:  — Так вот в чем причина… У меня она такая же, — С. закатал другой рукав, показав Деннису то, что тот уже видел — вторую часть татуировки, второй кусочек паззла. Мужчина сдержал обреченный вздох, вставший комом в горле. Обычно, встретив соулмейта, люди радовались как сумасшедшие друг другу, затем начинали дружить, встречаться, женились и «жили долго и счастливо». Почему же судьба распорядилась так, что соулмейтом Денниса стал мужчина, причём живущий в том же теле, что и он сам? Что ж, судьба, ему было не до ржача, да и шутка эта совсем не смешна. Все в жизни у Денниса какое-то несмешное.  — Давай поговорим сегодня вечером. Пожалуйста, — неясным тоном попросил Барри, Деннис, прождав пару мгновений, кивнул, и они отправились переодеваться рубашку, на ту, что уже из хернгбона. По улицам Филадельфии мужчины шли в полной тишине. Проходя очередную аллею, они увидели разворошенную птицами урну и валявшийся посреди дороги мусор. Барри почувствовал, как резко и сильно Денниса внутри перекосило от одного вида беспорядка, как тот держался из последних сил, чтобы не разразиться гневом, и ускорил шаг. С. одернул рубашку, и Деннис, отвлекшись, немного успокоился, но этого хватило, чтобы поскорее пройти ебаный мусор и забыть о нем.  — Проходите, я с нетерпением ждала вашего прихода, — доктор Флетчер, мягко улыбаясь, впустила Денниса с Барри в дом и последовала за ними в гостиную. Эта женщина была в действительности единственным человеком, понимавшим личности Кевина. Она не особо интересовалась модой, но это не мешало ей иметь определенно хороший вкус в выборе одежды. Пациентов у Карен Флетчер за все время практики было немного, но каждому она уделяла огромное количество своего времени и сил. Доктор импонировала своим спокойным нравом даже Деннису. Перед мужчинами поставили чашу с конфетами в ярких разноцветных фантиках, и правая рука тут же потянулась за ними, но остановилась под пристальным взглядом Денниса и легла на колено.  — Деннис, Барри, вы выглядите сегодня великолепно! Барри, эта рубашка — твоих рук дело? — Вопрос вызвал у обоих мужчин бурную реакцию. «Ещё бы», — с толикой раздражения подумал Деннис. «Вообще-то лишь отчасти!» — ответил Барри.  — Ну, вообще-то нет, — С. смущенно улыбнулся. — Моей знакомой, работающей в «Нью Йоркере». И так неспешно разговор перешел в русло обсуждения проекта Барри. Деннис слушал разговор как-то отстраненно, запомнив его обрывками. Что-то про поддержку мужественностью костюмов ведущих соулмейтов-девушек и утонченностью ведомых соулмейтов-парней, грандиозный показ в Барнс Фаундейшн — в общем, ничего удивительного. На самом деле Деннис любил моду. Что бы кто ни говорил про его консервативность, черствость и монотонность жизни, мужчина стремился стильно одеваться, хоть и неброско. В гардеробе Денниса можно было найти даже редкую модель рубашки от Шанель. Причина такого увлечения была проста: для Денниса мода есть красота, красота есть порядок, а порядок есть душевное спокойствие.  — Спасибо, что поделился со мной планами, Барри, — доктор Флетчер пожала мужчинам руку. — Деннис, извини, что отложили твой отчет. Можешь теперь приступить. Деннис взял контроль в свои руки и, выпрямившись, отчеканил, больше похоже на робота:  — Кевин чувствует себя лучше, уже вновь стал выходить в свет. Новых личностей не прибавилось. Единственным из ряда вон выходящим происшествием было решение Хедвига прыгнуть в бассейн совершенно голым и пригласить выйти в свет мисс Патрисию, — пока Деннис уверенно держал выражение лица «кирпич», Барри в мыслях открыто смеялся, а доктор Флетчер прикрыла усмешку рукой. — А также… С. почувствовал неуверенные вибрации. «Могу я…» «Рассказать о татуировках? Конечно.»  — Также… — Деннис поправил негнущимися пальцами лежащие на столе салфетки и незаметно сглотнул. — У нас с Барри есть татуировки соулмейтов. Удивлению Карен предела не было. Женщина, подняв бровь и широко распахнув глаза, неосознанно подвинулась ближе к мужчинам и попросила их показать руки. Деннис удивительно спокойно закатил рукава, расправив все складки, и вытянул их ладонями кверху. Барри же съедало собственное нетерпение увидеть реакцию Карен и услышать ее мнение.  — Это просто поразительно, — послышался заинтересованный полушепот. — Феноменально. Это ещё одно доказательство того, что человек с расщеплением личности — оболочка, в которой живут отдельные люди. Только вот, — сдвинувшиеся брови образовали небольшие морщинки, — опираясь на свои наблюдения и информацию о ваших характерах, не могу сказать, что вы похожи на родственных душ.  — Даже мы сами не знаем себя так хорошо, чтобы такое утверждать, — подал вдруг голос Барри, слегка захрипев. — Все возможно. В комнате наступило молчание. Деннис еле сдерживался, чтобы не начать нервными движениями протирать очки. Доктор Флетчер, еще больше нахмурившись, о чем-то задумалась. Ощущения, что он сказал что-то не то, у Барри, однако, не было. Но наконец лицо Карен разгладилось, и она, хитро взглянув на мужчин, высказала:  — А знаешь, Барри, ты прав. Противоположности, как вы знаете, притягиваются. Нервное напряжение Денниса вмиг переросло в тихий гнев, и он, вытерев на стеклянном столе пятнышко своим платком, решительно поднялся.  — Думаю, что нам пора идти. Вы не против, доктор Флетчер? — Глаза мужчины сверкнули за линзами очков, а едва слышный тон выдавал нетерпение поскорей свернуть этот неловкий разговор.  — Конечно не против. Нам пока остается лишь ждать, что произойдет с вами дальше, — Карен проводила мужчин до выхода и пожелала Барри вслед удачи. Когда они проходили по той самой злосчастной аллее со злосчастным раскиданным мусором, все уже было убрано, а сердце Денниса — спокойно как никогда. Тишину, однако, прервал голос Барри в голове: «Я пока уйду… Позови меня часов в девять в моей комнате. Не против?» «Ладно.» Деннис на пару секунд остановился, почувствовав, как ощущение еще одного человека покидает тело, и на его месте образуется пустота. Мужчина продолжил путь домой, где ему предстоят разговор не из легких.