Жизнь — обман с чарующей тоской

      Проспав полдня в Агентстве, Акутагава ворочался всю ночь, но так и не смог по-настоящему отдохнуть. Он не понимал, жарко ему или холодно; ему не нравилась текстура одеяла… И вообще как-то по-дурацки все получалось. Зачем он дал согласие Фукудзаве? Как теперь вести себя с Хигучи? И куда ее отправить? Ответ на этот вопрос был бы простым, если бы не одно «но»: маленькая сестра Ичиё, которая уже четыре месяца жила одна, и которую Хигучи, судя по всему, не помнила.       В девять Рюноске уже был на ногах. Он приготовил себе незамысловатый завтрак и принялся обдумывать предстоящую встречу. Прежде всего, с Хигучи стоит вести себя отстраненно, но не агрессивно. Акутагава уже выяснил опытным путем, что его бывшего телохранителя пугает как способность Расёмон, так и ее хозяин. Рюноске это, конечно, ох, как не нравилось, но он сам был в этом виноват — нужно было изначально вести себя корректнее. Акутагава усмехнулся сам себе — «корректнее»! И где он таких слов понабрался? Он хоть раз в жизни пробовал быть с кем-то «корректнее»? Кажется, даже с Мори Рюноске позволял разные неуважительные глупости, а уж свою бывшую подчиненную порой отчитывал такими словами… Но Хигучи больше не его телохранитель — она ничем не отличается от сотни незнакомых девушек, и у Акутагавы нет права грубить ей. Не грубит же он болтушке из прачечной (которая, кстати, каждый раз вручает ему с десяток визиток и так громко хохочет, что уши закладывает).       Но была одна большая проблема, которую не под силу было решить даже Рюноске, а именно: как представить новую Хигучи ее младшей сестре. Признаться, за это время Акутагава забыл о девочке. Он вообще не слишком хорошо представлял себе, что это за ребенок, как он выглядит, как реагирует на события. Вот Гин, например, все воспринимала либо с удивительным восторгом, либо с безразличием. В остальное время из нее и слова было не вытянуть. Бывало, старший Акутагава думал, что его сестра разучилась говорить, а оказалось, что она всего лишь очень смущалась. До пяти лет Гин вообще отказывалась общаться с посторонними людьми и доверяла только ему, Рюноске. А что теперь? Теперь Акутагава почти не знает свою сестру — она охотнее проводит время с Тачихарой и, наверное, другими подобными оборванцами.       Рюноске вспомнил вчерашний день, сцену в лифте — как Гин повисла на Тачихаре… М-да, а ведь на заре знакомства эти двое выдирали друг другу волосы, прятали чужое оружие и кидались ножами. «Всего лишь милые детские забавы в реальностях Портовой Мафии», — сказал Мори, когда в ходе «детского» противостояния Гин была ранена, и ничего не предпринял.       А сейчас его сестра и этот наглый мальчишка разве что за ручку не держатся. Акутагава помнил, что в детстве Гин очень нравилось обнимать брата, она всегда бегала за ним хвостиком и смотрела в рот. Когда ей было семь лет, она каким-то неведомым образом смогла скопить денег, и подарила Рюноске на день рождения небольшой дешевый медальон. Акутагава-старший всегда носил его под одеждой — не покажешь же мальчишкам, еще засмеют за «женские штучки». А потом Рюноске зацепился обо что-то, порвал цепочку, и медальон потерялся. Гин бы, узнав об этом, жутко расстроилась, но он ничего ей не сказал. Потом эта история забылась, и они уже не заговаривали о подарке.       И все же именно Гин заботилась о младшей сестре Хигучи, а потому была единственной, кто мог ему помочь. Кажется, пора оторвать сестру от увеселительных прогулок с Мичиздо и занять работой.       — Братец? — ответила только на третий звонок Гин.       — Что, никак по лифтам катаешься? — ровным голосом спросил Акутагава.       — Не твое дело!       — Может быть. Ты не хочешь узнать, как там твоя бывшая начальница?       — Хигучи? — встрепенулась Гин. — Так ее нашли?       — А ты уже и думать про нее забыла?       — Вовсе нет! — горячо возразила девушка. — Просто Мори отказался помогать! Где находишься ты, я не знала! И ты вообще не отвечал весь вчерашний день!       — У меня был разряжен телефон. И когда я тебя встретил в штабе, ты вроде бы не особенно волновалась за Хигучи.       — Перестань! — взмолилась Гин. — Ты говоришь так, будто сам никогда не попадал в такие… ситуации.       А Рюноске бросило в жар, ведь он действительно никогда не оказывался в подобной ситуации. Интересно, как повела бы себя Гин, если бы брат появился перед ней с какой-нибудь девушкой?       — В любом случае, я звоню по делу, — решил своевременно переменить тему Акутагава. — Ты следишь за сестрой Хигучи?       — Да, я звоню ей через день, захожу раз в неделю и даю немного денег. Это очень странно, но она почти не спрашивает, почему осталась одна, и редко вспоминает Хигучи. Девочка вполне способна жить сама по себе.       — Но сегодня Хигучи возвращается домой, — Рюноске почувствовал, как на другом конце провода замерла Гин. — Нужно подготовить… Кстати, как ее зовут?       — Эйка.       — … Эйку к этому. Объяснить, почему сестра ее не помнит… и вообще, — девушка не возражала, и Акутагава-старший продолжил:  — У меня это точно не получится, она меня даже не знает. А вот ты общалась с ней… Так что, поможешь?       — О, разве я могу отказаться? — немного хрипло расхохоталась Гин. — Да уж, задал ты мне задачку.       — Бывали задания и хуже.       — Действительно, — язвительно откликнулась младшая Акутагава.       Видимо, для нее не составляет проблемы общаться с маленькими девочками, потому что она сама еще мелюзга. Рюноске попросил напомнить ему адрес Хигучи и предупредил, что они приедут на такси около трех часов дня.       — Будет хорошо, если ты нас там встретишь, — сказал Акутагава.       — Думаешь, без поддержки ты грохнешься в обморок от волнения? — хихикнула Гин.       — Чего?! С чего бы мне волноваться?       — Ну все, все, не ворчи.       Сестра отключилась, и Рюноске возмущенно уставился на телефон. Вечно Гин несет всякую чушь, глупая малолетка. Лучше бы слушала внимательней старшего брата, тогда бы выбрала себе в ухажеры кого-нибудь посолиднее, чем Тачихара. Сам же Акутагава старательно отмахивался от мысли, что Гин все-таки попала в самую точку.       До выхода было еще много времени, и Рюноске, отроду не вертевшийся перед зеркалом, решил проверить, все ли хорошо у него с одеждой. Эта рубашка свежая? А плащ? Он нормально пахнет? В нем не будет холодно? А в чем поедет домой Хигучи? Над последним вопросом Акутагава задумался всерьез. В итоге решил позвонить в Детективное агентство: может, они уже что-то придумали на этот счет.       — Я, конечно, могу попросить кого-то из сотрудниц дать на время свою одежду, — предложил Фукудзава, — но в чем тогда они сами пойдут домой? У тебя еще есть время, Акутагава, ты успеешь съездить в торговый центр и что-нибудь выбрать.       — Может, мне еще и в салон красоты ее сводить?       — Это уже на твое усмотрение.       Рюноске громко фыркнул в трубку: почему сегодня все решили учить его?! Однако, Фукудзаву фырчанье Акутагавы не впечатлило. Директор вежливо пожелал всего хорошего и закончил разговор, ссылаясь на занятость. Угу, как же. Вообще-то Рюноске неплохо зарабатывал, работая на Мафию, мало тратил на себя и практически никогда не считал деньги. И уж точно не разгуливал по торговым центрам, покупая женскую одежду. Поэтому, когда через полчаса, стараясь не ускорять шаг, он шел мимо ярко освещенных магазинов, ему казалось, что каждая встречная девушка видит его смущение и сейчас начнет смеяться во весь голос.       К тому же, Акутагава не знал, что носит Хигучи. Обычно она приходит на работу в каких-то строгих рубашках и брюках белого или черного цвета. И, черт ее знает, во что она одевается в повседневной жизни. И если сам Рюноске слишком сильно нуждался в своем плаще, чтобы менять его на что-то более практичное и подходящее для зимы, то Хигучи вовсе не обязательно было мерзнуть. Значит, решено: купить теплую куртку или пальто. Теперь нужно решить, в какой магазин зайти… Где вообще продаются качественные вещи? Ведь покупать дешевку он не хотел.       Акутагаве повезло, и среди ярких вывесок он заметил одну красно-белую, на которой значилось «Uniqlo»*. Решив, что это место, наверное, заслуживает доверия, Рюноске, настороженно оглядываясь, проскочил внутрь. Его внимание тут же привлекло бежевое пальто, висящее на главном стенде. «Это типа тренд сезона? — подумал Акутагава, трогая приятную на ощупь ткань. — Мягко!»       — Я могу быть вам полезна? — внезапно пропищала Рюноске чуть ли не на ухо девушка-консультант.       Суровый обладатель Расёмона едва не подпрыгнул, и от кровавой расправы девушку спасло лишь ужасное смущение, охватившее молодого человека. Шмыгнув носом, Акутагава пролепетал:       — Да… я ищу зимнюю одежду… женскую…       — О, потрясающе! В нашем магазине как раз новая коллекция!       — Угу, — буркнул Рюноске, желая в эту же минуту сбежать обратно на улицу.       — Вы ищите что-то конкретное?       — Мне нужно… в общем, полный комплект одежды… Все!       — Размер? — деловито поинтересовалась консультант.       И вот тут Акутагава впал в ступор. Он не имел ни малейшего понятия, какой размер у Хигучи. Он вообще не разбирался в женской одежде — какие там размеры…       — Я не знаю, — промямлил он, в сотый раз проклиная про себя директора Детективного Агентства. Пусть он в следующий раз засунет свои советы себе в…       — Ну, она похожа по комплекции на меня? — попробовала помочь взволнованному молодому человеку девушка-консультант. Видят боги, он был далеко не первым покупателем-мужчиной с такой проблемой.       Рюноске бросил короткий взгляд на девушку и вынес вердикт:       — Она немного выше Вас, а в остальном — да.       — Что ж, тогда мы все подберем! —  лучезарно улыбаясь, консультант повела Рюноске по магазину, попутно показывая ему «самые привлекательные товары». Акутагава, выпучив глаза, рассматривал все, что ему совали под нос. «И они что, правда это носят? Зачем им столько вариантов одежды?» — недоумевал эспер, когда ему предложили третий по счету «прекрасный теплый пуловер». В итоге он выбрал одну пару черных джинсов, два свитера: один белый, другой — приятного карамельного цвета, теплые ботинки и то самое бежевое пальто, которое приглянулось Рюноске на входе. Что-то щебеча про качество пошива, девушка-консультант всучила ему еще и белый шарф.       — А теперь, — торжественно объявила она, — белье!       — Какое белье? — у Акутагавы похолодело внутри, и он почувствовал, как краска заливает лицо.       — Сравните размер со мной, — посоветовала девушка, оценив ситуацию и тут же взяв дело в свои руки.       Рюноске едва заставил себя посмотреть на грудь девушки-консультанта, стоящей перед ним, издав при этом нервное «Кхм». Он никогда не интересовался, какого размера грудь у Хигучи. Во-первых, потому что в принципе считал невежливым пялиться на кого-то подобным образом, а, во-вторых, потому что бывший телохранитель никогда не интересовала Акутагаву, как женщина. И почему он вообще должен заниматься подобной ерундой?! Что это за изощренная пытка такая! Нет, пусть все-таки Фукудзава засунет…       — Побольше, — пробормотал Рюноске, отведя глаза в сторону. Ему кажется, или в магазине очень жарко?       — Я знаю, что Вам предложить!       Через пятнадцать минут Акутагава вышел на улицу, держа в каждой руке по увесистому пакету, и дал себе слово больше никогда не появляться в торговых центрах. Перед уходом Рюноске не сдержался и пригрозил девушке-консультанту выдрать язык, если она проболтается хоть кому-нибудь о его посещении. Та отреагировала на удивление спокойно и заверила, что желание клиента — закон. Акутагава не хотел больше задерживаться, поэтому вызвал такси и оказался у дверей Детективного Агентства за полчаса до назначенного времени. «Поговорю пока с Фукудзавой», — решил он.       Директор, завидев два пакета, кивнул, и Рюноске мог поклясться, что Фукудзава едва сдерживает улыбку.       — Ты можешь встретиться с Хигучи прямо сейчас. Заодно сам отдашь ей подарки.       — Это не подарки! — взвился Акутагава.       — Я думаю, ты помнишь, где комната Хигучи-сан, — не обращая внимания на возмущение эспера, ответил директор.       Осознав, что большего ему не добиться, Акутагава покинул кабинет Фукудзавы. Ну и что, что никто из Агентства не пойдет с ним. Наверное, одному даже лучше будет разговаривать с Хигучи. Перед дверью в ее комнату Рюноске остановился: постучать или нет? Или просто войти? Вообще-то это она всегда стучала, когда приходила к нему, а вот он — никогда. Но, нет, все-таки постучать стоит. Акутагава сделал три коротких удара по двери и сразу же услышал ее голос: «Входите».       Хигучи встретила его настороженным взглядом, но в ответ на его «Здравствуй» Рюноске получил спокойное «Здравствуйте». Ичиё встала при его появлении, и Акутагава невольно оглядел ее фигуру, размышляя, правильный ли он сделал выбор. На Хигучи была простая больничная рубашка и брюки, видимо, предоставленные агентством.       — Я, кхм, принес тебе новую одежду, — произнес Рюноске, старательно избегая смотреть Ичиё в глаза.       — Спасибо.       — Тогда переодевайся, — Акутагава поставил пакеты у двери, — а потом я отвезу тебя домой.

***

      В такси они ехали молча. Ее спутник всю дорогу хмуро смотрел в окно, и Хигучи, следуя его примеру, тоже не пыталась поддерживать разговор. Отдав одежду, Акутагава в нескольких словах объяснил Ичиё план действий, и она быстро с ним согласилась (ну а что еще можно было сделать?). Директор Фукудзава и господин Дазай вышли ее проводить.       — Фукудзава-сан, Дазай-сан, спасибо за все!       — Пожалуйста, радость моя! — отозвался Осаму, галантно целуя Хигучи пальцы. — Звони мне, сообщай, как у тебя дела!       Ичиё вымученно ему улыбнулась и незаметно выдернула руку. Внимание молодого детектива одновременно льстило ей и сильно смущало, но ничего поделать с этим она не могла. Приходилось проявлять вежливость, ведь Дазай-сан спас ее. Хотя теперь почему-то отдает в распоряжение странного, незнакомого человека…       — Ты попрощалась? Нам пора.       От него веяло холодом и опасностью. Он смотрел на нее свысока, говорил жестко и отрывисто. И всегда звал на «ты» — видимо, все-таки в той жизни они были знакомы. После вчерашнего визита Хигучи пыталась выяснить у Дазая об Акутагаве (так его звали) какую-то информацию, но и он почти ничего не знал. «Мы недолго работали вместе несколько лет назад. Но, в сущности, почти не знакомы». Тогда почему вы впустили его ко мне?.. Что-то тут нечисто. Кажется, все вокруг с самого ее первого дня после выхода из комы врут и недоговаривают.       Акутагава сбоку зашевелился, и Хигучи невольно перевела на него взгляд. До этого она всю дорогу держала пакет с оставшимся в нем белым свитером, и он постоянно хрустел в руках.       — Я… хочу предупредить тебя кое о чем, — холодно произнес молодой человек.       — Неужели есть что-то, чего я не знаю? — попыталась пошутить Ичиё, но, кажется, неудачно. Акутагава раздраженно посмотрел на нее и продолжил:       — Ты ведь помнишь Гин? Она называла себя твоей сестрой.       — Да.       — Так вот, Гин — не твоя сестра.       — Я это уже поняла.       Акутагава строго глянул на Хигучи, мол, не перебивай, и сказал уже громче:       — Но у тебя есть настоящая сестра. Ее зовут Эйка. И она ждет тебя дома.       Они помолчали.       — Славно, — наконец, подала голос Ичиё и наткнулась на непонимающий взгляд Акутагавы. — Я имею в виду, что рядом с близким человеком мне легче будет вспомнить свою прошлую жизнь.       — Может быть, — сухо откликнулся молодой человек. И на этом разговор закончился; больше они не произнесли ни слова. Странно, ведь речь шла о таких серьезных вещах! Если Акутагава знал ее настоящую сестру, почему не рассказал про нее подробнее? Почему ничего не откроет Ичиё про нее саму? Но за прошедшие четыре месяца Хигучи привыкла к тому, что никому нет дела до ее слов и желаний. Поистине, если хочешь добиться чего-то — сделай это сам. И она узнает правду о своем прошлом без посторонней помощи.       Перед входом в квартиру они остановились. Ичиё старалась не подавать вида, но на самом деле очень волновалась. Множество вопросов вертелось в голове, но задать их она не смела. Уж точно не этому пугающему, чужому человеку. Но он, видя ее замешательство, вдруг сделался удивительно проницательным.       — Ничего не бойся, она все знает, — подбодрил Акутагава. — Гин сейчас с твоей сестрой, она ей рассказала.       — Спасибо, — Хигучи выдавила слабую, нервную улыбку и поразилась сама себе: она так часто благодарит этого человека…       Акутагава не торопил ее, лишь терпеливо ждал, пока она соберется с силами и решится открыть дверь. Ичиё понимала, что просить его об этом глупо, ведь это ее дом, ее сестра. Она хочет узнать все о прошлой жизни, и первый шаг будет сделан в квартиру, в которой она жила. Хигучи набрала воздуха в грудь, словно речь шла, как минимум, о прыжке в пропасть, и, наконец, взялась за ручку.       Дверь открылась почти без скрипа, и Ичиё с замершим сердцем вошла внутрь. Ее глаза тут же встретились с глазами маленькой светленькой девочки. Хигучи задышала часто-часто и закусила губу, понимая, что она… вспоминает! Ее вздернутый носик, смешную розовую кофточку и эту манеру наклонять влево голову…       — Эйка, — прошептала Ичиё.       Девочка всхлипнула и бросилась вперед, с разбегу обнимая сестру. Хигучи изо всех сил сжала Эйку в объятиях. Она помнит! Помнит!       — Ичиё! Ичиё! Я так по тебе соскучилась! Больше не уходи так надолго! Я не буду прогуливать школу, обещаю! И сладкое есть не буду! Только по праздникам!       — Сладкое — да хоть каждый день! — Хигучи гладила сестру по волосам, чувствуя, как та всхлипывает, и ощущая слезы на своих собственных щеках. — Сколько угодно!       Наконец, сестры разжали руки. Ичиё была так рада воссоединению, что совсем забыла про Гин и Акутагаву, которые до сих пор оставались здесь. Девушка повернулась к Гин, и та неловко ей улыбнулась. Хигучи повернулась к молодому человеку.       — Может быть Вы зайдете?       — Нет, нам уже пора. Гин? — позвал он.       — Да! — вторила ему «двоюродная сестра». — Нам, пожалуй, и правда стоит оставить Вас одних. Ну, там, чай попейте! Поговорите! — девушка заговорщески подмигнула малышке Эйке.       — Спасибо, — Хигучи нашла в себе силы и посмотрела прямо в глаза Акутагавы. Он так спокоен, и ему, кажется, совсем все равно. Но Ичиё в любом случае ему благодарна. Хигучи вспомнила, как повела себя, когда увидела Акутагаву вчера. Да она чуть на кровати не подпрыгнула, когда он вошел! Хорошо, что в комнате оказался и Дазай — он так своевременно предложил чай. Мысли в голове сбивали одна другую: что здесь делает страшный человек из ее сна? Почему его так легко пропускает Агентство? Когда Дазай-сан предложил чай, Ичиё согласилась, даже не понимая, что именно он хочет ей дать. И с перепугу сделала большой глоток — ужас как обожгла язык. Однако больше всего Хигучи поразило другое: Акутагава пришел специально, чтобы узнать о ее самочувствии… Почему? Кто она ему?       Глядя, как Акутагава прощается и закрывает за собой дверь, Ичиё дала слово, что однажды задаст ему этот вопрос.       От размышлений ее оторвал настойчивый голос сестры. Они и в самом деле пили на кухне чай, долго разговаривали. Девочка рассказывала про школу, про друзей, про то, как сначала ей было весело одной, а потом она заскучала; про то, как Гин играла с ней все эти четыре месяца… Затем Эйка уговорила Хигучи посмотреть с ней на ночь мультики. Девушка незамедлительно согласилась. После того, как сестра заснула, Ичиё еще долго бродила по дому, стараясь не шуметь. Она провела рукой по тумбочке — ого, сколько пыли! (Кажется, Эйка не самый страстный поклонник уборки — надо будет заняться этим завтра). Коснулась расчески, лежащей на комоде — она расчесывала ей волосы много лет, потому что расческа была удобной, и менять ее не хотелось. Вот ванная комната, коридор, кладовка…       Свою комнату Хигучи оставила напоследок. Словно войти туда было последним шагом на сегодня. Простая кровать, простой шкаф, письменный стол, светлые шторы — все простое и незамысловатое, как и она сама. Наверное, не нужно пытаться проникнуть в тайны, ведь их попросту нет. Кажется, Гин все-таки сказала правду: Хигучи — обычная продавщица в магазине. А Акутагава… просто призрак из прошлого.       Ичие приняла душ и легла в кровать, чувствуя, как тело вспоминает знакомые изгибы. Да, ей нравилось спать здесь, в ее собственном уголке. Девушке казалось, что этот наполненный событиями и эмоциями день не даст ей заснуть, но вышло все совсем наоборот. Проваливаясь в забытие, Хигучи четко знала, что завтра проснется совсем другим человеком, потому что неизвестность закончится. Начнется новый день.