Потухнем вместе

      Утро. Обычное утро, ничем не отличающееся от предыдущих. Юнги открывает глаза, а перед ним все те же серые стены своей захолупной квартирки, всё те же бесячие шторы и скрипучая кровать. Вчера он снова накричал на родного человека, снова напился. Когда он докатился до такой жизни? Не знает ни он, ни его парень.       Юнги 23, у него нет родителей, они погибли в автокатастрофе, мальчишка был с ними, его мама истекала кровью, а он не мог ничего сделать… Ему было всего 16. Именно тогда блондин первый раз почувствовал никотин внутри себя, выпуская много ядовитого дыма. В школе никто и никогда его не замечал, поэтому и сейчас не заметили, что парень очень сильно похудел, а цвет его лица напоминал цвет асфальта. С тех пор его жизнь превратилась больше в муку. Он не жил, он существовал.       Хосок шёл по темной улице Сеула, вытирая выступившие слёзы. Нет, он не плакса, но сегодня Юнги унизил его слишком жестоко. «Ты мне не нужен, ты только всё портишь, зачем ты таскаешься ко мне? Зачем? Мы просто трахаемся и я не хочу видеть тебя кроме этого времени. Ты идиот раз полюбил меня!» - кричал блондин, швыряя стакан с недопитым виски в стену. За два года отношений Хосок привык к выходкам старшего, привык, что в любой момент на него могут накричать или унизить, и это не так уж и задевало его чувства. Но когда Юнги говорит только про секс, то тут сердце пропускает удар. Хосок знает, что парень его любит, он сам ему об этом говорил. Может забыл? Или всё-таки разлюбил? Нет, такого не может быть. Юнги был таким не всегда. Брюнет помнит те светлые деньки, когда они сидели на крыше дома, смотрели на звезды, ходили в парк и кушали мороженое, но в какой-то момент всё исчезло, всё перевернулось. Юнги стал более агрессивным, а количество его выкуренных сигарет выросло вдвое.       На улице уже поднялось солнце, а это значит, что брюнет просидел на скамейке в этом парке всю ночь. Просто сидел и смотрел в пустоту. Так же он знает, что скоро позвонит Юнги и попросит прощения, но сейчас не хочется ничего. Хосок тоже устал.       В квартире ужасно пахло алкоголем. Юнги нехотя встал с кровати и поплелся открывать окно, попутно хватая телефон со стола. По утрам звонить Хосоку стало уже совеобразым обрядом.       Гудки… Гудки… Не отвечает. Парень сбросил вызов и пошел в душ, думая, что позже наберет. «Наверное, мелкий еще просто спит.» - проскользнуло в голове.       День тянулся медленно. Юнги сходил в душ, убрал последствия своих выходок, поел еле нашедшийся рамен. Стрелки часов уже перевалили за 6 часов, а его Хо до сих пор не ответил. Никогда не было такого, что он не брал трубку, а даже если и не брал, то возвращался часам к трем, нежно улыбаясь и разряжая гнетущую атмосферу, которая скопилась рядом с блондином. Желание смотреть фильм пропало, а желание напиться возросло. Но нет, сейчас он не пойдет за алкоголем, тем более в доме ничего не осталось. Приняв решение прогуляться до дома младшего, а по пути зайти в пару магазинов, Юнги в быстром темпе собрался.       На улице явно похолодало. Вроде май, а погода каждый день разная. То жара неимоверная, то ливень и гроза. Сейчас же холодный ветер, от которого Юнги сильнее кутался в свою не совсем теплую толстовку и проклинал то, что не надел куртку. Дорога, казалось, длилась целую вечность. Давно он так не гулял. А если на чистоту, то он из дома то последний раз выходил неделю назад, пока снова не сорвался. Продукты и сигареты приносил Хо.       Медленно шагая, блондин вспоминал образ парня и понимал, что тот солнце. Они познакомились два с половиной года назад в каком-то ночном клубе, общались, а потом Юнги понял, что никогда этого мелкого не отпустит. С ним хорошо, с ним нет той грызущей в груди боли. Так и начались их непутевые отношения. Он помнит всё. Как первый раз переплели пальцы, как первый раз поцеловались, как первый раз занялись сексом, как первый раз Юнги сказал это заветное «люблю», как первый раз поссорились, как первый раз Юнги накричал. Помнит абсолютно всё. Мин действительно любит, но он темный, он его погубит. Поэтому Юнги хочет, чтобы брюнет ушел от него сам, ведь сказать вот так «уходи и не возвращайся» не сможет, с ним Хосоку будет плохо, с ним тот потухнет. Юнги существует, а не живет. Хосоку нужен живой человек, такой же яркий и умеющий ценить. И это далеко не Мин.       В квартире как обычно было очень светло, пахло свежими цветами и кофе. Эта квартира была противоположностью квартире Мина, и соответствовала своему светлому хозяину. Юнги пару раз позвал младшего, но никто не ответил. Обойдя всё, брюнет так и не нашелся. «Может пошел в магазин? Или ко мне? Разминулись по дороге» - подумал блондин, снова набирая заветный номер, но на той стороне снова были гудки. «Что-то случилось».       Быстрым шагом Мин дошёл до "их места". Когда ему было совсем херово или нужно было подумать, он всегда приходил сюда. На крышу недостроенной девятиэтажки. Здесь открывался самыл лучший, как казалось Юнги, вид на город и звезды. — Хосок, Хо? Это ты? Что ты тут делаешь? — спросил Мин, вглядываясь в силуэт напротив. На улице уже стемнело, так что разглядеть с такого расстояния было практически не возможно. — Хо, отойди от края, ты упасть можешь. — быстро преодолевая расстояние, хватая парня под локоть, проговорил Юнги. — Ты идиот? Нахрена ты встал на самый край? — окончательно убедившись, что перед ним стоит Хосок, блондин внимательно посмотрел на лицо младшего и застыл. Парень плакал. Его Хо плакал. И кажется, на край этой крыши он встал не просто так. Хосок резко выдернул руку и отбежал. — Это ты что здесь делаешь? Зачем ты пришел? В очередной раз сказать какое я ничтожество и что ты просто со мной трахаешься? За этим? По-моему ты мне вчера всё доходчиво объяснил. — громко сказал брюнет. — Я не пришел к тебе, я не стал тебя беспокоить, так зачем ты пришел? Или ты не ожидал меня здесь найти и я снова всё испортил?! — более громко проговорил парень, вытирая слезы. — Эй, Хоби, ты чего? Я же просто попросил тебя отойти от края. Ты мог упасть. — медленно ответил Мин. — Мог упасть? А я, блять, может хотел упасть. Почему ты исключил этот вариант, а? — Хосок, ты чего такое говоришь. А как же я? Я хотел перед тобой извиниться. — медленно шагая, сказал Юнги. — Стой! Юнги, стой! Вот зачем ты опять, а? Ты снова просишь прощения. Какой раз? Сотый или тысячный? Я устал тебя прощать. Ты постоянно говоришь, что такого больше не будет, но всё повторяется. Когда ты последний раз говорил мне что-то хорошее? Когда ты видел во мне свою родную душу? Когда? Ты ничего и никого не видишь кроме себя. Я устал от этого всего. У меня тоже проблемы. Понимашь? Но я сижу с тобой и пытаюсь отпоить тебя, чтоб ты не сдох от своих попоек!— кричал Чон, снова взрываясь, и начиная плакать.  — Но почему ты мне не сказал, что у тебя проблемы? — Мин попытался обнять плачущего парня. — Я пытался, но ты ничего не слушал. — ответил Чон. — Прости. Хосок, правда прости. — Юнги, уходи, я не хочу тебя видеть и вообще ничего не хочу. Я устал. И сюда я пришел посмотреть не на звезды. Я правда хотел спрыгнуть. — опускаясь на колени и заикаясь от истерики, проговорил брюнет. — Ты дурак. Ты обо мне подумал? Что бы со мной потом было? Ты хотел кинуть меня? Оставить одного? Я знаю, что мудак последний. Но сегодня утром, я понял, что люблю тебя…очень… Когда ты не ответил на звонок, то подумал, что ты просто сидишь дома и ждешь меня. А ты захотел уйти от меня. Вот так. Честно, свои поведением, я хотел, чтобы ты ушел, потому что я не подхожу тебе, ты потухаешь рядом со мной. Но оказалось, что ты уже потух. Нужно было сразу же прервать всё. Я идиот. Сейчас сижу и несу этот бред. Я, блять, настолько тебя люблю, что поведу себя очень эгоистично и не отпущу. Ты уже потух, а значить терять нечего. Малыш, давай дальше прожигать нашу жизнь, но вместе. Без тебя у меня не будет кислорода. — Юнги говорил, медленно усаживаясь рядом, прижимая трясущегося младшего к себе. — Расскажи мне про свои проблемы. Я попытаюсь тебя понять. — Хен, мне больно. Я знаю, что ты меня любишь, но слышать каждый раз, что я всё порчу стало невыносимо. Да, я потух, я перестал помогать тебе выбираться из твоей депрессии. — ответил Хо, ближе прижимаясь к груди старшего. — Хен, у меня рак. Я пытался тебе сказать, но тебе было не до меня. Пару раз ты попросил тебя не трогать, а потом я просто плюнул. Еще ранняя стадия, поэтому врачи говорят, что всё можно исправить химиотерапией. Ты же знаешь, что я тоже не могу без тебя? А ты загибаешься. Ты очень много пьешь и куришь. Я видел как ты кашлял кровью. Юнги, ты тоже болеешь, да? — с надеждой в голосе спросил Хо. — Да, милый. Я болею. Уже около года. Ахаха. Рак решил захватить нас обоих. Похоже на дешевую мелодраму. Но мне уже ничего не поможет. Третья стадия. — ответил Мин — Почему ты не сказал мне сразу? Почему? А вдруг тебя можно было спасти? — снова начал плакать Хосок. — Ты же умрешь! Ты оставишь меня одного догнивать. — Сказал мне сейчас человек, который десять минут назад хотед сигануть с крыши. — посмеялся блондин, целуя Чона в лоб. — Не сказал, потому что не хотел делать больно. Поэтому и вел себя как последний придурок. Пил от безысходности. Знаешь, как тяжело смотреть на тебя и знать, что я умру, а ты останешься здесь и тебе будет плохо. Поэтому я и хотел, чтобы ты ушел сам. Я бы никогда не смог прогнать тебя. Прости меня, солнышко. — Хееен, мы оба умираем. Оба. Только кому-то из нас всё равно придется испытать боль. — нервно посмеялся Хосок. — Давай сейчас пойдем домой, я замерз. А еще хочу кушать. Мы же ещё не умерли. Мы еще не потухли. Так что давай проведем это время вместе. — Мы проведем наше время вместе. — Целуя нежные губы, проговорил Юнги. — Идем.