Не узнаешь меня, Тодороки Шото?

      Подпрыгнув и создав перед собой ледяную стену, Тодороки вцепился в блестящую поверхность носком тяжелого ботинка. Отскакивая вверх, юный герой схватил рукой ржавеющую от старости лестницу.       Нужно было спешить. Он еще может успеть, если выйдет на простор. Там не будет риска повредить улицы и подвергнуть опасности простых граждан.       Слишком о многом нужно думать, когда на это не было времени. Чертова профессия…       Слизав с пропоротой ладони кровь, Шото сплюнул, краем глаза наблюдая, как розовая жидкость камнем падает вниз.       Ветер бушевал все сильнее и сильнее, оглушая и заставляя волосы разного цвета лезть прямиком в глаза.       Подтянувшись, парень оказался на крыше, оборачиваясь и крутясь на месте, пытаясь найти дорогу. Вдалеке, откуда Солнце постепенно уходило прочь с улиц небольшого города, Тодороки увидел дым.       Вот оно. Именно туда он и направляется. Осталось только надеяться, что Отец… Старатель справится с угрозой раньше, чем ему пригодится помощь его сына.       Начиная переходить на трусцу, герой ускорился, чувствуя, как кипит его сердце, напоминая пламенный мотор. До края еще чуть-чуть… «Напомнить тебе, что ты — всего лишь инструмент? Вещь, что создана для того, чтобы победить Всемогущего и стать Первым?» — огненная борода и кровожадный взгляд, полный лживых надежд.       Вот и все, что представлял из себя герой номер Два, вновь уступив это место мальчишке с причудой его главного соперника. Но сейчас речь шла не о бывшем однокласснике. Сейчас Мидория отсутствовал в городе, покинув его на медовый месяц.       Тодороки же, не пытаясь достичь никакого номера, внушал себе, что поступает правильно. Позволяет Старателю оставаться номер Два. Хотя уже как несколько лет… «И я стану героем, которым ты будешь гордиться…»       Тогда он сказал ему именно эти слова. То, что никак не могло выйти из головы героя, устремившегося на восходящей стене изо льда к месту разгорающейся битвы. «Стать лучше. Быть сильнее. Но что это значит? Значит ли это лишь то, что ты сможешь победить кого угодно? Причинить боль любому, кому захочешь? Но разве это путь героя? Разве это принципы тех, кто хочет защищать людей? Стать их… Героями?»       Приземлившись на хрустящую землю, Шото опустил взгляд разных глаз. Лицо, изуродованное шрамом, скривилось от осознания того, что здесь произошло.       Трава, превратившись в горстки пепла, медленно развевалась на ветру, пока грязь тлела синим пламенем. Кожу тут же захватил пот. Холодный, теплый — не важно. Главное то, что герой наконец увидел своего врага, злодея. Ту персону, которую уже не думал встретить после поражения Шигараки Томуры и его Лиги.       Как оказалось, напрасно… — Старатель! — крикнул парень, заметив стоявшего на коленях огромного мужчину. Его пламенная борода, подозрительно ослабев, превратилась в едва заметные усы, которых легко слизывал ветер.       Опустившиеся руки, глаза, медленно и с явной натугой посмотревшие на прибывшую помощь. Это точно был не тот герой номер Два, бывший номер Один. Словно жалкая пародия на него…        Не таким Тодороки запомнил своего Отца, не таким. — Сын… — прохрипел Старатель, пока из его рта пошла кровь, тут же зашипев от жара.       Парень, ринувшись к нему, застыл на месте, когда герой поднял трясущуюся руку, стиснув зубы и прошептав: — Нет… Не вздумай, не вздумай… Он… — лицо мужчины схватила ладонь с длинными и тонкими пальцами, изуродованная сшитой скобами гниющей кожей.       Шото, открыв глаза, сжал кулак, пытаясь сдержать нахлынувшее на него пламя. Не взорваться, не взорваться…       Длинный черный плащ, полы которого свистели от дыр. Залатанная металлическими пластинами броня, не сковывающая движение. Темные кожаные брюки, подпаленные на концах.       Эти чертовы голубые глаза и темные волосы… — Не нужно лишних слов, Старатель. Он уже взрослый мальчик. Не так ли, Тодороки Шото? — поднимая сухие и скованные металлом губы в улыбке, произнес злодей, единственный оставшийся из Лиги.       Сглотнув слюну, герой сделал шаг, как его противник сжал голову мужчины сильнее, с упоением наблюдая за появляющимися синими искрами между своих пальцев. — Даби, — произнес Шото, голубым глазом окинув территорию взглядом. Тут был пустырь, дома достаточно далеко, а зеваки еще не столпились так явно. Отличное место, чтобы… — Я рад, что ты пришел, — склонил голову высокий парень, поворачиваясь к теряющему сознание Старателю. — Не надо, сын… Не надо… — его пальцы заплясали блюз, когда Даби холодно посмотрел на него, сжимая так крепко, что затрещал череп. — Что тебе нужно здесь? Лига уничтожена, вы давно проиграли. Пятно осудили, Томуру тоже. Все причастные к этому люди отсутствуют в городе. И, тем более, они точно не станут тратить время на второсортного злодея, как ты, — бросил Тодороки, на ходу придумывая план, как ему быстрее освободить героя.       Даби, протянув пальцы к своему подбородку, отдающему лиловой мертвечиной, засмеялся так зловеще, как только мог представить в своих кошмарах юный Шото: — С чего ты решил, что я собираюсь мстить за этих неудачников? Все, что я раньше хотел — служить воле Пятна. Но потом он проиграл, во мне заиграли нотки противоречия…       Тодороки, заметив рядом со своей ступней небольшую дыру в земле, выдохнул, создавая едва заметный в дыму слой льда. Устремившись вперед, тот скрылся из виду. -…естественно ты не слушаешь меня, юный герой. Как давно у тебя лицензия? Четыре года? Пять? — Четыре, — коротко ответил Шото, пригибаясь, готовясь нападать.       Взмахнув рукой, черноволосый хмыкнул: — И за все время обучения ты так и не смог понять простую истину. Про него, — он встряхнул обессилевшего Старателя. — Про своих друзей, про семью и про других героев. Неужели ты такой недалекий?       Прорываясь сквозь плотный слой пепла, лед приближался к двум силуэтам. — Прости, если разочаровал. Я люблю это делать, — посмотрев на мужчину, сказал парень.       Тот, едва мотая головой, хотел что-то сказать, но Даби пожал плечами, отвечая: — Просто ты НЕ ХОЧЕШЬ увидеть эту правду. Все, что сейчас происходит — только их вина! Злодеи, герои. Банды, группировки, ученики школ. Добро и зло. Вам втирают его в голову с самого рождения, когда вы словно трупы послушно садитесь у экранов телевизоров. Смотрите на улыбающегося высокого и сильного Всемогущего, пока ваши губы шепчут его слова. Но он сгинул, оставил после себя Наследника — Изуку, или как там его? Но тем самым он лишь продлил мучения всего мира.       Тодороки, прикусив губу, пытался не слушать его, не замечая того, что перед глазами постоянно мелькали одни и те же образы. Совсем маленький мальчик с красно-белыми волосами. Хочет поиграть со своими старшими братьями и сестрами, но его утаскивают на бесчисленные тренировки.       И только смотря на Всемогущего, юный Шото улыбался, готовый вытерпеть всю эту боль и страдания. Хотел стать таким, каким его собственный Отец не смог стать.       Настоящим героем. — Разве такие как мы не спасают людей? Не хотят помочь им? Открывают в них самих что-то лучшее, то, что может стать причиной их взросления. Герои — те, кто вдохновляет других на подвиги, а не только спасает!        Закатив голубые глаза, Даби массировал свою длинную шею, пока ветер трепал его волосы: — Все же ты еще ребенок. Несмотря на то, что пытаешься корчить из себя «героя». Все, что происходит сейчас — результат ВАШИХ ошибок, Шото! Герои провоцируют общество на то, чтобы то выплевывало злодеев из своих чресл. Ты говоришь про вдохновение? А что насчет тех, кто не хочет спасать других? Ты будешь их осуждать за это? Неужели в вашем розовом мирке все помогают друг другу? Что делать тем, кто хочет просто стать человеком? Просто жить своей СОБСТВЕННОЙ жизнью, не завися ни от кого другого? Ваше стремление создало таких, как Я, — окинув сожженный пустырь глазами, черноволосый вновь повернулся к Старателю.       Тот, не способный ничего сказать, болтался, словно кукла, норовя упасть в пепел. Шото, делая незаметный шаг к ним, произнес: — Я не знаю, что с тобой сделали герои. Не знаю твоей истории. Не знаю тебя лично. Но я уверен в одном — ты винишь других в своей собственной слабости. Вот главное отличие тебя от меня. Несмотря на боль, несмотря на то, что герои рискуют жизнью, мы всегда стремимся к лучшему… — Чтобы что? Получить за это деньги и жить припеваючи? Делать что-то хорошее лишь в своих корыстных целях? Или чтобы заработать лишние очки в Раю? Для чего ВЫ все существуете? Не для того ли, чтобы усмирить свои комплексы неполноценности и почувствовать себя нужными? Но тьма не рождается без света. Злодеи не появляются без героев. И если ты это отрицаешь, то ты… — усмехнувшись, Даби мгновенно развернулся, пока из его свободной руки вырвалось пламя, уничтожившее лед Тодороки. -…еще более безнадежен, чем я думал!        Старатель, вздохнув, поднял свою руку к Шото, видя перед собой маленького мальчика, смотрящего на своего Отца с ненавистью и презрением. Только эти чувства окружали номера Два всю жизнь. Его ненавидели в собственной семье. Он сам в этом виноват. Нужно было видеть в них свою любовь, а не способ мести. Его ненавидели простые горожане. Те, кого он поклялся защищать. Он сам в этом виноват. Стать лучше. Быть настоящим героем. Не пытаться стать кем-то другим, не быть Всемогущим. Стать самим собой.       Тем, кто хочет защитить своего собственного сына. От другого… Зла. — Нет, — прошептал Тодороки, обрушивая правую ногу на землю, создавая огромную стену из ледяных шипов, устремившихся на Даби. Тот, подняв ладонь, улыбнулся.       Синяя вспышка пламени ослепила Шото, от чего тот закрылся руками и защитил себя ледяным покровом. — Все, что сейчас происходит, происходит по вашей вине, герой. Хотя… Ты просто подобие, подделка, ничего более. И умрешь, как подобает ничтожеству. Окруженный презрением и ненавистью, — обернувшись на Шото. — Собственного сына, — сжимая голову Старателя, Даби отмахнулся от огромного куска льда, растаявшего еще до того, как тот приблизился к нему. — НЕТ! — крикнул юный герой, как из его левой руки вырвался огонь, сжирающий все на своем пути.       Даби, всматриваясь в лицо мужчины, сжал скулы, пока скобы на его лице затряслись. — Ты во всем виноват. Виноват… — герой номер Два, выдыхая, услышал только крик Тодороки: — Черта с два ты умрешь сегодня, Отец! Я спасу тебя, обещаю! Я… Огненная бородка, воспылав на долю секунды, прошептала, пока из глаз полились слезы: — Спасибо, мой Сы… — его голова скрылась в синем пламени, не оставившего от нее и следа. Даби, закричав, скрестил руки на груди, разрывая красное пламя своим, холодно-синим. Шото, видя падающее тело Старателя, сжал скулы. — ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!       Черноволосый, не смотря на мужчину, закрыл глаза, выдыхая. Его ладони, трясясь, сжали пальцы до посинения в ногтях: — Герои — просто пустой звук. Вы ничего из себя не представляете. Только создаете угрозу, а не устраняете ее. Вот, что ждет Вас и Ваш мир. Только огонь.       Огромная стена из пламени и льда, вырываясь из парня, едва сдерживающего свою причуду, обрушилась на пустырь, задевая взрывной волной часть зданий неподалеку, выбивая стекла.        Разбивая кулаком шип, Шото не чувствовал боли. Не чувствовал, как лед окрашивается его собственной кровью, когда он метает это копье в спокойно идущего к нему Даби.       Уведя голову, злодей махнул ладонью, сжигая большую часть твердой воды, царившей вокруг. Прокрутившись, он направил раскрытую руку в сторону героя, пока его лицо сковал гнев. Ледяной, не бушующий. Спокойный…       От потока пламени парень улетел на несколько метров назад, пробивая слои льда своей спиной. Остановившись с помощью огня, он взмахнул ладонью, посылая его вперед, пока из ноги шел ледяной пар. «Стать лучше. Быть лучшим. Но что это значит? Я хочу стать героем, которым и ты станешь гордиться, Шото»       Даби, не рассчитав силу соперника, соединившего холод и пламя в одной атаке, широко открыл голубые глаза.       Вылетев из ледяного дворца, парень не шевелился, скорчившись на земле. Шото, спрыгнув на землю, зажег огонь между пальцев, норовя сжечь того заживо. — Ты заплатишь за это. Заплатишь… — сердце, выпрыгивая из груди, не позволяло мыслить трезво. Пот и слезы, обрушиваясь из голубого глаза. Только они. — Вот он, настоящий герой, — прошептал злодей, вскакивая на ноги и зажимая руки Тодороки в своих. Приблизившись к его обожженному лицу, Даби засмеялся, ударяя героя лбом в переносицу. — Думаешь, ты вечно страдал, Шото? Думаешь, как же несправедливо к тебе обошлась жизнь? Как же, Мамочка плеснула кипятком на это личико! Как же так, бедный Тодороки, как же тяжко ему пришлось! Ведь он был любимым сыном чертового СТАРАТЕЛЯ! — угодив коленом в солнечное сплетение, черноволосый заставил парня согнуться. — Ты… Ничерта обо мне не знаешь… — в его глазу загорелось пламя, что снесло Даби с ног. — Да? Откройся мне, Тодороки Шото! Но сначала пойми одну простую вещь… — одним быстрым движением Даби уничтожил пламя в руке героя, обращая кожу в обугленное месиво. — Ты — «удачный» эксперимент. Но Старатель не мог додуматься до этого сам. Ты лишь фальшивка. Обладая двумя причудами сразу, не овладел ни одной в совершенстве. Бросаешься от огня в лед. Но твой холодок ничто перед МОЕЙ причудой. А твое пламя… Так же слабо, как и вся чертова СЕМЬЯ!!!       Две руки, устремившись в сторону парня, смели того прочь единым потоком сплошного синего луча, прорезавшего весь пустырь.       Тодороки, упав на колени, держась искореженной рукой за окровавленную грудь, поднял голову на идущего к нему Даби. — Думаешь, что быть героем — почетно? Все зло, творящееся СЕЙЧАС, произошло по вине героя. Никак не поймешь, Шото? Ты настолько туп?! — Да кто ты… Такой, — выдохнув, герой изрыгнул пламя изо рта, окутывая вторую ладонь льдом, что устремился к злодею в виде лезвий.        Его тонкие пальцы, ухватившись за скобы, удерживающие гнилую кожу на лице, груди и руках, затряслись от боли. Вырывая металл из своего тела, Даби закричал, тут же прижигая рубцы своим пламенем.       От поднимающейся температуры лед расплавился в воздухе. Сам же злодей, выдыхая, развел руки, говоря, пока его лицо плавилось от жара: — Меня выкинул собственный Отец, когда я оказался провальным творением. Отказался от собственного сына только потому что тот не удовлетворял его больные фантазии о совершенстве. И я, будучи уродом, так и не смог найти место в этом мире. Пока не понял одну вещь. Все, что требуется этому миру — не герои, Тодороки Шото. Вы просто опухоль, рак и язва. Мир давно превратился в смердящий труп. Все, что ему требуется — это КРЕМАЦИЯ. Герой, пальцы которого затряслись, втиснулся в стену изо льда, стискивая голову: — ЧТО… ЧТО ТЫ ТАКОЕ… Лицо, руки и грудь Даби охватывало синее пламя, сжирающее его кожу. И все это так явно было схоже с… Пламенем самого Старателя? И дьявольская улыбка вещала свои слова: —  Мое имя — Тойя Тодороки. Я тот, кто покажет тебе истину этого Мира, Братец.