Глинтвейн.

Максим взглянул на до боли знакомую пятиэтажку и снова сделал затяжку, глубоко, пытаясь заткнуть ноющее чувство в груди. Привычным уже для него действием, Дюшков убрал волосы назад и потушил сигарету. Курение явно сейчас его не успокаивает, а мысли все о милом, чей взгляд он больше не будет ловить на себе, чьи губы больше не будут растягиваться в улыбки при виде его. Он вдохнул этот дым одиночества и не уверенности, пытаясь не забыть, как они вместе пили глинтвейн в подъезде. Он вспоминал своё признание, далеко не о гетеросексуальности. Далеко не дружеской любви. Башкир тогда замялся, словно семиклассница перед гинекологом, и, потрепав свой конский хвост, вздохнул. Ему нечего было сказать на это и Максим это понял, поджал алые губы, и, попросив прощения и расписку о том, что это останется между ними, ушел.  Вот так вот, никакой взаимности, какая бывает в фильмах. – Блять...– грязно выругался Дюшков, пряча руки в пальто, стараясь хоть как-то скрыться от холодного ноябрьского воздуха. Ему явно осточертело ждать Хазиахметова, замерзая под моросящим дождём. А тот ведь обещал избавить его от вопросов и сомнениях. Конечно, Максим не настаивал на отношениях и любви, но скрывать свои чувства от Данила не хотелось, и потому, сейчас, они должны обсудить. Он был не на шутку влюблен в милого башкира, увы. – Максим Алексеевич, добрый вечер.– шуточно отозвался Данил, пытаясь не нагнетать лишнюю серьезность. Парень, обернувшись на голос, слово пёс на хозяина, наткнулся на карие глаза и улыбку мартовского кота. – Данил Юлаевич, опаздываете.– так же шуточно ответил ему, не портя их игры, улыбаясь, как мог только он. – Пардон, месье. – усмехнулся собеседник и повисло молчание. Почему-то даже не неловкое, оба были рады видеть друг друга, оба улыбались. – Бля, Максимка, пошли уже куда ты меня там звал. – не стерпел Хазиахметов и Дюшков, запомнивший каждую улочку этой Демы, повел того, стараясь избежать встречи с Чигой-грозой района. А она бы им точно помешала провести вечер, как говорил Альбертино:"романтик". Данил не то, чтобы был согласен на свидание, он просто перевел это для себя, как очередная встреча. Тем более его русский встречался до сих пор с низкорослой и по-настоящему гномской Ангелиной, без любви, конечно же. Почему, кстати, он объяснять не стал, да и Данил не настаивал. К чему ему истории, где его друг сует кому-то куда-то.. Максим, привел его в итоге к себе домой. Он решил, что это будет наилучшим вариантом для них обоих, на что Хазиахметов уверенно кивнул, ибо похуист и не боится за свою задницу. Хозяин квартиры любезно закрыл за ними дверь, как гость уже распластался на диване, проверяя сообщение в вконтактике, все ж нервничал. – Слушай, не хочешь выпить? Родителей не будет, они на дачу уехали.– приятным баритоном сказал тот, таща с кухни стаканы и какой-то алкоголь. Хазиахметов только улыбнулся, бухать любят видимо все Хазиахметовы, думал Дюшков. – А чё Ангелинку не позвал?– пробормотал тот, оглядывая уже знакомую ему давно квартиру. – Нахуй?– и стоит сказать, что Данила такой ответ устроил и вопросов лишних задавать не стал, как и пить, отвернувшись родителями:"Да мы в гости вечером" – К Диане?– зачем-то спросил он, не ориентируясь в теме. Данил помотал головой и со вздохом откинулся на спинку дивана, жадно глядя, как его друг выпивает. В голове были одни противоречия против других. – Максим, так чего ты хотел?– немного с унынием взглянул Данилка Дюшкову в глаза, но тот лишь прикусил губу, улыбаясь, отводя взгляд от настырного. – Тебя.– честно ему ответил Максим, все ж осмеливаясь взглянуть на него. Тот отхохотался и опустил глаза в пол. Никогда их разговор ещё не был настолько тупым. Но сегодня все было иначе. Абсолютно. Максим снова улыбался в своей привычной манере Хазиахметовой, отчего та отвечала ему тем же и это поднимало настроение обоим. Данил словно был совсем не против ласк Дюшкова, хотя недавно говорил, что не даёт русским. Ангелина трепалась с Валерией, светленькой девушкой. Все это заставило его ещё больше улыбаться и даже немного осмелиться. Что он и сделал. Максим присел рядом с Данилом, закидывая ему на плечо свою руку, Хазиахметов был не против, даже за. Удивительно. Они романтично взглянули друг другу в глаза, истинно по-гейски! И русский запустил в темные локоны волос ладонь, притягивая того за макушку к поцелуя, шумно выдыхая ему в губы. От него веяло сильно сигаретами и Данил блаженно прикрыл глаза, медленно, но с особой нежностью прикладывая свою ладонь к лицу Максима, отчего тот робко, закрывая покрасневшие от алкоголя и сигарет глаза, коснулся губами его. Данил замер на секунду, не раскрывая глаз, стараясь никак не испортить эту подозрительную и заставляющую задуматься тишину. Дюшков, ох Дюшков... Был русским, а русские пылкие. Он ловко зафиксировал жилистую ладонь Хазиахметова, опираясь об его тело, углубляя поцелуй, делая более жадным. Жадным до него. И отстранился, всматриваясь в личико парня. Тот, весь покрасневший, старался не смотреть ему в принципе в глаза, ведь ситуация была очень экстравагантна. – Не будешь же бегать, м? – приглушенным голосом спросил он, наваливаясь на Данила, который  томно вздохнул от таких соблазнений. – Разве я бегал? – в тон Максиму был услышан ответ и тот, подобно Чеширскому коту улыбнулся. – Супер, класс. – А че Ангелине то скажешь? Мы ж типо там любовь, все дела. – Одногруппникам любимым хочешь рассказать? А Ангелина.. Да хуй с ней. – Хм .. – Задумчиво вздохнул Данил. И продолжая мило валяться в обнимку на Хазиахметове, Максим стал обдумывать дальнейшие планы, явно радуясь взаимности.