Песня из прошлого

Я не помню, я просто знаю, Что с тобой был, с тобою буду. В каждой жизни опять встречая Бесконечность любви и чуда. (Р. Алехно) 2068 год Мужчина лет двадцати шести с темно-русыми волосами, доходившими до плеч, сидел в офисе, разбирая кипы различных бумаг, от которых голова шла кругом и напевал себе под нос мелодию цыганского романса, услышанного вчера от ансамбля, выступавшего в одном из многочисленных московских ресторанов. "Надо же, середина 21 века на дворе, а этот некогда кочевой народ все так же пленяет сердца своими песнями и плясками" – усмехнулся про себя он и тихо запел: "Ты лети, лети, кибитка..." Ну что ты будешь делать! Никак эта песня из головы не идет! Мирослав и сам не понимал почему этот старинный цыганский романс так разбередил ему душу, но было в этой песне что-то теплое и очень знакомое, будто он знал ее много лет, а не услышал вчера впервые. – Мирослав Борисович, ваш кофе,– в кабинет, оставляя за собой шлейф приторно-сладкого аромата духов с нотками морского бриза, грациозно вплыла молоденькая белокурая секретарша, поставив перед растеряным шефом чашку эспрессо. – М?– Слава перевел недоумевающий взгляд с чашки на помощницу и обратно, после чего наконец выдохнул: – А, спасибо, Лер, можешь идти. И да, передай всем, что меня сегодня не будет. – Но у вас же встреча с... – Перенеси!– оборвал ее шеф и, залпом выпив эспрессо, в который сладкоежка Лерочка по обыкновению положила месячный запас сахара, вышел из офиса. Бредя по залитым солнцем тратуарам, Слава с упоением вдыхал душный июльский воздух, пропитанный запахом какао и корицы,– основных источников автомобильного топлива. В голове все громче звучало успевшее набить оскомину: "Ты неси, храни, родная, эту тайну, с болью укрывая", словно кто-то прибавлял звук. Измученный бурей эмоций, которые в нем вызвала эта старинная и почему-то до боли знакомая песня, он добрел до парка и опустился на скамейку в тени раскидистых ив, прикрыв глаза и размышляя о том, где и когда мог слышать " Кибитку". *** – Миро!– черноволосая красавица лет двадцати заливисто рассмеялась и крепче прижалась к молодому цыгану, с нежностью глядя в его горящие обожанием глаза цвета горького шоколада– о чем ты думаешь? – О том, что через сотни лет мы встретимся, чтобы я мог снова слышать твой смех, Кармелита, о том, что нам отмерены столетия для счастья, но и их мне будет мало, любимая, чтобы привыкнуть к мысли, что ты моя. Кармелита уткнулась носом в длинные темно-русые волосы мужа, тихонько напевая такой знакомый мотив... – Молодой человек, с вами все в порядке?– девичий голос, похожий на перезвон серебряного колокольчика, выдернул Славу из мира сновидений, и, как показалось молодому человеку, тут же вернул его обратно, потому что перед ним стояла та самая девушка. Нет, она не была точной копией приснившейся цыганки, но в этих чувственных губах, бездонных карих глазах с едва заметной смешливой искоркой, в густых пепельно-русых волосах и во всем облике незнакомки, включая едва уловимый запах полевых трав, исходивший от нее, было что-то столь родное и любимое, что сердце оглушительно забилось, готовое вырваться из груди. – Кармелита? – хрипло спросил молодой человек, понимая, что его сейчас примут за сумасшедшего. – Вообще-то Мила,–улыбнулась она, садясь рядом.–но друзья часто зовут Милита. А вы...? –Миро...в смысле, Слава...в общем, Мирослав, вот! Девушка рассмеялась: – Очень приятно! – Мне тоже. Может сходим сегодня вечером куда-нибудь? – С удовольствием,– улыбнулась Милита, спешно написав на клочке бумаги номер телефона, после чего обворожительно улыбнулась и выбежала из парка. Она уже скрылась из виду, а Мирослав все смотрел ей вслед, зная, что сегодня вечером поведет ее в тот самый ресторан.