Там, где сбываются сны

Харука почти не помнила после ни концерта, ни тех, кто выступал. В душе остались только смутные, скользящие образы, обрывки каких-то мелодий и какофония голосов. С салатом и горячим было давно покончено, и Харука впервые за последнее время вместе с чувством сытости чувствовала какую-то умиротворенность. Она осторожно зачерпывала ложечкой воздушный десерт, стараясь не слишком громко чавкать от нетерпения – действительно, очень вкусный, и иногда прихлебывала кофе. Конечно, в сравнении с Мичиру ее манеры вряд ли можно было назвать идеальными – все-таки, что ни говори, мисс Кайо – это настоящая леди. Но Мичиру сидела рядом, тихо улыбалась, изредка останавливая на Харуке свой взгляд, и не произносила больше ни слова. И Харука очень подозревала, что когда их взгляды встречались, что Мичиру откровенно любуется ей. В эти моменты, глядя в ее глаза, Харука запоздало вспоминала, что она очень неважный пловец, чтобы остаться на поверхности и не позволить этой безбрежной синеве затянуть ее на самое дно… И еще музыка, что увлекла ее куда-то очень далеко. Впереди ярким пятном горела сцена, но если закрыть глаза, то очень легко вообразить себя где-нибудь далеко-далеко отсюда. На самом краю земли… над пропастью… над морем. «Падай-падай. Давай. Тони. Погрузись в этот манящий водоворот. И не бойся…» - Мичиру… - чей-то голос ворвался в мысли, и рядом с их столиком прямо из темноты вынырнул силуэт. – Ты просила напомнить. Уже пора. - Спасибо. Харука узнала Рони, того смешного маленького музыканта с зелеными глазами. Девушка поднялась со своего места, что-то ответив ему тихим шепотом, украдкой поглядывая на гонщицу. Секунду Харука ничего не могла понять. Она, что, уходит? Снова уходит… Всякий раз, когда Нептун… а теперь и Мичиру исчезали, она чувствовала какую-то глухую тоску, что коконом обволакивала ее сердце. Ну почему это так? Но вот теплая ладонь Мичиру успокаивающе скользнула по ее плечу. Руки ласково погладили, коснулись волос. Словно угадав бродившие в ее голове тревожные мысли, она шепнула: - Допивай свой кофе и ни о чем не беспокойся. - Что? Куда ты? Опять… Мичиру, я… Я думала, мы договорим… - Обязательно, - Мичиру улыбнулась. – Успокойся, Харука. Я никуда от тебя не денусь, как и наш разговор. Но это немного подождет. Ты выполнишь одну мою просьбу? - Просьбу? Какую? - Допивай кофе, закрывай глаза и не открывай их пока, хорошо? - губы скрипачки тронула новая улыбка, когда она увидела, как Харука одним глотком расправилась с остатками напитка. – Не торопись… - Что все это значит? Закрыть глаза? И что потом? Мичиру! Как долго я должна так сидеть? Легкий смешок почти в самые волосы и едва слышный шепот, перед тем, как Мичиру нырнула в темноту, увлекаемая маленьким гитаристом. - Ты сама это почувствуешь. Поймешь… - Пойму? Что я пойму? Куда ты вечно уходишь… Харука послушно зажмурила глаза и уткнулась лицом в ладони, с трепетом вдыхая слабый аромат духов, что остался на ее коже после прикосновения рук Мичиру. Она глубоко вздохнула. Хорошо, что в зале полумрак, и никто не видит, как смешно она выглядит. Сколько ей так сидеть? Чего ожидать? Казалось, что вокруг ровным счетом ничего не происходило, и Тено от нечего делать принялась считать про себя: «один… два…» Она сбилась со счета, когда вдруг услышала знакомую музыку. Знакомую? Нет, ей только показалось. Теплый гитарный перебор сначала одного музыканта подхватил второй, а затем третий инструмент. И нежный девичий голос запел: We were strangers Starting out on a journey Never dreaming what we'd have to go through Now here we are And I'm suddenly standing At the beginning with you… Харука распахнула глаза, потрясенно уставившись на сцену. Мичиру, распустив по плечам волосы, стояла перед микрофоном в голубоватом луче лившегося на нее сверху света. Неизменная троица гитаристов маячили чуть поодаль, держа свои гитары бережно, как держат любимых младенцев, и перебирая струны. Мичиру пела на английском, но Харука, никогда в нем не блиставшая, вдруг поймала себя на том, что понимает абсолютно все, о чем поет сейчас эта загадочная прекрасная девушка. Все, и даже немного больше, чем рассказывали слова, словно попала в силки чарующей песни. Мы чужими были в этих скитаниях, Но мечты вдруг стали явью для нас. Теперь мы здесь, Словно в старом предании, Там, где все и началось. И всё… Услышав эти слова, что закружились по небольшому темному залу, Харука вдруг ощутила себя кем-то иным. Перед глазами все поплыло и улетело. Мгновение, и больше не было ни стен, ни столиков, ни потолка, ни гитаристов… Только бесконечное над головой небо, расстилающаяся впереди дорога и ветер, бьющий в лицо. И еще она, Тено Харука, за рулем кабриолета, летевшего навстречу садящемуся солнцу по безлюдной трассе. А рядом – она. Мичиру. Утонченная юная девушка, но при этом несгибаемая и сильная, как и сама Харука, с неповторимым цветом волос, которые трепал ветер, и с легкой улыбкой, которая касалась не только ее губ, но и глубоких темно-синих глаз всякий раз, как она бросала взгляд на свою мужественную спутницу… Жизнь - это путь, и я иду по ней дальше, И любовь, как река, не потерпит фальши, Жизнь - это путь, был он и будет Просто прекрасным. Я буду с тобой, когда рухнет мир, Я буду с тобой, пока шторм не стих, Там, где все начиналось, Я быть хочу снова рядом с тобой...* Мир изменился в одно мгновение. Сейчас во всем этом зале, да и в целом мире, Харука знала, что нет человека, кто был бы ей ближе, чем Мичиру. И Харука откуда-то знала, что будет дальше. Берег моря. Солнце, медленно тонущее в воде. Другая рука в ее руке. И Мичиру, склоняющая к ней свою голову, так, что их лица почти соприкасаются. И губы, что шепчут ей что-то невообразимо нежное, едва слышное, заглушающее звучащую песню, и подрагивающая ладонь еще сильнее сжимается на ее запястье. Поцелуй… Простое прикосновение одних губ к другим, от которого, оказывается, на доли мгновений можно потерять сознание. Харука отчаянно затрясла головой, чтобы отогнать наваждение. Посмотрела на Мичиру – она все также стояла в светлом пятне, необычайно хрупкая и красивая с полузакрытыми глазами. Какие-то тени скользили по ее лицу и волосам, сбегали вниз на голубое, похожее на морской прибой, платье. На губах ее играла мечтательная улыбка. Музыка стихла, но волшебство мгновения еще витало в зале, очарованном песней. Почувствовав взгляд Харуки, устремленный на нее, Мичиру медленно открыла глаза. Улыбнулась только ей одной, ободряюще и ласково, и Харука, с трудом сглотнув, поняла, что ей как и тогда, на теплоходе, срочно хочется выйти на воздух. Ей казалось, что лицо ее горит, и это диковинное, колдовское влияние, что приобретала над ней Мичиру всякий раз, как начинала петь, немного пугало ее. Луч света погас также плавно, как и кончилась песня. Спотыкаясь о стулья, почти ничего не видя вокруг, не обращая внимания на людей, которых приходилось расталкивать и сквозь которых идти, она, тяжело дыша, пробиралась к выходу. В лицо тут же ударил свежий воздух, немного приведя ее в чувство. К городу на неслышных лапах подкрадывался вечер. Пылающее солнце садилось, и Харука ощущала себя сродни этому пламенеющему на небе, обжигающему светилу. В двух шагах от клуба нашлась небольшая набережная. Узорчатые кованые решетки отделяли мостики, пешеходные и велосипедные дорожки от протекающей неподалеку речки. Где-нибудь и она обязательно впадает в океан, но сейчас ее ласковое журчание было тем маяком, к которому устремилась Харука. Перепрыгнув через ограждение, она почти кубарем покатилась вниз к воде с пятиметровой насыпи, царапая ладони и увлекая за собой мелкие камешки. Разувшись и подвернув до колен джинсы, Харука сидела на берегу. Несмотря на то, что место было популярным, казалось, что вокруг очень тихо. Конечно, шумели проезжающие в отдалении машины, неясным гулом доносились людские голоса, шумела катившая свои воды речушка, но через пару минут Харука уже не замечала этих звуков. Оставалась только трава, пробившаяся сквозь тонкий слой гальки, темнеющее небо с догорающим закатом и прозрачная холодная речка, огибающая, ластящаяся к ее обнаженным ступням, которые она опустила в воду. Казалось, что мир вокруг замер, уснул, и когда солнце село совсем, то сумерки снова навалились на плечи резко, будто кто-то одним щелчком погасил в комнате свет. И еще казалось, что пока она сидит так, бездумно глядя на текущую воду, в мире не случится ничего плохого. Никто не превратится в чудовище и не будет нападать на безвинных людей, и желтый полыхающий шар, тоже напоминающий солнце, просто будет лежать на ее ладони смирным красивым цветком…