Там, где сбываются сны

Ямада покраснел. На поляне воцарилась тишина. Нехорошая такая тишина. В ветвях запела какая-то птица, но тут же смолкла. - Вижу, по-хорошему договориться у нас не получится, - тоже вставая, сказал он. – Жаль. Я не сторонник бить женщин, но ничего не поделаешь… Таких, как ты, надо учить. Вся пятерка незаметно взяла ее в кольцо, как в капкан. Харука медленно переводила взгляд с одного лица на другое. - А вы? Тоже любители нападать на женщину впятером? По одному подойти боитесь? - Так где они, женщины… - проронил кто-то. - А ты не женщина. Ты просто бесполое чмо. - Сейчас, кстати, в этом и убедимся, - пообещал Ямада. Харука нахмурилась, бросила взгляд по сторонам. Какого черта ее занесло в этот отдаленный участок трассы? Ну хоть бы кто-то мимо шел. Хоть кто-нибудь… Где-то внутри противно заныло. Тоненько, леденяще, до дрожи. И ведь никого вокруг. Тено со всей силы впечатала ногти в ладонь. Главное – успокоиться, не потерять контроль, не подать виду. Потому что если они почувствуют ее страх… - Знаете, что через час с вами сделают, если тронете? Они заржали. Хором. Ну почему никого нет? Никого! - Дурочка. Через час мы будем далеко. А вот что через час будет с тобой… - Далеко не уедете. Все равно найдут… - Ага. Только тебе это все равно не поможет. - Ямада! Не… подходи! - Может, снимешь костюмчик? – ласково предложил Ямада. – Неохота такой в крови марать. А то потом не отстираешь. - Иди на… - Ах, ты… Он бросился на нее. Харука извернулась, чудом избежав его потных лап, проскочила под локтем и упала на четвереньки в траву. Почувствовала, как острая грань попавшего под руку камня располосовала ей ладонь. И вцепилась в него мертвой хваткой. Не сильно большой камешек, но зато как раз по ладони… - Сунешься, получишь им по морде, - оборачиваясь, мрачно пообещала она и решительно сжала зубы. Руку жгла боль, но она оставила ее без внимания. Парень, который щупал ее байк, вдруг положил Ямаде на плечо руку, сказал примирительно, озираясь по сторонам: - Слух, Катсу, да забей на нее. Она же напугана, вот-вот обделается. Да и прется сюда вон кто-то по полю… Харука поверила ему. Ей очень хотелось в это поверить. Она обернулась. И упустила один единственный миг. Камень выпал из заломленной назад руки. Она зарычала от боли. А Ямада, усевшись на ней сверху и прижимая коленями разведенные в разные стороны руки, довольно заржал. Спросил: - А вот теперь, Харука, играем по-взрослому, да? – и со всех сил дернул вниз молнию ее комбинезона. Она могла только стонать и отворачивать голову, когда те двое держали ее за ноги, а Ямада, все также, не давая пошевелиться, шарил руками по ее телу, задирая тонкую майку, и жалил плечи и грудь своими поцелуями-укусами, и казалось, ему и в самом деле было плевать, что он делает ей больно. По-настоящему больно. Приподняв голову, он вгляделся в ее потемневшие от ненависти и бессилия глаза. - Вот такая ты мне по вкусу гораздо больше. Нравится? Стони, стони громче. Может даже орать, если хочешь. В этом лесу тебя все равно никто не услышит, а мне нравятся страстные сучки… Сейчас ты увидишь, что я это делаю куда лучше твоего пузатого тренера… - Отпусти! – это не могло быть правдой. Только не с ней! Разодранная рука ныла пульсирующей болью, кожа горела, пламенея следами оставленных на ней укусов и засосов. От запаха пота, от мощного крепкого тела, вдавливающего ее в землю, от слюнявых поцелуев мутило. Белая маечка, под которой у нее ничего не было, уже болталась на плечах, разодранная в клочья, и сильные жесткие ладони жадно шарили по ее телу. Когда он очередной раз впился в ее губы, Харука поняла, что ее сейчас стошнит. Но Ямаду, казалось, это только забавляло. - Скажи мне, как тебе нравится делать это, крошка, - интимно зашептал он в самое ухо, - и тогда я постараюсь быть с тобой нежным… Ему удалось стянуть комбинезон до талии, и теперь его рукава болтались внизу, а он, прижимая к земле ее руки, пытался расстегнуть его до конца. Боковым зрением Харука зафиксировала, как кто-то из парней достал телефон и выбирал теперь наиболее выгодный ракурс. Только этого ей не хватало! Ямада расстегивал молнию на своем комбинезоне. Только один, спотыкаясь, чуть отошел назад. Пробормотал, схватившись за ствол дерева: - Может, и правда, хватит? Катсуоши… Она же… она… у нее… - Думаешь, она какая-то особенная, Катанабэ? – тяжело дыша, усмехнулся Ямада, снова наваливаясь на нее. – Или дырка у нее не как у всех, поперек, а не вдоль? Сейчас все узнаем. По очереди… - Остынь, парень! Она же несовершеннолетняя, нас всех заметут, если она скажет… - Не ссы, приятель. Она ничего никому не скажет! Правда, Харука? - Иди к черту! – когда лицо Ямады снова оказалось близко, она головой, собрав все последние силы, врезала ему по носу. Парень изумленно выкатил глаза, схватился за переносицу. Между пальцев на землю заструилась темно-красная кровь. - Ах ты сука! Ну всё… - и он кулаком ударил со всей силы ее в лицо. Харуку спасла молниеносная реакция фехтовальщика. А может, просто ее загулявший ангел-хранитель, наконец, очнулся и решил вмешаться. Она дернулась, и удар прошелся по касательной, задев правую щеку и ухо, но все равно ей показалось, будто по голове ее огрели чем-то очень тяжелым. Мир разом выцвел, поблек, став каким-то контрастным. Черным и белым. Звуки доходили, но как сквозь толстую, уютную пуховую подушку, на которую так удобно хотелось преклонить голову и уснуть. Странно, но сильной боли не было, только слезились глаза, мешая видеть четкую картинку. И еще зверски захотелось пить. Мысль о воде показалась ей смешной. Она подняла руку, чтобы вытереть слезы, и с удивлением поняла, что руки свободны, что Ямада больше ее не держит. Дернула ногами – тоже отпустили. На ладони остались кровавые разводы. Значит, нос тоже задел. Ну да ладно… Она попыталась встать, но с первого раза это не получилось. Почему-то было очень трудно дышать. Перед глазами качались высокие стволы, и эти гады тоже качались из стороны в сторону и пятились все дальше. Харука сделала последний рывок, закашлявшись так, что, казалось, готова по кусочкам вместе с кровью выплюнуть легкие, села, и тут, сквозь все застилавшую боль, к ней разом вернулись все звуки. Шум работающих мотоциклетных моторов. И еще голоса. Знакомые голоса. Которые звали ее. - Харука! Эй, Харука, где ты! Харууукааа!!! Наконец, ей удалось подняться. Держась одной рукой за ствол дерева, потому что снова боялась упасть, она сплевывала на землю кровью. Ямада отступал к своему байку неуклюжей поступью. Обернулся напоследок. - Мы еще встретимся, - пообещал, выжимая сцепление. – Ты еще пожалеешь о том, что родилась на свет… Его мотоцикл почти сразу же сорвался с места. Харука трясущимися руками успела натянуть на плечи испачканный кровью комбинезон, прежде чем первый гонщик из ее команды подбежал и заключил ее в свои объятия. За ним бежали остальные. Побросав своих железных коней возле начинающегося леса, они бежали к ней и что-то громко кричали. Растрепанные, без шлемов, а кое-кто даже без обуви, просто в одних носках. - Хару! Как ты? Ты цела? Господи! - Как вы меня нашли? - Икихара послал. - Увидел, как «сусуки» эти за тобой рванули. - Но ты не думай, мы и сами, если бы знали… - Едва успели! Что они с тобой сделали? Гады! Завтра увижу, я после соревнований генофонд им попорчу... - Не надо, - Харука вдруг всхлипнула и тут же вытерла глаза. – Ничего они мне не сделали, а с Ямадой я сама, не трогайте… он мой… - Вот тварь… мерзкая тварь… - У тебя кровь на щеке. Сильно болит? А рука? Покажи руку… - Как же завтра выступать теперь… Они еще что-то говорили хором, перебивая друг друга, обнимая ее по очереди, то один, то другой, а Харука, повиснув на плече у Собэ, тихонько всхлипывала, уткнувшись куда-то тому в воротник. И не стеснялась ни капли. Ребята были своими. При них можно.