☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼
Минсок давно понял, что Чимин привлекает его, но он держит себя в руках, он почти выпускник, а Чимин… Чимин счастлив и без него, он вечно пропадает где-то с друзьями, возвращаясь к полночи растрёпанным и улыбчивым. А Минсок. А что Минсок? У него по уши учёбы, дипломная работа, защита, да, не совсем на носу, но грозит, маячит устрашающим призраком. А он удумал страдать от неразделённой тайной любви именно сейчас и ни месяцем ранее. Будто и без того забот мало. Но сердцу не прикажешь, и ничего не поделать, когда оно бьётся заполошно, стоит Чимину войти в комнату. Не надо ни обнажать кожу, ни призывно смотреть, соблазняя нарочно или случайно. Не нужно ничего провокационного, чтобы Минсок стал запинаться и терял нить размышлений. Нужен Чимин. Всё просто. Хотя когда Чимин начинает облизывать губы, — а он, кажется, только этим и занят всё время — Минсока ведёт. Минсок уже подумывал упросить старшего друга выписать ему успокоительное, чтобы не было так тревожно в груди от мягкой улыбки, счастливых глаз-полумесяцев и недавно появившихся огненно-оранжевых прядей в смоляных волосах. Чтобы не переклинивало от сладкого запаха клубники со сливками, которыми пах шампунь Чимина. Чтобы хотя бы спать выходило без мокрых снов, которые вновь вернулись, словно Минсоку не двадцать четыре, а четырнадцать. Но он так и не осмелился просить о таблетках, да и расслаблено взирать на всё вокруг именно сейчас не лучший выход, когда надо мобилизироваться и, собравшись с силами, выложиться по полной. Но судьба распоряжается иначе, как всегда насмехаясь над Минсоком и его глобальными планами смыться на выходные домой в тишину и подальше от соблазна. Утром четверга он оступается на лестнице и катится кубарем весь пролёт, неудачно приземляясь на хрустнувшую ногу. Весь день проводит в больнице, куда его отправил декан, увидев полёт шмеля, то есть Минсока. К утру пятницы он возвращается в общежитие, напичканный лекарствами, с пакетиком таблеток и мазей, вооружённый тросточкой и с зафиксированной тугой повязкой ногой. Ему даже дают отгул, и он валится на кровать, прикрывая глаза. Угораздило же так неудачно свалиться, все выходные коту под хвост. Минсок отписывается ожидающим его друзьям и родственникам, уверяя, что задали дополнительного столько, что он только на следующие выходные вырвется. Врать некрасиво, но лучше так, чем аханье и оханье, причитания и невыносимая забота. Вообще-то он просто правды не говорит, а ему не впервой, он даже себе больше года по поводу Чимина мозги пудрил. Просто привлекательный, просто милый, просто хороший. Просто да непросто оказалось, когда однажды проснувшись среди ночи, Минсок понял, что влюбился по уши. Он лежит на кровати и смотрит в потолок, словно там нарисуются новые, незнакомые узоры или откроется тайна вселенной. Но ни новых трещинок, ни витиеватых разводов, и уж тем более ни одной тайны не спешит появиться, открывая необычное видение, дальние горизонты и обещая новые ощущения. День проходит в лёгкой полудрёме от препаратов, и Минсок сладко посапывает после обеда, не замечая, как на город опускается ночь. Но вздрагивает, когда в комнату ураганом влетает и со всего маху падает на его кровать с совершеннейшее счастливым лицом. — Что? — бурчит Минсок, недобро щурясь. Его кровать — его собственность, она недосягаема для всех. Он даже никого и никогда не ласкал на своей кровати, оберегая её как зеницу ока. — Я рад, что ты дома. Минсок едва слышно фырчит, что он не дома, а мог бы вполне быть именно там, но причём тут Чимин? Тот не виноват, что Минсок неудачно упал и повредил ногу, что у него нет настроения, и хочется сомкнуть зубы на чьём-то горле. Минсок смотрит на часы и глотает таблетки, запивая водой, заботливо поданной Чимином. — Ты посмотришь со мной фильм? Вскинув бровь, Минсок рассматривает Чимина с ног до головы, щурится, пытаясь вспомнить, когда такое было, чтобы вечером Чимин оставался дома да ещё и фильм предлагал посмотреть. Чимин вообще хоть раз смотрел на его памяти фильмы? Но вопросов Минсок не задаёт, но и устоять перед милой улыбкой решительно невозможно, или это таблетки начинают действовать, и Минсок окончательно плывёт от непозволительно хорошенького парня рядом. — Хорошо, но на твоей кровати. — Отлично, ты устраивайся, а я пока настрою ноут. Хочешь поп-корна? Минсок сдержано качает головой, он его искренне и всей душой ненавидит, презирает и на дух не переносит. Обед он проглотил и не заметил, и уже не прочь поужинать, но готовить настолько лень, что он готов перебиться парочкой бутербродов или бананами с чаем и шоколадом. Чимин улыбается и скрывается за ширмой, слышно, как стучит нож и ярко пахнет яблоками. — Прости, — извиняется Чимин протягивая устроившемуся на чужой кровати Минсоку поднос с нарезанными бананами, яблоками, дольками шоколада и коробочкой клубники, — у меня только фрукты и шоколад. Я никогда плотно не ужинаю. — Ничего, спасибо. Чимин гасит свет, жмёт пробел, запуская фильм, и мостится рядом на широкой кровати. Минсок не вздрагивает, но напрягается, спешно набивая рот бананом с шоколадкой, чтобы не брякнуть, что от Чимина непозволительно приятно пахнет клубникой со сливками — его любимым шампунем, который младший просто обожает. Оставив напоследок несколько ягод клубники, Минсок смакует их, не разбирая того, что происходит в фильме, его заботит только Чимин, который только что случайно взял его за руку, опуская пальцы в коробочку с клубникой, да так и замер, а потом спешно убрал руки, так и не взяв ягоды. Чимин убирает поднос на пол и переворачивается на бок, к Минсоку лицом. Минсок старается делать вид, что крайне заинтересован происходящим на экране, но лёгкое дыхание тревожит чувствительную кожу шеи, ползёт по губам, и пока он сражается с собой, Чимин укладывает голову ему на плечо, будто невзначай накрывая грудь горячей ладонью. Минсок сбивается с дыхания от неотрывного, цепляющего взгляда, и поворачивает голову к замершему Чимину. Тот блестит глазами в полутьме и почти не моргает, так пристально смотрит, Минсок осторожно берёт его за подбородок, оглаживает мягкую кожу большим пальцем и тянется с поцелуем, невесомо трогая дыханием влажные губы. — Я… — Чимин чуть отстраняется и заглядывает в глаза Минсока. — Что-то не так? — у Минсока сердце ухает вниз. Неужели он ошибся, и Чимин вовсе не этого хотел, а просто принял удобное положение. Мысленно Минсок уже прикладывает ладонь ко лбу и прощается с Чимином. — Я не умею… Я никогда не… ну ты понимаешь… Чимин прикрывает глаза густыми ресницами, краснея, как недавно съеденная спелая клубника, облизывает губы и неуверенно приоткрывает глаза. И смотрит так, что душу Минсока переворачивает, перемалывает. Первый поцелуй. Первый в жизни поцелуй, который должен остаться волшебным отпечатком в памяти, который захочется вспоминать с теплотой и грустью. Минсок не думал, что Чимин нецелованный, слишком соблазнительны его губы, чтобы не позариться. — Я не буду, если не хочешь. — Я хочу, — зрачки почти на всю радужку, отчего Чимин выглядит совсем нереально и маняще, Минсок с трудом сглатывает. Чимин слабо дрожит и смотрит то прямо в глаза, то на губы Минсока, комкая футболку на его груди. Минсок медленно, чтобы не напугать дрожащего парня, переворачивается на бок, оказываясь лицом к лицу, чуть приподнимается на локте одной руки, а вторую укладывает Чимину на пояс, скользит к спине, согревая обнажённую под задравшейся футболкой кожу, облизывается и тянется к нему, оставляя нежное прикосновение на губах. Чимин вздрагивает, немного приоткрывая рот, по спине бегут мурашки, а Минсок думает, что такая целомудренность поцелуя и вовсе разжигает пламя у него в груди. Это первый поцелуй с Чимином, а кажется, что вообще первый, пробуждающий бабочек в животе и электрические разряды по позвоночнику. Чимин на секунду замирает, глядя в глаза, а потом закрывает их, позволяя осторожными движениями разомкнуть свои губы. Он не сразу начинает отвечать на поцелуй, но Минсок успевает насладиться бархатными губами с привкусом клубники сполна. Он осторожно касается губами и кончиком языка, рукой ведёт по позвоночнику, замирает ею на шее, чуть щекоча, слегка поглаживая кожу на кромке роста волос. Чимин выдыхает, обжигая горячим дыханием влажные губы, шире приоткрывая рот, впуская внутрь язык Минсока, который осторожными касаниями оглаживает внутреннюю часть губ, щекочет их юркими мазками, а потом одним коротким движением касается языка Чимина, отстраняясь. Потяжелевшее дыхание Чимина выдаёт его с головой, он нехотя открывает веки, и это движение даётся ему с трудом, он одурманенным взглядом смотрит на Минсока и медленно облизывается, прижимаясь к Минсоку всем телом. Разгорячённый первыми поцелуями, Чимин словно пьяный, блуждает взглядом по лицу Минсока, и уголки его губ медленно ползут вверх. — Иди ко мне, — выдыхает Чимин и тянет Минсока на себе, вынуждая нависнуть над ним. Морщась, Минсок перекладывает ногу поудобнее, и прижимается к Чимину всем телом, но старается не придавливать своим весом, удерживая себя на руках. Но Чимин обхватывает его за шею и тянет ближе, раскрывая губы навстречу новому поцелую и сдавленно выдыхает, когда Минсок меняет положение, опираясь на локти и прижимая его к кровати своим телом. Минсок пьянеет от блуждающих по его телу рук, и где-то на уровне подсознания ему страшно, как далеко они успели зайти, но рьяно целующий его Чимин отвлекает собой, расслабляет, уводит мысли в совершенно другое русло. Чимина хочется целовать вечно. Сладость клубники и шоколада на губах как будто не только не исчезает, а лишь усиливается. Чимин послушно приоткрывает рот, пропуская ставший более настойчивым язык Минсока, рвано выдыхает, когда Минсок касается его языка. Восторг Минсока растёт, заполняет его до краёв, всё будто не с ним, но волнительный контраст желанных губ и ставших прохладными пальцев на кромке штанов говорит, что всё происходит на самом деле. Что это не очередной сон. С каждым движением языка Чимин расслабляется, получает удовольствие, и ему медленно сносит крышу, он тянет Минсока на себя, чуть раздвигая ноги, целует с нарастающей страстью, хотя до сих пор полыхает щеками. В комнате внезапно темнеет — фильм подошёл к концу, но им сейчас не до того, они заняты друг другом. Чуть посасывая губы Чимина, Минсок забывает как дышать, голова кружится от осознания, с кем он целуется. Чимин робко толкается языком навстречу его языку, смелеет с каждым движением, пусть пока неумело, но заводящее целуя. Ещё немного практики, и он будет сносить крышу одним поцелуем. Минсок неохотно отстраняется, заглядывая в глаза пьяному и разомлевшему от ласк Чимину. Минсок облизывает горящие от поцелуев губы, и Чимин неосознанно повторяет его движение, а потом смущённо прикрывает глаза ладонями. Будто не он только что завёл Минсока так, что придётся долго справляться с возникшим возбуждением. Просить помощи и пугать этим Чимина, Минсок не собирается. Хотя бы не сейчас. Не сразу. И вообще, будет ли продолжение или судьба как всегда посмеётся над ним? Минсок медленно садится на кровати и вновь облизывается, губы пересохли и горят. Он очень давно так не целовался. — Спасибо, — шепчет Чимин, усаживаясь перед ним на колени. — За что? За единоразовую акцию? — кривит губы Минсок, ожидая, что Чимин скажет, что это именно то, чего не хватало для того, чтобы начать встречаться с тем парнем с параллельного потока — Ёндже, с которым Чимин проводит больше всего времени. — Почему же? — так же шёпотом произносит Чимин, придвигаясь ближе к Минсоку. — Я хочу целовать только тебя каждый день, позволишь? — Только за, — выдыхает Минсок, счастливо улыбаясь, но тут же теряется где-то между сладким поцелуем и наглой рукой, лёгшей на его пах.Часть 1
1 июня 2018 г. в 11:00