Forshie

      Прохладный ветер. Удивительно, но слышно далекое щебетание птиц, которых каким-то боком занесло в эти старые дебри. Здесь не убого или дрянно, но каждый раз всё равно жутко неприятно возвращаться в место, где бушует некрофилия буквально на этаж выше тебя, а если не на этаж, то точно где-то совсем рядом. Почему некрофилия? Хороший вопрос, чтобы им задаваться! Потому что вся эта мертвая нечисть умеет активно потрахивать твой мозг в самые ближайшие сроки после предыдущего раза, а секс там жутко извращенный с элементами насилия. И отношения пущены у них по прямой, так что ненависть можно вымещать только так - без вариантов!       С другой стороны - дом. Отец, друзья, комната... Всё, что должно быть у счастливого подростка, не считая кучи специфичной трендовой техники, но тут уже по вкусу. Возможно, Салли бы назвали потерянным поколением. Он заслужил, чего лукавить, но знал, за что платит такую цену. Что-то явно сдвинулось не в ту сторону ещё с самого начала, когда умерла мать, потом всё остальное, и перечислять все приключения и травмы пальцев не хватит. Да и зачем? Никто не сожалеет о произошедшем. Пока что...       Груз подобного дерьма давил на душу, а что нужно делать в подобных случаях? Сливать, конечно! И сливать желательно на человека, которого не жалко, который будет терпеть твоё нытье ещё очень долго, потому он выбрал для разгрузки Трэвиса. Нет... Не потому что тот его терпит - паренек вообще сам по себе взрывной - а потому что с ним душа всегда замолкает и не из сочувствия к жизни с родителями-фанатиками и каждодневного давления. Из любви к его довольно скромным повадкам.       Странно, но если подумать, то в "знойной блондиночке" есть нечто от котят или боязливых щеночков, протягивающих милую мордочку к хозяйскому столу. Салли давно заметил этот взгляд на его персоне, часто залипающий на хвосты и шею, как задрот на новые игры, и в какой-то момент даже мог смириться с тихим смотром за ним, пока скуку вдруг не захотелось развеять. Скучно, очень скучно! Вся эта резня и призраки заставляли организм ощутить на себе действие адреналина, но чего-то нового никак не хватало. Есть одна простая мудрость: "Если нет вдохновления, то считай себя трупом".       С тех пор он устроил небольшую игру: как только Трэвис начинает пялиться, Сал подаёт ему жест, точнее незаметную пищу для фантазий, но с учётом того, что сам задира об этом не знает. Да, он не в курсе, что все эти намеки сделаны специально,а не случайным действием. Та же самая ладонь, на мгновение оглаживающая бедро и заползавшая в карман, будто и не было ничего. Или руки подняты в подтягивании после долгого урока только ради приподнимающейся толстовки. Заменяет дрянь на дрянь. Законом не запрещено.       На Трэвиса подобное действует немного странным образом. Он отворачивается или смущается, что довольно... неожиданно. Но игры такой поворот ничуть не портит, а идея сблизиться при помощи дружбы возрастает с каждым днём, и вот они уже не перекидываются взглядами в коридоре чумной школы, а торчат у него дома. Из окна веет ветер, но дышать всё равно нечем.       Никого не удивит новость о том, что его отец - религиозный фанатик и своего сына эксплуатирует и принуждает против закона. Ну, "эксплуатирует" сказано довольно сильно, но смысл от того почти не меняется, особенно если вспомнить, как Фелпсу пытаются внушить идилии веры и очищение души от грехов. Ну, орать из-за этого на всяких фриков типа Салли - самое то в данной ситуации! Хотя Сал прекрасно понимал, как сильно отличается от общества и далек от нормальной жизни. Заслужил же... Но сейчас они здесь, завалились на кровать и перекидываются сухими новостями, мол, приличия же. Скучно...       Фишер делает вид, будто ничего не происходит, а сам подсаживается к однокласснику, облокачиваясь на него плечом. Ничего такого, не правда ли? Но они оба так не думают, хотя только один точно сможет сказать, что оба. Второй не подозревает...       — Думал, ты будешь ругаться и отталкивать меня. — он говорит свои действительные мысли по поводу происходящего, чуть ерзая и скатываясь, чтобы удобно положить голову на чужое плечо. Блондин, кажется, уже с ума сошёл, раз оставляет паузы. Всё сказанное раньше бы стало чистой провокацией, а сейчас? Скажет уже что-нибудь?!       — Разве такому гомосеку, как ты, можно вправить голову? — Фелпс отвечает в своей манере по привычке, но между тем в голосе слышна эта крохотная нотка, настолько слабая, что можно было спутать. Из парня бы вышел отличный актёр или проповедник, раз он так уверенно сливает набредшую в голове фигню за правду-маску.       — Сдаёшься? Если так, то я могу продолжать? — не смотря на то, что сказан вопрос в шутку, Салли знал: согласится - подпишет договор.       — Убогое предложение. — ну, что-ж... Других нет, так что довольствуемся тем, что имеем, — Можешь распускать руки на своих дружках, но меня сюда не причисляй. — да? А кто на него пялится каждый день и буквально превращается в скромного христианина, стоит увидеть хоть один малюсенький пошлый жест? Если бы он умел скрывать правду не только в словах, но и в своих действиях, то ничего этого бы не произошло. Но, в любом случае, получен отказ.       Сал откинулся по всей кровати, закидывая ноги на Трэвиса. Если бы он полез к нему сейчас, то получил бы ещё и по лицу, вернее, по маске, поскольку этот задира подобного не стерпит. По каким причинам он держит оборону? Отец? Возможно, но могут сказаться и другие факторы, более непробиваемые, чем это, так что придётся поиграть на глаз.       Он уже привык, что джинсы на нем и толстовка при подъеме могут не всегда скрыть бледное тело, но чем не плюс, когда нужно дать своей цели лёгкий пинок. И он дал. Закинул руки за голову, открывая косые тазовые косточки и низ живота. Пусть обозревает. Развели тут порно...       — Если и есть в этом мире правда, то явно с толиками лжи. — намеки, взгляды, движения. Нужно развить театр в полной программе, зацепив своих зрителей, а именно неподбитого Фелпса, всё ещё сидящего на веточке для гетеросексуалов, но видно, как он желанно посматривает в его сторону. Видно же!       — Мне вас, фриков, не понять. — знал бы, какой ты фрик на самом деле... Урод, отщепенец, отбитый устоями общества овощ. Скромный овощ, скрывающийся за оболочкой непробиваемого задиры, а что же творишь по ночам, раз так завораживает картина? Молишься? Отец точно учил тебя молитвам.       — Ты молишься по ночам? — задал вопрос Сал, стараясь не загнуть слишком сильно.       — Чё?! Совсем поехал головой? На кой чёрт мне это делать?! — и вправду... Одноклассник говорил спокойно, но всё равно при этом расписывал восклицания в должной мере. Сложно не заметить. А ещё явно не знал, что делать с закинутыми на него ногами. Скинуть или сидеть так дальше? Возможно, не хотел терять связи, может, не видел смысла. Трэвис... Какой же ты хрупкий, ломающийся, и срать, что на слово груб. Не важно, что ты слышишь, важно, что ты видишь и чувствуешь. Не сложно же осознать!       Салли лежал в таком удобном положении, что достаточно подтянуться, как зацепишься пальцами за розовый свитер. Его ломка интересна, сложно не признать, но надоедала со временем, как бы не импровизировался сюжет игры между ними. Его пальцы действительно зацепили свитер, что не удивительно. Естественно, блондин не понял к чему это. Но бледные пальцы так круто смотрелись бы на загорелой коже, что заглянуть одним прикосновением под одежду стоило того! Горячий, ломающийся задира - мечта аниме-задрота. Нечего говорить про то, как он смутился и дёрнулся в ответ на простые действия. Завозился, но лицо выстроил недовольное, мол, ради дружбы терплю.       — Когда думаешь о грехе, нужно молиться, чтоб не поддаться соблазну. Тупо как-то, не думаешь? В конце концов, Бог создал нас грешными и судит за грехи. — Фишер взял его за рукав и подтянул к себе, заставляя "ни друга, ни врага" лечь рядом. То, как он улыбался в этот момент, не видно, но чувственно по тону, пускай Трэвис явно не заметил бреши, да и мысли занял совсем другим, — Давай ты начнешь молиться?       — Зачем это? — парень явно сбился со своей грубой и уверенной маски, пытаясь собраться с мыслями. Не уж-то маску так быстро раскусили? Да, не... Ничего такого Сал ему не говорил, только про грехи.... А если подумать... Ты молишься, латентный?       — За сколько ты обычно читаешь молитву? — ремешки на его маске отстегнулись, но протез никуда не сдвинулся. Будто бы прилип к лицу за долгое время, не считая бессонных ночей, наполненных привидениями и сумасшедшей сутью города, раскрывающейся с каждым разом всё больше и больше, — Так, сколько хватит?       — Минуты три на нечто специфичное. — ясно. Минуты три. Хватает, конечно, но всё равно хотелось бы больше.       — Что-ж... — Салли сдвинул маску на глаза. Они лежали почти паралельно, если бы не узкая кровать, смещающая и заставляющая покорно сжать булки и подвинуться, — Считается ли сатанизмом гейское нашествие? — Фишер повернулся, стараясь не терять маски (а для того придерживал рукой), и засунул руку под свитер задирая её. Естественно, Трэвис отреагировал неоднозначно, пытаясь в выборе: проругаться или полежать, — Начинай читать...