Отчаянные времена требуют отчаянных мер
Юнги и Чимин не делали этого уже больше месяца… На это накладывалось много факторов: приближающийся камбэк, обоснованные этим репетиции, увеличенные вдвое, всеобщая усталость и изнеможденность. Шуга и так все свое свободное время проводил в студии. Или спал. Чимин просто жутко скучал. Ему не хватало внимания старшего. Тогда он стал часто наведываться к нему, пока тот работал. Мин поначалу ворчал, мол он ему мешает, но позже смирился, и даже стал находить пребывание младшего неподалеку вполне комфортным. Когда Юнги писал музыку, он не обращал на Чимина внимания, что того определенно не устраивало. Что только Пак не делал: и разговорами пытался его отвлечь, и какие-то штуки придумывал вблизи Мина, даже вещи старшего ронял на пол с характерным «ой, я случайно!», но ничего не помогало. Время шло, и на смену тоске по теплу пришел голод по телу… Чимин снова привычно зашел в студию Шуги. Тот на него даже не обернулся, только уставился в экран монитора. Чимин не стал вопреки обычаю привлекать лишнее внимание. Закрыл дверь на ключ и вспомнил о звукоизоляции, которая ой как может сегодня пригодится. Юнги никак не отреагировал и на это. «Ну ничего, это ещё не все» — твердо решил Пак осуществить свой план. Уверенными шагами Чимин проследовал к черному дивану, на котором провел вот уже неделю в ожидании крохи внимания от рэпера. Все так же никакой реакции. Тогда младший улегся на предмет мебели и принялся стягивать с себя один за другим предметы одежды. Сначала обувь и носки остались лежать на полу. Затем Пак стал расстегивать на себе пуговицы рубашки, а потом и она полетела куда-то вниз. Снять брюки, не вставая с дивана, оказалось труднее. Расстегнув ремень и молнию, Чимин ухватился за верх штанов и стал ёрзать на небольшом диване, силясь высвободиться из узкого предмета одежды. Черная кожа мебели неприятно липла к спине, а также издавала противный скрип, когда он проскальзывал вниз, стягивая брюки. Затем нижнее белье полетело в сторону Юнги, но немного не долетело до получателя и врезалось в спинку кресла. «Черт» — ругнулся Пак. У него ещё остались тузы в рукаве. Чимин удобно расположился на черном диване так, чтобы все время видеть старшего. А точнее его спину. Ну хоть что-то. Медленно проводя рукой от пресса, до напряженных сосков, Пак гладил себя, не сводя глаз со своего объекта соблазнения. Поглаживая себя по бокам, проверяя руки, ноги, уши и эрогенные зоны, Чимин стал согреваться. Азарт так же подогревал его стремление узнать, что же будет дальше. Он пока и сам не знает, как далеко сможет зайти. Или сколько ему позволят. Ощущать себя обнаженным тут, прямо в студии, будучи практически незамеченным, было для младшего чем-то абсолютно новым. Это какой-то особый вид извращения. Дрочить за спиной у своего парня. Буквально. Что может быть лучше… Тем временем член Чимина уже напрягся и настойчиво требовал уделить ему внимания. Пак с наслаждением сжал его одной рукой, а голову запрокинул, закрыв глаза, представляя, что это Юнги сейчас ласкает его, давит большим пальцем на головку, размазывая выступившую естественную смазку, сдвигает тонкую кожу, доводя его до пика. — Аааах… — сначала Чимин старался сдерживаться, но потом вспомнил, зачем сюда собственно пришел, и стал двигать рукой быстрее и стонать громче. Свободной рукой он гладил свою плоскую грудь, сжимал соски, каждый раз всхлипывая от того, как его тело, отвыкшее от такой ласки отзывалось мурашками и подрагиваниями. — Ааай! — дернулся Чимин, когда случайно слишком сильно задел себя, что вызвало болезненно-приятную судорогу. Одной стимуляции члена и сосков ему было недостаточно. Пак старательно облизал два пальца свободной руки, посасывая их губами. Его короткие и пухлые пальчики совсем не такие как у Юнги. Рука Шуги всегда так умело растягивала его, задевая самые чувствительные точки. В этот раз Чимину потребовалось три пальца. Один за другим они проскальзывали внутрь его. Вязкая слюна и первые капли предэякулянта стекали с напряженных ягодиц и прямо под ним образовывали лужицу на черной коже дивана. Пак растягивал себя пальцами все сильнее, а второй рукой в такт движениям сжимал небольшой орган. Оргазм был так близок, а найти ту самую чувствительную точку все не получалось. Чимин давно не делал этого сам с того момента, как у него появился Юнги. — Умммм… — жалобно всхлипывал Пак от невозможности получить разрядку. Его движения становились все быстрее, а стоны громче и их уже нельзя было игнорировать… Это могло бы продолжаться ещё какое-то время, но терпение Мина не может быть вечным. Он обернулся, когда Пак был уже на пределе. — Какого хуя ты делаешь? В этот самый момент Чимин встретился с взглядом старшего (очень недовольным стоит заметить) и излился себе в руку и на живот. Юнги на секунду даже дар речи потерял от увиденного. — Ну… я тут… — он взял себя в руки, — а сам не видишь? — В том то и дело, что вижу. А ещё лучше слышу. Я же, блять, корейским языком просил не мешать мне работать! А ты что сделал? Хотя, можешь не отвечать. — Мне было одиноко. Ты совсем занят работой, а я между прочим скучаю! — лучшая защита — это нападение. — И поэтому ты решил сделать это в моей студии в моем присутствии? На что ты надеялся? — Мин был очень зол таким поведением младшего. Казалось, его волнует только то, что ему помешали работать и никак не то, что его любимый тоскует по его ласке. Чимин был вне себя от ярости. Мало того, что его провокация не возымела никакого эффекта, а именно, должной реакции, так ещё его и сделали виноватым. Возмутительно! Давно пора сказать старшему, что он обо всем этом думает. Но лучше он придумает месть поизящнее… а сейчас просто удалиться. Чимин не стал ничего отвечать: звучно хмыкнул, поднялся с дивана, от чего капли спермы на его животе подверглись силе тяжести и медленно покатились вниз. Но Пак игнорировал и это. Поднял свои вещи с пола и перекинул их через плечо, и такой же горделивой походкой направился к двери, покачивая бедрами, а его упругая задница перекатывалась из стороны в сторону, и будто тоже держала обиду на старшего. — Вот же блядь, — Юнги хмуро покачал головой, повернулся к компьютеру и его пальцы вновь агрессивно забегали по клавиатуре. «Ну ничего, ничего. Посмотрим ещё, как он будет работать». С того инцидента не прошло и недели, а Юнги кажется и забыл об этом. Не изменилось абсолютно ничего, а может и стало хуже.———
С самого ужина Юнги чувствовал себя очень плохо. Это была не обычная усталость, к которой он привык. Его мутило, и тогда Мин принял решение отдохнуть в своей комнате. Он заснул, как только его тело коснулось холодной простыни. В ушах гудело и было абсолютно темно. Запястья что-то неприятно тянуло и щиколотки были связаны. Легкий ветер обдувал его кожу, а он чувствовал, что был обнажен. Внезапно Мин услышал шаги вблизи и дернулся в их сторону, но об его кожу неприятно потерлась веревка. — Что за хуйня тут происходит? — раздраженно крикнул Юнги, все ещё пытаясь высвободить руки. — Ну что ты ругаешься? Не бойся, тебе понравится, — медовый голос убаюкивал, но никак не помогал успокоиться. — Чимин, прекрати нести чушь и развяжи меня! — Ну уж нет, тогда ты сразу уйдешь от меня… И опять будешь игнорировать. Я ведь так скучаю по тебе, Юнги… Мин почувствовал слабые прикосновения на плече, и затем теплые губы Чимина накрыли его в легком поцелуе. Затем движения стали настойчивее, но Юнги не захотел отвечать. Он не позволит себя использовать. Чимин обиженно фыркнул и не сильно прикусил старшего за губу. — Чимин, я тебе серьезно говорю. Отпусти и никто не узнает. Юнги не видел, где именно стоит Пак, поэтому просто крутил головой по сторонам и старался быть убедительным. Теплые прикосновения растекались по его телу. Чимин нежно гладил его колено то переходя к голени, то пробираясь выше. На лепет Юнги он не обращал внимания. Затем на смену рукам пришел язык. Когда Чимин почувствовал, что Мин понемногу расслабился и перестал его отталкивать, то решил перейти к более рискованным действиям. Поднеся руку Юнги к лицу, он обдал её горячим дыханием и принялся выцеловывать немыслимые узоры на его кисти. Старший отрывисто вздохнул, когда Чимин один за другим стал погружать его пальцы между губ. То посасывая, то целуя каждый палец, Пак и сам с наслаждением выдыхал. Чимин получал удовольствие, ощущая, что в его власти находился самый холодный и недоступный участник группы. Только ему Юнги показывал свои настоящие чувства. Проводя языком по каждому суставу, Пак стоял на коленях перед Мином. Тот жмурил глаза в наслаждении. Юнги вытянул свою руку и нежно обхватил ей его лицо. Проведя пальцем по губам Чимина он притянул его к себе и они слились в более страстном поцелуе, чем до этого. Младший решил, что может ему доверять и снял с его глаз маску. В комнате был легкий полумрак, поэтому Юнги сразу привык к нему. В его глазах Чимин увидел озорной огонек возбуждения. — Может развяжешь меня и я возьму тебя, как обычно? — игриво предложил Мин. — Ну уж нет. Сегодня все будет по-моему. Юнги принял этот вызов. Его руки вновь были связаны вместе за спинкой кресла мягкими руками Чимина, а ноги — к колесикам. — Не знал, что ты любишь… Ему не дали договорить, так как в следующую секунду его обжигали горячие губы, а с его собственных сорвался низкий стон. Чимин старательно вылизывал его шею, иногда оставляя на ней засосы, которые набирали цвет и становились чувствительнее. Пройдясь по ушной раковине языком, Пак не смог не заметить, как от возбуждения поджимались пальчики на ногах Юнги. Его глаза были зажмурены и он отрывисто дышал. Следующим шагом было самое рискованное по мнению Чимина. С наслаждением он провел руками по плоскому животу Юнги. Тот вздохнул и продолжал внимательно следить за действиями Пака. Все это время он старательно покрывал его тело поцелуями. Даже если Чимин злился, он был нежен и старался сделать ему приятно. И сейчас он с придыханием относился к нему, как к сокровищу, трогая его кожу и накрывая губами самые чувствительные точки. Каждое его движение, посасывание и прикусывание, срывало у Мина благодарный стон наслаждения. Юнги был обласкан и зацелован уже со всех сторон, и его член болезненно пульсировал и упирался в жесткую ткань джинсов. — Чимин-и, ты все ещё уверен, что хочешь сделать все сам? — уже не просил, а умолял Мин. — Абсолютно. Но самое тяжелое ещё только впереди… Сняв с себя все одежду, Чимин отошел от Юнги на несколько метров и лег спиною на кровать. Он согнул ноги таким образом, чтобы старший мог видеть, как внутри него скользят скользкие пальцы, растягивая тугие мышцы. Пак растягивал себя медленно, с удовольствием, но очень мучительно для Юнги. Каждый раз, когда младший болезненно вздрагивал и постанывал, скулил, когда не мог найти ту самую чувствительную точку, Мину хотелось сорваться с этого злосчастного кресла и сделать все самому. Но веревки крепко держали его на месте. И смотреть на эти несчастные потуги Чимина было самым большим мучением, нежели достоинство, болезненно ноющее от напряжения. Наконец Паку надоело это представление и он медленно, как тигр на свою добычу, стал надвигаться на старшего. Как можно медленней он вынимал пуговицу и расстегивал ширинку на его штанах. Юнги с облегчение выдохнул, когда Чимин одним движением стянул с него джинсы и нижнее белье до колен. Но и это было не все. Аккуратно взяв головку в рот, Пак начал её нежно посасывать, не вбирая до конца. Затем он ткнулся кончиком языка в уретру и вновь погрузил напряженный ствол до конца. Каждая венка ощущалась особенно явно, и каждую он обласкивал и обводил. Головка уперлась в стенку горла и Юнги особенно захотелось схватить Чимина за волосы, направить или просто погладить. Но он не мог, поэтому ему оставалось только смотреть как старательно его вылизывал младший и коротко постанывать от каждой фрикции. Язык Пака прошелся по всему стволу и касался до самого основания. Ещё пара движений и Юнги бы позорно кончил прямо в рот Чимина, но тот вовремя отстранился. — Где ты этому научился? — запыхавшись выпалил старший. — Ты слишком долго не обращал на меня внимания. Чимин был доволен своей работой. Юнги с алевшими щеками смотрел на него и уже брал глазами во всех позах. Но он не почувствовал и капли всего того, что испытывал Пак каждый день. Уперевшись руками в плечи старшего, Чимин стал медленно насаживаться. Как ни растягивай, а Юнги был больше чем пальцы Пака… Младший болезненно вздыхал и охал, но ему было приятно вновь ощущать тянущее распирающее чувство внутри себя. — Мммм… Ааааах… — в наслаждении простонал Чимин, когда наконец полностью вобрал в себя член Юнги. Чимин двигался то медленно, то резко. Ритм был рваный. Было неудобно и он жалобно поскуливал. — Давай я… — предложил Мин. Пак сильнее прижался к Юнги и завел руки ему за спину и не глядя кое-как ему поддалась веревка. С облегчением Мин размял затекшие запястья и смог с силой наконец впиться в столь желанные половинки Чимина. — Аааах! — вскрикнул он, но было уже поздно. Юнги уже вошел во вкус. Быстрые движения то замедлялись, то вновь ускорялись. Его столько дразнили, что хотелось уже поскорее это закончить. Чимин вцепился в его тело изо всех сил, и просто не мог сопротивляться активности Мина. Каждое движение приходилось четко по простате и Пак каждый раз растекался благодарными стонами, покрывая все, что попадется ему, поцелуями. Член Чимина был зажат между двух тел и от каждого трения из него истекало все больше предэякулянта. Не потребовалось много времени, ведь оба парня были изголодавшимися по телу друг друга. Пак прогнулся в спине, когда Юнги поцеловал его, и особенно сильно прошелся по комочку нервов. Он излился, сжимая в себе член старшего и тот наполнил его своей спермой, прикусывая нижнюю губу Чимина.———
— Юнги-и, а почему ты меня игнорировал? — смущенно спросил младший, когда они лежали в обнимку на кровати. — Мне вообще то менеджер запретил к тебе лезть, потому что засосы замазывать сложно, а у нас фансайны каждую неделю. Чимин очень удивился этим известиям и даже вскочил от возмущения. — А мне сказать нельзя было? — Как только подхожу к тебе наедине, так ты на меня с поцелуями набрасываешься! Младший густо покраснел и смущенно уткнулся носом в плечо Мина. Тот ласкового погладил его по голове и они заснули. … Только теперь Юнги придется засосы замазывать…