Но у каждой сказки есть конец.
Сейчас Йоханне двадцать семь лет, у неё есть муж и ребёнок. Вроде бы всё хорошо, беспокоится не о чем. Вот только... Она больше никогда так не влюблялась как тогда, в восемнадцать лет. И если быть совсем откровенным, то с тех пор и вовсе никого не любила. Никого. Руки девушки дрожат. Она так хочет услышать родной бархатный голос, что готова хоть прямо сейчас отправиться в Лиссабон, позабыв обо всём, что держит её тут, в Рейкьявике. Но даже если бы такая возможность была предоставлена несчастной девушке, она бы не воспользовалась ей. Ведь какой в этом смысл, если она даже не знает: ждёт ли её Рыбак? Будет ли он рад встрече?Но она слишком соскучилась, чтобы бездействовать.
Повод позвонить есть всегда. Во-первых можно было поздравить с Рыбака с удачным выступлением, а в крайнем случае обратиться к тому, что у него завтра день рождения и заодно поздравить и с этим. Йоханна свято надеется лишь на то, что номер юноша не сменил. И так оно и вышло. Рыбак явно удивлён, увидев давно забытый номер, но не взять не может. Вдруг что-то важное. — Да? — Несколько растерянно спрашивает Александр, так и не понимая, кто соизволил с ним пообщаться. — Добрый вечер, Александр. — Смущённо говорит исландка, нелепо улыбаясь. Рыбак будто чувствует это, пусть и не видит, отчего глупая улыбка появляется и на его лице. — Йоханна? Так давно не слышал о тебе! — Явно радовался этому звонку норвежский скрипач. Кажется, этот день для него уже будет далеко не самый худший. Как минимум благодаря девушке. — Я хотела поздравить тебя. Ты правда молодец, хоть и занял всего пятнадцатое место, но... Ты был лучшим. По крайней мере для меня. — Улыбалась Йоханна, до конца так и не понимая, что происходит внутри неё. — Ох, я тронут. — Заулыбался своей "фирменной" улыбкой Рыбак. Ему и в самом деле было приятно слышать когда-то родной голос. Александр уже не думал, что сможет поговорить с девушкой когда-то ещё и то, что диалог всё-таки состоялся - радовало как ничто другое, пусть и веяло воспоминаниями о прошлом.Но зачем же тогда звонит Йоханна? Неужели и в самом деле просто поздравить? Рыбак в это никогда не поверит.
— Александр, я... Я соскучилась. — Внезапно выпалила девушка, отчего внутри всё сжалось от сильного волнения. Ведь она любит его. Любит до сих пор. — Соскучилась? — Переспросил юноша, потому что сначала в это даже не поверил. Слишком внезапна была для него такая сладостная новость. — Да. По твоему голосу, по твоим растрепанным волосам, по твоим рукам. По тебе. — Тихо, неуверенно, но со всей искренностью произносит исландка. Йоханна понимает, что сглупила. Не стоило ей говорить об этом. Не стоило ей вновь признаваться в том, что она слаба перед Рыбаком. Что он ей нужен. — Я даже не знаю, что сказать. — Растерялся юноша, глядя в одну точку. Ведь именно на эти слова Рыбак уже перестал надеяться, и именно их он ждал столь долгое время. Александр тут же вспомнил всё то, что пережил вместе с Йоханной. Каждый, даже самый маленький и непременный момент её кроткой улыбки застыл в памяти, будто скрипач думал об этом постоянно. С их расставания явно прошло время, но если бы возможность вернуться в родные, давно забытые юношей объятия была - он бы не упустил её. Но к сожалению, делать этого было нельзя. Рыбак чувствовал себя растерянным, обманутым и лишь в крохотной доле счастливым. Один телефонный звонок смог возродить все чувства, что они оба пытались подавить в себе годами. — Йоханна, ты помнишь, как я учил тебя некоторым фразам на русском языке? — ни с того ни с сего поинтересовался сказочник. — Конечно помню, но к чему ты? — Пусть Йоханна и не поняла, к чему он клонит, но твёрдо помнила всё, чему тогда учил её Александр. Она помнила всё, что связанно с ним. — Я люблю тебя. — На русском языке признаётся скрипач. Рыбак не замечает этих искренних слов, будто говорил их каждый день. Он не репетировал эту фразу, он просто любил. — Я тебя тоже. — Смущённо отвечает Йоханна. Да, она была счастлива слышать эти слова, но, увы, было слишком поздно, чтобы что-то изменить. Взаимная любовь сделала только больней.Разговор окончен. Больше они никогда не говорили.