Мистер и миссис Холмс

Джон, расстегивая куртку, поднимался на второй этаж квартиры на Бейкер-стрит, где они занимались расследованиями, поэтому скучать там Шерлоку не приходилось. Удивлению Джона не было предела, когда он обнаружил там Шерлока, гордо вытянувшегося на диване во весь свой немаленький рост и отвернувшегося к стенке. Причем он лежал босой, но в пальто. Со времен их совместной жизни эта поза была Джону прекрасно знакомой. Доктор ухмыльнулся и произнес: — Привет. В ответ тишина. — Тебе звонил Лестрейд? Говорит, что у него есть новое дело. Тишина. — Ты что, спишь? — Нет, — пробормотал Холмс. — А молчишь чего? — Уже и помолчать нельзя?! — огрызнулся Шерлок, бросив на Джона колючий взгляд. — Ты чего злой-то? — Ничего. *** А тем временем, дома у Шерлока, Ирэн с обидой и злостью на мужа гладила его рубашки. *** — Ты заболел? — не умолкал Джон. — Нет. — Тогда чего хандришь? Шерлок не ответил. — Ладно, не хочешь говорить — не надо, — Джон застегнул куртку обратно. — Лестрейду скажу, что ты болен, раз не хочешь браться за дело. И позвоню Ирэн. — НЕТ! — вскрикнул Шерлок и сел. Джон попал по больному. — То есть… Я сам позвоню… Не нужно. — Шерлок, знаешь, что я тебе скажу, — произнес Джон, поняв, почему Шерлок хандрит. — Повздорили так повздорили, размолвки и ссоры у всех бывают. Только это не причина падать в депрессию. У тебя семья, ты нужен им, и ты не можешь так просто взять и их бросить. Я тебя знаю, Шерлок, ты хороший муж и умный мужчина. Накосячил — исправляй, ты же знаешь, это залог успеха. Грэгу скажу, что ты приболел. Джон ушел, а Шерлок так и остался сидеть на кожаном диване, босиком, но в пальто. *** Вернулся он домой поздно. Ирэн уже, видимо, спала. Шерлок разулся возле дверей и тихонько вошел в гостиную. Ирэн спала на диване. Шерлок снял пальто и, невзирая на то, что на его руке все еще был гипс и ему было неудобно, подхватил Ирэн на руки. Ирэн спросонья пробормотала: — Шерл… Ты? — Я. Тише, тише, спи. Шерлок поднялся на второй этаж, уложил Ирэн на кровать и укрыл ее. Затем спустился, заглянул в комнату Виктории, улыбнулся и пошел на кухню. Там он нашел вазу, набрал в нее воды, поставил туда принесенный с собой и оставленный на кухне большой букет роз, быстро нашкрябал записку и тихонько отнес в спальню, поставил на тумбочке Ирэн. Шерлок улыбнулся, глядя на спящую жену, и вышел со спальни, закрыв дверь. Шерлок вошел в комнату Стивена и улыбнулся, посмотрев на спящего сына. Малышу уже полгода, и он хорошо спит ночью, бывает, вообще не просыпается. Шерлок закрыл дверь в детскую и решил остаться там, на случай, если Стивен проснётся, чтобы дать Ирэн выспаться. *** Ирэн проснулась от того, что ее лицо щекотали теплые лучи солнышка. Она улыбнулась и открыла глаза, понимая, что выспалась, и что она в кровати, хотя уснула в гостиной. Женщина поелозила руками по постели и поняла, что в кровати одна. В душу закрался червячок паники — Шерлок, видимо, так и не объявился за ночь. Она вчера ждала его, но не дождалась и уснула. Но, вроде бы, это он перенес ее ночью сюда… Женщина села и попыталась найти ступнями тапочки. Ее взгляд упал на букет цветов на тумбочке. Точнее, большой букет алых роз и написанную Шерлоком записку рядом — этот острый угловатый почерк со слишком большими заглавными и крайне мелкими прописными буквами Ирэн узнала бы из тысячи. Ирэн взяла в руки записку, которая гласила: «Прости меня. Мне очень жаль. Я не хотел тебя обидеть. Я очень-очень сильно люблю тебя ❤️

Шерлок

» Ирэн расплылась в улыбке. Женщина схватила шелковый халат и поспешила вниз. Шерлок был на кухне. В детском стуле для кормления сидел Стивен и хихикал, весь перепачканный яблочным пюре, которое он ел (по крайней мере, пытался есть) самостоятельно. Виктория еще спала. Шерлок неуклюже что-то готовил одной правой рукой. Он повернулся к Стивену, заметил Ирэн и радостно улыбнулся: — Привет. Как спалось? — Доброе утро, — произнесла Ирэн, вытирая пюре из носа счастливого Стивена. — Спалось хорошо. Но только беспокойные мысли не давали долго уснуть. Шерлок помрачнел, его жизнерадостность куда-то вмиг испарилась: — Прости меня. Знаю, что должен был позвонить или хотя бы написать, но повел себя как последний придурок и обижался целый день, — он потупил взор. — Я вернулся поздно, ты уже спала. А также… Извини. Прости меня, я погорячился. Всегда держал эмоции в железном кулаке, а вчера этот кулак дал трещину, — он истерически хихикнул и посмотрел Ирэн в глаза. — Мне очень стыдно, что вчера я ни за что накричал на тебя. Прости, я неисправимый козел и всегда им был. Я попытаюсь, честное слово, нет, я стану держать свои эмоции в еще большем кулаке. Я приложу все силы, чтобы загладить вину. Только бы ты меня простила. — Идиот, — улыбнулась Ирэн. — Я не обижаюсь. И ты тоже, прости меня. Я в последнее время тоже на взводе, готова вспыхнуть от чего угодно. Я не представляю, как ты терпишь мои мелочные истерики и выносы мозга. Я… Мне тоже стыдно. И ты, Шерлок, прости меня. Шерлок улыбнулся и оказался возле Ирэн. Он коснулся указательным пальцем правой руки ее губ, приказывая молчать: — Тише. Не говори глупостей. Так мир? — Мир, — улыбнулась Ирэн и переплела их мизинцы в знаке примирения. Шерлок улыбнулся и поцеловал жену, обвивая правой рукой ее за талию, притягивая ближе. Ирэн одну руку запустила в волосы мужа, а другой обхватила за затылок. Влюбленную парочку прервал Стивен, требуя внимания родителей. Шерлок засмеялся, затем вспомнил про завтрак и вернулся к тостеру. Ирэн, посмотрев на то, как Шерлок обжег руку, пытаясь приготовить завтрак, рассмеялась и усадила мужа на стул: — Сиди. Мало того, что одну руку сломал, с другой еще не хватало, чтобы что-то сделал. — Ирэн… — Шерлок вздохнул и понял, что возражать бесполезно. Он взглянул на свой гипс на левой руке, что разрешал фалангам пальцев двигаться и длиной был почти до локтя, оставляя сустав подвижным, и ухмыльнулся. — Там только трещина, а не перелом. — Но все же, ты в гипсе, — хмыкнула женщина. — Его должны завтра снять, четвертую неделю я не выдержу, — после повторного рентгена Шерлоку оставили гипс еще на неделю. — Надейся, — улыбнулась Ирэн и поставила перед Шерлоком тарелку с тостами и чашку чая. — Как твоя рука? — Нормально. Уже не болит, только гипс мешает, — Шерлок взглянул на перепачканного сына. — Кажется, дать ему пюре было не самой удачной идеей. Ирэн рассмеялась: — Ничего. Мы отмоемся. Зато посмотри, какой он счастливый! Стивен аж визжал от удовольствия самостоятельности. Ирэн улыбнулась, подошла к Стивену, поцеловала его в макушку, затем обняла Шерлока со спины: — Нельзя вечно держать все в себе. Тебе нужно время от времени давать волю эмоциям, иначе так и до нервного срыва недалеко. Просто выговориться, Шерлок. Просто приди ко мне, и я помогу. Ведь ты не одинок. У тебя есть семья. — Я знаю, родная, — выдохнул он. — Знаю. Но… Не могу, пусть бы и хотел. Не могу открыться полностью даже тебе, самому родному для меня человеку. Прости. Я не знаю, что со мной. Наверное, это еще со школы. Я закрылся в себе и больше не могу открыться. Когда-то я перепробовал уйму психологов — ни одному не смог открыться, боясь, что меня не так поймут и станут осуждать. Да, я знаю, что ты не станешь осуждать и критиковать меня, но… не могу. Что-то останавливает меня. Я понимаю, что лучше молчать, и молчу, все скапливаю внутри. Я иногда осознаю, что стоит просто выговориться, и на душе станет легче, но не могу. Я расскажу, но не все. Что-то да останется внутри, а на душе легче так и не станет. — Шерлок, — усмехнулась Ирэн и села ему на колени, обнимая за затылок. — Ты рассказываешь мне, как трудно тебе открыться. Это уже прогресс. Первый шаг. Я верю, что рано или поздно, но ты сумеешь пробить эту свою стену нерешительности. Просто знай, я ни осуждать, ни ругать тебя за это не буду. Ты можешь прийти ко мне в любой момент, когда тебе станет плохо и неуютно. Я выслушаю. И если ты доверишь мне тайны — я буду их носить вместе с тобой до конца своих дней. Если найдешь в себе силы полностью показать свою эмоциональную сторону — я буду только рада. Просто помни это, Шерлок. И пойми то, что я делаю для тебя все только из-за бесконечной любви. Я не потребую платы. Ирэн обхватила лицо Шерлока ладонями и подняла. Увидев, что в глазах мужчины стояли слезы, Ирэн сама едва не расплакалась. — Знаешь, — тихо произнес Шерлок. — Всю свою осознанную жизнь я провел в одиночестве и эмоциональной изоляции. Думаешь, это мне не мешает? Надо мной смеялись и издевались в школе, бывало, даже били, я рассказывал только Майкрофту, но когда он уехал учиться, я молчал. Не знаю, почему я не пошел к родителям, наверное, не хотел чрезмерной опеки. В университете у меня были проблемы с контролем гнева и с наркотиками, но я все так же молчал. Боялся, что психолог работает на Майкрофта и тот узнает, а друзей у меня не было. Тот, конечно, узнал, но не от психолога. Я обиделся на брата и испортил наши отношения после его отъезда в университет. Ему я так и не смог открыться. Вскоре… Я привык. Привык жить в одиночестве и носить все в себе, запирать в тайной комнате моих чертогов. Но с тобой… Все изменилось. Я перестал чувствовать себя одиноким и, как результат, чувств и эмоций стало так много, что они попросту не помещались в импровизированной тюрьме в моих чертогах. Контроль становился слабее, я не мог ничего с этим сделать. Поэтому я стал психованный и раздражительный. Прости. — Шерлок… Боже, мой маленький… — Ирэн прижалась к нему, желая защитить от этого мира. — Ты все еще носишь детские обиды и злость в себе? — Я закрыл их. Далеко и глубоко. Чтобы достать их, потребуется время. — Ты начал мне открываться, Шерлок, — Ирэн, глядя прямо ему в глаза, погладила мужчину по затылку. — Просто скажи, когда будешь готов поделиться. Шерлок кивнул и снова опустил голову. Ирэн поцеловала его в лоб и улыбнулась, поднимаясь: — Ну, а теперь — завтрак! Шерлок, не грусти, все хорошо! — она взъерошила ему кудри, от чего мужчина рассмеялся. — Стивен, после завтрака идем купаться! *** Они ложились спать. Дети уже спали, а Шерлок лежал под одеялом с книгой, но не читал ее. Его глаза неподвижно смотрели в одну точку. Он думал. Из транса мужчину вывел поцелуй Ирэн в щеку: — Спокойной ночи, — она понюхала букет роз и забралась под одеяло. — Ты уже ложишься? — Ты что-то хотел? — Да нет, ничего… — Шерлок помрачнел. — Ложись. Спокойной ночи. — Нет, Шерлок, — женщина села. — Что случилось? — Кажется, я готов рассказать тебе кое-что… *** В ту ночь они вообще не спали. Ирэн с ним и плакала, и смеялась. Оба были действительно счастливы. Шерлок — потому что на душе действительно стало легче. А Ирэн — потому что ее любимому стало легче.